Танцы под куполом

В последнее время Марию переполняет это приподнятое чувство, когда дыхание сбивается, а сердце ускоряет свой темп. В голове крутится миллион исходов одной ситуации, но не одна не произойдет, ведь в этом момент ты не успеешь сориентироваться и попытаешься сосредоточиться на дыхании, делая вид, что тебе все равно. После того полета с Калебом она уже смотрела на него иначе. Она пока не разбиралась наверняка в своих чувствах, но ей было приятно проводить время и разговаривать на разные темы. Бывает, что уже не о чем говорить, и она просто смотрит куда-то, Калеб спросит, о чем она задумалась, но девушка отмахнется от вопроса и улыбнется. Тренировки Марии совпадали с тренировками Калеба. Иногда в это время приходила и Аделина, но не чувствуя к своей персоне никакого интереса, она уходила с гордо поднятой головой. Иногда она успевала выкинуть какую-нибудь гадость, добиваясь конфликта с Марией. Сид всегда был поблизости. Ему было противно от своих действий, совесть грызла изнутри, но каждый день, час и секунду он твердил себе: «Это для рыжей. Так надо для ее блага».

***

Портсмут, мало чем отличается от Саутгемптона. Еще один город, который славится портами. Все достопримечательности города, в своем названии имеют слово, связанное с морем. Вдыхая соленый воздух, Мария жмурится и расправляет руки. Сид делает несколько «тайных» снимков. Развернувшись, девушка видит, как парень что-то тщательно рассматривает в своем смартфоне. Подойдя ближе, она увидела на экране себя, запечатленную несколькими секундами ранее. — Великолепно, — тихо сказала Мари, смотря на фото. Сид смущенно поднял на нее взгляд и улыбнулся. Он всегда восхищался девушкой, но ни о чем кроме дружба он и думать не мог. Не мог подумать, что эти теплые и доверительные отношения между ними могут быть разрушены. — Почему на эту прогулку ты не позвала Калеба? — Почему так много вопросов о нем? — Мария с прищуром посмотрела на друга и засмеялась. Пройдя немного дальше, она присела на ступеньки лестницы, ведущие ближе к морю, и смотрела куда-то за линию горизонта. Сид сел рядом. — Но вообще, я хотела с тобой поговорить об этом. Вернее о нем. О Калебе, — заламывая пальцы на руках, она не сводила взгляд с линии, — Когда я с ним, я оживаю, будто бы и не было этого года, понимаешь? Он не дает мне думать о ней. Моника говорила, что я не знала ее, что она не та, какой представлялась мне. Но сейчас будто ничего не было. Знаю, сказывается и наш тур, ведь из-за этого я не могу навещать ее. Но все равно, я чувствую, что этой боли стало меньше. Понимаешь? — Возможно, — рассудительно покачав головой, он добавил, — думаю, это потому что его тогда не было, и тот случай не оставил отпечаток на нем. Внутри он молился, что она рассказала ему как можно меньше, ведь тогда ему не придется врать Джо о том, что он ничего не знает. — Наверное, ты прав. Что мне делать? Он хочет, чтобы я выступила с ним в Лондоне, а может даже и в Кентербери. Но я не могу. Когда я остаюсь одна после проведенного с Калебом времени, меня мучают ужасные сны, и снова я умираю. Захлебываюсь в воспоминаниях каждую ночь. Но утром я оживаю. Я не понимаю, Сид. Не понимаю. Сглатывая, Сид обдумывает что сказать, вернее то как сказать. Джо ужасно рассердится, если он будет делать все наперекор. Почувствовав на себе тяжелый взгляд девушки, он начал медленно говорить, тщательно подбирая каждое слово. — Если ты полюбишь кого-то, то не должна сомневаться ни в себе, ни в нем. Думаю, что крепкие отношения строятся на долгом общении, вы должны знать друг друга до кончиков пальцев. Не ты ли мне читала:

»…И отныне я так считаю: Все влюбленности — ерунда. Вот серьезная дружба — да! Я по опыту это знаю…»

Да и вообще тебе лучше поговорить с Моникой, но если он делает тебя живой и помогает забыть этот год… Ты понимаешь, — в попытке отвести от себя весь накал страстей, ответил Сид, хотя прекрасно знал, что провалился. — Я не говорила об этом с Моникой, и не хочется особо. В последнее время мы мало общаемся. Спасибо, Сид. Спасибо, за то что ты со мной, сейчас и… и всегда. Положив голову ему на плечо и переплетя пальцы рук, они неотрывно смотрели, как солнце прячется за горизонтом, а небе разливается новая палитра цветов. — У нее есть к нему чувства, Вы ведь это хотели узнать? Она еще не совсем в себе уверена, но все же. И пожалуйста, скажите, что мне больше не нужно следить за ней. Я больше не могу. Мы же друзья…. — Я тебя услышал, Сид.

