"Север и Запад"

      

Авторы текста: Хельга, R2R, Nersimi, Дайниэль, Эмуна, Тэсса Найри, Murmur Авторы стихов: Хельга (от лица Тингрэлла), Эмуна (от лица Сарин), Дайниэль (от лица Тингрэлла), Тэсса Найри (от лица Тинвэ)

Период, когда происходят события: от пробуждения квэнди до начала Войны Стихий _____________________________________ Приди ко мне, душа моя. От шума теплого дождя В тех землях, Где, в цветах играя, Весна смеется молодая, До радуг На воротах рая, — Все будет спето для тебя.       Немного на запад от светлых берегов Куивиэнен, вне досягаемости разноголосой музыки поселения квэнди, в тихом и отдаленном уголке леса обустроил Тингрэлл свое Убежище. Нет, место это вовсе не было его домом, жить рыжеволосый эльф предпочитал среди своих сородичей, но «что может быть лучше разговора с хорошим другом после доброго одиночества»? К тому же Тингрэлл не слишком доверял словам, — еще далеко не все многообразие мира так или иначе получило подходящие имена, — и любил при случае дать свободу воображению, рассыпая направо и налево яркие образы-картинки всех своих фантазий. Быстро увлекаясь, он уже несколько раз замечал, что шумный бардак в его голове, будучи неосмотрительно выпущенным на волю, немного смущает соплеменников. Разрываясь между привязанностью к собственным иллюзиям, и в то же время, не желая зря тревожить гармоничный покой тех, кого искренне любил, Тингрэлл все чаще стал наведываться в Убежище с целью «подумать-как-попало».       Само же Убежище представляло собой несколько развесистых деревьев, кроны которых почти сомкнулись, образовав великолепную естественную беседку. У самых корней одного из них из-под камней пробивался слабенький, кристально-прозрачный ключ, но главным сокровищем Убежища был Золотой Плющ. Мир, подготовленный Валар для квэнди, согретый неярким светом звезд, был пока еще не слишком богат на по-настоящему яркие краски, поэтому в глазах Тингрэлла это пышно вьющееся вокруг беседки растение, щедро и обильно расцветающее крупными ослепительно-желтыми цветами, выглядело настоящим чудом.       Так что не удивительно, что именно в дивном Убежище решился эльф первый раз воплотить в реальность один из своих самых любимых замыслов — качели. Конечно, этим качелям далеко было до грандиозного проекта Новой Забавы, который уже давно виделся Тингрэллу прямо на окраине эльфийской деревни, ну так и Убежище — это место мечтаний и одиночества, поэтому качели были сделаны одноместные, простенькие, хотя и головокружительно высокие, на заросшей высокой густой травой поляне, — а вот это предусмотрительность, обычно для рыжего эльфа не характерная.       И вот теперь, созерцая свежеисполненную конструкцию, Тингрэлл вовсю размечтался о том, как Золотой Плющ разрастется, спустится с ветвей прямо по веревкам, разукрасит его качели яркими цветами… Эх, сколько ждать-то… Вот ждать-то, как раз, Тингрэлл не любил и не умел…       Сарин отправилась в одну из своих обычных экспедиций к Озеру Пробуждения. Вблизи Твердыни почти не осталось растений Йаванны, а вот в тех краях как раз наоборот. Уходила майэ в подобные путешествия на несколько недель и возвращалась с богатой добычей.       Сейчас ее внимание привлекло журчание ручья. Сарин хотела пить и поспешила на шум. Но, дойдя до края поляны, она в удивлении замерла. Огненно-рыжий эльф (таких она еще не видела) с задумчиво-мечтательным лицом рассматривал странное сооружение на лужайке. Сарин притаилась, ожидая, что же будет дальше.       Цветное видение Тингрэлла в одно мгновение поблекло, потеряло ясность, смущенное новой мелодией. Не поворачивая головы, эльф чуть заметно улыбнулся. Это был его мир, его Убежище, музыка которого была известна ему настолько досконально, что уже давно смешалась с собственной музыкой. Он научился «видеть» и «слушать» этими гибкими ветвями, мощными корнями, угадывать узоры движения травы под порывами ветра. И вот сейчас Убежище пыталось поведать Тингрэллу о том, что у него, кажется, намечаются гости.       «У нас, у нас, — бормотал густой лесной мох. — Вот кто-то ступает осторожно и легко, вот он остановился и примял меня».       «У нас, у нас, — со скрипом жаловался Ленивый Ствол. — Вечно на меня кто-то опирается».       «У нас, у нас, — шелестели вдогонку молодые веточки, играющие волосами Сарин. — Можно нам их запутать? Можно?»       — Послушай, Кто-бы-ты-ни-был, — наконец, решился эльф. — Там, вокруг тебя, Игривые Заросли не на шутку разволновались. Знаешь, Ленивый Ствол постоянно выпускает корни-подножки, я и сам несколько раз падал. Так что будь осторожнее. А лучше, выходи сюда, на поляну… Хотя, — добавил он осмотрительно, — если ты вдруг случайно Черный Всадник, тогда, пожалуй, не выходи…       Сарин рассмеялась. Похоже, Черный Всадник сильно запомнился местным обитателям. Она погладила капризный ствол по шершавой коре и шагнула на открытую полянку, мысленно обратившись к эльфу: Друг-узнавание, любопытство-ощущение, интерес.       — Здравствуй! Какой у тебя особенный дом! А как тебя зовут? — добавила она вслух.       Тингрэлл обернулся на звук шагов. Ах, какая необычная гостья, какая необычная внешность! Что за непривычная гармония несовершенства! Незнакомка, на первый взгляд, гораздо менее красива, чем любая из дочерей квэнди, и все же…       Много позже назовут эту мелодию «обаянием» и откроют, что она далеко не всегда сопутствует песне совершенной красоты.       Тинг ответил гостье цепочкой образов:       Уют. Безопасность. Гостеприимство. И невольно — мимолетные нотки восхищения.       — Вот надо же — точно, не Всадник. Всадница! — эльф белозубо улыбнулся. — Я Тингрэлл, а это вовсе не дом мой, а всего лишь место, которое я люблю. Так что можешь располагаться свободно, я не хозяин тут. Да и ты не в гостях. Кстати, будет ли позволено простому квэндо узнать твое имя, Пришедшая-из-леса?       «Пришедшая-из-леса… может, рассказать ему, откуда я? Нет, рано, испугается. Такой странный…»       — Я Сарин, и я не всадница, я пешком люблю ходить.       Майэ неторопливо подошла к источнику и, наклонившись, зачерпнула ладонями ледяную воду.       — Пешком? Бедная Сарин! — сразу же забеспокоился Тингрэлл. — Тогда ты наверняка успела и устать, и проголодаться. Я давно уж тут все окрестности облазил, но не обнаружил ни следа какого-нибудь другого поселения. Значит, ты издалека. Да еще и пешком…       Он нагнулся, пытаясь отыскать что-то среди небрежной кучки своих вещей.       — Ага, вот! Хочешь черничного пирога? — эльф шумно втянул носом воздух, изображая наслаждение. — Одна белокурая квэндэ сложила песенку, чтобы тесто скорее подрастало. Только вот поет она ее очень тихо, чтобы подружки не услышали.       Он осторожно разломил ароматный хлеб:       — Что же ты стоишь, бери!       Сарин медленно, по полглотка выпила воду из ладоней, стряхнула капли и приняла пирог. Он и в самом деле был очень вкусный, совершенно не такой, как у нее.       — А у меня этот пирог получается совсем по-другому.       — Ну и что с того! Лучше съешь еще кусочек, — передавая хлеб, эльф легко коснулся ее ладони (пальцы теплые, липкие от черничного сока). — Нет ничего лучше, когда девушки пекут РАЗНЫЕ пироги.       Светло-карие глаза словно невзначай встретились с темно-голубыми. К Сарин скользнуло что-то, даже не осанве, лишь легкая тень деликатной просьбы:       — Ты — Другая. Я понял это сразу, как только тебя увидел. И даже то, что я увидел — хрупкая девушка, пьющая воду из ручья, — всего лишь иллюзия. Из тех, что не только не под силу творить моим собратьям, из тех, которые моему народу тяжело даже в полной мере понять. Я знаю, что мне дано увидеть лишь то, что ты захочешь мне показать, и услышать в твоих песнях лишь те мелодии, которые ты позволишь мне услышать. Там, за пределами моего понимания, ты можешь быть, кем угодно — огнем, ветром, черной водой в скалистом ущелье, белым снегом на высоких горных пиках. Ты — можешь. Я — нет. Но, прошу тебя, не спеши назвать меня глупцом. Полюбуйся на этот плющ, отведай сладкого пирога. Просто будь здесь и сейчас, и не тревожься о том, что я задам Вопросы, — я их не задам…       Тингрэлл моргнул, и их тонкая связь оборвалась. Он улыбнулся виновато:       — Ну, вот, теперь мы оба испачкались. Того и гляди, пчелы налетят…       Сарин с легким удивлением посмотрела на гостеприимного хозяина. Надо же… какой… необычный. Шум ветра в зеленых кронах — Я. Багрянец осенний листьев — Я. Звенящая трель лесного ручья — Я. Смола испачкала пальцы — Я. Клюква алеет в болотном ковре — Я. Звезды в спокойной воде — Я. Сплетение нитей в узоры — Я. Чьи-то глаза, как омут — Я. Тень улыбки на бледном лице — Я. Золото красок — Ты. Шепот таинственный леса — Ты. Ломящий зубы лед родника — Ты. Черные пальцы от ягод — Ты. Дым очага и хлеб из печи — Ты.       — Мы похожи… и в разном едины… отзвуки Песни… одной. Не прячу, открыто приходи и смотри… Песня одна.       — Пчелы?! — Сарин вскочила. — Но они же кусаются!       — Подожди, не бойся, — Тингрэлл с готовностью протянул ей тонкий платок. — Представь, что подумают соседи о нравах в моей деревне: ах, это там, где утомленных гостей издалека позволительно свободно кусать пчелам. Разве ж я могу допустить такое?       Эльф прищурился, словно что-то замышляя, и в его глазах вспыхнули две хитрющие искорки.       — Кстати, я вижу, ты девушка смелая, — Тингрэлл уже окончательно развеселился. — Прокатиться хочешь?       И он приглашающе махнул рукой в сторону странной конструкции на деревьях. В этом извечном споре, Как бы ты ни просила, Не уравнять нам в хоре Наших мелодий силу. Там, где тебе прохлада, Я занесен снегами. Нет, и тепла не надо — Мне не пройти сквозь пламя. Даже в земле видений — Так уж оно пропето — Ты — улыбнешься Тени. Я — задохнусь без Света.       Эта конструкция привлекла внимание Сарин с самого начала. И, безнадежно испачкав черничным соком платок, девушка шагнула к деревянной доске, закрепленной на двух веревках.       — Конечно, попробую. Это для того чтобы летать? Там, где тебе прохлада — Ветер гуляет под сводом. Звезды-бродяги в небе — Это твоя свобода. Мы выбираем сами: Пели или предпето… Осень моих скитаний, Твое озорное лето. Все уравняет время, Выбор затянет в сети. Мне — умирать без Тени. Тебе — тосковать о Свете.       — Да, вроде того, — Тингрэлл заботливо подсадил Сарин на качели, осторожно подтолкнул доску. — Самое трудное в этом деле — начать разгон. Тут я тебе, если ты не против, немного помогу…       И качели, принимая силу его рук, послушно скользнули вверх, вниз, снова вверх, все ближе к небу, радуясь свободе и рождая ветер. Выбор затянет в сети, В душу заглянет строго: В силах ли быть в ответе Ты за свою дорогу? Если меж Тьмой и Светом Просишь ты ключ от дверцы, Будешь платить за это Каждым ударом сердца. Будешь терять за это Самое дорогое, Ты, кто, отведав Света, Смел возжелать ДРУГОЕ.       Качели взмывали все выше и выше, рождая ощущение полета, свободы и, вместе с тем, привязанности к земле: можно взлететь, но нельзя улететь здесь и сейчас. Время замерло в сладком миге, небо стремилось навстречу. Сарин совсем забыла, что не любит летать и боится высоты. Толчок, вверх, вверх, еще выше, выше, кажется, можно коснуться звезд рукой, вот той, той звездочки над самой головой. Сарин разжала руки, пытаясь ухватить насмешливо манящего светлячка наверху и, как и следовало ожидать, кубарем слетела на траву. Кто, возжелав, ответит, Был ли на это вправе. Каждым ударом сердце Бьется в стальной оправе. Свет ли, иль Тьма… Дороги. Звезды, как свечи, в небе. Не потерять себя бы В вечном подзвездном беге. Свет ли, иль Тьма, не знаю. Что мне до Тьмы и Света, Когда, отзвенев капелью, Весна убегает в лето. Когда серебрится речка И пальцы в черничном соке. Что миру до Тьмы и Света В самом начале эпохи.       — Сарин! — Тингрэлл с негромким возгласом бросился к упавшей девушке, подхватил за плечи, помог подняться.       Почти с отчаянием в голосе:       — Я всегда знал, что эти приключения с полетами не доведут до добра. Но меньше всего мне хотелось, чтобы сорвалась именно ты! Стоять можешь? Руки-ноги целы? Пожалуйста, скажи мне, что ты не сильно ушиблась! Юность не длится вечно, Зрелость смешает краски, Краток пролог беспечный В музыке грустной сказки. Там, где у нас с тобою — Темным урок и Светлым, — Страсть обернется болью, Боль разлетится пеплом. Все уравняет время. Всех успокоит вьюга. В танце перерождений Нам не догнать друг друга. … Птица сорвется с края, Небо звезду уронит. Песни без нас слагая, Мир никогда не вспомнит, Кем, на краю дыханья, Были ему пропеты Встречи и расставанья, — Сумерки и рассветы.       Сарин смешно тряхнула головой, вроде все кости целы, только в ушах звенит, ну надо же быть такой неосторожной… и эльф расстроился.       — Не беспокойся, Тингрэлл. Лететь вниз — это тоже полет, просто в другом направлении. Мне понравилось… И, знаешь, я почти что достала звезду… Но сейчас мне действительно пора идти, дома ждут.       Девушка подхватила корзинку, но тут же спохватилась, всплеснув руками:       — Я же испачкала тебе платок, от черники уже не отстираешь. Вот, возьми мой, — и Сарин протянула Тингрэллу свой — белоснежный батист, по краям змеятся веточки плюща. — Можно я возьму на память? — рука уже сама, не дожидаясь ответа, отщипнула отросток золотого плюща.       — Я не хочу, чтобы эта встреча стала последней. И знаешь что, если ты когда-нибудь решишь путешествовать, то начни с Севера. Ветер проводит тебя.       Майэ повернулась и бесшумно исчезла в зарослях. Позже многие гости удивлялись, откуда в зелени плюща, обвившего балкон в ее покоях, эти чистые золотые ноты, так не похожие не приглушенные краски севера, наполнявшие ее дом.       — Счастливого пути, Сарин, — не посмевший возразить и не решившийся удержать, Тингрэлл проводил ее долгим задумчивым взглядом.       «Как знать, может и правда когда-нибудь ветер проводит меня… в твое далеко… И знаешь, я, кажется, тоже почти что достал звезду…»       Странное ощущение одновременно облегчения и пустоты нахлынуло, закружив нотки грусти в чистой мелодии расставания. Пальцы бездумно заскользили по глади батиста, повторяя знакомые изгибы изящной вышивки. Плющ…       Эльф медленно опустился на колени, прижал ладони к влажной земле у самых корней главной древесной колонны своей беседки. И приказал себе не быть, раствориться в Музыке окружающего его леса, стать травой, стать каплями воды на темных камнях, стать порывами ветра, блуждающими среди ветвей, стать плющом. Очень тихо, почти без голоса, он запел песню, у которой не было слов, знакомых квэнди, у которой вообще не было надобности в словах. Темнота, теплое и влажное прикосновение земли. Разбуженное желание к жизни. Движение. Далекий свет. Упругий толчок, рождение хрупкого стебля. Первый лист. Стремление вверх. Первый цветок. Новый побег. Еще один. Еще…       Когда Тингрэлл позволил себе, наконец, вспомнить мелодию рода квэнди и открыть глаза, крупные темно-лиловые цветы медленно раскачивались вокруг, почти касаясь его лица. Разбуженные им растения, более темные и строгие, плотно переплелись со старыми, светлыми и мягкими, и лиловое навсегда смешалось с золотым…

