Королева. Возрождение Луны

На краю лужайки Аслан приказал поставить два деревянных столба выше человеческого роста, на расстоянии трех футов друг от друга. Третий более легкий кусок дерева был привязан к верхушкам, соединяя их, так что в целом эта штука выглядела как дверной проем из ниоткуда в никуда. Перед ней стоял сам Аслан с Питером по правую руку и Эдмундом по левую. Вокруг них теснились Сьюзен, Люси, Элизабет и Рабадаш, Трам и Боровик, лорд Корнелиус, Гленсторм, Рипичип и другие. Дети и гномы воспользовались королевскими гардеробными из дворца Мираза (теперь он стал дворцом Каспиана), так что не было недостатка в шелке и золоте, белоснежном белье, проглядывающем сквозь прорези рукавов, серебряных кольчугах, мечах, чьи рукояти были изукрашены драгоценностями, украшенных перьями шляпах и позолоченных шлемах (они так сверкали, что было больно смотреть на них). Даже на зверях были богатые цепи вокруг шеи. В тени дерева было свалено несколько сумок ―тех, с которыми Пэванси и Грейсы прибыли в Нарнию. Они были полностью забиты золотыми вещами, просто красивыми и теми, которые напоминали о людях, которых сейчас уж не было. Но никто не смотрел ни на них, ни на детей. Живое ласковое золото гривы Аслана затмевало все. Остальные нарнийцы разместились вокруг поляны. На дальнем конце стояли тельмаринцы. Ярко светило солнце, и в легком ветерке трепетали знамена. – Люди Тельмара, – начал Аслан, – Те, кто ищет новую землю, слушайте мои слова. Я пошлю вас в вашу собственную страну, которую знаю я и не знаете вы. – Мы не помним Тельмара. Мы не знаем, где он. Мы не знаем, на что он похож, – заворчали тельмаринцы. – Вы пришли в Нарнию из Тельмара, – сказал Аслан, – но в Тельмар вы пришли из другого места. Вы вообще не из этого мира. Вы пришли сюда несколько поколений назад из того же мира, что и Верховный Король Питер. Тут половина тельмаринцев начала шептать: «Ну да. Рассказывай. Он собирается убить нас всех, выслав прочь из этого мира». А другая половина, выпячивая грудь и хлопая друг друга по спинам, зашептала: «Да ну! Можно было догадаться, что мы не из этого места с его странными, противными, неестественными созданиями. Мы королевской крови, видите». И даже Каспиан, Корнелиус и дети с удивлением повернулись к Аслану. Элизабет же сохраняла леденящая спокойствие ― они с Эдмундом всю ночь потратили на изучение книги, которую Королеве подарил Аслан. Поэтому они больше хотели спать, но торжественность момента прогоняла сонливость. – Замолчите, – голос Аслана был близок к рычанию. Казалось, земля слегка вздрогнула, и все живые существа застыли как каменные. – А теперь, – сказал Аслан, – мужчины и женщины Тельмара, вернетесь ли вы назад на тот остров в мире людей, откуда пришли ваши отцы? Это неплохое место. Те пираты умерли, и он необитаем. Там есть хорошие источники пресной воды, плодородная почва, лес для строительства, рыба в лагунах; другие люди в том мире еще не скоро обнаружат остров. Дверь открыта для вашего возвращения; но я должен предупредить вас, что как только вы пройдете через нее, она закроется для вас навсегда. И через эту дверь не будет больше связи между мирами. Вперед внезапно вылетала легкая, светлая фигурка, и фея Корин покланилась Великому льву. ― Если это возможно, ― сказала она мелодичным голосом, ― Я хотела бы попасть в тот мир, Аслан. На мгновение наступило молчание. Затем сильный, скромно выглядевший парень из тельмаринских солдат протолкался вперед и сказал: – Отлично, я тоже принимаю предложение. – Это правильный выбор, – одобрил их Аслан, – И за то, что вы решились первыми, с вами будет мое благословение. У вас хорошее будущее. Идите вперед. Парень, немного побледнев, вышел вперед. Аслан и его свита отошли в сторону, оставляя свободным проход к пустому дверному проему. Элизабет улыбнулась Корин, и когда фея приблизилась, то они обнялись. ― Мы еще встретимся, ― пообещала Королева. ― Мир так же огромен, как он и тесен. ― Я буду с нетерпением ждать этого, моя Королева, ― сказала Корин, и они расцепили объятья. Потом за тонкую талию фею сжала Люси. ― Тебе понравится наш мир, ― сказала юная Королева. Фея улыбнулась. Она попрощалась со Сьюзен, Эдмундом и Рабадашем. Питер улыбнулся Корнелии: ― Надеюсь, ты будешь