Хроники леди Флёр Тьер

      Учебный день в Академии Проклятий для Кайена Блаэда и Флёр Тьер подходил к концу. Адепты становились всё любопытней. И сейчас, когда эти двое проходили по коридорам мимо учебных аудиторий, толпа не расступалась перед ними в ужасе. Разве что, кто-то по привычке делал шаг назад. В столовой к ним всё чаще подсаживались, чтобы поболтать. Адепты Академии Проклятий может и не такие смелые, а скорее дерзкие, как адепты Школы Искусства Смерти, но любопытства им не занимать. Последняя лекция проходила в Мире Мёртвых. Для Флёр это место было неприятным. Не любила она ни приведений, ни духов. Но лекции мага Селиуса были любопытны. Уж слишком она питала страсть к человеческой магии. Это было её огромным интересом ещё с юности. Тёмные маги другие. И магия их совершенна отлична от человеческой.       Селиус увлечённо, но с лёгкой надменностью рассказывал о структурах проклятий и заклинаниях противодействия. Адепты по очереди поднимали руки почти каждую минуту и задавали вопросы. Кай тоже был в их числе. Леди Флёр Тьер вопросов никогда не задавала. Но она их записывала, а потом оставалась в аудитории в мире мёртвых, чтобы задать их лично. В этот раз она делала тоже самае. Структуры Проклятий её интересовали меньше, чем Блаэда. Она не проклятийница. И никогда не хотела ею стать. Да и не могла. Печать… Маг активно похаживал между рядами, пока Флёр всматривалась в структуру на доске. — Это особо коварное проклятье, — проговорил Селиус. — Вряд ли вы когда-то его встретите, конечно. Сейчас им никто уже и не пользуется. А вот во времена моей молодости, — маг усмехнулся, — активно применялось. Проклятье «Ложные воспоминания». Подменяет воспоминания проклятого на другие. — Но как такое возможно? — спросил один из адептов. По аудитории пронеслась волна ропота. Магистр Тесме тут же призвал адептов второго курса к порядку. — Правильный вопрос адепт… Как тебя там? Да не важно. — Маг покачал головой. — Используется оно только магами, магами крови. И базируется на настоящих воспоминания. Сначала всё нужно тщательно продумать. Каждую деталь, что нужно поменять. До мельчайших подробностей. У проклятых часто несостыковки в воспоминаниях. — Селиус снова зашагал между рядами, будто пытаясь этим навести ужас на адептов. — И даже можете не пытаться искать эти кристаллы вокруг. Они сохраняются только в крови проклятого. — Есть ведь множество заклинаний схожего действия, — произнес Кай, подняв руку. — Зачем столько мороки, если можно просто использовать магию? — Умеете задавать вопросы, лорд Блаэд. — Селиус пристально вгляделся в его глаза. — Сколько бы мы тут с вами не привели заклинаний, не найдётся ни одного со столь сильнейшим действием. Как думаете сильно ли Ваша личность зависит от воспоминаний? Кай немного сконфузился от такого резкого вопроса. — Думаю… да, — наконец ответил он. — Воспоминания сильно влияют на личность. — Вот! Я тоже в этом убеждался не раз, лорд Блаэд. — Селиус произнес фамилию Кайена так, будто пробовал на её звучание вкус. — С этим проклятьем не сравнится не одно заклинание, что мне известно. Ни из магии Тёмных, ни из магии светлых. Чтобы так переписать вашу голову с помощью голой магии понадобиться не меньше года. А это проклятье сделает это с Вами за один день. По спинам адептов, пробежали мурашки. Как и по спине Флёр. А Селиус продолжил. — Заклинание противодействия… Леди Тьер. — Флёр оторвалась от схемы и повернулась к магу, тот стоял совсем рядом с ней. — Вам не понадобиться. — Он усмехнулся каким-то свим мыслям. — Проклятье