* * *

      »…Тогда Варда ушла с Совета и, взглянув с вершины Таникветиля, увидела тьму Средиземья под бесчисленными звездами, тусклыми и далекими. И вот она начала великий труд, величайший из всех трудов Валар со времен их прихода в Арду. Варда взяла из хранилищ Тельпериона серебряные росы и сотворила из них для Перворожденных новые, более яркие звезды. И по этой причине ее, чье прозвище за труды в глубинах времен в Эа было Тинталлэ, Зажигающая, Эльфы называли позднее Элентари, Королевой Звезд…» («Квэнта Сильмариллион»)       Безымянный ручей, почти полностью укрытый пышными зарослями, ласков и игрив. Свободно струится кристально-прозрачная вода, легкомысленно плещется среди пестрой гальки, перекликается тонкими голосами невидимых флейт. Но вот русло ручья сужается, неожиданно загнанный в извилистый лабиринт замшелого камня, поток набирает силу, пенится и… осыпается широким водопадом в небольшое озерцо, окруженное отвесными белыми скалами. Освобожденная, но все еще полная силы, вода сплетается в хаотические водовороты, и, кажется, нет тут ей покоя и приюта, слишком мало для игр это пустынное озеро, нужно спешить скорее к следующему водопаду — высокому и искристому, а за ним простор и серебряная гладь Куивиэнен. Но под изменчивой проточной рябью спокойно дремлет темная озерная глубина, таинственная, волнующая, манящая и недоступная одновременно.       Уже который раз приходит Тингрэлл полюбоваться на свое Недоступное Озеро. Если встать на самый край утеса над верхним водопадом, сосредоточиться и оградить свой слух от радостной симфонии бегущего потока, можно остаться один на один с Глубиной.       Множество мелодий посчастливилось узнать Тингрэллу со дня Пробуждения, разноголосье Куивиэнен и воды леса, не устают складывать песни ручьи, родники и реки, но нигде не слышал эльф Музыки, подобной этой. Она приносит видения, смутные видения мира, неведомого квэнди, мира совершенной красоты, заточенной в силуэты белых башен. И иногда кажется эльфу, что из глубины спокойных вод ласково глядит на него прекрасная женщина, загадочное отражение сияющих на небе звезд.       Сначала решил было Тингрэлл, что кто-то из девушек его народа посмотрелся в эти воды, и подарил глубине волнующую душу песню своей красоты. Ибо поистине прекрасны дочери квэнди, и более совершенной красоты не встречалось Тингрэллу до сих пор. Но тщетно вглядывался он в лица юных эльфиек, покорно глотая очередную порцию шуток и насмешек. По-другому и о другом пела ему Глубина Недоступного озера.

* * *

      Тингрэлл сделал еще один маленький шажок вперед, напряженно балансируя на краю утеса, от этого осторожного движения несколько мелких камешков немедленно сорвались вниз — негромкий плеск, затухающие круги на воде, и вот уже их с тихим вздохом поглотила Глубина.       Он улыбнулся, наблюдая, как успокаивается водная гладь, восстанавливая привычные очертания созвездий. И вдруг, в знакомую Музыку горячим дуновением вклинилась новая мелодия. Квэндо изумленно взъерошил шевелюру — что-то было не так, песня звезд, отраженная в Недоступном озере, звучала как-то иначе, чем в водах Куивиэнен. Он запрокинул голову, вслушиваясь в небо. До боли знакомая Музыка — воспоминание о Пробуждении, нет, непривычная мелодия пришла не оттуда.       Заинтригованный Тингрэлл вновь обратил взор свой к Глубине, и неожиданно постиг, что в причудливом небесном отражении, которое поет ему Недоступное озеро, кроме звезд, которые он знал до сих пор, сияет еще одна крохотная звездочка, и эта звезда не отражается в Глубине, она светит из Глубины. И зачарованный этим светом и властным голосом новой Музыки, эльф легко шагнул вниз с утеса, не успев ни вздохнуть, ни подумать, ни испугаться…       Мощные струи водопада подхватили его и быстро увлекли вниз, пробудившаяся Глубина немедленно вцепилась в свою жертву привычной хваткой, — сдавила грудь, спеленала тело цепенящими лентами холода, потащила ко дну, в темноту.       Тингрэлл больше не видел новой звезды, он уже толком и старых не видел. Дикий страх заставил его беспорядочно замолотить руками, и тут же пробудившееся желание жить властно потребовало — терпи. Всплывать сейчас — попасть прямо под струи водопада: закружит, оглушит, ударит о камни, и все равно унесет обратно в Глубину.       Тьма между тем сгущалась. Почти лишившись воздуха в легких, Тингрэлл стал погружаться быстрее. Неожиданно совсем рядом мелькнуло что-то ослепительно-яркое, и в то же мгновение ноги эльфа коснулись дна. Уже задыхаясь и абсолютно не различая контуров мира, лишь какие-то блики и пятна, Тингрэлл сгреб таинственный свет вместе с песком и тиной, и, оттолкнувшись от темных придонных камней, устремился вверх, сильно загребая свободной рукой, и от всей души надеясь, что его усердие и течение вынесет его достаточно далеко от водопада.

* * *

      Финвэ иногда приходил к этому водопаду посидеть у ручья или посмотреть на буйство воды, спадающей со скал в Безымянное Озеро, как Финвэ его про себя назвал. Квэндо был уверен, что он не единственный обнаружил это место — в конце концов, это совсем недалеко от Куивиэнен. Похоже, к этому ручейку ходили многие. Только что вот Финвэ, к примеру, мельком заметил Тингрэлла, направляющегося в ту сторону…       «Стоп. Тингрэлл! Вот удача! Ищешь, ищешь его несколько дней, а потом случайно сталкиваешься».       Финвэ неторопливо направился по тропинке за Тингрэллом. По пути немного задержался — развязался ремешок сандалии… И уже приближаясь к водопаду ощутил безмолвный вопль ужаса, кому-то было плохо, кто-то сейчас погибал там, у водопада! «Кто-то? Да кто там может быть ещё, кроме Тингрэлла!» Не чуя ног, Финвэ ринулся туда, задержался на мгновение у ручья, определяя, где же друг, бросился к скалистому водопаду, первому в каскаде.       «Да. Вот он, пытается всплыть. Ох, да он, похоже, глубоко ушёл»!       — Держись! Я иду!       Финвэ прыгнул, хорошо так прыгнул, точно рассчитав направление, ушёл в воду совсем рядом с оглушённым водопадом и практически уже теряющим сознание Тингрэллом, схватил того за шиворот, вытащил на поверхность и поплыл, таща сородича к маленькому клочку земли у скал — берегом это назвать было трудно, но хотя бы это была не вода.       Тингрэлл, такое чувство, нахлебался воды и, похоже, был в шоке…       «Какого Всадника его сюда понесло, хотелось бы знать? Ведь почти абсолютно не умеет плавать… Или случайно сорвался?» — думал Финвэ выволакивая друга на сухое место, к основанию скал. Встряхнул, надавил на живот, изо рта Тингрэлла хлынула вода, Финвэ проделал это ещё раз…       «Дышит. Слава звёздам, жив. Похоже, даже начинает уже приходить в себя…»       И действительно, веки Тингрэлла дрогнули, он мотнул головой и испустил долгий вздох, больше похожий на всхлип.       — О-ох… — эльф медленно перевернулся на живот, и, тяжело опираясь на локоть, зашелся долгим кашлем.       Это вскоре принесло ему облегчение, а заодно вернуло дар речи и ясность мысли, по крайней мере до той степени, чтобы понять, что вокруг уже не вода, а твердая надежность камня, а за плечи его поддерживает вымокший до нитки Финвэ.       — Спасибо, что вытащил меня, друг, — Тингрэлл немного неловко послал Финвэ волну теплой благодарности.       Он быстро смахнул с лица мокрые рыжие пряди и виновато шмыгнул носом:       — Вот уж поистине, если устроить состязания в плавании между речным камнем и квэндо Тингрэллом, камень без труда одержит победу. Брр…       Эльф неодобрительно покосился на водную гладь, и лицо его потемнело. К Финвэ понеслись неясные образы холода, глубины и страха. Не то, чтобы Тингрэлл пытался специально рассказать ему что-то, скорее слишком эмоционально вспоминал недавно пережитое.       — Еще одно Пробуждение, — чуть слышно прошептал квэндо. — Еще одно… Друг Финвэ, а ведь ты мне только что жизнь спас.       Финвэ поморщился:       — Точно. Спас. Ну и какого Всадника тебя понесло прыгать в водопад, хотелось бы мне знать?! — за гневными словами скрывалось огромное облегчение от того, что друг — жив…       — Прыгнул? — Тингрэлл на мгновение задумался, словно пробуя предложенное Финвэ слово на вкус и запах. — Прыгнул… Нет, тут иное.       Он напрягся, и янтарные глаза его лихорадочно заблестели.       — Веришь ли ты, друг Финвэ, что существует в этом мире Музыка, столь прекрасная, столь завораживающая, что не даны нам силы противиться ее зову? Веришь ли ты, что где-то рядом, может быть даже за ближайшим пригорком, — он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону, — обитают существа, внешне столь схожие с нами, как два сладких яблока схожи между собой, и в то же время другие… другие! Существа, которые не просто слушают Музыку звездного света, они, напевая, создают сам этот свет…       Голос его дрогнул, эльф глубоко вздохнул, и продолжил уже почти шепотом:       — Это озеро… Тут есть… Было, — поправился он машинально, — что-то, не принадлежащее мраку, холоду и глубине. Вот, смотри!       И он призывно распахнул до этого крепко сжатую в кулак ладонь.       Финвэ чуть за голову не схватился:       — Только ты, только ты, Тингрэлл, способен, едва вынырнув из совершенно жуткого озера, валяясь на острых камнях в промокшей насквозь одежде и стуча зубами от холода, завести разговор на эту вечную тему о Неизведанном и Непознанном. А я то чем лучше? — прервал Финвэ сам себя и поднялся на ноги, увлекая за собой Тингрэлла.       — Так что ты там, в озере нашёл?.. — рассеянно спросил Финвэ и осёкся. Друг держал в руке совершенно невозможную вещь. Финвэ лихорадочно искал сравнение — это напоминало отполированный водой камень совершенной округлой формы. Он был белый — или нет — этот камень (э, нет, это ощущается не как камень, это что-то другое), переливался оттенками белого и серого, отбрасывая блики и неярко посверкивая. Право же, более красивой вещи Финвэ не доводилось видывать никогда раньше.       Он коснулся сознания друга: Изумление. Полное понимание неразумного поступка Тингрэлла. Восхищение. Наслаждение красотой.       — Что ты, разве подобное можно найти? Такое само находит.       И все же Тингрэлл, казалось, был разочарован увиденным в собственной руке. Он нахмурился, и даже нетерпеливо встряхнул свою находку.       — Не поет! — огорченно сказал он. — Если бы ты знал, Финвэ, как ОНО пело. Может, боится… А может, у меня нынче музыка… мокрая.       Взгляд его скользнул за спину друга, и тут же к Финвэ прилетело короткое осанвэ: растерянность.       Недоступное Озеро плескалось на дне отвесного колодца гладких скал, и единственная площадка, которая сейчас приютила двух эльфов, была от силы шесть шагов в длину и столько же в ширину. И заканчивалась она небольшой кучей скальных осколков, а затем полностью неприступной на вид стеной. Снизу, от воды, это выглядело еще более безнадежно, чем виделось Тингрэллу с утеса, когда он нарек озеро Недоступным.       — Ах, Финвэ… Боюсь, что разговоры о Неизведанном и Непознанном нам тут предстоит вести до-о-олго. Ты только посмотри на это! Наверх разве что птица перелетит!       Финвэ и сам уже оглядывался по сторонам в поисках пути наверх. Такового он не обнаружил, зато после третьего тщательного осмотра окрестностей, заметил кое-что другое.       Мысленно просчитав ситуацию, Финвэ заговорил:       — Похоже, у нас есть кое-какой выбор. Слушай. Во-первых, можно доплыть до второго водопада, прыгнуть вниз, и уже оказавшись в Куивиэнен, плыть до берега. Плохо — можно разбиться во время прыжка, и я сомневаюсь, что после такого удара о воду мы сможем доплыть до берега. Во-вторых, можем остаться здесь и ждать помощи. Плохо — ждать придется долго. В-третьих, мы можем попробовать пройти вон той пещеркой — видишь, там, её почти не видно в брызгах от водопада. Тут недостаток только один, зато крупный, — неизвестно ведёт ли она на поверхность. Но, по-моему, лучше уж это, чем сидеть здесь. Что скажешь, Тингрэлл?       — С водопада спрыгнуть? — рыжеволосый квэндо аж плечами передернул от такой идеи. — Нет уж, лучше сразу Черному Всаднику под копыта. — Конечно, пещера! А если выхода на поверхность там не будет, всегда, друг Финвэ, можно вернуться на эти скалы и позвать на помощь кого-нибудь из деревни.       И, охваченный жаждой немедленной деятельности, Тингрэлл смело шагнул обратно в озеро, почти сразу же поскользнулся на спуске, охнул, ушел под воду с головой, вынырнул, отплевываясь, и послал Финвэ такое отчаянное осанвэ, что пришлось и тому, вздохнув, тут же последовать за другом — ведь того и гляди утонет.       Так они и поплыли, очень медленно, неуверенно, по в высшей степени непредсказуемому пути. Правду сказать, Финвэ намного легче было бы тащить на себе бесчувственное тело друга, чем постоянно бороться с выдающимся умением Тингрэлла «плавать».       Так или иначе, темная трещина в скалах становилась все ближе, и вот наконец эльфы почувствовали под ногами приятную устойчивость камня. На входе в пещеру вода достигала Финвэ и Тингрэллу до середины груди, а сам вход — узкая неровная щель с острыми краями — оказался настолько узким, что в него пришлось протискиваться боком.       Поморщившись, хлебнув глоток очень сырого и затхлого воздуха, Тингрэлл осторожно протянул руку вверх и разжал ладонь. Неяркий голубоватый свет, подобный звездному, но намного слабее, вырвал из темноты неровные, уступчато уходящие вверх стены, рассыпался бликами по черной воде и угас, так и не достигнув свода — внутри пещера оказалась гораздо больше, чем эльфы могли даже предположить.       «Путь к свету всегда лежит через тьму, — вспомнил Тингрэлл свою собственную запретную песню. — Однако что-то мне становится по-настоящему страшно»       — Финвэ, если я вдруг уроню эту… этот свет… — прошептал он, но продолжать не решился.       — То нам придётся идти на ощупь, — мрачно подхватил Финвэ. — Так что никаких «уроню». Держи крепко. Ну что, пошли…       И они пошли. Когда шедший впереди Тингрэлл споткнулся в четвёртый раз и чуть не выронил источник света, Финвэ не выдержал. Выдвинулся вперёд, после недолгой борьбы отобрал шарик у друга (с обещанием непременно вернуть, но — на поверхности) и понёс сам, осторожно ставя ноги и крепко держа свет.       Через несколько десятков шагов уровень воды стал спадать, скоро они выбрались на сухое место. Сводов пещеры по-прежнему не было видно, но создавалось ощущение, что Финвэ с Тингрэллом понемногу поднимаются, и это обнадёживало. Ещё больше обнадёживало то, что Тингрэлл уже несколько минут уверял Финвэ, будто чувствует, что выход есть, и, более того, они идут правильно.       Но впереди снова спуск — большие камни, а за ними — гладь чёрной воды. Подземное озерцо. Узкая каменная осыпь идёт вдоль левой стены, но слабый свет не позволяет увидеть, как далеко она тянется. Справа — обрыв прямо в воду, и дальней стены не видно.       В пещере ощущалось слабое движение воздуха — навстречу квэнди, причём откуда-то сверху. И этот ветерок неожиданно принес слабый аромат яблок. Свежих яблок, тех, что росли в яблоневой роще за большим холмом.       На этот раз — вот удивительный случай — разговоры Тингрэлла почти не расходились с его мыслями. Он действительно был уверен, что идут они в правильном направлении, и очень скоро вместо этих мрачных камней и угнетающей темноты встретят их столь любимые эльфами зелень леса и простор звездного неба.       Вовремя избавленный решением Финвэ от обременительной обязанности освещать дорогу, Тингрэлл получил возможность, не задумываясь, переставлять ноги след в след другу и погрузиться в размышления. Он постарался представить Куивиэнен, Недоступное озеро, оба водопада и все окрестности как бы с высоты птичьего полета, и наложить на эту картинку их подземный путь, тщательно повторяя направление и повороты. Получалось, что пещера не только уводила их вдаль от воды, но и постепенно начала заворачивать прямо в сторону селения. Эльф задумался, а не является ли она частью холодных пещер, в которых квэнди приспособились хранить припасы. Он, правда, не мог вспомнить, чтобы кто-то рассказывал о подобных длинных пещерных ходах. Но всякое бывает — может, просто не заметили.       Возможность на выходе еще и полакомиться чем-нибудь вкусненьким казалась ему все более реальной и в высшей степени привлекательной. И этот знакомый запах яблок почти примирил его с огорчением неожиданного спуска и необходимостью ступить на тонкую тропинку над темной водой.