счастлива! ― Спасибо, ― сказала фея и подошла к юноше, что тоже решился отправиться в неизвестный мир. – Иди через него, сын мой, – Аслан потянулся к нему и дотронулся носом до его лица. И как только львиное дыхание коснулось его, в глазах его возникло новое выражение – испуганное, но не несчастное – как будто он пытался вспомнить что-то. Затем он расправил плечи, протянул Корин руку, и они вместе ― фея и воин, не знавшие другу друга ― шагнули в Дверь. Все глаза были прикованы к ним. Они видели три куска дерева, а за ними кусты, траву и небо Нарнии. Потом они увидели человека между дверными косяками, а затем, через секунду, они исчезли. На той стороне поляны оставшиеся тельмаринцы вскочили на ноги с воплем: «Эй! Что с ним случилось? Ты задумал убить нас? Мы не пойдем этим путем». А один умный тельмаринец сказал: – Мы не видим другого мира за этими палками. Если ты хочешь, чтобы мы поверили в него, почему бы не пойти одному из вас? Все твои друзья держатся подальше от этих палок. Внезапно Рипичип вышел вперед и поклонился: «Если мой пример может сослужить тебе службу, Аслан, я ни на секунду не задумываясь, проведу по твоему приказу через эту арку одиннадцать мышей». – Нет, малыш, – Аслан легко дотронулся своей бархатистой лапой до головы Рипичипа, – в том мире с тобой будут делать страшные вещи. Тебя будут показывать на ярмарках. Повести за собой должны другие. – Пойдемте, – внезапно обратился Питер к Эдмунду, Элизабет и Люси, – Пришло наше время. – Неужели мы уйдём сегодня? – удивился Эдмунд. – Нам придется, – Сьюзен, казалось, знала, что делать. Она выглядела немного грустной и печальной. – Зайдем за деревья. Мы должны переодеться. – Переодеться во что? – спросила Люси. – В нашу одежду, конечно, – ответила Сьюзен, – Хорошенький же у нас будет вид на платформе английской станции в этом. – Но наши вещи во дворце Каспиана, – сказал Эдмунд. – Нет, не там, – Рабадаш тоже уже шел к густому лесу, – Они все здесь. Их упаковали и принесли сюда. Обо всем было договорено. – Так об этом Аслан говорил с тобой, Сьюзен и Рабадашем сегодня утром? – спросила Люси. – Да… об этом и о другом, – лицо Питера было торжественно. – Я не могу рассказать вам все. Он сказал это Сью, Рабадашу и мне, потому что мы не вернемся назад в Нарнию. – Никогда? – вскричали в ужасе Эдмунд и Люси. Элизабет смотрела спокойно. Питер поймал ее взгляд, она слабо улыбнулась. ― Тебя это не удивляет? ― спросил он. Девушка пожала плечами. ― Я знала, что это придет, ― сказала она. ― Но мне очень и очень жаль. – Вы втроем вернетесь, – напомнил Питер, – Из того, что он говорил, я понял, что вы наверняка вернетесь когда-нибудь. Но не мы. Он сказал, что мы уже слишком взрослые. – Питер, – ответила Люси, – Как ужасно. Сможете ли вы перенести это? – Ну, мне кажется, что я смогу, это совсем не так, как я думал. Вы поймете, когда наступит ваш последний раз. Быстрее, вот наши вещи. Странно и не очень приятно снимать королевские одежды и надевать школьную форму (к тому же не слишком чистую) в столь большом собрании. Самые противные тельмаринцы начали смеяться. Но остальные создания прокричали ура и встали в честь Питера, Верховного Короля, Сьюзен, королевы Рога, Элизабет, Королевы-Колдунья, короля Эдмунда, королевы Люси и царевича Рабадаша. Было нежное и (что касается Люси) полное слез прощание со всеми старыми друзьями – поцелуи зверей крепкие объятия медведей Толстяков, рукопожатие Трама и, наконец, щекочущие усы обнимающего их Боровика. Рог Сьюзен приняла, и Элизабет превратила его в небольшую брошку, которую Сьюзен торжественно наколола на форму Люси. ― Когда ты вернешься, он может тебе понадобится, ― сказала она. Затем, чудесное и ужасное, прощание с самим Асланом, и вот Питер занял свое место, и рука Сьюзен была у него на плече, а рука Рабадаша на ее плече, рука Эдмунда на его плече, а рука Элизабет на его руке, рука Люси на плече Элиз, и рука первого из тельмаринцев на плече Люси, и такой длинной вереницей они двинулись к Двери. И наступил момент, который трудно описать, потому что им казалось, что они видят три мира одновременно. Один был устье пещеры, открытой в ослепительную зелень и синеву острова в Тихом океане, где должны были появиться все тельмаринцы, когда пройдут через Дверь. Вторым