жутковатое, но уровень у него не выше восьмого. Вам не угрожает. Флёр проследила за взглядом Селиуса. Он смотрел на её правое плечо. Там, под белой рубашкой, находились благословения Даармы. — Хотя, и лорду Блаэду не понадобиться. При определённых обстоятельствах. — Селиус вернулся к доске, чтобы написать заклинание противодействия, и скрипя мелом продолжил: — У вампиров вашего рода есть особая способность. Думаю, вы о ней знаете верно? Кай отвёл взгляд в сторону и, немного помедлив, ответил: — Да. Когда мы пьём чью-то кровь мы можем на некоторое время перенять способности. Нет, не способности. Возможности тела. Выпьем кровь василиска, будем устойчивы к его яду, например. Но на магическую силу это не распространяется. — Вот именно, лорд Блаэд. Татуировки используются не просто так. Магия защиты впитывается в саму кровь. Не зря жрецов Даармы невозможно отыскать. Выводиться вроде дня за три-четыре, верно? — Ну, да, — ответил Кайен не спуская глаз с мага. — Ну, вот, выпьете кровь Вашей подруги, и на три дня вы в полной безопасности. Ни то чтобы я на что-то намекал. Это Вам так, на будущее, — маг вновь усмехнулся и продолжил писать заклинание противодействия на доске, а увлечённые адепты заскрипели перьями. Ничего не писали только Кай и Флёр, они продолжали смотреть на широкую спину Селиуса, пытаясь понять смысл его слов. Внезапно голос подал магистр Тесме. — Позвольте заметить, коллега, — начал он немного самодовольным тоном, — но я вынужден с Вами поспорить. Адепты все, как один, подняли головы, чтобы взглянуть на своих преподавателей, жадно впиваясь в магистра Тесме глазами, чтобы услышать, что же он сейчас скажет. — Есть одно заклинание, которое по силе сравняется с этим проклятьем, — продолжил он, глядя на Селиуса. Адепты уже даже придвинулись ближе затихли и застыли. Словно каменные изваяния. Будто боялись пропустить мимо ушей слова магистра. — Только это не Светлая и даже не Тёмная магия. — Губы Тесме растянулись в улыбке. — Оу, вы про это. — Селиус повернулся к нему всем телом, и только этим двоим был известен объект разговора, отчего все адепты, как и Кайен с Флёр, находились в неком замешательстве. — Я уж думал об этой мерзости и слухов даже не осталось. Это использовали ещё задолго до моего рождения. Древняя мерзость. — Что за заклинание? — не вытерпел Кайен. И оба преподавателя повернулись к нему. — Думаю, это Вам лучше у Вашей матушки спросить, — отмахнулся Селиус. — Это магия ведьм. Принцип действия, кстати, схож. — Да, — поддержал Тесме. — Только есть отличая. Например, по некоторым моим исследованиям, снять его, в отличие от «Ложных воспоминаний», очень легко, правда, я бес понятия как, но обнаружить… очень тяжело. Магия то низкоуровневая вроде, да только пагубная, и оно создаёт новую личность в вараженном. И эта новая личность… — Нет… — прервал Селиус. — Это не совсем новая личность, это скорее потаённая сторона души. Это тот, кем бы вы были, если бы эта сторона главенствовала. — И эта сторона личности и подменяет воспоминания. — Тесме вновь подхватил главную роль в диалоге. — По своему усмотрению. Чтобы вы действовали именно так, как ей вздумается. А ещё её не вывести окончательно, потому что по сути своей это вы сами. По спинам адептов вновь пробежался холодок. — Но беспокоиться не стоит, — посмеялся Селиус. — Эти ведьмовские чары давно уже были забыты. Даже я уже и не скажу вам о них большего. В мои времена ведьм, накладывающих эти чары, уже давно не стало, а сейчас вы уж точно не одной не найдёте. Это что-то даже древнее Вашей Даармы, леди