* * *

      тепло тепло       движется по берегу       еда       много еды       Два тёплых пятна в прохладе пещеры так и пылали. Они двигались — но не быстрее, чем другие жертвы. Они были больше, чем другая еда. Еда.       Камни шелохнулись под ногой квэндо, и один из них сбулькал в озерцо. По глади воды пошли круги, добежали до круглого камня, и словно отразились — волна пошла обратно. Остальные волны уже угасли, а эта завихривала бурунчики, росла и быстро катилась к тропинке.       шорох шаги тепло       еда       Размышления Финвэ почти в точности повторяли мысли Тингрэлла. Он тоже понял, что выйдут они где-то в районе продуктовых пещер, и прибавил шагу, чтобы скорее покинуть это мерзкое место. Нет, действительно, мерзкое — сыро, темно, очччень холодно…какое-то жуткое подземное озеро, тропинка скользкая — упасть недолго, вода плещется… Брррр… Стоп! Плеск воды! Отчего?! О-о-о-й-и-и, вот это чудище!!!       Волна ударилась о берег прямо под ногами у Финвэ. Неясная масса, похожая на большущий спутанный ком водорослей, появилась над водой — и неожиданно быстро развернулись длинные щупальца, хлестнули по воздуху, взметнув веер мелких капелек. Два щупальца, промахнувшись, ударили по камню, а третье ухватило добычу. Холодное, покрытое мелкой, царапающей чешуёй.       Реакция у Финвэ оказалась поистине молниеносной — когда склизкое щупальце потащило его с тропинки к воде, квэндо изо всех сил упёрся ногами, что несколько замедлило скольжение, свободной рукой схватил с тропинки острый крупный камень и что есть сил врезал по обхватившему талию щупальцу.       добыча       прочная шкура       тонкая шкура       еда       боль       Крючки на первом щупальце не могли проткнуть неожиданно крепкую шкуру жертвы, но ещё два щупальца просвистели в воздухе, безошибочно найдя источник тёплой крови.       Обвить добычу. Укус. Еда. Добыча трепыхается, но скоро она затихнет. Много еды, очень много. Выпить кровь, подождать, отрывать мягкие куски.       Неожиданно ловчее щупальце пронзила боль. Оно отдёрнулось, а остальные два рванули жертву в сторону тела, туда, где можно будет ухватиться крепче и есть быстрее.       На мгновение остолбенев от неожиданности происходящего, Тингрэлл против воли отшатнулся назад и вжался в скалу.       «Тропинка узкая и скользкая. Падение Финвэ в воду — вопрос исключительно времени. Попытаюсь его удержать — свалимся оба. В руке у Финвэ — источник света. Уронит — все, считай, конец путешествию. В темноте отсюда не выбраться, вне зависимости от намерений подводной твари, которая, кстати, хочет… Сожрать нас, что ли? Что может быть сильнее желания утолить голод? Боль? Все животные боятся боли, мы боимся боли. Финвэ уже отбивается камнем. Его тянет щупальце. Все равно, что ударить по пальцам. Нет, когда я очень голоден, такая боль меня бы не остановила. Другое дело…»       Уже понимая, что очередной холодной ванны не миновать, Тингрэлл протянул руку к поясу и нащупал знакомую рукоятку короткого рабочего ножа. Склонный постоянно мастерить, эльф всегда таскал этот ножик с собой. Мало ли, что придет в голову, что понадобится сделать. То ли заточить палочки для жарки мяса, то ли укоротить веревку, то ли камышей девушкам нарезать.       Тварь резко дёрнула свою добычу в воду — оттуда в окружении более коротких щупалец поднималось округлое тело, и уже виднелась распахнутая пасть, больше волчьей, полная острых зубов.       Стиснув рукоять в ладони, Тингрэлл прыгнул в воду, прямо туда, где из глубины хищно тянулись щупальца, и, натолкнувшись на что-то холодное и шершавое, и в то же время по-живому упругое, наугад ткнул это ножом, с размаху загнав его в плоть неизвестного существа на всю длину короткого широкого лезвия.       еда       шум_резкий плеск_большое упало в воду       сильный укус       сильная боль!!!       добыча совсем рядом       схватить       Боевые щупальца замолотили бурлящую воду там, где упало что-то большое, живое, что укусило тварь в бок. Когда добыча кусается — надо убить её быстрее. Одно за другим они находили себе цель.       Сразу несколько щупалец обвились вокруг Тингрэлла. А сама тварь оттолкнулась от берега, медленно отползая туда, где вода была глубже.       тёплая кровь       Резкая боль! Финвэ ахнул сквозь зубы, сдерживая крик, такое чувство, что своими щупальцами тварь сдирает с него кожу! Ннна, получай! Финвэ с силой швырнул тяжёлый булыжник прямо в пасть чудищу, и, кажется, выбил пару зубов, потом рука нашарила ещё один камень, «так, ударить по этим щупальцам, освободиться, освободиться… Главное — не выронить свет…»       боль       хруст       оборона       сильный зуд       горячо_опасность_отползти прочь       холодная вода_ползти в глубину       Слишком быстрое движение, боевые щупальца не успели вовремя среагировать. Тяжёлый камень метко ударил в распахнутую пасть. Пара зубов ощутимо хрустнула: эти зубы были рассчитаны на мягкую плоть, а никак не на булыжники.       Отчаянная попытка Тингрэлла напугать тварь болью не принесла никакого существенного результата. Наоборот, он сам же добровольно поставил себя своим поступком в роль жертвы. Вездесущие щупальца немедленно обвились вокруг пояса, дернули за лодыжку, хлестнули по рукам, сильным рывком потянули в глубину.       Краем глаза эльф успел заметить, что и у Финвэ дела обстоят не лучше. Из темной воды показалось что-то, более всего напоминающее зубастую пасть, световые пятна хаотически заметались по стенам, свет рванулся куда-то вверх, где под самым потолком хищно скалились, словно в недоброй ухмылке, какие-то острые каменные клыки. Это ужасное зрелище нанесло последний сокрушающий удар по самообладанию бедного квэндо, которое и так подверглось за последний краткий промежуток времени слишком большому числу серьезных испытаний. И он закричал. Нет, заорал от боли и от страха во всю силу дарованного ему Единым голоса.       Этот вопль, подобно мощному удару, расколол вековую тишину карстовой пещеры, в которой до сего момента самым сильным звуком считался звук падающих на камни водяных капель. Расколол и отозвался целой серией затихающих содроганий в каменных стенах, с потолка в воду посыпалась мелкая известковая крошка…       Добыча, которая трепыхалась в щупальцах, вдруг отвратительно заскрипела: от неё исходил страшно неприятный зуд. Это было похоже на слишком горячую воду из подводных источников, и щупальца рефлекторно отдёрнулись.       Вторая жертва яростно вырывалась и причиняла боль, хотя чешуя пока защищала от её ударов. В этой добыче так много вкусной крови. Мелкий зверёк или рыба давно бы уже затихли и не сопротивлялись.       Венчик боевых щупалец поднялся, защищая пасть-воронку, и тварь двинулась ещё дальше в воду, подтаскивая к себе вторую жертву, ту, что крепко поймана и уже не способна так больно укусить. Ещё одно длинное щупальце метнулось, ища удобное место на шкуре жертвы. Захлестнуло руку, сильно дёрнуло, шершавая чешуя содрала кожу с пальцев и предплечья эльфа — и щупальце так же молниеносно убралось, словно от ожога.       Финвэ потащило к пасти, и всё тело опутано этими щупальцами… «нет, нет, нет, камень не кинуть, ох, что же это, меня сейчас будут есть? Нет!!! Никогда! Не поддаться, я не хочу погибать!»       Словно в ответ на хриплый вопль, вырвавшийся из глотки Финвэ, одно из щупалец дёрнулось. Его будто обожгло… Свет! Чудесный камень, ну, конечно, такая прекрасная вещь, тварь боится её… Непонятно, но это оружие!       Квэндо рванулся изо всех сил, проводя мерцающим шариком по конечностям твари, реакция была незамедлительна — чудище словно отшатнулось, поспешно отдёргивая щупальца. Действует! Не обращая внимания на мелкие ранки, обильно покрывавшие кожу в тех местах, где хищник задел его, Финвэ ринулся к Тингрэллу — помочь, отогнать тварь!       Тингрэлл почувствовал, что боль внезапно отступила, а сдавливающие тело щупальца в один момент ослабили хватку, бесшумно скользнули прочь, в темную воду. Он тут же сделал отчаянно-широкий гребок к берегу, поближе к спасительной тропинке, и в это мгновение стены пещеры сотрясла еще одна волна дрожи.       Огромный каменный нарост тяжело сорвался с потолка и с ужасающим шумом и треском рухнул в озеро, взметнув вверх злую волну брызг и грязи. Затем еще один, еще.       Гладкая чернота озера на несколько мгновений превратилась в маленькое подобие кипящего кратера, камни падали, сталкиваясь, крошась и ломаясь о дно или уходя в глубину, вызывая оттуда тяжелые темные всплески какой-то рыжей жижи.       Первой же волной Тингрэлла, к счастью, вышвырнуло на мелководье, и он очень предусмотрительно вжался в спасительную в своей стабильности скалу, оставаясь в таком состоянии до тех пор, пока под сводами пещеры снова не наступила тишина.       — Финвэ, друг мой, — очень тихим шепотом позвал квэндо. — Жив ли ты?       После изрядно помотавшей Тингрэллу нервы гробовой тишины ответ был всё же получен.       — Я… — раздался с мелководья прерывающийся голос Финвэ, — это бы жизнью… не назвал…       Квэндо попытался подняться на ноги, что удалось ему со второй попытки. Покачнулся, шипя сквозь зубы от боли, и, хромая на обе ноги сразу, пошатываясь, побрёл к Тингрэллу. Вид у Финвэ был, мягко говоря, ужасный. Он угодил в один из всплесков той жижи, поднявшейся со дна, и теперь эта мерзость покрывала его ровным бурым слоем, с отвратительным звуком время от времени шлёпаясь на каменный пол. В руке Финвэ мёртвой хваткой сжимал чудесный камень, пальцы сжались сами собой, и теперь даже вырвать у него этот свет было бы невозможно.       Финвэ прислонился к стене пещеры и, с хрипом вдыхая воздух, заговорил:       — Голос у тебя, друг, воистину… потрясающий. И сотрясающий. Земную твердь. Здорово это у тебя получилось… — он перевёл дыхание и, уже постепенно приходя в себя после пережитого, продолжил. — Пошли-ка скорее домой… только дай я на тебя обопрусь, ладно? Ты-то как, не ранен? Эта тварь… такое чувство, что мои ноги чуть ли не обглодали, — тусклый голос квэндо выдавал тщательно сдерживаемую боль.       При виде плачевного состояния друга Тингрэлл пришел в ужас. У него самого кожу на руках и шее, там, где с ней соприкоснулись щупальца твари, покрывали сплошные мелкие рваные ранки, которые, несмотря на небольшие размеры, не на шутку зудели и обильно кровоточили. Частям тела, защищенным одеждой, повезло больше. А в цвете жижи на руках и ногах Финвэ было сейчас больше алого, чем бурого, так что Тингрэлл живо представил, с какой скоростью и с какими сопутствующими ощущениями Финвэ, принявший на себя главный удар во время нападения, истекает кровью. Он бросился навстречу и подоспел как раз вовремя, чтобы подхватить друга в момент очередной попытки падения.       — Домой, конечно, домой!.. Мы уже совсем рядом, я это знаю… Несколько шагов, всего несколько… Ты только потерпи… Еще немного…       Медленно переставляя ноги, поддерживая Финвэ и одновременно пытаясь не свалиться, Тингрэлл продолжал говорить что-то ободряющее, но уже с трудом сам себя слышал.       Неожиданно начала кружиться голова, в ушах с шумом пульсировала кровь. Откуда-то притащилась неприятная мыслишка о том, что тварь вполне могла быть ядовитой. Как-то вяло поболталась в звенящей голове и растаяла.       Не надо ни о чем думать. Надо просто идти. Шаг за шагом… На запах яблок…