была поляна в Нарнии, лица гномов и зверей, глубокие глаза Аслана и белые полоски на щеках барсука. Третьим (который быстро поглотил два других) была серая, посыпанная гравием поверхность платформы загородной станции, и скамейка с багажом, где они все сидели, как будто никогда не двигались оттуда – однообразный и отчаянно скучный – в ту минуту, когда они очутились там – пейзаж, но было в нем и что-то неожиданно приятное; знакомый запах железной дороги, английское небо и летний день. Все шестеро разочарованно выдохнули. В сумках у них оказались их обычные вещи. ― Наверное, все драгоценности переместились в дом профессора Кёрка, ― предложила Люси. Но так было легче ― в школе такие богатства ни к чему. Вдалеке раздался гудок паровоза, приближающегося к станции. Шестерка разочарованно выдохнула, а Элизабет внезапно грустно улыбнулась. ― Простите, ― произнесла она. ― Но мне надо идти. Одинаковое непонимание отразилось на лице всех членов ее семьи. ― Куда? ― спросил Питер. ― Туда, где все началось, ― сказала Элизабет. Она перекинула сумку через плечо и сжала ремешок. ― Это очень важно. Аслан сказал, что я должна поступить именно так, что профессор все поймет и поможет мне. ― Но, Белла… как же школа? ― спросила Сьюзен. Ее, конечно, мало волновали такие мелочи, она спросила, чтобы просто задать вопрос. Глаза Колдуньи ― серо-голубые, а вовсе не сиреневые ― заслезились. ― Вы знаете, что воспоминания вашей мамы про меня ― ошибочные, это был барьер, наложенный моей родной матерью, чтобы защитить меня, ― сказала она. ― Теперь, я сама могу себя защитить. Теперь, ваша мама забудет меня, так словно меня и не было. ― Но это неправильно! ― выкрикнула Люси, чем привлекла внимание нескольких любопытных зевак. Элизабет посмотрела на нее, и все ясно поняли, что девочка Беллатриса Грейс ушла навсегда ― была только Королева, Колдунья. Была только Элизабет. ― Но так должно быть, ― сказала Элизабет. ― простите меня. Мы еще встретимся, Люси, Эд, у нас будет еще одно путешествие в Нарнию. И когда-нибудь, мы все вместе будем рассказывать нашим детям о наших приключениях, а они будут считать это за сказки, ― Элизабет не билась в истерики, но слезы текли по щекам. Она поспешно вытерла их рукой. ― Но теперь я должна сделать обещанное мною. Прошу, поймите меня… ― паровоз подошел к станции, оглушив ее громким сигналом. Все ― кроме Элизабет ― рефлекторно дернулись на звук. ― Я верю, что ты знаешь, что делаешь, ― сказал Рабадаш. ― Удачи тебе. ― Спасибо, ― поблагодарила Колдунья, но в ее глазах отразилось намного больше, чем она могла сказать. Но и этого взгляда было достаточно. ― Ты знаешь, Элиз, ― внезапно сказал Эдмунд, до этого молчавший. Девушка посмотрела на него. ― Ты знаешь, что я пойду с тобой. Сьюзен хотела возмутиться, но в конечном итоге не сказала ничего. Элизабет улыбнулась сквозь слезы и кивнула. Элизабет обняла Люси, Рабадаша, Питера и Сьюзен, а потом они с Эдмундом, держась за руки, растворились в толпе. Разлучать их было нельзя. Ничто не имело на это право. Король Справедливый и Королева Чарующая всегда были вместе, и никогда ― раздельно. Эдмунд пошел за ней, не задумываясь, а она взяла его с собой, даже не попытавшись отговорить. Оба знали, что не совершают ошибку, идя против того, что им было уготовлено. Лондон не был Нарнией, и его волей Нарнийские Королева с Королем не подчинялись. Но они оба верили Аслану. И в друг друга. ― Я тебя люблю, ― сказала Элизабет. ― В этих трех словах, вся моя жизнь, ― закончил Эдмунд. *** ― Профессор Керк! ― громко позвала Элизабет, когда они с Эдмундом оказались в большом и знакомом доме. Профессор встречал их уже на лестнице, казавшись, ничуть не смутившись и не удивившись появлению столь внезапных гостей. В комнате со шкафом было множество дорогих вещей, которые принадлежали этим необыкновенным детям. ― Вы прибыли быстрее, чем я ожидал, ― сказал Диггори с улыбкой. ― Мы спешили, ― сказал Эдмунд, пожимая руку профессору. ― У вас, наверняка, много дел, ― сказал он. ― Да, так и есть, ― согласилась Элизабет, и ее голос эхом отразился от стен. ― Вероятно, мне понадобится ваша библиотека, много ручек, красок и альбом. Элизабет не отпустила руку Эдмунда. Она была абсолютно счастлива и чувствовала себя на своем месте.