Вопреки ожиданиям

Весенним пиром в Асгарде отмечали первый день нового года. Главной традицией этого дня был отход от многих традиций, которые сопровождали другие праздничные и торжественные пиры. Для того чтобы попасть на Весенний пир, не требовалось специальное приглашение, обязательное для любого другого торжественного события: в залах дворца, на его террасах и в садах столов было достаточно, чтобы усадить и накормить всех его обитателей и жителей столицы. Рассаживались все, где кому нравилось, а запоздавшие – где было свободное место. Каждый был волен одеваться так, как ему хотелось, главное, чтобы чувствовать свободным себя и не стеснять других. С праздничным одеянием был связан одна давняя традиция, которая касалась только троих обитателей дворца: обоих принцев и их матери. Ритуал, который повторялся из года в год, с раннего их детства, и о котором, возможно, никто кроме них троих даже не подозревал: в день Весеннего пира Фригг дарила сыновьям какой-то предмет одежды или деталь, сделанные ее руками. И по той же давней традиции принцы добавляли ее подарок к своему праздничному облачению. Слуга постучался в дверь спальни Локи и, получив разрешение войти, положил на постель принца небольшой мягкий сверток. Локи развернул оберточную ткань и взял в руки аккуратно сложенную рубашку. На первый взгляд ничего экстраординарного – привычного покроя рубашка с длинными рукавами, сшитая, правда, из очень тонкой ткани зеленого цвета. По краю рукавов, подолу и вороту серебристыми нитями были вышиты переплетающиеся в незамысловатый узор тонкие листья. Ткань приятно холодила кожу, Локи не удержался и поднес ее к лицу. От рубашки едва уловимо пахло свежесорванной травой. В озарении, что на этом сюрпризы еще не закончились, Локи встал с кровати и подошел к окну, держа рубашку перед собой. В лучах утреннего солнца цвет ткани стал меняться от темно-зеленого до нежно-травяного и обратно – в зависимости от того, как падал свет. Это совершенно не походило на дешевую переливчатость в одежде балаганных артистов, от которой рябило в глазах. Больше всего эта смена оттенков напоминала волну от легкого летнего ветра, скользящего по густой траве. Локи провел пальцем по вышитому узору. Очень давно, когда он только узнавал, что такое магия, Фригг учила его находить волшебное в обычных, совсем не магических вещах и явлениях. Она протягивала маленькому Локи сорванный с ветки зеленый лист, а он, по ее подсказке, поворачивал его, подставляя листок солнцу под разными углами, и даже попытался посмотреть на солнце сквозь этот лист. «Смотри, как меняется его цвет. В тени он почти черный, а на солнце – совсем светлый. Это тоже магия, Локи, такая завораживающая, но в то же время совсем простая: нужно лишь повернуть этот листик, показать его солнцу или спрятать его от света». Локи улыбнулся, вспоминая, и тут же оглянулся – не видел ли кто. Но он был один, слуга покончил с утренней рутиной и неслышно удалился. Коридоры, лестницы, залы дворца были обильно украшены цветами. Локи шел по длинным переходам и развлекался тем, что менял композиции некоторых букетов, стараясь при этом, чтобы никто не заметил его проделки. Объектом его забавы стали букеты из крупных красных цветов, образующих пышную шапку, которую поддерживали широкие зеленые листья. После несложных манипуляций – пара движений пальцами и короткое слово – центром букета становились собранные в живописный сноп длинные зеленые листья и увенчанные незрелыми колосками стебли, основание которого обрамляли мелкие соцветия ярко-алого цвета. Локи подошел к дверям Большого зала в наилучшем расположении духа. У него были определенные планы на сегодняшнее празднество: обилие хмельных напитков и свобода Весеннего пира способствовали тому, чтобы те, кто обычно сдержан и молчалив, становились менее осмотрительными и более разговорчивыми. Локи надеялся услышать или увидеть что-нибудь, что могло бы приблизить его к ответу на интересующие его вопросы. Тор с друзьями уже был в зале. Следуя традиции праздника не следовать традициям, он выбрал место за столом не согласно рангу, а там, где ему больше нравилось. По случайному совпадению или по распоряжению старшего принца, место через стол напротив него было свободно. Его занял Локи. Тор подмигнул ему, и Локи собрался уже ответить какой-нибудь колкостью, но его внимание привлекла рубашка, в которую был одет Тор. Очевидно, что это тоже был подарок их матери, хотя отличий было все же больше, чем сходства. Красная ткань не меняла оттенков столь явно, как зеленая рубашка Локи. И вышивка была выполнена не серебряными нитями, а так предсказуемо золотыми. Неожиданным был сам рисунок вышивки. Локи узнал эти цветы, и он был более чем уверен, что Тор тоже их вспомнил, когда развернул присланный матерью сверток. Примерно в то же время, когда Фригг рассказывала Локи о магии простых вещей, она учила старшего сына узнавать полезные и опасные растения. Об этом цветке она говорила особо. Его ценность была в том, что его сок и пыльца обладали многими целебными свойствами и помогали при ушибах, ожогах, укусах ядовитых тварей, но лишь при одном условии: для лечебных целей нужно использовать только свежесорванные цветы, а рвать их можно только в течение часа до рассвета. Все остальное время каждый лепесток, каждый листик этого растения был пропитан смертельным ядом. Локи хорошо помнил этот урок, хоть и преподавался он тогда вовсе не ему, а старшему брату. Еще он помнил аромат, который источали эти цветы, и ему вдруг стало крайне любопытно, чем пахнет новая рубашка Тора. Узнать это прямо сейчас, когда он только сел за стол, было практически невозможно. А потом… Потом от Тора будет пахнуть медом – как это обычно бывает уже через полчаса любого хмельного застолья. Эта мысль неожиданно развеселила Локи, и он рассмеялся, глядя на громовержца, который как раз протянул руку к своему кубку. - Над чем смеешься, брат? – весело поинтересовался Тор. - Над тобой, конечно! – с улыбкой ответил Локи. Тор притворно нахмурился, но тут же сам рассмеялся, и подмигнул брату: - А, ну это обычное дело! Я думал, ты нашел что-то новенькое! Ответить Локи не успел: расположившиеся на одном из балконов музыканты заиграли еще бодрее и громче, извещая собравшихся на Весенний пир гостей о появлении Одина и Фригг.