***
День был тëплым, солнечным, таким несвойственным поздней осени, что Витя и Настя удивлялись, как это погода так поменялась буквально за пару дней. Они шли по аллеям, а деревья сыпали на них золотыми и багряными листьями. Легкий ветер играл в волосах девушки, развивая ее плащ по ветру, и она с удовольствием подставляла лицо теплым солнечным лучам, которые, возможно, были последними в этом году. Дальше обещали холода, скорое выпадение снега, так что оставалось довольствоваться тем, что есть сейчас. В школу они зашли за полчаса до звонка, Витя проводил подругу до кабинета, легко поцеловал в щеку, а потом скрылся за поворотом, пока та вошла в собственное небольшое «королевство». В школе семнадцатый кабинет уже окрестили храмом души, потому что только тут можно было свободно выражать своë мнение, не боясь получить осуждения. В разумных пределах, конечно, и в рамках цензуры. Однако даже такое среди учеников ценится, ведь нынче им совсем непозволительно говорить о том, о чëм думают. Взять хотя бы ту же Борзову. На ее уроках можно получить разве что двойку да кучу комплексов в придачу, не более. А знаний никаких ребята и не уносят в принципе. Постепенно класс стал наполняться, одиннадцатый «А» занимал свои места, пока Настя мягко улыбалась, ожидая начала урока. — Попрошу минутку внимания, — она окинула учеников взглядом, прежде чем начать. — У меня есть маленькое объявление. С этого дня в нашей школе снова работает драматический театр, ныне под моим руководством. Я настоятельно советую всем записаться. — Зачем? — нахмурил брови Антон, явно не понимая смысла подобных факультативов. — Ну, во-первых, вы сможете открыть в себе талант. Представь себе, что ты на сцене. Свет рамп, ты прячешься за кулисами, легкое волнение внутри грудной клетки, и тут занавес взмывает вверх, и ты предстаешь перед зрителями. Играешь действительно веришь во всë происходящее, отдаешь всего себя сцене, — она говорила так восхищённо и так увлечëнно, что ребята приумолкли. Только Антон никак не унимался. — А какая нам от этого выгода? — хмыкнул он. — Ну, раз духовное развитие для тебя совсем ничего не значит, — Светлова пожала плечами, — у тех, кто будет участвовать в постановке, будут маленькие привилегии. Подробнее о них. С этого самого дня я буду проводить тест раз в два урока. Это будет или маленький словарный диктант, или утверждения, на которые необходимо ответить «да» или «нет», возможно иные вопросы. Те, кто будет участвовать, автоматически будут иметь возможность переписать работу, если оценка будет ниже трех баллов. Ещë я буду снимать вас с некоторых уроков, чтобы отрепетировать конкретные сцены. Вряд ли это будет математика, но и с физкультуры или музыки уйти иногда хочется, не так ли? — Ой, это вы зря. Виктор Михайлович никогда не отпустит нас с физкультуры, — заметила Лена. Остальные согласно загудели в ответ. — Не переживайте. Уж с Виктором Михайловичем я обязательно договорюсь, — ее глаза хитро блеснули, и блеск этот не понравился Кулëминой. Что значит «договорюсь»? Кто она такая, чтобы Виктор ее слушал? И почему так уверена в собственной победе? — А еще, — Настя уселась за стол и сцепила руки в замок, — я думала над тем, чтобы учителя тоже приняли участие в постановке. Не ведущих ролей, конечно, но почему бы не сделать кого-нибудь одним из второстепенных персонажей. Думаю, мне не откажут Рассказов и Степнов. Что думаете? Класс загудел. Кажется, посмотреть на это хотелось многим. Это было прекрасно. Действительно хорошо, потому что до последнего Настя не была уверена в том, что даже такие махинации сработают. — Тогда я оставлю на своëм столе лист А4. После урока вы сможете подойти и записаться, после чего я посмотрю списки, подберу возможные варианты репертуара, и мы вместе обсудим, что и как ставить. Я очень надеюсь на вашу поддержку.***