***

Еще несколько дней тренировок и начнется показ. Джо все чаще начал посещать тренировки Марии, и внимательно наблюдал за ней и Калебом. Он убедился, что Сид не солгал, хотя тот бы никогда не сказал ничего лишнего о подруге. Они действительно еще не разобрались в себе. И это дало Джо надежду, что Калеб образумится и сдержит слово и выполнит свои обязательства. Единственное, чего он не мог понять, как пропустил этот переломный момент от «Кто этот придурок» до «Когда я с ним, я оживаю…». Джо совсем не хотелось снова ломать свою дочь, поэтому он удаляется в свой вагончик, чтобы подумать. Мужчина смотрел на контракт подписанный Калебом и его отцом, больше всего его привлекал первый пункт. Вспоминая его выражение лица, Джо усмехнулся. — Это говорит о непрофессионализме, мальчик. — Джо ггговорит сссам сс собой, — Мэтт склонил голову, привлекая внимание к своей персоне. — Он нарушил первое правило Мэтт, теперь Мария возненавидит меня. Затем она узнает о причастности Сида, да что там, практически вся труппа знала, зачем нам нужен был Калеб. Я практически подкупаю ее вернуться на полотна. Я должен рассказать ей. Но когда это сделать: сейчас или следует дождаться окончания тура? — Ты доллллжжен! Ты должжен. И снова взгляд карих глаз изучает первую строчку условий: «…НЕ ВЛЮБЛЯТЬСЯ…» Он видел поломанной ее раз и не переживет второго.

***

Калеб, решив, что ему нужно немного свободы от этих цирковых интриг, пошел прогуляться по набережной. Когда он подписывался на эту авантюру, он даже не думал об отношениях с какой-то зазнобой, которая слишком чувствительная и ранимая. Да, она чувствительная и ранимая, но не зазноба. Он влюбился. Влюбился в яркую улыбку и нахмуренный взгляд, коим она его одарила при первой встрече. Рыжие волосы и карие глаза с вкраплением зеленого. Да! Он разглядел маленькие пятна в радужке глаз. А знает ли он цвет глаз Аделины, девушки, что буквально виснет на нем. Нет. Она была другой. Холодной и высокомерной. Притворство по отношению к нему было в каждом движении. Ей просто хотелось насолить Мари, и, что ж, она добивалась своего. Врать Джо становилось все труднее, а врать самому себе невыносимо. Он не может сказать ей, ведь не может разрушить ее своим уходом. Но он уже и без слов медленно разрушает ее, с каждой беседой привязывая ее к себе невидимыми нитями. Повернув за угол, он остановился, и сделал пару шагов назад. По дорожке шла Мари под руку с Сидом. Его не охватило какое-то удушающее чувство ревности, наоборот он почувствовал как тепло разливается по телу. Калеб опешил, не зная как правильнее поступить: подойти к ним и продолжить совместную прогулку или же пойти в другую сторону. Все таки он выбрался в город для того чтобы побыть наедине с собой и своими мыслями. Нужно признаться, образ девушка дурманил его. Вдруг телефон в кармане начал звонить. На дисплее было высвечено имя — «Мари». Пнув камень, одними губами он прошептал: «Черт!» — Алло? — немного хриплым голосом от долгого молчания ответил он. — Калеб, остановись немедленно! — сбивчиво кричала девушка. Развернувшись, он не успел ничего понять, как на него с объятиями налетела рыжеволосая. Прижав ее к себе, ему не хотелось отпускать ее. Теперь он точно понял, что влюблен в нее и это не лечится. Сид прочистил горло, заявляя о себе и радуясь, что больше не нужно рассказывать Джо об этих двоих. Мария отошла от парня на пару шагов. Улыбка ее была ярче, чем обычно, но она старалась не встречаться с ним взглядом. В момент объятий она поняла, что влюблена в него всего. Россыпь родинок на шее и карие глаза цвета крепко заваренного чая, мягкая улыбка, которая иногда перерастает в ухмылку и темно-каштановые волосы, что в вечном беспорядке никогда не сотрутся из ее памяти, словно их ввели ей внутривенно.