Зарисовки. Часть 4

Снег валил несколько дней подряд. Колючий, холодный, противно тающий за воротниками тонких пиджаков. После приземления очередного ледяного метеорита на просторах не столь уж и бескрайнего плато температура вновь значительно понизилась и тех, кто был этому искренне рад, оказалось ничтожно мало. Всего-то трое на сотни миль, переполненных живыми созданиями. Челленджер, воодушевленный мыслью об изучении инопланетного минерала, что, благо, на этот раз не принес в своих недрах враждебно настроенной жизни. Мелоун, которому снег напомнил о доме, да Финн, никогда ранее не видевшая ничего подобного. Мнение остальных же весьма красноречиво и нецензурно выразила в один из первых вечеров мисс Кру, сидящая у импровизированного камина у подножия дерева и кутающаяся в три одеяла разом. Нейтральных по отношению к происходящему оказалось и того меньше – лорд Рокстон в единственном числе, легко переносивший низкие температуры и крайне довольный тем, что при сложившихся обстоятельствах своенравная Маргарит норовит как можно больше времени проводить в его компании. А если уж совсем точнее - в его теплых объятиях. Сейчас же она, одетая непривычно многослойно, с раскрасневшимися от ходьбы щеками и явным неодобрением во взгляде, наблюдала за Мелоуном и Вероникой, отнюдь не попавшими в беду, как они полагали, а развлекающимися наистраннейшим с ее точки зрения образом. - Нед, не смей! – Вероника, облаченная в свою меховую накидку и одолженные у Маргарит брюки, заливисто смеялась, предпринимая отчаянные попытки совершить два дела разом: удержать на месте негодного репортера и уследить за ногами, разъезжающими в разные стороны с опасной скоростью. – Не бросай меня! Я же сказала, что научилась стоять на этих так называемых коньках, а не передвигаться! Девушка всплеснула руками, стараясь сохранить равновесие и перестать заваливаться назад, и вновь рассмеялась над своими жалкими потугами. Диплодок на льду, ну честное слово! - Глупости, у тебя отлично получается. Мелоун, сияя, как начищенная монета, сократил разделившую их было пару-тройку шагов и поспешно опустил руки на талию Вероники. Как раз вовремя – еще один рывок, и она точно не устояла бы, побратавшись с замерзшим озером коленями. На самом деле все было не столь безнадежно, ведь спустя всего час обучения она могла уже не только стоять, вцепляясь намертво во что-либо неподвижное, а вполне сносно передвигаться по льду. Пусть и со скоростью один шажок в тысячелетие. Первоначально же, едва тонкие лезвия соприкоснулись со льдом, он показался ей ужасающе скользким, а Мелоун сущим извергом. - Давай, попробуй еще раз, - руки Неда скользнули вверх и замерли на ее предплечьях. – Я буду поддерживать и страховать, но не более того. Просто почувствуй лед и все получится. - Звучит не очень убедительно. Однако она все-таки послушалась и осторожно сдвинула ногу с места. Затем вторую. Еще раз. Еще. Даже успела подумать, что получается недурно, как одно из лезвий, приделанных Челленджером к ботинкам, подломилось, отходя вместе с подошвой. Вероника вскрикнула, взмахнула руками. Ухватилась за Неда, этого никак не ожидавшего, и вместе с ней шлепнувшегося на лед. - Прости, - очухавшись, он попытался было приподняться, но вновь тяжело приземлился на лед, чудом не подмяв под себя Веронику. Переглотнул, остро ощущая во рту металлический привкус крови из прикушенной губы. – Кажется, за это время и я подзабыл как коварен может быть лед. - Да неужели? Удивительное открытие! Вероника притворно возмутилась и дернула репортера, вновь собравшегося было подняться, за рукав. Отчего тот с громким оханьем приземлился на жёсткий лед третий раз подряд. И то ли взбодрился, то ли наконец определился с тем, как относиться к ней и всему происходящему с момента его возвращения из странствий. - Вероника! Ну, держись! Взмыли вверх подхваченные порывом ветра снежинки, мелькнули чертики в прозрачных, как озера, глазах. И Мелоун, уж было возомнивший себя победителем, так толком ничего и не поняв, опрокинулся на спину. Вероника, ловко уложив его на обе лопатки, претворила в жизнь когда-то показанный отцом прием из спарринга борцов. - Туше! – Мелоун расхохотался, легко сдаваясь упершимся в грудь ладошкам, оставаясь весьма довольным своим положением. Разметались по ветру сочащиеся солнцем локоны, усеянные искрящимися на свету снежинками. И он залюбовался, забывая обо всем на свете. Пока, запоздало всполошившись, не окинул ее уже куда более пристальным взглядом, выискивая возможные повреждения. После чего медленно, едва ли не робко, коснулся раскрасневшейся щеки, сдвигая в сторону прядь волос. - Ты не пострадала? - Все в порядке. Все просто идеально. Все и правда было идеально. Первый в ее жизни рождественский снег, близкие люди вокруг, радостная предпраздничная суета. Нед, замерший в нескольких сантиметрах от нее, с глухо бьющимся сердцем и такой милой, щемящей сердце виноватой улыбкой, за которую можно было простить все на свете. Тепло его ладони, задержавшейся на щеке и ласково очерчивающей контуры скулы, вместе с кровью разливалось по венам. Отбрасывая сомнения, все эти ненужные сравнения «за» и «против», она подалась вперед, поддаваясь порыву. Коснулась губами его обветренной щеки, уголка губ, дрогнувших не то от боли, не то от улыбки... Звонкий смех молодых людей, в обнимку рассевшихся на присыпанном снегом льду и что-то жарко шепчущих друг другу, то и дело разносился по округе. И по всем показателям Маргарит надлежало выступить с гневной тирадой, сетуя на холод и снег, вечно попусту переживающего за всех и вся Саммерли, этих балбесов, опьяненных влюбленностью. Однако она лишь стряхнула снег с волос, и поудобнее устроилась под защитой раскидистого дерева. Не заметить намеренную порчу коньков со стороны Вероники было невозможно. Разве что ты был близоруким или остолопом, откликающимся на Мелоуна! Руки Рокстона, обвивающие плечи, постепенно согревали Маргарит, и в данный момент она не имела ничего против того, чтобы насладиться сим умилительным зрелищем и приятной компанией... Охотник, что до того незаметно сигнализировал репортеру, намекая на претворение в жизнь своего же совета, данного несколько дней тому назад, так и сиял улыбкой, словно гордый отец неразумного дитя. Финн же, раскинувшись посреди сугроба у подножия дома-на-дереве, ничего этого не знала. И просто так светилась от счастья, вычерчивая на снегу силуэт снежного ангела, да украдкой бросая бомбочки в возводимого Челленджером и Саммерли снеговика.