Столовая продолжала жить своей жизнью. За столиками сидели ребята, весело болтали о самом разном и, кажется, совсем не обращали внимания на других. Это было то особенное место, где яснее всего можно было понять структуру школьного общества, все группы и отдельные личности. Ранетки не были исключением. Они сидели за столом, неспеша поглощая взятые ими порции и беседовали о насущном. А точнее о том самом драматическом театре, что Светлова намеревалась возобновить. — Что думаете, девочки? — спросила Наташа. — Я не знаю, — Женя явно хотела что-то сказать, но не решалась. — Я видела, как Коля записывался. — То есть ты тоже пойдешь? — спросила Аня, внимательно глядя на подругу. — Ну да, наверное, — рыжая все еще немного стеснительно относилась ко своей симпатии. Все-таки они с Колей даже не разговаривали нормально. Алëхиной казалось, что тот попросту стесняется ее. — Тогда и я с тобой, — заключила Аня, — нельзя же тебя одну оставлять. — Анька, спасибо тебе большое! — Евгения крепко обняла подругу, а та улыбнулась в ответ. — Да пожалуйста, чего уж там, — и так и не сказала, что сама записалась туда только ради Антона Маркина из параллели. — Я тоже иду, — начала Лера. Девочки с удивлением уставились на неë. — Ну, а что? Стасик уже туда записался, а мы с ним всегда вместе, так что почему бы и нет? К тому же я бы посмотрела на Рассказова и Степнова на сцене. Настеньке-то пойдет наверняка, она у нас дама утончённая, а вот Витюша с Игорьком. — Тогда и мы с Ленкой придём. Правда, Лен? — улыбнулась Наташа, гладя на Кулëмину. А та и так идти собиралась. Не оставлять же Витю наедине с учительницей русского языка на столь долги срок? Вообще она не была уверена, какого рода отношения между ними, поэтому предпочитала пока не спускать с парочки глаз. — Да, Натаха, мы тоже в деле, — улыбнулась та, предвкушая что-то интересное.***
— Нет, нет и еще раз нет! — Витя вскочил со скамейки, едва заслышав идею подруги. — Я спортсмен, а не актëр! Никакой сцены! — Вить, — Рассказов, сидящий на скамейке рядом со Светловой, подал голос, явно не желая оставаться в стороне, — тебе сложно что ли? Здесь нет ничего такого, просто ученикам будет намного интереснее, если постановка будет рассчитана и на учителей тоже. А Анастасия Ильинична подберëт тебе короткую, но мужественную роль. — Спасибо, Игорь Ильич, хоть кто-то меня поддерживает, — нахмурилась Настя, скрестив руки на груди. — Я не понимаю, Витя, ты педагог или кто? Для тебя на первом месте должны быть ученики, а не собственные принципы. — Для меня и так на первом месте ученики, — не унимался Степнов, — но на уроках физкультуры! Я скачу через козлов, а не по сцене, и вам тоже советую. Полезнее будет! — Хорошо, — Светлова встала на ноги. Пора было подключать план «Б». Она подошла к Вите, привстала на цыпочки и что-то шепнула ему на ухо, загадочно улыбаясь. Он тут же изменился в лице. — Не врëшь? — Не-а. — Ладно. Поучаствую я в твоей постановке, — согласился он, а потом прозвенел звонок, и Рассказов со Светловой поспешили направиться к своим кабинетам.***