Тьер. Флёр отвернулась. Уж слишком много человеческий маг на своих занятиях акцентировал внимание на них с Кайеном. И Блаэд был с ней солидарен. — Вечно он нас в краску вгоняет, — фыркнул вампир так, чтоб слышала только Флёр. — Чего он так прикопался то? Флёр ничего не ответила. Она раздосадованно записывала заклинание противодействия в тетрадь. Адепты на соседних рядах писали быстро и усердно. Где-то внутри Флёр закралось какое-то сомнение. Мозг словно начало разъедать кислотой. Ведьмы. Магия ведьм. Её госпожа древняя ведьма. Почему? Что за сомнения внутри её души? Она перестала слышать всё вокруг. Аудитория будто исчезла. Были только она и ровно выведенные слова заклинания противодействия. — Откуда это у Вас? — прозвучало прямо у её уха. Флёр удивлённо посмотрела на Селиуса, который в наглую отодвинул ворот её рубашки. Знак, оставленный ей и Каю, как подарок или же напоминание о том дне, когда их похитили те деревянные создания. Кай и все остальные, кто находился в аудитории удивлённо смотрели на человеческого мага. — Вам не кажется, что Вам стоит перестать трогать меня? — спросила Флёр, пытаясь не подавать виду, что очень сильно раздражена этим. Она ненавидела, когда её трогали. Особенно незнакомцы. Особенно без разрешения. Селиус тем временем всё продолжал в наглую рассматривать клеймо. Потом бросил взгляд на Кая, всколыхнулся и за шиворот притянул его к себе. Ругнулся. Причём очень громко и не очень мягко, отчего адепты даже немного смутились. — Занятие окончено! — прокричал Селиус. — Сейчас! — Вам не кажется… — начал Тесме, и по толпе адептов прокатился ропот. — Дело не требует отлагательств! — прервал человеческий маг.       В скором времени адепты были выведены прочь. Кая и Флёр усадили на стулья так, что за их спинами оказалась исписанная заклинанием противодействия доска. Тесме незамедлительно позвал лорда-директора. Риан Тьер себя долго ждать не заставил, как и Эллохар. Его голубое пламя вспыхнуло перед ними сразу же после появления Риана. Тесме склонился над Кайем, просматривая через увеличительный кристалл его клеймо. Неровный круг, в который вписано два пересекающихся треугольника. — Профессор Селиус! — не сдержалась Флёр, вырвавшись из его цепких рук. — Если вы знаете что это, то расскажите нам, пожалуйста. Никто не может дать нам верного ответа. Да даже предположения! Поэтому прошу вас! Риан Тьер положил руку на плечо сестры, чтобы успокоить. И Флёр почувствовала тепло его ладони. — С моей стороны странно просить Вас об этом, но всё же… — начал Риан. Селиус кивнул и взмахнул рукой. Заклинание противодействия исчезло с учебной доски, и сразу же появился знак, который теперь вместе носили Кай и Флёр. — Думаю, леди Тьер, вам известно, что ранее эти территории принадлежали людям. — Маг провёл рукой по доске, еле касаясь пальцами мелового рисунка. — Наши предки не поклонялись богам Тёмных. Тьма и Хаос… Об этом нам было неизвестно и вовсе. У нас были свои боги. У каждого народа свой. Здесь, в Приграничье, люди до сих пор им поклоняются. В некоторые праздники. Они молятся и приносят подаяния, проводят старые обряды. Сейчас они куда гуманнее. А вот когда я рос… Селиус смотрел в пустоту перед собой, вспоминая давно прошедшие годы. Глаза его были полны печали и тоски по покинувшим его уже давно временам. Он немного ссутулился. В Кае даже проснулось сочувствие к магу. Потерять всё: дом, родных, собственную жизнь. А теперь служить потомкам тех, кто это сотворил с землями, где он вырос. — Эта метка принадлежит одному богу, — продолжил Селиус. — Ранее