* * *

      Здесь связки лука. Вот бочонок мёда. Тут вяленая рыба. В следующей пещере хранятся просушенные сети, а здесь всё больше съестные припасы.       Тэлве жил поблизости, в маленькой пещере, и его то и дело просили то принести что-нибудь из хранилища, то унести туда. Вот и сейчас — на плече корзина яблок, уже третья, две отнёс сюда, привязал на прочную верёвку и опустил в глубокую — дна не видать — трещину в глубине пещеры. Некоторые припасы лучше хранятся, когда их положишь туда, где прохладно. У входа в пещеру горел маленький глиняный светильник. Квэндо перенёс его подальше, сел и принялся за работу: накрыть корзину мешковиной, перевязать верёвкой.       «Теперь не придётся каждый раз ходить в дальнюю рощу за холмом, когда понадобится для стряпни или так — полакомиться — спелое, душистое яблоко. Два больших мешка мы принесли, их разложат по корзинам, пересыплют сухой травой, а я их в холодок, и хватит надолго…»       Звуки пещеры — тишина да потрескивание фитиля. И в этой тишине из подземной глубины раздался крик. Словно за толщей камня погибал в смертельных муках кто-то из квэнди. Тэлве вскочил на ноги, сделал шаг туда, не понимая, что это, откуда?..       Рокот, гром, пещера словно содрогнулась — эхо обвала прокатилось и стихло. Но там же ничего нет? Там нельзя пролезть, мы спускались на верёвке, там слишком узкая щель. Неужели кто-то влез и застрял, а камни обвалились? Уже схватив камнедолбилку и верёвку, Тэлве потянулся мыслью туда, за каменные стены:       — Кто здесь? Ты жив? Что случилось? Я иду на помощь.       Там двое квэнди, и они живы, но ранены. Это можно было ощутить. «Но как они туда забрались? И пролезу ли я? Но они же прошли…»       Тэлве закрепил верёвку, поставил светильник у самой трещины и полез вниз. Там виднелся какой-то слабенький, едва различимый свет.       Нужен будет целитель, нужна любая помощь, надо позвать остальных. Стараясь оставаться спокойным, Тэлве обратился ко всем сородичам, кто мог его услышать:       — Двое квэнди попали в обвал. Кто может — спешите к продуктовым складам в пещере. Нужен целитель. Я лезу к ним.       «Вот наши корзины. Вот об этот камень я тогда треснулся лбом». Узкая щель, едва можно протиснуться, но свет всё ярче. Тэлве снова позвал по осанвэ:       — Эй, вы живы?

* * *

      Тинвэ сидел, свесив босые ноги с обрыва, и наслаждался жизнью. Наконец-то он нашел подходящий материал для воплощения своего замысла! Бесформенный комок глины постепенно менял форму под чуткими пальцами эльфа и становился все больше похожим на фигурку оленя.       — Двое квэнди… Обвал… Продуктовые склады…       Тинвэ помотал головой, возвращаясь к действительности и гадая, не примерещился ли ему зов. С сожалением посмотрел на прерванную работу. Вздохнул и очень медленно, бережно положил скульптурку на траву. Зато поднявшись, уже не мешкал — рысью припустил к складам, на бегу кое-как обтирая измазанные в глине руки подолом рубахи.       Зов о помощи настиг Гэлу за очень важным созерцательным занятием — он слушал птиц. Даже не самих птиц, скорее птенцов. И не просто слушал, а слушал, как они растут.       Этот эльф имел склонность размышлять о природе мелодий и их развитии. Особенно мелодий, сопутствующих живым существам мира. Если не просто слушать, а внимательно вслушиваться…       Например, Гэлу пришел к выводу, что у его братьев и сестер есть целых две равноценных мелодии. Обычно звучат они настолько слаженно, что разделить их чрезвычайно трудно. И все же их именно две. Мелодия тела и мелодия духа. Впрочем, Гэлу пока не называл их именно так, он всего лишь начал постигать разницу между ними. И, научившись на слух разделять, он обнаружил, что можно очень многое сказать о состоянии кого-то из квэнди — голоден он или сыт, устал или полон сил, — не задавая вопросов и даже не вступая в мысленную связь, а лишь внимательно прислушавшись к мелодии тела.       Более того, как Гэлу казалось, большинство иных созданий, начиная от деревьев и цветов и заканчивая зверями и птицами, второй мелодии, мелодии духа, как таковой, не имеют. Еще одно неожиданное отличие тех, кто подобен Гэлу, от окружающего мира. Когда ломается ветка, мелодия дерева меняется. Когда ломается тело квэнди… Гэлу всерьез подозревал, что мелодию духа вполне можно использовать для того, чтобы сгладить изменения в мелодии тела. «Своего — так точно. Интересно, а если чужого… Да…»       В общем, он настроился на долгие размышления и опыты, для чего запасся изрядной долей терпения и внушительным мешком лесных орехов. И тут вдруг это осанвэ…       «Продуктовые склады? Объелись они что ли?» Гэлу с сожалением вскочил с насиженного места и со всех ног припустил в сторону пещер. Уже у самых складов он почти столкнулся с черноволосым, измазанным глиной квэндо. Тинвэ, кажется, или как его там.       — Айя! — невнятно, пытаясь восстановить дыхание после быстрого бега, поздоровался он. — Что случилось-то? Почему Тэлве звал нас?       И, не дожидаясь ответа, сунул голову в пещеру.       Никого, только чадящий масляный светильник. Приглядевшись внимательнее, Гэлу заметил — почти отвесно вниз со дна пещеры уходит узкая трещина, а в нее спускается туго натянутая веревка. Значит, Тэлве уже где-то внизу.

* * *

      В какой-то момент Тингрэлл неожиданно понял, что в его разламывающуюся от боли и звона голову уже некоторое время пытается достучаться кто-то извне. Было чрезвычайно трудно сосредоточиться на понимании смысла пришедшей мысли. Квэндо зашатался, пытаясь заставить работать и ноги, и мозги одновременно.       »…беспокойство… вопрос… кто-то предлагает помощь… помощь… помощь нам нужна… надо ответить… ответить… отве…»       На этот раз Тингрэлл таки упал, не удержав Финвэ и не удержавшись сам. Резкая боль в окровавленных руках на мгновение прояснила сознание. Он даже сумел различить и узнать мелодию того, от кого пришло осанвэ, и успел ответить:       — Тэлве! Это Тингрэлл и Финвэ. Мы в пещере… заблудились… заблуди… Яблоки, как хочется яблок…       А потом пришла темнота и успокоила боль.