Миновало еще несколько уроков, прежде чем Настя решилась заглянуть в тетрадь, где ребята должны были оставлять свои контакты для участия в спектакле. Её удивлению не было предела. Действительно получилось! В списках значилось довольно-таки большое количество людей, с таковым и ставить что-либо было не стыдно. Воодушевлённая, она бегом направилась в библиотеку, чтобы поблуждать среди стеллажей и подыскать нужный репертуар для будущего детища. Её так вдохновило то, что ребята тянутся к искусству, пусть и не просто так, что она действительно хотела подобрать что-то по-настоящему интересное. — Светочка, — Анастасия остановилась около ее стола, но девушку не увидела. Тогда она осторожно облокотилась на деревянную поверхность, чтобы проверить, нет ли ее под столом. И, как бы комично это не звучало, она допускала мысль, что на полу библиотекаря как раз-таки можно было обнаружить. Это же Светлана, ее поведение никаким образом предугадать невозможно. — Настя, что вы делаете? — послышался голос за спиной, и девушка чуть не полетела носом под стол. Благо сильные руки историка осторожно удержали ее за талию, не позволяя упасть. — Игорь Ильич, нельзя же так пугать! — она с трудом перевела дыхание, успокаивая учащенное сердцебиение. Рассказов и вправду напугал ее до такой степени, что она даже не заметила, в каком положении теперь находились оба. Стояли они довольно-таки близко, руки Игоря не покидали ее талии, а ее ладонь лежала у него на плече. Положение несколько компрометирующее и неловкое. И в этот самый момент вошла Светочка. Она так и замерла на породе, не до конца понимая увиденное. — Игорь Ильич, Анастасия Ильинична, в-вы что-то хотели? — опешила девушка, во все глаза глядя на нежданных посетителей. Первым в себя пришел Рассказов, он и начал. — Да-да, Светлана, я вам принёс литературу, которую недавно брал, — он кивнул на лежащие на парте книги, а потом снова повернулся к Светловой, как бы показывая, что он закончил, и теперь ее очередь говорить. — А я забежала, чтобы попросить у вас несколько пьес для постановки в нашем театре, — улыбнулась та немного смущенно. Все-таки постепенно вся суть представшей библиотекарю сцены разрисовывалась ей донельзя ярко. — Ой, как здорово, вы собираетесь возродить наш театр? — Светочка, кажется, позабыла про недавнее действо, тут же удаляясь куда-то вглубь библиотеки, чтобы подыскать нужные книги. — Уже? — удивился историк, легонько облокачиваясь бедрами на одну из парт. — Вы ведь, кажется, только сегодня набор объявили? — Верно, — Настя кивнула ему, — однако уже сегодня записалось достаточное количество людей, чтобы говорить о подборе репертуара. К тому же чего тянуть? Дату собрания поставлю на эту неделю, начнем утверждение пьесы и ролей. Надо ловить момент! — Такой настрой мне нравится, — Игорь довольно потёр руки. — Знаете, Настя, нашей школе очень вас не хватало. А вы появились, и даже как-то веселее стало. — Вы преувеличиваете, Игорь Ильич, — на ее губах снова заиграла смущенная улыбка. А тем временем из-за стеллажей вырулила Светлана с целой стопкой увесистых книг. — Вот! — довольная собой, она опустила их на парту, а потом подняла глаза на преподавателей. — Здесь очень много самых разных пьес. И зарубежные, и наши, и комедии, и трагедии, и… — Мы поняли, Светлана Михайловна, большое спасибо, — кивнул Рассказов, осторожно подхватывая стопку книг на руки, а потом обращаясь к коллеге. — Ну, пойдемте, Анастасия Ильинична. Не могу же я оставить вас одну с такой ношей. Они вместе покинули помещение, и Светочка еще очень долго смотрела им вслед, довольно улыбаясь. «Какая же они чудесная пара, — думала она, мечтательно поднимая глаза к потолку. — И Рассказов настоящий мужчина! Никогда Анастасию Ильиничну в беде не бросит, всегда рядом окажется. Вот бы и у нас с Витенькой так, а то веди он совсем на меня внимания не обращает. Ну ничего, надену завтра новое платье, и он точно заметит!» А Рассказов и Светлова благополучно шли по коридору, обсуждая что-то своё, понятное только им. Ученики в общем-то не обращали на них пости никакого внимания. Все давно привыкли, что молодые учителя легко