Oceans

Светло-голубые волны вновь и вновь набегают на песчаный берег. Со стороны моря доносятся свежий бриз, играющий в твоих волосах и складках одежды, и отдалённые крики чаек. Начинает вечереть: солнце движется в сторону горизонта, сумерки медленно обволакивают всё вокруг полупрозрачной вуалью длинных теней. Ты сидишь на песке у самой кромки воды. На плечах небрежно лежит кожаная куртка, укрывающая от остывающего воздуха. Светло-рыжие волосы заплетены, вероятно, наспех в слабую косичку, а выбившиеся прядки еле заметно развеваются по ветру, отливая медным оттенком. Ты чуть ёжишься от резкого порыва ветра и прижимаешь колени к груди. От потёртых синих джинсов отлетает несколько прилипших к ткани песчинок, и они с тихим шорохом падают обратно на землю. Неотрывно смотришь на горизонт. Почти немигающим взором проносишься сквозь океан. Вокруг оливково-зелёных радужек глаз всё испещрено тонкими красными молниями сосудов, а веки несколько вспухли. Из уголка правого глаза медленно катится прозрачная и неярко блестящая слезинка. — Ты не замёрзла? — мой голос доносится откуда-то сзади. Ты не отвечаешь, а лишь медленно отрицательно киваешь головой. Я сажусь рядом и тоже смотрю в сторону моря. Его размеренный шум всегда тебя успокаивал, помогал привести мысли в порядок. Поэтому я всегда могла найти тебя здесь. Я чувствую, что ты напряжена и в то же время обессилена. Словно выпита кем-то до дна. Конечно, я знаю, кем именно. Это происходит уже не в первый раз. Но я не начинаю разговор, а жду. — Если подумать, всё это время я сидела тут в ожидании тебя.* Я знала, что ты придёшь. — Я не могла не прийти, и ты знаешь это. Снова эта боль ест тебя изнутри. Я стараюсь сделать всё, чтобы хотя бы как-то облегчить её. В какой-то степени мне стыдно за то, что не смогла уберечь тебя от неё, а с другой — я будто сама переживаю то, что с тобой происходит. У меня душа словно не на месте в такие моменты. — Я часто вспоминаю о «той ночи». Мы говорили часами, смеялись до слёз, словно это было лучшее время в нашей жизни. Кажется, будто это было так давно. И будто не со мной. Я продолжаю молчать. Не хочу давить на тебя, это только больше выбьет тебя из колеи. Жду. Ты обессиленно выдыхаешь и опускаешь голову, упираясь лбом на колени. Слёзы в конце концов начинают литься из глаз, а дыхание сбивается. Это не слабость. Нет. Ты сильная, я знаю это. Слёзы означают лишь то, что ты устала быть сильной. Но ты не одна, и никогда не была одна. Я пододвигаюсь ближе. Твоя кожанка почти съехала с дрожащих плеч. Я снова укладываю куртку на тебя и мягко обнимаю за плечи. Я хочу, чтобы ты почувствовала меня, хочу защитить тебя от дальнейшей боли и забрать хотя бы часть уже причинённой. Моя рука медленно гладит тебя по голове в ритм шумящим волнам. Когда ты немного успокаиваешься, я всё-таки начинаю говорить. — Сохраняй терпение. Хорошее приходит к тем, кто ждёт. Ты слышала это от меня уже сотню, а то и тысячу раз. Быть может, тебе уже надоели эти слова, но я буду говорить их тебе постоянно, потому что это правда. — Но ждать труднее, чем кажется, я знаю. Но ты не должна опускать руки. Равно как и закрываться со своей болью в одиночестве. Ты поднимаешь голову и смотришь на меня. Я лишь слегка улыбаюсь, убедившись, что ты всё-таки меня слушаешь. — Ты устала, я вижу. Это случилось снова, — и снова ранило тебя. Но всё, что ни делается — к лучшему. Я тоже прошла через многое и через неудачи как-то начала ценить и простые жизненные вещи. Я верю, что всё придёт в норму, должен же быть баланс на свете. На этот раз ты не говоришь ни слова. Мне тоже сказать больше нечего. Да и нужно ли что-то говорить ещё? Продолжает медленно темнеть. Солнце начало тонуть за горизонтом, окрашивая всё вокруг в жёлто-оранжевые цвета. Вот уже взошла вечерняя звезда, знаменуя конец очередного дня. Чайки и другие птицы уже притихли и улетели в гнёзда, чтобы лечь спать и набраться сил перед новым днём. Становится тихо. Всё засыпает. Моя рука всё ещё лежит на твоих плечах. Ты кладёшь мне голову на грудь и начинаешь дремать. Я чувствую, что твоё тело начало расслабляться и слегка начинаю тебя укачивать. Так же мерно и плавно, как движется вода в океане. — Я осознала, что зря потратила время, пытаясь скрыться. Я должна взять дело в свои руки… — Тише, — я уже шепчу, боясь потревожить задремавший мир, — это будет завтра. Ты должна отдохнуть. Ни о чём не волнуйся. Волны потемнели вместе с небом, поглотив дневную суету, шум и все сказанные слова. Они уже не важны. Сейчас ничего неважно. Не осталось ничего кроме бесконечно глубокого океана. Он мудр и стар, как мир, но все мы, люди, дети по сравнению с ним, так похожи на него. Мы такие же непостоянные, непредсказуемые, переменчивые… В каждом из нас то бушует шторм, то всё хоронит мёртвый штиль. В наших сердцах кипит Океан, а на дне его Бездна. — Господи, спаси души наши. Аминь, — шепчу я последние слова в пустоту и тоже поддаюсь дрёме.