* * *

      Тесный лаз ведёт вниз. Места тут всё меньше. «В прошлый раз было ещё теснее. Хотя я сам был меньше. Камни осыпались вниз, что ли? Нужно быть поосторожнее, а то и меня завалит, помогу, называется».       Извиваясь ужом, Тэлве полз вниз по расщелине. Сверху посыпалась струйка песка, что-то закрыло огонёк светильника.       — Эй, — негромко позвал Гэлу, на всякий случай слегка отодвигая светильник от края трещины и проверяя, надежно ли закреплен верхний конец веревки. — Тэлве?!       Пришла подмога. Отлично! Тэлве не представлял себе, как в одиночку вытаскивать двух взрослых эльфов по этой тесной расщелине.       — Я лезу вниз. Там Тингрэлл и Финвэ, они заблудились в пещере. Двоим тут не повернуться, трещина узкая. Сейчас… спущусь… — он перевел дыхание. — Подожди там, а как позову — тоже спускайся. Ты один?       — Я с Тинвэ… И, думаю, будут еще другие. Ты такое осанвэ послал…       «Тингрэлл и Финвэ? Ну, Тинг может заблудиться даже в собственном доме. Что характерно, при этом он всегда заблужа… заблужда… не важно, главное, он делает это поблизости от пищи. Интересно, что ещё за пещеры там внизу? Эта трещина выглядит как-то неуютно. Представляю, что в глубине».       — Мы-то подождем, — обеспокоенно добавил Гэлу, — но ты там того, поосторожнее…       Тинвэ догнал его уже возле трещины. Лег на живот и свесил голову вниз.       — Тэлве, может, тебе светильник спустить?       — Не… не надо… светильник…       …найти зацепку, держаться, сосредоточенно ища опору для ноги, найти, ступить ниже…       Ничего хорошего в светильнике. В прошлый раз пробовали. Сначала горячий воск капает на голову, а потом чашка переворачивается и гаснет. Или падает. И всё равно гаснет.       Всё. Босые ноги упёрлись в камень. Здесь, внизу, чуть просторнее, но вот дальше хода нет. Неужели обвал закрыл путь? Надо спешить, они уже долго не отвечают.       Тэлве позвал:       — Эй, спускайтесь! Только здесь тупик. Обвалилось всё.       Свет пробивается сквозь мелкие трещины откуда-то сбоку и снизу… Это, должно быть, их светильник. Может, разобрать камни? Эльф ощупал стену, потом осторожно потыкал в неё молотилкой — камни чуть поддались. Можно вытаскивать булыжники по одному. Лишь бы всё сразу не обрушилось.       Пока Тэлве лез вниз, Тинвэ успел отыскать полупустой мешок с сушеными грибами, опустошить его и сложить так, чтобы тот занимал как можно меньше места. Зачем это нужно, он пока не придумал, но как только Тэлве крикнул, что можно спускаться, протолкнул мешок в щель. И сам скользнул следом.       Лаз был отвратительно тесный, но квэндо упорно спускался, стиснув зубы. Мешок приходилось толкать вниз ногой — на ощупь.       Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Тинвэ оказался рядом с Тэлве и озабоченно посмотрел на завал.       — Гэлу, погоди, не спускайся, — крикнул он наверх. И предложил, повернувшись к Тэлве. — Может, попробовать разбивать камни на более мелкие и в мешке вытаскивать наверх? Здесь-то их, вроде как, девать некуда.       Гэлу и сам не собирался спускаться. Размер трещины ему, мягко говоря, не нравился. А мысль о том, что попавших под обвал квэнди может очень скоро стать четверо вместо двух, — и того меньше. Пока Тинвэ лез вниз с мешком, Гэлу занялся поиском еще одной веревки, желательно подлиннее.       Тугой моток обнаружился глубоко под корзинами и мешками с провизией. Эльф мысленно восхитился предусмотрительностью Тэлве: вторая веревка была очень кстати. Он высунул голову из пещеры, присматривая подходящее деревце.       «Надеюсь, длины хватит». Не то, чтобы Гэлу не доверял камням и скалам. Но деревьям он почему-то доверял больше. Закрепив веревку сложным узлом вокруг ствола, он швырнул второй конец ее в трещину.       — Привязывайте мешок. Когда наполните, два раза дерните за веревку. Я вытащу. А второй веревкой… Обвязались бы вы что ли. Хотя бы кто-то один из вас. Мало ли что…       Уточнять, что он имеет в виду, Гэлу не стал. Если порода даст осадку, отыскать смельчаков на дне этой трещины будет непросто. С веревкой все же полегче…       — Ага, отлично! — завал понемногу поддавался. Обломки перекочевывали в мешок, уплывали наверх, и становилось просторнее.       Тэлве потирает ободранные пальцы. Камень попался особо упорный, никак его не вытащить. Может, подцепить рукояткой молотилки? Деревяшка сорвалась, и Тэлве крепко ударился локтем. Да сколько можно тут возиться, живы они там или уже нет! Эльф прищурился. Постучал по большому выступу над головой. Вроде прочный. Взглянул на трещину. Ничего там особо не шаталось и не сыпалось. Можно рискнуть.       — Тинвэ, будь другом, поднимись-ка повыше. Во-от за тот камень. А лучше — ещё повыше. А я верёвкой привяжусь, да попробую пробиться туда.       — Дай-ка, я сам тебя обвяжу.       Озабоченно хмурясь, Тинвэ несколько раз обмотал конец веревки вокруг талии Тэлве и крепко-накрепко завязал. После чего вскарабкался по расщелине вверх, освобождая собрату поле для деятельности.       Сколько возможно было в тесноте, Тэлве размахнулся. Удар по стене. Каменная пыль взлетела облачком. Вроде бы булыжники чуть качнулись. Ещё один удар. Скрежет. Трещина между камней стала шире, свет — ярче. Ещё раз стукнем. Молотилка провалилась в пустоту, камни сверху тут же покатились, потеряв опору, вырвали рукоять из рук квэндо — он выпустил инструмент и вжался спиной в стену. Обвал был, к счастью, небольшой, и открылось что-то вроде лаза, а за ним — огромная пещера.       Обдирая локти и колени, Тинвэ торопливо спустился обратно. Встал на четвереньки — иначе в открывшийся проход было не протиснуться — и пополз вперед, туда, где уже явственно виднелся свет.       За спиной Гэлу послышался шум и приглушенные голоса, а затем в пещеру осторожно протиснулись по очереди сразу трое квэнди. И, что очень удачно, одним из них оказался Алтэйо, молодой целитель, на плече которого болталась тяжелая холщовая сумка с травами, снадобьями и тканью для перевязки ран, а на открытом лице читалось ясное выражение непривычной для беспечного квэндо тревоги.       — Гэлу? А где Тэлве? Он звал нас, что случилось?       — Там… — Гэлу ткнул пальцем в темноту трещины. — Тэлве и Тинвэ пытаются пробиться в пещеру, в которой, кажется, накрыло обвалом Финвэ и Тингрэлла…       В это мгновение снизу послышался шум падающих камней.       Огонек масляного светильника заколебался и чуть было не погас — Гэлу предусмотрительно прикрыл пламя ладонями. Из трещины потянуло сквозняком с ощутимым запахом сырости…       Тинвэ изогнулся, сделал последнее усилие и вывернулся из каменных тисков, очутившись в просторной пещере. В нескольких шагах от него лежало… нечто. Бесформенное, покрытое красно-бурой жижей. А рядом с… этим сверкала и переливалась звезда. Настоящая — в этом не было никаких сомнений, так сладко заныло в груди у квэндо. Капля живого света, Эхо мелодий давних, Чьи руки тебя касались? Чья в тебе дремлет память? Кем ты была пропета?       Тинвэ замер, не в силах отвести взгляд от серебристого сияния и на несколько мгновений забыв, где он находится и зачем.       Каменная пыль осыпала Тэлве с головы до ног, брызнувшие острые осколки заставили зажмуриться. Протерев глаза, он увидел исчезающие в проломе пятки. И полез следом за Тинвэ.       Большая пещера, залитая неярким голубоватым светом. Сначала непонятно даже, на что смотреть. После краткого, в один удар сердца, замешательства — вдруг понимаешь, что светильник крепко сжимает рука лежащего эльфа. Вокруг — следы большого обвала.       «Неужто я их угробил?» Картина и впрямь была жуткая. Но и осыпавшийся свод, и окровавленную громадную тушу, и размеры пещеры Тэлве видел, не воспринимая пока, не отмечая сознанием — два шага через камни, и приподнимая голову раненого, пытаясь понять, дышит он или нет — осанвэ Гэлу:       — Мы нашли их! Сюда, скорее!       — Угу. — Гэлу оставался неисправимо практичным. — Алтэйо, ты спускайся, мы останемся наверху.       Квэндо не услышал от Тэлве никаких уточнений относительно состояния заблудившихся в пещере сородичей, поэтому решил распорядиться сам.       — Ты — целитель, — к Алтэйо. — Ты нужен внизу. Посмотри, что там с Финвэ и Тингрэллом. Можно ли их поднять наверх.       Обращаясь к двум спутникам целителя:       — Мы останемся тут. Скорее всего, нам придется вытаскивать остальных из пещеры. Это будет быстрее, чем просто карабкаться по веревке. К тому же мы не знаем, могут ли Финвэ и Тингрэлл подняться наверх сами, без нашей помощи…       Алтэйо коротко кивнул и быстро нырнул в трещину.       Камни жестко царапали спину, сумка со снадобьями ощутимо мешала спуску, а от пыли, разлетевшейся после последнего маленького камнепада, сухо першило в горле.       Алтэйо всегда опасался замкнутого пространства — чувствуешь себя, словно в какой-то ловушке, ни повернуться, ни вздохнуть, ни даже шевельнуться, как хочется. Но выбора у него не было — там, внизу квэнди, его братья, нуждались в немедленной помощи.       Наконец ноги юноши коснулись твердого камня, и он с явным удовольствием выпустил из рук веревку, оглянулся в поисках лаза в пещеру, потом опустился на четвереньки и пополз на свет. Этот свет был каким-то необычным, больше напоминающим родной звездный, совершенно не характерным для пещеры, но сейчас Алтэйо не думал об этом. Скорее вперед, скорее…       Пещера оказалась неожиданно огромной, тела двух эльфов, с ног до головы измазанных грязью и кровью, казались маленькими и беспомощными среди безмолвного величия камня. Целитель опустился на колени рядом с Тингрэллом и Финвэ, поочередно наклонился почти к самым губам раненых, прислушиваясь к их дыханию.       «Уф, кажется, оба живы».       Первым делом он извлек из сумки пузырек с обезболивающей настойкой и аккуратно влил немного — не больше глотка — горьковато-сладкой жидкости в рот обоим квэнди, затем принялся наскоро очищать и перевязывать раны, и так сосредоточился на своем занятии, что напрочь забыл о присутствии в пещере еще двух эльфов. Вспомнил только тогда, когда, обернувшись в поисках источника чистой воды, случайно наткнулся взглядом на взволнованное лицо Тэлве. Вздохнул, и заявил нарочито бодро:       — Ничего особенно ужасного. Они оба потеряли много крови, но теперь опасность умереть им не грозит. Они очнутся не скоро, мне пришлось дать им целебные настои, а эти травки вгоняют в сон кого угодно. Надо поскорее вытаскивать Финвэ и Тингрэлла, им нужна тёплая постель, и я смогу осмотреть их повнимательнее.       Пока целитель перевязывал раны, оставалось только ждать. Если Алтэйо будет нужна помощь — он скажет, что делать. Тэлве осторожно заглянул ему через плечо, пытаясь понять, что там с Финвэ — Тингрэлл вроде бы пострадал меньше. Целитель сказал, что раненых нужно вытаскивать. Тэлве помешкал, не зная, как поднять эльфа, чтобы не сделать ему хуже.       — Тинвэ, давай вместе! Я за плечи, ты под коленки. Поднимаем. Я иду первым, ты говори, когда камень будет. Чтоб мне не спотыкаться.       Протащить бесчувственного товарища в узкий лаз было нелегко. Поднимать на верёвке — чуть проще, потому что камни немного осыпались, и в вертикальной расщелине стало просторнее.       Наверх — короткие команды: «Вверх на локоть. Вверх на ладонь. Стоп. Держи». Гэлу и его помощники тянут именно так, как надо: ровно, без рывков. Всё равно поднимать эльфа приходится по большей части самому — лезть чуть выше, вытаскивать, следить, чтобы не стукался о камни. Но если бы не помощь тех, что с верёвкой, провозились бы намного дольше. Да и вниз могли улететь, вслед за камнем, который внезапно вывернулся из-под ноги и рухнул. Снизу раненого тоже придерживают, подталкивают, страхуют — на случай, если верёвка перетрётся, да и мягче так получается. Не поднимать же его как мешок с камнями.       Вот и пещера-склад. Тэлве сказал сипло:       — Держите. Сейчас Тинга поднимем.       И полез обратно.

* * *

      Ну вот и всё. Вытащили. Нашлись целители, нашлись и сиделки. Тэлве понял, что он здесь больше не нужен, только всем мешает и как-то туго понимает, что ему говорят. И медленно пошёл на берег, отмыться и выполоскать из одежды и волос каменную крошку.       Руки и ноги гудели. Плеснув пару горстей воды себе в лицо, Тэлве сел на песок. Закрыл глаза. Пещера. Камни качаются и плывут навстречу. Гулкие своды. Острое чувство опасности. Подземное озеро. Мёртвое чудище. И неяркий звёздный свет — совсем близко, и, кажется, о чём-то поёт, что-то рассказывает.       — Тэлве?       Тинвэ неслышно подошел сзади, уселся рядом.       — Я подобрал эту… это…       Квэндо раскрыл исцарапанную ладонь — так осторожно, словно боялся, что звездный камень выпорхнет испуганной птицей.       — Смотри, — он чуть смущенно поглядел на Тэлве. — Я просто не мог оставить ее там.       Ласковый звёздный свет. Шорох волн. Будто плывёшь по небу. Тэлве открыл глаза и улыбнулся. Чуть прикоснулся к светильнику:       — Красивая какая. Светится. Как живая. Интересно, это настоящая звезда с неба? Где они её только взяли… Может, звёзды живут глубоко под землёй? Или она упала, и её принесла туда подземная река…       Усталость уходила, словно сияние омывало эльфа и уносило прочь тяжесть в мышцах и звон в голове.       — Не знаю, — почти прошептал Тинвэ, неотрывно глядя на камень. — Но в нем… в ней как будто сокрыто что-то большее, чем просто свет. И большее, чем я могу постичь. Словно весь мир сюда поместился, как в яблочном семечке дремлет будущее дерево, — он нерешительно посмотрел на Тэлве. — Ты ведь тоже чувствуешь? — И неожиданно страстно добавил. — Я хочу туда — в эту музыку, в этот спрятанный мир! Мне кажется, меня ждут там, а то, что здесь, — квэндо порывисто взмахнул рукой, — это неправильное, ненастоящее. Должно быть иначе.       — Неправильное? Ненастоящее? — Тэлве рассеянно посмотрел вокруг.       Взор его ничего не искал и ни на чём не задержался дольше мига. Квэндо снова поглядел на серебряную каплю на ладони у Тинвэ и сказал так же медленно и рассеянно:       — Её свет — словно вся радость мира. Она любит нас — даже не зная ничего о нас. Обещание. Музыка. Да, я слышу.       На воде заплясали блики — она сменила цвет, и песок стал другим, и по листве деревьев пробежали неуловимые ярко-зелёные отсветы, не такие, как от костра или факела. Было? Не было? Исчезло. Тэлве несколько раз моргнул.       — Ты видел? Он настоящий, наш мир. Только он спит.       — Спит, — эхом откликнулся Тинвэ. — Но ведь мы уже пробудились. Как же случилось, что мир все еще спит? Может быть, это мы должны помочь ему проснуться, как думаешь? Для чего-то мы ведь явились сюда? Может, эта звезда покажет нам путь, Тэлве? Поможет понять?       До сих пор Тэлве ещё не задумывался, зачем они в этом мире. Мир просто был. И квэнди — были. Чтобы видеть. Чтобы знать. Чтобы жить.       — Мы слышим мир, так? И отвечаем ему. Слушаем и отвечаем. Словами, делами. В мире есть то, что не-мы. То, на что можно ответить. А в нас нет того, что не-мир. Или есть?       Подходящих слов не хватало, они получались какие-то неправильные.       Понимание было близко, но ускользало, не вмещалось в слова — будто пытаешься много-много воды налить в слишком маленькую тарелку. И Тэлве попробовал сложить образ-осанвэ: Звезда — её отражение в воде. Отражение — и небо, в котором нет этой звезды.       Тинвэ надолго задумался, медленно вертя в пальцах звездный камень.       — Не знаю, — сказал он наконец. — Мы — часть мира. Мне кажется, без нас он был бы… незавершенным, что ли, — и добавил мысленный образ: дерево без листьев.       «Мир отзывается нам. Но мы — часть его, неужели мы только эхо, отражение? Или это мы можем сказать, сделать что-то новое, чего раньше не было?»       Тэлвэ ответил сородичу цепочкой образов: дерево под снегом, и дерево под ветром, в шелесте листьев, и смола на сосновой коре, и яблоко на высокой ветке, и птичье гнездо в ветвях, и резной конёк крыши над деревянным домом.       — А мы тогда кто, листья или птицы? — спросил он вслух, но миг задумчивости прошёл.       Тэлве посмотрел на Тинвэ и засмеялся:       — Ты бы тоже умылся. А то девы засмеют. Скажут, как мне вчера, что землю носом рыл.       Сам он после умывания был всё ещё чумазым — грязные ручейки высыхали на лбу и на подбородке.       — Пожалуй, листья, — медленно проговорил Тинвэ. — Листья — часть дерева. Одного дерева. А птицы — они сами по себе. Садятся на ветки, потом улетают, — он задумчиво взъерошил пятерней волосы, отчего они встали дыбом. — Но если мир — дерево, а мы — листья, то где птицы? — он махнул рукой и улыбнулся.— Все, я запутался окончательно. А умыться и вправду надо. Только подержи звезду.       Он помедлил пару мгновений: ласковый свет камня завораживал, казалось — любовался бы на него вечно. Тинвэ зажмурился и помотал головой. Нет, так нельзя. Конечно, это очень красивая музыка, но ведь в мире живет не только она. И если ты будешь слушать лишь одну мелодию, то непременно упустишь другие.       Квэндо решительно протянул кристалл Тэлве, стянул через голову запыленную рубаху, закатал штаны и, зайдя в воду почти по колено, принялся энергично умываться.       — Надо… проведать… Финвэ и… Тингрэлла, — слова перемежались фырканьем и плеском. — Камень вернуть… и выяснить, что с ними случилось. Если там, в пещере… опасно, нужно… предупредить всех… квэнди.