находят общий язык. — Настя, — начал Игорь Ильич немного нерешительно. — К нам сегодня приезжает группа довольно популярна, и Витя говорил, что она вам нравится. Может быть сходим? — Ну… — не успела она и слова вставить, как их обоих кто-то обнял за плечи, а над ухом раздался голос вышеупомянутого физрука. — А еще Витя говорил, что это и его любимая группа. Ты что же, Игорёк, про меня забыл совсем? — Да нет, я же просто до тебя еще не успел дойти, — по голосу было понятно, что на такое Игорь не расчитывал. — Ну вот и отлично! — просиял Виктор, забрал у Игоря половину книг, и такой весёлой компанией они двинулись дальше. В кабинет русского и литературы.***
День подходил к концу, месяц ронял свой серебристый свет на проспекты и бульвары, на каждую улочку. Ему в дополнение светили желтоватые фонари, однако этого все-равно иногда было недостаточно. Атмосфера была довольно романтичной, по улочкам прогуливались парочки, доверчиво смотрели друг-другу в глаза и держались за руки, однако и среди них были исключения. Трое уже известных друзей шли по аллее после концерта, причем один из них, кажется, был под наибольшим впечатлением, поэтому активно что-то рассказывал. Этим кем-то, конечно, был Витя. Настя слушала его, хоть и без особого интереса, а вот Рассказов и вовсе шел мрачнее тучи. И его можно было понять. Ему хотелось на этот вечер остаться наедине со Светловой, узнать ее лучше, проводить домой. В общем хотелось нормального, человеческого свидания! Однако вездесущий Виктор не позволил его мечтам осуществиться, и теперь они выслушивали то, насколько же сильно ему понравился концерт. — Ну, тут наши пути расходятся, — Степнов остановился, глядя на друзей. — Эх, Настя, зря ты переехала. С тобой веселее. — У меня должно быть отдельное жилье, хоть и съемное, — пожала плечами та, — нельзя же всё время жить вместе. — Ну, что делать, если в личной жизни у нас не ладится. «Ага, — про себя хмурился Рассказов, — с тобой и не заладится никогда. Правильно я сделал, что не стал Вите про свои намерения говорить. Видно же, что он к Насте привязан, так что не исключено, что стал бы препятствовать нашим э-э-э… Ну, в общем не потерпел бы Витя еще одного мужчину в ее жизни.» Попрощавшись со Степновым они двинулись дальше, и Светлова, давно приметив скверное настроение коллеги и друга, осторожно взяла его под локоть. — Ну ты чего? — наилучшей ситуации, чтобы перейти на «ты» и представить нельзя было. — Да ничего, — отмахнулся он. — Ну как ничего, я же вижу, — хмыкнула Анастасия, и они затормозили, остановившись у одного из фонарей. — Ну, понимаешь, я бы хотел провести этот вечер с тобой наедине, на это и рассчитывал, а тут Витя и… — Игорь, — притормозила его Настя. — Я понимаю, все понимаю, но ты и его пойми. Мы у него единственное спасение от этого безумия, понимаешь? У него ведь больше совсем никого тут нет! А тут еще вся эта ситуация с Леной, — она заглянула ему в глаза и умолкла. С Витей и так всё было понятно, а вот что между ними? Дружба? Или какое иное чувство? Рассказов осторожно взял ее за руку, неотрывно глядя в шоколадные глаза напротив, словно заворожённый. «Удивительная девушка, — думал он, — умная, красивая, чуткая… Боже, как мне повезло встретить ее…» И он легонько поддался вперед, накрывая своими губами ее губы, ладони уже намеренно располагая на талии, а глаза осторожно прикрывая, чтобы не видеть эмоции на ее лице и меньше волноваться. И таким блаженством был момент, когда она ответила! Игорю казалось, что в эту секунду он заново родился. И уже не хотелось ничего, только бы этот момент никогда не кончался, только бы стоять под этим фонарём и вечность держать ее в своих руках.