***
Алисе три, и она любит читать, смотреть картинки про море и петь. Алисе пять, и она неплохо рисует, стена возле ее кровати сплошь покрыта бабочками, а на рубашке ее отца красуется синий корабль. Ему бы рассердится за единственную новую чистую рубашку, но от ее улыбки и взгляда он тает. Берет краски и смело продолжает рисовать вместе с ней. Алисе десять, и ее мир становится больше, ее речь, слова и мысли совсем не по годам, казалось бы, откуда девочка из башни так много знает и умеет. Она в этом уникальна. На столе у Джонса кучи книг, свертков, свитков. Он все еще ищет способ, как освободить дочь от заточения. Подолгу пропадает. И всегда возвращается. Девочка думает, мечтает и верит. У нее есть своя история, записанная в дневник. Ей иногда кажется, что она принцесса в темной башне, совсем одна, а ее отец всегда приезжает на белом коне, как в шахматах. А шахматы она очень любит. И играет сначала с Анной, потом с отцом допоздна. И не ложится спать пока не рассмотрит все звезды на небе. Алисе двенадцать, и однажды ночью она просыпается от кошмара. Плачет, почти кричит. Киллиан спит очень чутко, и буквально в считанные секунды оказывается у ее кровати под шелковым пологом. — Я здесь, я тут, спокойно. Что случилось?! — Кошмар…- Она шепчет, прижимаясь к его плечу, вдыхая запах моря и дерева.- Мне приснился кошмар. Всегда одно и тоже. — Что? Что, милая? — Я видела башню, нашу башню. И тебя нет. Ты уходишь, я зову, а ты не оборачиваешься. А потом все рушится… И появляется она. — Девочку бьет мелкая дрожь. — Кто? Анна? «Но Анна такая хорошая, и будь она чуть старше, может быть…»— думает Джонс, и гонит эти мысли. Это слишком больно для него, после потери Милы. После всего этого. — Нет, не Анна. Другая женщина, страшная, странная. Киллиан знает о ком говорит его дочь, знает и он был готов к этому. Когда-нибудь ему придется рассказать о матери. И этот рассказ может ее ранить. Но его пиратка сильная. Она справится, и главное, чтоб в ее сердце не поселилась ненависть. От этого Киллиану становится не по себе. — Ничего не бойся. Это просто сон. Я никогда не уйду, никогда. И что бы не случилось, я всегда вернусь к тебе. — Говорит он, и обнимает ее крепче. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, солнышко. Он целует дочь в лоб и отходит в сторону старого потрепанного диванчика у окна. Он теперь всегда спит у окна, на случай. Да, на всякий случай.Маленькая дочка, как игрушки, разбросала косы по подушке...
13 января 2018 г. в 23:35
Алиса росла чудесным, милым, любознательным ребенком.
Она все чаще напоминала Киллиану о его собственном детстве. Наверное, дело было в том, что он читал ей те же книги, что читали ему, он рассказывал те же сказки, что когда-то рассказывал ему отец, пел ей любимые песни матери.
Когда Киллиана не было, с ней время проводила милая девушка из деревни, которую звали Анна. Для Алисы она была словно фея из сказки с нежными руками, от которой пахло лавандой и молоком. Она также любила петь, но делала это только на ночь, расчесывая малышке волосы.
Анна была добра и к девочке, и к Джонсу, но она понимала, что настоящую мать ей не заменит никто.
А Алиса не сводила глаз с окна, и с нетерпением ждала, когда в вечерней дымке блеснет крюк, и знакомый силуэт закроет свет.
— Папочка! — Крикнет Алиса и протянет к нему руки.
Ей почти три года, неловкими шажками она подбегает к отцу, и утыкается ему в ногу.
Мила улыбается и растроганно смаргивает слезы, а Киллиан достает из походного мешка игрушки, одежду и новые книги. Девушка из деревни уходит, оставляя на столе еду и зашитую одежду пирата.
Она придет завтра, рано утром, и, как всегда, будет тихо смотреть на спящего мужчину. Он может быть совсем другим… Когда спит.
Она не имеет на него никаких прав, потому что все права на Киллиана Джонса принадлежат его белокурому ангелу.
Который просыпается с громким криком и башню заливает солнце.