он был очень знаменит, а сейчас уже давно забыт людьми. Это бог ХиноТено. — Ночь-День? — перевела Флёр. — Да, это так, если переводить с диалекта, — кивнул Селиус. — По легендам он разделён на две половины. Одна белая, и по ней плывут облака, другая чёрная, на которой сияют звёзды. Одна отвечает за день, другая — за ночь. Бог этот жаден и коварен. А ещё игрив и заносчив. Для него люди лишь забава. Но желания людские он исполняет. Думаю, для него это просто игра. Он сторонний наблюдатель в этих делах. Только в качестве платы он хочет жертву. — Жертву? — не сдержался Кайен. — Да, лорд Блаэд, жертву, — ответил Селиус. — Он бог Противоречий. Порождает и хаос, и порядок. И зло, и добро. Жертвы для него приносились особенные. Эта метка… Два треугольника, находящие вершинами друг на друга, символизирует естественные противоречия в природе. Двух существ, которые являются естественными врагами. Как раз для жертвоприношения ХиноТено, отбирают двух жертв, двух естественных врагов. Сначала проводят обряд. Им пускают первую кровь, добавляют какие-то травки, это месиво самовоспламеняется. Потом берут заранее заготовленное вырезанное клеймо, обжигают в этом пламени и собственно клеймят несчастных. — А потом? — хриплым голосом спросил Эллохар, покрепче сжав плечо племянника. — А потом убивают, — ответил Селиус. Риан и Даррэн переглянулись. Селиус замолчал, продолжая рассматривать знак на доске, будто пытаясь провести некую параллель между двумя событиями. Флёр неосознанно коснулась ладонью оставленного ей клейма. Перед глазами пролетела сцена с её участием в Жертвенной охоте на день зимнего солнцестояния. Огромный вепрь, павший от её клинка. Жертва. Кто-то с Кайем пытался принести их в жертву, но жрецы Даармы вовремя подоспели им на помощь. — Жертвоприношения не состоялось! — прорычал Эллохар. — Значит, теперь им ничего не угрожает! Верно? Селиус лишь пожал плечами, вновь бросив взгляд на доску со знаком ХиноТено. — Жертвы разумных существ — это сильно, — заметил человеческий маг, взмахнул рукой, и доска вновь стала идеально чистой. Кай что-то спешно рисовал карандашом на куске пергамента. Риан сжал челюсти и отвернулся. Стоило ему только чуточку расслабиться… Порадоваться возвращению дорогого человека. И вот снова. Флёр и Кайен впутаны в сети чей-то игры, а он даже не знает правил. — Не плохо рисуешь, — заметил Даррэн, взяв из рук племянника кусок пергамента. Небрежными карандашными линиями вампир накидал фигуру деревянного создания. Эллохар протянул рисунок человеческому магу. — Вы видели, когда-то нечто подобное? — спросил он. — Эти существа были там, — пояснил Кайен, опустив глаза. — Они… — он коснулся клейма ХиноТено на своей шее. — …чертили круг вокруг нас и… оставили это клеймо. Селиус внимательно вгляделся в рисунок Блаэда. — Когда я был мал, за несколько вёрст от поместья моих родителей находилось поселение язычников, лорд Блаэд. Среди них жила ведьма. Очень старая. Вы сами понимаете, что их род живёт долго, поэтому я уверен, что эта ведьма многое повидала на своём веку. Я часто убегал в то поселение, там я и узнал о боге ХиноТено. А эта ведьма… Увы, я уже и имени этой старушки не вспомню, она часто рассказывала мне сказки. — Селиус улыбнулся, и в этой улыбке было очень много грусти по детству и былой жизни. — Много ли мы поймём из сказок? — прервала Флёр. На это маг лишь посмеялся. — Леди Тьер, до недавних времён, Вы были сказкой, — усмехнулся он. — Именно той сказкой, что рассказывала мне моя старая нянька ведьма. Жрица Даармы. Божества. Ведьмы из тех