* * *

      Тингрэлл просыпался медленно и с большой неохотой. Теплая, уютная, обволакивающая сознание тишина-темнота отпускала с трудом, звуки и беспорядочные блики света — какие-то далекие и бессвязные, — вязли в ней, как мошкара в тягучем меде. И все же, почувствовав сквозь сон настойчивые толчки, Тинг вяло моргнул, ресницы разлипались с трудом.       «Спать… Еще, ну, еще немножко…»       Из серого тумана, застилающего глаза, выплыло жизнерадостное лицо Алтэйо. Улыбающийся целитель сказал что-то и сунул квэндо под нос небольшую глиняную плошку.       — Пить?.. Это?..       Тингрэлл послушно глотнул, безумно-горькая жидкость обожгла горло, вывернула наизнанку долгим, до слез на глазах, кашлем. И все, сонливости как не бывало. Юноша обнаружил, что лежит в мягкой, явно не своей, постели. К тому же в совершенно чужом доме. Уж не у Алтэйо ли? Рядом сладко посапывает носом Финвэ, заботливо укрытый до самого подбородка каким-то не по погоде теплым покрывалом. Руки друга аккуратно перевязаны светлой тканью. Тингрэлл покосился на свои — да, его ладони постигла та же участь, из-под повязки виднеются только самые кончики пальцев.       В памяти тут же всплыли картинки из недавнего прошлого: темная пещера — приют какого-то подземного чудовища, настойчивая сила водоворота, влекущая в глубину, дивная поющая звезда, влекуще сияющая из горсти песка. Звезда…       Юноша растерянно оглянулся по сторонам — где же теперь оно, маленькое чудо, позвавшее его под струи водопада. Неужели не уберегли, потеряли… Неужели?! — почти на грани отчаяния.       Алтэйо словно угадал его мысли. А может, выражение лица Тинга было слишком уж красноречивым. Кто знает.       — Как ты себя чувствуешь? — дружелюбно поинтересовался целитель. — Да уж, заставили вы с Финвэ нас поволноваться. Хотя я тебя понимаю, ради такого стоило и в пещеру… На вот, полюбуйся на вольном воздухе на вашу находку.       Ясно-серебристый комочек живого света послушно лег на перевязанную ладонь квэндо, мягкая пульсирующая мелодия толкнула, отпустила, мир качнулся, словно огромные качели, от прошлого к будущему, от того, что было, к тому, что будет. Перед глазами Тингрэлла поплыли какие-то неясные, пронизанные светом тени. Знакомые и незнакомые лица, силуэты остроконечных, пронзающих небо башен. Движение, кружение, все быстрее и быстрее…       — Чего ты хочешь? — тихим шепотом спросил квэндо. — Куда ты зовешь меня?       Мелодия внезапно изменилась, стала… стала знакомой.       Длинные плети плюща стремительно переплетались с лучами серебряного света, иллюзия была настолько реальной, что, казалось, можно рукой дотронуться — золотые бутоны, лиловые бутоны, величественная горная панорама, мягкий профиль темноволосой девушки…       — Ты хочешь, чтобы я отдал тебя… ей?       Видение заколебалось и исчезло, словно улитка спряталась в раковину, только ровное серебристое сияние продолжало освещать комнату. Так что не нужно было в ней ни масляных светильников, ни горящих быстрым пламенем щепок…

* * *

      Тингрэлл возвращался в селение. Он уже успел соскучиться по квэнди, по разговорам с друзьями, пению дев, детскому смеху и возне малышей.       Странное стало с ним происходить в последнее время — теперь он нигде не мог найти покоя. В селении ему вскоре становилось тревожно, словно какая-то неведомая сила тянула в Убежище. А там, наедине с собой и лесом, он разговаривал с Золотым и Лиловым Плющом в надежде услышать тайную весть. Но цветы и листья рассказывали о дожде и ветре, о белках, снующих в кронах деревьев, о ящерице, облюбовавшей соседний пенек… И ни звука, ни следа тихой мелодии той, что когда-то на качелях взлетала к звездам. Вскоре это беззвучие становилось невыносимым, и квэндо возвращался домой.       Вот и сейчас Тингрэлл почти бежал вдоль берега по едва заметной тропке. Осталось совсем немного — обойти небольшой заливчик с мягким песчаным берегом, поросшим ивняком, пройти через заросли поющего тростника, и он будет дома.       Рыжеволосый квэндо сделал несколько шагов и, зацепившись за корягу, ойкнул от боли и запрыгал на одной ноге. Перед ним лежала колода — кусок топляка, выброшенный на берег волнами или вытащенный кем-то из квэнди. Тингрэлл, усевшись на ствол, растер ушибленный палец и наконец осмотрелся.       В этом месте он редко бывал, но знал, что многим нравится тихий уединенный уголок. Немым свидетельством недавнего посещения на земле лежала оставленная кем-то арфа. Эльф поднял инструмент, провел пальцами по струнам и прислушался. «Ээ-олл», — пропела арфа. «Надо будет прихватить ее с собой», — решил квэндо, задумчиво глядя на водную гладь.       Тихо. Как здесь тихо, только шелест листвы и шепот волн, поющих свою вечную песнь. Звезды затянут тучи, Молнии росчерк вьется. Словно песок сыпучий Время меж нами льется. Птице — кружить над полем, Небу — дождем пролиться, Им — не изведать боли, Нам же — не измениться. Крылья несут на север, С ветром колючим споря. В тихом моем напеве Ты не услышишь горя. Время и расстоянье Сердца биеньем мерить, Помню лишь глаз сиянье И не могу не верить.       И вдруг, словно обжегшись, Рыжий отбросил арфу в сторону. Инструмент с печальным стоном упал в траву. Перед внутренним взором медленно таял образ летящей на качелях Сарин. Эта песня… Он не хотел ее вспоминать.       Гэлу стоял неподалёку у дерева и внимательно слушал грустную песню. Ему было немного неловко, словно он подслушивал. Но ведь Тинг пел вслух, открыто, и он решил всё же задержаться.       Гэлу и раньше замечал за другом некоторые странности, но не придавал им особого значения. Однако, когда песня кончилась, и арфа отлетела почти что к его ногам, квэндо подумал, что пора вмешаться.       Тонкая рука эльфа легко подняла инструмент, всё ещё хранящий обиженный звук струн, задетых сухой веткой, и рядом с Тингрэллом раздался знакомый насмешливый голос:       — Тинг, арфа не виновата в том, что тебе удалась эта песня.       Тингрэлл сразу узнал голос Гэлу. В других обстоятельствах встреча с другом вызвала бы радость, а сейчас эльф пришел в замешательство и досадливо поморщился — надо же, оказывается, он пел вслух. Определенно, играть на свирели лучше, тогда уж точно не споешь.       Квэндо вздохнул:       — Да, не умею я играть на ней. Арфа, действительно, не виновата.       Гэлу присел рядом и провёл пальцами по струнам.       — Это я не умею, Тинг, а ты умеешь… И песни, оказывается, тоже умеешь сочинять. Интересно, и кто же она? — улыбнулся он. — Хотел бы я посмотреть на ту, что заставила тебя даже песню сложить.       — Я бы тоже хотел посмотреть на нее, — Тингрэлл снова вздохнул. — Хоть один только раз. Но она ушла, и я даже не знаю, где ее искать.       Вопреки дружбе, что-то удерживало эльфа от того, чтобы посвятить Гэлу в подробности той встречи. Он только тихо добавил:       — Она — не квэндэ.       — Не квэндэ? — удивился Гэлу, снова тронув струны. — А кто же тогда?       — Она — Другая, Гэлу. Откуда-то с Севера. Это все, что я знаю. — Тингрэлл невольно коснулся груди, словно проверяя, на месте ли платок, подаренный ему Сарин.       — Другая… С севера… — передразнил его Гэлу. — Ты хоть узнал точно, с кем встретился? Пока что все те, кто не квэнди, но похожи на нас — приходили тоже с севера, Тинг. И урргха тоже оттуда приходят, и Чёрный Всадник.       Тингрэлл слушал друга и понимал, что тот, возможно, прав, но Сарин ушла, не думая беспокоить квэнди, да и встреча была совсем случайной.       — Не волнуйся, Гэлу, она не собиралась приходить в селение, — рыжий эльф опустил глаза и совсем тихо добавил. — Она — не урргха и не Всадник.       — Ох, не нравятся мне эти случайности. И настроение твоё не нравится, — заметил Гэлу.       Он продолжал «играть» на арфе, и струны издавали негромкий звон, похожий на звук дождевых капель. Крайнюю и самую длинную струну Гэлу потянул слишком сильно, но не удержал, и она чувствительно ударила его по левой руке. Квэндо тихо вскрикнул, но не прекратил своего занятия. Он заметил, что деревянная дуга арфы прогнулась и снова вернулась в исходное положение…       — Мне тоже не нравятся, — Тингрэлл покосился на друга. В это мгновение инструмент и Гэлу вскрикнули почти одновременно. — Ну, что ты делаешь? Осторожнее, это ведь не моя арфа.       Однако, видя, увлеченность друга, Тингрэлл не смог удержать улыбки:       — Ты решил научиться играть?       — Нет, не играть. Подожди, Тинг… — Гэлу прервал занятие и повернулся к другу. — Смотри, струна может согнуть дерево, но лишь на время, так же как твои качели…       Гэлу внезапно поднялся и оглянулся вокруг. В глазах квэндо появилась лёгкая отстранённость, явный признак того, что пришла к нему какая-то интересная идея.       Поведение друга вызывало у Тингрэлла живой интерес. По опыту Рыжий знал, что если Гэлу начинает уходить в себя, значит за этим, скорее всего, последует нечто неожиданное. Однако он не смог удержаться от каверзных вопросов:       — И какой прок в сгибании дерева струной? Ты же не собираешься качаться на струнах?       — Нет, — улыбнулся тот, — качаться на струнах я не собираюсь… Но вот вспомни, когда ты спрыгиваешь с качелей, они подлетают вверх…       Гэлу не договорил. Он подошёл ближе к берегу и поднял небольшой камешек. Рыжий эльф с недоумением наблюдал за другом.       — А причем здесь качели?       Квэндо вопросительно посмотрел на Гэлу — неужели тот намекает на качели Сарин, но потом отбросил это подозрение, слишком невероятным оно показалось.       Тинг в задумчивости протянул руку к арфе, поднял и ласково погладил, словно успокаивая и обещая вернуть ее хозяину. Потом пальцы снова рассеяно пробежались по струнам, извлекая причудливый узор мелодии.       Гэлу улыбнулся и подбросил камешек в руке.       — А говорил, что не умеешь играть! — подмигнул он другу, — Качели твои тоже очень интересные штуки проделывают. Я же говорил — если резко с них спрыгнуть, то корзинка подлетает вверх! Потому что распрямляется ветка. И арфа сгибается и распрямляется точно так же.       Тингрэлл с сомнением глянул на друга:       — Не умею, Гэлу. Баловство это все. Арфа по-настоящему поет только в руках Даэрона и Тинвэ, у меня же просто шепчет. Другое дело свирель или флейта…