времён, когда их народ был един с самой природой. А сейчас вот! Сказка прямо передо мной! У любой сказки есть первоисточник. Особенно, если в сказках фигурируют ведьмы. Флёр раздосадованно отвернулась, понимая, что ляпнула лишнего. Не стоит говорить так с тем, кто может тебе помочь. Риан шагнул навстречу Селиусу, требовательно глядя на мага. — Прошу Вас, продолжайте. — Тон голоса лорда-директора был, как всегда холоден, но чувствовалось в нём еле уловимая надежда. — Так вот, ведьма рассказывала мне, что её пра-прабабка каталась на водяном коне, сотканном из её магии. И конь её был своенравен. Ну, понимаете имел характер. На такое способны лишь големы. Так что возможно вы столкнулись с нечто подобным. — Селиус отдал пергамент обратно магистру Смерти. — Это невозможно! — отрезала Флёр. — Таких ведьм больше нет! Они вымерли. Да, существовали, но вымерли. Если и есть такая, то сколько ей лет? Тысяч пять? В голосе её чувствовались нотки истерики. Ведь все понимали, куда клонился разговор. — А как же Ваша госпожа? — тихо уточнил Селиус. — На что вы намекаете? — твёрдо спросила Флёр. — Госпожа Даарма спасла нас в тот день, если бы не она… — Флёр! — Риан жестом заставил её успокоиться. — Не сочтите меня за параноика, леди Тьер, но, как по мне странно на Вашем месте доверять древней ведьме, когда рядом с Вами крутятся древние ведьмовские чары, — заметил маг. Флёр встретилась с выразительным взглядом Селиуса и поспешила отвернуться. Ответ на вопрос, мучавший её и Кая несколько месяцев, был наконец-то получен. Только, как это обычно и бывает, теперь вопросов стало ещё больше. Флёр поднялась, резко и уверенно, намереваясь покинуть настолько неприятный для неё Мир Мёртвых. — Спасибо господин Селиус. — Она поклонилась человеческому магу и повернулась к выходу. — Леди Тьер! — голос человеческого мага остановил её прямо у выхода, и Флёр повернулась к нему лицом. — Тот, кто оставил клеймо, не остановиться не перед чем. Его желание велико, так что… Смотрите в оба. Флёр молча кивнула, будто даже не магу, а своим собственным мыслям. Ворот её рубашки всё ещё был отодвинут. Неведомый ей ранее страх щекотал кожу, словно морозный ветер зимы, что бушевал по всему Ардаму. Это был не просто страх. Это страх предательства. Имеет ли жрица право сомневаться в своей госпоже? — Я учту. — Она решительно зашагала вверх по лестнице. Кай впопыхах подскочил со стула, отчего тот с оглушительным грохотом упал на каменный пол, поклонился Селиусу, магистрам и побежал за Флёр. Маг проводил их взглядом. Его очень сильно интересовали эти детишки. Потомок Властителя Ада и племянница Императора Тёмной Империи. Ему было интересно понаблюдать за будущем этих двоих. — Думаю, вам бы хотелось узнать, где искать ответы? — Селиус повернулся к магистрам. Риан Тьер внимательно рассматривал пустую доску, где только что был знак ХиноТено, будто его обуял страх, что он снова появиться там, и снова семья Тьеров будет оплакивать младшую дочь. Эллохар же рассматривал рисунок племянника. Он привязался к Кайену. Многое в юнце напоминало ему самого себя. Раньше младший из семьи Блаэдов был самым неприметным. Многие даже не знали о его существовании. Мальчишка, настолько неуверенный в своих собственных силах, что вокруг видит только врагов. И Флёр… Малышка выросла на его руках. А теперь снова… Древние ведьмы, магия, жертвоприношения и малоизвестное божество. — Да, если Вам известно хотя бы направление, мы будем Вам благодарны, — заверил лорд-директор Академии Проклятий. — Кое чем я Вам смогу помочь, — усмехнулся Селиус.