* * *

      Мальдэн не спеша возвращалась домой, собирая цветы для венка, и пока не успела уйти далеко от того места, где недавно застала Эола за музыкальными упражнениями — тот, по всей видимости, хотел испытать новую арфу подальше от любопытных глаз и ушей.       Квэндэ не очень таилась, подходя к играющему эльфу, однако Эол предпочел исчезнуть в зарослях, словно спугнутая птица. Девушка остановилась в недоумении и потом повернула назад. Что с это Эолом? Чего вдруг он от нее бегает?       В таком задумчивом настроении Мальдэн сидела на полянке и вплетала собранные цветы в венок из мяты, когда ее внимание вновь привлекли звуки арфы и грустная песня, доносившиеся с того же места. Девушка прислушалась. Сейчас она была уверена в том, что раньше не слышала этого певца, и теперь ее одолело любопытство. Может быть, это Эол вернулся?       Мальдэн улыбнулась — теперь-то она подкрадется совсем незаметно и не спугнет робкого квэндо. Внезапно песня смолкла, а потом девушка услышала знакомые голоса и тиньканье струн. Она осторожно раздвинула ветки кустарника и глянула на берег — на бревне сидели Тингрэлл и Гэлу, причем последний с увлечением перебирал струны арфы. Девушка краем сознания отметила «Тинг вернулся!» и замерла, с удивлением глядя на эльфов, — ни один из них никогда не пел.       В это время Гэлу поднялся и начал в задумчивости расхаживать по берегу. Квэндэ затаилась, намереваясь понаблюдать за друзьями и понять, в чем дело.       Тингрэлл между тем никак не мог взять в толк, что общего между арфой и качелями нашел Гэлу. Он коснулся сознания друга: Вопрос. Безнадежно ускользающая мысль.       — Но ведь так же может полететь и ещё что-то… — сказал Гэлу и нахмурился, почувствовав поблизости аромат мяты. Он обернулся и сделал пару шагов к зарослям, определил, что мята «растёт» именно там. Квэндо вздохнул и улыбнулся:       — Мальдэн, если ты хочешь провести Гэлу, то вставай с подветренной стороны или вплетай в свой венок другую траву.       Тингрэлл знал, что у друга буйная фантазия, но чтобы в такой степени? Квэндо рассмеялся коротким смешком:       — Гэлу, только никому не рассказывай, что из арфы камешками кидаться собираешься. Как ты себе это представляешь?       Вопрос повис в воздухе, и эльф проследил взглядом за другом, который неожиданно устремился к зарослям. Как же он раньше не обратил внимания на приглушенную мелодию девы?       Квэндэ смешалась и не нашлась сразу, что ответить. Вот ведь, забыла, что Гэлу хорошо знает ее пристрастие к мяте. Надо было оставить венок на поляне.       Девушка медленно развела ветви кустов и вышла к сородичам, пытаясь за улыбкой скрыть смущение.       — Айа, квэнди, — Мальдэн совладала с собой и, вздернув подбородок, окинула друга вызывающим взглядом искрящихся серых глаз. — Гэлу, я не виновата, что ветер успел перемениться, пока я за вами наблюдала.       — Айа! Конечно, виноват ветер, — рассмеялся Гэлу, — Но теперь ты можешь наблюдать, не заботясь о его направлении. Мы не против.       Квэндо снова подбросил камешек в руке, кивнул Мальдэн, приглашая в компанию, и вернулся к Тингрэллу.       — А я и не собираюсь пока ничего рассказывать, — сказал он, усаживаясь рядом, — Если у ветки есть сила подбрасывать что-то, значит, это может быть полезно.       Эльфийка обошла бревно и молча уселась рядом с Тингом, с любопытством наблюдая за друзьями.       — Айа, Мальдэн, — улыбнулся Тингрэлл девушке и вновь посмотрел на Гэлу. Он чувствовал, как цепко друг ухватился за какую-то идею, но все не мог уловить ее сути. — И все же, что ты задумал, Гэлу?       — Я и сам пока не знаю… — ответил тот, снова беря в руки арфу. — А если попробовать вот так…       Гэлу приставил камешек к струне и попробовал послать его к реке. Но безуспешно. Камешек упал почти что рядом с ногой.       Мальдэн издала тихий смешок и с озорной улыбкой надела свой венок на голову Гэлу.       — А тебе идет, камнеметатель, — окинув эльфа критическим взглядом, девушка удовлетворенно хмыкнула и добавила уже серьезно. — Гэлу, так камень никуда не полетит. Вот, смотри, — Мальдэн подобрала упавший камешек и несколько раз подкинула его на ладошке. — То, что направляет камень, должно быть шире, чем сам камень, — она наклонилась и подняла валявшуюся у ног тонкую сухую ветку. — А теперь представь, что это — струна.       И квэндэ сделала несколько безуспешных попыток уложить камень на ветку.       — Видишь, ничего не получается, — подытожила Мальдэн, теперь ее взгляд выражал странную смесь вызова, заинтересованности и легкой иронии.       Гэлу с улыбкой посмотрел на неё и хитро прищурился.       — Думаю, что камень не полетит прежде всего потому, что слишком тяжёлый, — он забрал прутик из рук Мальдэн и повертел в руках, — но ты права, можно попробовать с этой деревяшкой…       С этими словами квэндо повторил попытку. Арфа издала тихий звон, а веточка пролетела несколько шагов и упала почти у самой воды.       Мальдэн удивленно проследила за полетом, затем измерила расстояние:       — Шесть шагов.       Рыжеволосый эльф, немного заскучав, непроизвольно растворился в окружающей музыке, отстраненно наблюдая за действиями Гэлу и Мальдэн. Хотя сейчас он их почти не видел, вернее, видел не столько их, сколько переливы цветов и мелодий, которые, ярко выделяясь на общем фоне земли, воды и неба, кружились в причудливом танце, словно две ленты или змеи, сближаясь и расходясь, сплетаясь кольцами и расплетаясь. Одна — золотисто-коричневая с сияющими зелеными вкраплениями — Гэлу, вторая — серебристая с нежными сиреневыми переливами — Мальдэн.       Зрелище, порожденное его фантазией, было завораживающе красивым. Зрелище или музыка? Тингрэлл даже не мог определить, но то, что сейчас ему пригрезилось, было чем-то похоже на ту встречу с Сарин…       Гэлу отоложил арфу, поднялся и тоже измерил расстояние.       — Твоих шесть, моих — пять, — сказал он, — Тинг, может, ты теперь попробуешь?       Тингрэлл с сожалением оторвался от своего видения и удивленно глянул на Гэлу, потом перевел недоуменный взгляд на Мальдэн.       — Попробовать? Что?       — Как что? — удивился Гэлу. — Пустить ветку из арфы. Ты вообще с нами, Тинг?       — А-а. Я было подумал, что ты мне предложил шаги Мальдэн перемерить, — быстро сориентировавшись, усмехнулся Тингрэлл.       Эльф осмотрелся и, подобрав с земли потемневший от времени сучок, попытался приладить его к струне. Покрутив так и этак, он все же выбрал одно, наиболее удобное не его взгляд, положение. Палочка сорвалась со струны и ушла немного вбок, пролетев чуть большее расстояние.       — Ну, как?       — Очень хорошо, — улыбнулся Гэлу. — Только всё-таки летят они недалеко. Не так, как твои качели.       Гэлу подобрал упавший прутик и задумался ненадолго.       — Может, дело ещё в размерах?       — А что в размерах? — удивилась Мальдэн. — Надо больше или меньше?       Она отошла к кустам, и подняла две палочки — одну короткую, толщиной в палец, вторую длиной с ладонь, но толщиной с травяной стебель. Приблизившись к Гэлу, квэндэ протянула ему находки:       — Выбирай. Какая больше нравится?       — Я не о том, Мальдэн, — сказал он, улыбнувшись, — я о размере самой арфы. Ветка, подбрасывающая корзину, намного больше.       Во взгляде Мальдэн смешались недопонимание и ирония. Девушка шутливо округлила глаза:       — Гэлу, только не говори, что надо сделать арфу размером с качели.       — Зачем же арфу? — засмеялся квэндо, — надо придумать что-то такое… Похожее на арфу, но больше. И струн там много не надо…       Тингрэлл с улыбкой наблюдал за друзьями. Фантазия Гэлу, увлеченная новой идеей, вырвалась на свободу, но Рыжий все же решил охладить его пыл.       — Думаешь, эта забава будет интересной? — в тоне эльфа сквозило сомнение. Немного подумав, Тинг добавил. — Можно попробовать что-то сделать. У меня есть тонкая бечевка. Только скажи, что ты хочешь.       — Я хочу сделать так, чтобы любой прутик можно было заставить лететь далеко, — Гэлу снова сел рядом с другом, в глазах его на мгновение отразился звёздный свет, но быстро померк, и взгляд квэндо стал твёрдым и открытым. — Надо взять ветку и согнуть её струной, так же, как на арфе. Только взять ветку подлиннее, так будет удобнее. Попробуем?       — Попробуем.       Тингрэлл окинул взглядом ивовые заросли, какое-то время вслушиваясь в их песнь. Потом он направился в ту сторону, где мелодия была неровной и звучала слабее. Из нескольких усыхающих веток квэндо выбрал наиболее подходящую для замысла и осторожно ее срезал.       Вернувшись к бревну, эльф очистил ее от боковых побегов и редких листьев, прикинув длину, обрезал лишнее. Теперь в руках Тинга был прут длиной в три локтя.       — Думаю, этого хватит.       Мальдэн уселась рядом с Гэлу и, в предвкушении новой забавы, с интересом наблюдала за работой Рыжего. Квэндо ловко сделал насечки для бечевки на обоих концах ветки и с одной стороны закрепил веревку.       Гэлу взял в руки незавершённую конструкцию, внимательно осмотрел, намотал на палец свободный конец бечёвки и потянул на себя. Прут согнулся в дугу. Квэндо потянул ещё, но быстро ослабил натяжение, почувствовав, что тот может сломаться.       — Теперь вот так, — сказал он, соединяя концы дуги бечёвкой.       — И что дальше? — Мальдэн переводила вопрошающий взгляд с Тинга на Гэлу и обратно. — Может, мне палочек насобирать? А какие лучше?       Девушке не терпелось испытать новую игрушку.       — Зачем собирать, Мальдэн? Смотри, сколько Тинг уже срезал, — Гэлу подобрал несколько веточек и протянул девушке. — Хочешь попробовать первой?       Квэндэ одарила друзей лучезарной улыбкой и быстро очистила прутики от листьев. Взяв игрушку, она повертела ее в руках, пытаясь приспособить предназначенный для полета предмет. Положение, в котором обычно держали арфу, в данном случае было явно неудобным. Мальдэн огорченно вздохнула и, жалобно глядя на Гэлу, призналась:       — У меня не получается.       — Я и сам не знаю, как лучше. Надо пробовать.       Гэлу забрал игрушку, ухватился рукой посредине дуги, приладил прутик к бечёвке и отпустил натянутую «струну». На этот раз ветка пролетела значительно большее расстояние.       Тингрэлл молча наблюдал за тщетными попытками квэндэ совладать с согнутой в дугу веткой. Он и сам пытался представить, как же удобнее держать новое сооружение. Попытка Гэлу оказалась вполне успешной, но рыжему эльфу захотелось проверить насколько удобным будет другое положение.       Квэндэ издала возглас одобрения и пошла измерять расстояние, которое преодолел прутик.       — Гэлу, у тебя получилось восемь шагов! — радостно отметила девушка, поднимая метательный снаряд. Неожиданно ей в голову пришла новая мысль, и, повернувшись к друзьям, она задорно добавила:       — Теперь можно устроить соревнование — у кого ветка дальше улетит. И еще, — указав на игрушку, Мальдэн задала существенный вопрос, — как мы это назовем?       — Cune, — не задумываясь ответил Гэлу. — Или тебе хочется назвать по-другому, Тинг? А соревнование мне нравится, — улыбнулся он Мальдэн.       — Точнее названия не придумаешь, — Тингрэлл одобрительно кивнул головой. — Это и есть дуга. Ну что, Мальдэн, еще попробуешь?       Девушка радостно сверкнула глазами. Она взяла у Гэлу cune и повторила действия друга, кое-как пристроив палочку. Однако хорошо натянуть струну у нее не получилось, и ветка сорвалась раньше времени, пролетев только около четырех шагов. Огорченная гримаска на лице Мальдэн вышла такой забавной, что Тингрэлл не смог сдержать улыбки.       — Ничего, попробуй еще раз. У тебя обязательно получится, — ободряюще посоветовал рыжеволосый квэндо.       Мальдэн перевела вопросительный взгляд на друга:       — Гэлу, покажи еще раз, как ты это сделал.       — Если уж соревноваться, то всем, Тинг, — подмигнул Гэлу рыжему и развернулся к девушке. — Смотри, Мальден.       Эльф ещё раз медленно повторил всё, что делал. Только бечёвку с веткой отпустил быстро.       Девушка снова взяла лук. Не желая больше допускать ошибок, она отрешилась от всего окружающего и прислушалась к новой вещи. Дуга пела, пела вместе со струной о силе и гибкости, об упругости дерева и крепости струны. Мальдэн поудобнее перехватила лук, приложила к тетиве выбранный прутик и снова прислушалась. Теперь дуга пела о том как замечательно отправлять в полет, а прутик — об устремленности вперед и о преодолении ветра.       В глазах девушки заплясали озорные искорки. Она повернулась спиной к гулявшему над озером ветерку, и, затаив дыхание, натянула бечевку. Раз, и прутик улетел вперед, сделав полоборота в воздухе.       Квэндэ передала игрушку Тингрэллу и отмерила шагами дальность полета.       — Девять шагов! — радостно воскликнула девушка.       — Замечательно, Мальдэн! — широко улыбнулся Гэлу и отошёл немного в сторону, давая Тингу больше пространства для стрельбы.       Рыжеволосый эльф покрутил дугу в руках, вникая в ее тихий шепот, и озабоченно оглянулся в поисках подходящей ветки. Нет, вокруг их было достаточно, но Тингрэлл искал нечто особое — прутик должен быть с разветвлением. Подобрав подходящий, эльф коротко обрезал боковые побеги, образующие развилку, оставив в неприкосновенности длину главной ветки. Затем, еще раз примерив к руке новоизобретенный лук, ловко подцепил развилкой прутика тетиву и выстрелил.       Ветка улетела значительно дальше, чем во всех предыдущих попытках.       — Ну что, измеришь, Мальдэн? — довольно улыбнулся квэндо.       Девушка, уважительно глянув на стрелка, старательно измерила длину полета.       — Тингрэлл, у тебя вышло четырнадцать шагов! — торжественно объявила эльфийка, сияя от радости. Повернувшись к Гэлу и одарив его задорной улыбкой, квэндэ добавила. — Теперь твоя очередь. Попробуй опередить Тинга.       — Конечно, попробую! — воскликнул тот, забирая у рыжеволосого эльфа лук.       Квэндо подобрал и новый прутик, разглядывая изобретение друга. Игра захватывала Гэлу всё больше. Но, как всегда, ему хотелось найти в новой забаве и пользу. Что толку просто так пускать веточки в полёт?       Он вслушался в мелодию струны и веточки. В ней была не только песня силы и полёта, но и желание достичь цели. Гэлу развернулся и выбрал целью дерево, стоящее в двадцати шагах от него, сосредоточился и отпустил струну. Ветка упала почти точно.       — Гэлу, ты что, решил вернуть дереву потерянные ветки? — пискнула девушка, едва подавив готовый вырваться смешок и изо всех сил стараясь выглядеть серьезной.       Возглас квэндэ вызвал у Тингрэлла улыбку, и он вопросительно глянул на друга, зная, что тот ничего не делает просто так.       — Ты лучше посчитай шаги, Мальдэн, — усмехнулся квэндо в ответ.       Эльфийка собиралась было что-то ответить, но потом передумала и молча измерила расстояние.       — Двадцать четыре шага, — вопреки ожиданию, голос девушки прозвучал достаточно сухо. Потом она снова устроилась на бревне и стала ждать, что еще придумают квэнди.       Гэлу опустил лук и вспомнил о соревнованиях в метании копья. Там тоже нужно было достичь определённой цели… А целью вне соревнования была вовсе не мишень. Значит… Это значит, что и ветки могут быть оружием. Но разве достанешь добычу простой веткой?       «Интересно, а можно ли так же метнуть копьё?» — Гэлу провёл рукой по волосам и повернулся к товарищу:       — Тинг, а если сделать дугу побольше?       Тингрэлл испытующе глянул на друга:       — Что ты задумал? Насколько «побольше»? Так можно и дерево в дугу согнуть.       — Что задумал? — Гэлу даже не обратил внимания на испортившееся настроение Мальдэн, — Я вот думаю, что, может, нам попробовать запустить так же копьё… И тогда будет лучше — согнуть дерево.       Тингрэлл живо представил, как десяток квэнди вместе с Гэлу и самим Тингом дружно оттягивают толстую струну, закрепленную на верхушке и у основания корней крепкого дерева, а Мальдэн под скрип сгибаемого ствола заряжает струну охотничьим копьем…       Не сдержавшись, рыжий квэндо показал эту картинку по осанвэ Гэлу и примолкшей Мальдэн.       — Гэлу, только не говори, что ты это имел в виду, — хотя губы эльфа по-прежнему улыбались, но медовые глаза уже смотрели серьезно и пытливо.       — Я неправильно сказал, — засмеялся Гэлу, — Но ведь и копьё можно сделать меньше, легче… Только всё равно дуга должна быть побольше. Чем больше ветка, тем больше у неё силы. Ведь так?       — Так-то оно так. Но эта сила все равно будет ограничена расстоянием между плечом и вытянутой рукой — на большее струну не растянешь, — быстро в уме прикинул рыжий квэндо и согласно кивнул. — А уменьшить копье, может оказаться хорошей идеей.       — Значит, нам нужно обязательно попробовать эту силу, — от волнения Гэлу начал ходить по траве до берега и обратно, — Только ещё нужно выбрать хорошую крепкую ветку…       Мальдэн не очень хотелось вникать в рассуждения и фантазии друзей. Забава ей нравилась даже в таком виде. Девушка чувствовала, что возможности этой дуги еще не исчерпались, а квэнди уже мечтают о чем-то другом, заоблачном.       Эльфийка направилась за летающей веткой к дереву, в которое целил Гэлу. Подобрав с земли нужный прутик, Мальдэн выпрямилась и взрогнула от неожиданности, натолкнувшись на взгляд незаметно подошедшего эльфа.       — Айа… — растерянно пробормотала девушка.       — Айа, Мальдэн, — поздоровался высокий квэндо.       Тихий голос, едва заметный наклон головы и короткий обжигающий взгляд темных, как небо, глаз. Не дожидаясь ответа, эльф обошел девушку и направился к беседующим мужчинам.       Мальдэн в недоумении застыла около дерева, вертя в руках летающий прутик. Да что же это такое? Почему Эол так странно себя ведет? Как будто она его обидела. Девушка постаралась припомнить все свои встречи с Темным, только ничего путного на ум не приходило. Пару раз на праздниках, в отсутствие Гэлу, она уделила ему немного внимания, впрочем, как и нескольким другим симпатичным квэнди… Нет, ей решительно не в чем себя упрекнуть.       — Айа, квэнди, — поприветствовал Эол сидящих, с удивлением рассматривая странную дугу в руках Гэлу. — Я вернулся за арфой.       — И тебе привет, Эол, — слегка улыбнулся Гэлу, — твоя арфа здесь, — он кивнул в сторону сидящего на бревне Тинга.       — Айа, Эол, — рыжий эльф подхватил музыкальный инструмент и с улыбкой протянул его хозяину. — Ты создал прекрасную арфу. Она многому нас научила.       Губы Эола слегка изогнулись в намеке на ответную улыбку, но черные глаза пытливо скользили от одного квэндо к другому — эльф хотел понять, чем они тут занимались.       — Я рад, Тингрэлл, что она тебе понравилась. Это я сделал в подарок, — Эол не стал уточнять, кому, и забрав свое творение, сменил тему. — И чему она вас научила — этому? — он указал на новое изобретение и улыбнулся, окинув ироническим взглядом обоих друзей. — Вы теперь играете на одной струне?       — Да нет же, — весело рассмеялся Тинг. — Мы играем по-другому теперь.       Эльф воспользовался осанвэ, чтобы показать Эолу все проделанные опыты с дугой и прутиками, затем обратился к другу:       — Гэлу, покажи, что у тебя получается, — и уловив интерес в глазах Темного, добавил. — Гэлу пришло в голову, что можно попадать в цель, и мы теперь думаем, как сделать сильную дугу, и как с помощью cune заставить летать копье.       — Сейчас, — Гэлу оглянулся в поисках прутика и, увидев стоящую под деревом Мальдэн, направился к ней.       По мере приближения он ощутил странную, немного «растрёпанную» мелодию девушки и ускорил шаги.       — Что случилось, Мальдэн? — тихо спросил он.       — Ничего. Все хорошо, Гэлу, — вопреки утверждению, глаза девушки подозрительно блеснули, и чтобы скрыть готовые прорваться слезы, она быстро отвела взгляд.       Запоздалое внимание друга было совсем некстати, нарушив и без того хрупкое равновесие расстроенных чувств. Еле сдерживая навернувшуюся на глаза влагу, квэндэ быстро вложила прутик в руку Гэлу, и, не поднимая глаз, пробормотала:       — Я, пожалуй, пойду… Я вспомнила… мне надо…       — Хорошо, иди, — рассеянно ответил Гэлу.       Настроение девушки ему не нравилось, но нарушать её планы он тоже не хотел. Квэндо забрал ветку и вернулся к берегу.       На этот раз Гэлу постарался сосредоточиться, и выстрел получился намного лучше и точнее.       Мальдэн растерянно кивнула, то ли соглашаясь с другом, то ли прощаясь с квэнди, и, развернувшись, скрылась в зарослях. Медленно. Она заставляла себя идти медленно. И только через полсотни шагов эльфийка, сорвавшись, словно стрела с тетивы, кинулась бежать без оглядки.       В лес. Подальше от всех. Бежать, пока хватит дыхания, пока сердце не замрет раненной птицей у самого горла.       Тингрэлл проводил взглядом девушку. Что-то в ее уходе было неправильным, но удачная попытка друга и удивление Эола отвлекли его внимание.       — Гэлу, здорово у тебя вышло!       Эол как будто не заметил ухода Мальдэн и теперь ждал, когда Гэлу покажет свое умение. Он проводил удивленным взглядом улетевший прутик и направился следом. Подняв ткнувшуюся в землю ветку, квэндо недоверчиво покрутил ее в руках, словно пытаясь понять, в чем здесь секрет, и затем вернулся к друзьям.       Глаза Темного блестели, но он, как всегда, был немногословен:       — Можно мне попробовать?       — Конечно, можно, — улыбнулся Гэлу, радуясь, что затею его оценили не только Тинг и Мальдэн, и охотно протянул Эолу дугу.       Темный осторожно взял новую вещь за один конец и прикрыл глаза. Свободная рука, словно ощупывая, легко скользнула по всему изгибу лука, потом немного оттянула тетиву, пробуя ее силу. Перехватив дугу посередине, квэндо сосредоточенно приладил к ней летающий прут, медленно растянул тетиву и так же медленно вернул в исходное положение. Затем, направив лук в сторону дерева, Эол сильным движением натянул тетиву и быстро разжал пальцы. Прутик лег немногим ближе, чем у Гэлу. Темный слегка нахмурил брови.       — Здорово! — похвалил Тинг его достижение.       — Тебе понравилось, Эол? — поинтересовался Гэлу, поднимая ветку.       Темный неопределенно кивнул, перевел взгляд с Гэлу на Тинга и отдал лук рыжеволосому квэндо:       — Баловство это. Даже если копье меньше сделать, толку с такой дуги — только воробьев пугать. Надо подумать.       Эол подхватил свою арфу.       — Успехов вам. Пошел я, — и уже повернувшись, кинул через плечо. — Если что-то надумаю, позову.

* * *

      После расставания с другом Тингрэлл, прихватив в селении несколько мотков разных жил и бечевок, какое-то время бродил по лесу, вслушиваясь и присматриваясь к деревьям и молодой лесной поросли. Затея с копьем и луком не давала эльфу покоя, но ничего подходящего ему вроде не попалось — то сучок вырос не там, где надо, то ствол изогнут или перекручен.       В конце концов, он набрел на нужную мелодию на окраине леса. В те места даже древоходы не заглядывали, и деревья росли как попало. Молодому ясеню, пробившемуся из-под корней взрослых деревьев, стало тесно расти, и он готов был подарить свою силу тому, кто поможет ему уйти.       Тингрэлл прикоснулся к тонкому стволу, вслушиваясь в шепот дерева, растворяя сознание в бегущих под гладкой корой соках. И потом тихо, почти без слов, запел о просторе, освобожденной силе, упругости и гибкости, чувствуя, как постепенно поддается и откликается под пальцами деревце, подхватывая его песнь.       В ожидании, пока древесина доходила до нужного состояния, эльф смастерил на пробу несколько разных стрел с тонкими каменными наконечниками и терновыми шипами. Когда время пришло, и подсушенная заготовка была готова, Тинг украсил плечи лука легким летящим узором и согнул древко в дугу, укрепив жилами.       — Гэлу, ты где? — мысленно окликнул он друга. — Я кое-что сделал, приходи испытать.       И добавил образ лука.       В ожидании друга Рыжий отправил первую стрелу в полет — та воткнулась в трухлявую валежину примерно в восьмидесяти шагах.       — Гэлу, у меня получилось! — нетерпеливо позвал он. — Где же ты?       Гэлу не сиделось на месте: и новая идея не давала покоя, и ушедшая Мальдэн. Он, конечно, помнил, что девушка часто покидает селение одна, но ему не понравилось её настроение. Осанвэ Рыжего прервало его мысли.       — Уже иду, Тинг. Ты у себя?       У себя? Странный вопрос. Гэлу ли не знать его привычки! Ведь для него, Тинга, дом там, где можно сесть и спокойно что-то мастерить, отдохнуть… Или Гэлу чем-то озабочен?       — Как ты? — осторожно спросил Тингрэлл. — Я на окраине леса.       И мысленно показал нужное место.       — Я потом расскажу, — отозвался Гэлу. — Сначала посмотрим, что у тебя получилось.       Он появился, как обычно, не с той стороны, откуда его ждали.       — Я здесь, Тинг. Показывай.       Рыжеволосый эльф только слегка усмехнулся: умеет же Гэлу, вопреки ожиданию, сваливаться, как снег на голову.       Тингрэлл вытянул руку, указывая на валежник со стрелой, и затем подал другу сам лук. В глазах квэндо смешались нетерпение и гордость за удачно сделанную вещь.       — Теперь ты испытай.       Гэлу подобрал стрелу и взял в руки лук, прислушиваясь к его мелодии. Новое творение друга звучало немного иначе, в нём отчётливей ощущалась сила, и песня полёта слышалась громче.       Квэндо примерился, сосредоточился и сделал выстрел. Полёт ветки получился значительно ровнее и дальше.       — Здорово, Тинг, — улыбнулся Гэлу. — Только вот бы ещё придумать так, чтобы ветка летела дальше, чем летит копьё…       Рыжий наморщил лоб.       — Ну, Гэлу, она и так пролетела расстояние среднего броска, — эльф покрутил следующую стрелу в руке. — Это же не птица. Крылья-то ей не приделаешь.       — Крылья? — оживился Гэлу. — Крылья, наверное, нельзя. Но ведь на крыльях есть перья, они помогают полёту птицы. Может быть, попробовать с перьями?..       Тингрэлл вздохнул — вечно Гэлу что-то выдумает. Только представить, дротик в перьях… Хотя, может быть, что-то в этом есть. Перья, не перья… Но ведь плоды клена умеют, вращаясь, парить из-за похожих крылышек, и летают в воздухе легкие семена одуванчика…       Эльф надолго задумался, забыв о Гэлу.       Квэндо молча присел рядом с другом и приготовился ждать. Однако размышления Тинга, казалось, никогда не кончатся, и Гэлу решился спросить:       — Тинг, ты что-нибудь придумал? Или хоть поделись, о чём думаешь.       Рыжеволосый эльф спохватился, что заставил друга долго ждать, и улыбнулся.       — Извини, задумался. О перьях, конечно, и летающих семенах. Только ведь все они летят по воле ветра. А это совсем не то, что нужно. Хотя можно попробовать, надо перья раздобыть.       — Перья можно поискать у озера, там, где гнездятся птицы, — предложил Гэлу. — Пойдём, Тинг. Семена, конечно, летят по воле ветра, но птицы летают по своей воле…

* * *

      Эол таки сдержал свое обещание. Его осанвэ нашло друзей много позже, когда совместное изобретение Тинга и Гэлу, несмотря на недолговечность, уже прочно вошло в жизнь квэнди.       Мастер упорно испытывал разные породы деревьев, однако все луки, немногим раньше, немногим позже, выходили из строя. И все же Темному удалось свести эти недостатки к минимуму, соединив вместе две разные породы древесины, и укрепив спинку лука сухожилиями. Сделать такой оказалось делом несложным, и первый удачный лук — надежный и удобный, Эол подарил Тингрэллу.