***

      Флёр уверенно шагала в сторону гильдии, а Кайен и не собирался отставать. Вампир почти бежал за ней и уже почти умолял её что-то ему сказать. Говорил прото, что не стоит держать всё в себе и прочую чушь. Но что она могла сказать? Что?! Ведь слова Селиуса звучали разумно! Выбор между служением своей госпоже и разумностью. В голове снова бестолковая чаша весов. Второй месяц зимы уже подходит к концу, и ветер хлещет прямо в лицо, своим воем перебивая Кайена. — Флёр, пожалуйста! — Он уверенно встал перед ней и схватил за плечи, грубовато встряхнув. — Послушай меня! Ей хотелось зарыдать, но даже этого не выходило толком, слова человеческого мага звучали в голове эхом. — Говори! — приказала Флёр. Прохожие семенили мимо них, один орк удивлённо глянул в их сторону, отчего Кайен тут отпустил Флёр и немного отступил. — Что же ты хочешь сказать? — с издёвкой спросила Флёр. — Что это Даарма пыталась нас убить, Кай? — А почему нет, Флёр? — спросил Блаэд. — Да хотя бы ради чего?! — не выдержав, Флёр перешла на крик. — Зачем ей это?! — Причин множество, Флёр! Усилить влияние культа, самой стать сильней! Да что угодно! — Кай осёкся. Возницы кентавры проносились по улицам один за другим, отчего грязные брызги с дороги летели на обочины, вызывая негодование прохожих. Рядом с ними играла кучка детей. — Знаешь, пока я работал в конторе вместе с леди Дэей и Юрао, я кое что понял, — начал он. — Зачастую мотив преступления становится известен лишь тогда, когда засранца ловят за руку. — Кай! — Флёр раскраснелась то ли от холода, то ли от злости. — Ты говоришь о Даарме! Моей госпоже! Нет, не просто госпоже. Она подобрала меня, как бездомную блохастую собаку, когда я хоронила своих друзей! Она дала мне еду, кров, смысл жизни! Она лечила мои раны, вытирала мои слёзы и заботилась обо мне! — А вдруг она подменила твои воспоминания! — предположил Кайен, перебив Флёр. — Почему нет? — Потому что магия такого уровня на меня не подействует! — Ух ты! Магия Даармы на тебя не подействует! А почему?! Потому что магия Даармы тебя защищает! — издевательски протянул вампир. — Несостыковочку не находишь?! — О, Бездна, Кай! Даарма была мне матерью все эти годы! — Иногда родители бывают очень жестоки по отношению к своим детям… — Кай посмотрел в её глаза. Взгляд у неё был растерянный и испуганный, словно у загнанного в угол животного. Флёр отвернулась прошла мимо. Ему было ясно, что этот разговор она продолжать не намерена. Блаэд смотрел на её удаляющуюся и уже развернулся, чтобы уйти. Мимо Флёр пронеслись играющие дети. Рыжий мальчуган гном выпустил из рук мяч с бубенцами, и тот улетел на дорогу. Мальчуган бросился за своей игрушкой. — Флёр! Нет! — прокричал Блад, бросившись за ней.       Всё случилось быстро. Стук копыт кентавра, испуганные глаза маленького мальчика и Флёр… Её руки крепко обхватили дрожащего ребёнка. На снегу на противоположном конце дороге она отпустила мальчика прямо в руки перепуганного отца. На дороге остался лишь растерзанный мяч. Рыжебородый гном прижал к себе сына. — Ой, Бездна, Гринд! Сынок! Я так испугался! — прорыдал он нацеловывая бледного мальчишку. — Флёр, ты как? — Кай подбежал к ней и протянул руку к её шее. Девушка грубо отбросила его ладонь, отчего Блаэд неловко отстранился. Рана на шее кровоточила. но не была серьёзной. Мальчик завороженно глядел на свою спасительницу. — Большое Вам спасибо! — гном пожал её руку. — Как я могу Вас отблагодарить, госпожа? — Не стоит, — отрезала Флёп. — А ты, — она посмотрела на мальчишку, — не выбегай больше на дорогу. Гринд послушно кивнул, и Флёр спешно удалилась в сторону гильдии, поплотнее кутаясь в испачканное и порванное копытами возницы чёрное пальто. Золотая бабочка. усеянная рубинами, позвякивала от её шагов. Кайен чувствовал запах её крови, приносимый встречным ветром, и молча провожал её взглядом. — Вы же новый сотрудник «ДэЮрэ», верно? — внезапно спросил гном.