Спираль жизни: все вернется...

      Не по-осеннему теплое сентябрьское солнышко светило так ярко и грело так тепло, что даже если бы у Анны было плохое настроение, оно вмиг бы изменилось на прямо противоположное. Чистое голубое небо радовало глаз. А потому девушка брела в редакцию в самом что ни на есть радужном расположении духа.       Статья, которую вчера она написала, сегодня утром уже была напечатана в свежем выпуске газеты. И не важно, что не удалось уговорить главреда перенести выход номера на вчерашний вечер. Главное, что статья готова и напечатана.

***

      Анне вспомнилось вытянувшееся лицо Сергея Петровича, когда вчера она с горящими глазами влетела в его кабинет и огорошила новостью, что утром был найден убитым в своем гостиничном номере инженер Буссе. Когда же главред поделился с ней той малой толикой информации, что он знал о настоящем имени убитого, то задуманная статья буквально сложилась в целостную картину, которую необходимо было лишь описать. Через пару часов непрерывного труда статья была готова и лично Анной принесена на флешке все к тому же Ивашову. - Аня, вот откуда вы только это все узнаете? Ведь местное полицейское начальство не то, чтобы интервью дать, даже просто два слова на тему этого убийства сказать не позволяет. Наши же уже пытались, как только услышали про убийство. Но вот что меня поражает больше всего. Попытка взять интервью была уже тогда, когда вы, милочка, вовсю стучали по клавиатуре ноутбука, работая над этой статьей. - Просто у меня ну очень хороший информатор. Поверьте мне, Сергей Петрович. Это будет сенсация, а не статья, - с горящими глазами заверила начальника Анна. - Да уж и так понял. Ладно, утром пустим на первую полосу. - А может как-то сдвинем сроки выхода номера? - Не начинай, егоза! Иди уже. Завтра. Сказал – завтра, значит – завтра. Ты статью по социалке сдала? – начальник частенько перескакивал в общении со своими подчиненными с официального «вы» на неофициальное «ты», что никого уже не смущало. Даже наоборот. «Выканье» чаще всего приводило к очередному разгону полетов со всеми вытекающими. - Нет еще. Я же вот … писала… - Вот иди и заканчивай уже плановую статью. Ее и так уже третий номер никак не выпустим. Чтобы к сдаче следующего была готова. Поняла? – пряча довольную улыбку, спросил Сергей Петрович. - Поняла, - обреченно вздохнула Анна и поплелась писать ненавистную статью. Ну не любила она такие вот скучные темы. Тоже мне, великая новость – очередной пьяный муж побил очередную жену, что крайне негативно сказалось на моральном, а заодно и общесоциальном облике городка. Да таких мужей и жен миллионы по стране. А инженер Буссе был один такой. Интересно, а откуда Ивашов знает настоящую фамилию этого убиенного инженера? Можно, конечно, спросить, но он не скажет. Да и ладно. Зато статья какая получилась – загляденье.

***

      Тряхнув волосами, собранными в хвост, девушка вновь обратилась мыслями ко дню сегодняшнему. Сегодня срочных статей не было, все, что было нужно, она сдала еще вчера. Духи сегодня тоже не приходили. А значит, можно было прийти на работу чуть попозже, насладившись теплым сентябрьским утром в полном объеме. Зайдя в кофейну, Анна купила себе стаканчик любимого капучино с корицей на вынос и, наконец, направилась ко входу в здание редакции. И вот тут-то день перестал быть таким уж ясным и радостным, каким являлся еще совсем недавно.       Прямо возле входной двери резко затормозила машина, из которой тут же выпрыгнул мужчина лет тридцати пяти и со всего маху налетел на нее, Анну, как раз входившую в эту самую дверь. Стаканчик с кофе моментально опрокинулся, кофе небольшим фонтанчиком выплеснулось на джинсы девушки, украсив их большим пятном, источающим пряный аромат корицы. - Да вы вообще по сторонам смотреть не пробовали?! – тут же воскликнула Анна, гневно воззрившись на мужчину. - Извините, спешу, - бросил мужчина на ходу и стремительно вошел в здание редакции первым, даже не глядя на девушку. - Нет, ну каков, а!? Оставил меня без кофе и с испорченными джинсами! – возмущенно воскликнула Анна и потянула на себя дверь.

***

- О, Анька, привет! А ты чего такая «красивая»? Джинсы новые? – тут же поприветствовал ее охранник в привычной шутовской манере. - Федя, что за мужик сейчас тут вихрем пролетел, не знаешь? – проигнорировав вопрос, поинтересовалась девушка. - Не-а… - протянул охранник, а после добавил, - Но я так понял, он к главному. - К главному, говоришь? Ну и ладно. Джинсы мне, гад, испортил. Вот так и приходи на работу чистенькой-аккуратненькой. Обязательно кто-нибудь все попортит, - вздохнула Анна, ловя сочувствующий взгляд Федора.       Поднявшись по лестнице, зашла в уборную и как могла попыталась оттереть кофейное пятно, которое, естественно, не только не желало оттираться, но и стало еще заметнее, расплывшись по ткани. Махнув рукой и решив для себя, что в обед сбегает домой переодеться, девушка направилась в кабинет, который делила еще с двумя журналистами газеты. - О. Анюта пришла! А чего ты с пятном? – поприветствовала ее Лидочка, курирующая светскую хронику.       Было Лидочке на вид лет сорок и внешностью обладала она весьма примечательной: копна рыжих волос, кое-как завязанная ярко-изумрудной лентой, длинное платье-балахон, призванное скрывать излишнюю худобу женщины, и множество браслетов на руках.       Лидочка, или Лидия Юрьевна, работала в газете уже лет пятнадцать, но дальше куратора светской хроники, сводившейся к обсуждению местных сплетен и анонсов на премьеры местного театра, так и не продвинулась. Как сама Лидочка, а иначе ее никто и никогда не называл, тяжко вздыхала временами, причиной тому были трое великовозрастных балбеса во главе с мужем, что выпивали все соки из нее дома, ничего не оставляя любимой ею работе. - Да хмырь какой-то наскочил на меня у входа. И вот, - Анна картинно развела руками, - мой утренний кофе теперь украшает мои любимые джинсы. - Сбегаешь в перерыв домой и переоденешься. А пока потерпи уж, девочка моя. Были бы у меня тут запасные штанишки, я б тебе одолжила. - Боюсь, при твоей комплекции, те штанишки мне бы на одну ногу только были, - Анна хоть и отличалась стройной фигуркой, никак не могла бы натянуть на себя что-то из гардероба Лидочки. Особенно учитывая то, что последняя половину своих вещей приобретала в детском отделе. - О, наша местная звездочка пришла! Ты мне скажи, ты у главного уже была? Он тебе премию еще не дал за ту статью, что ты так удачно вчера накатала? Пулитцеровскую, - в кабинет вошел Григорий, являвший собой когда-то звезду «Затонских новостей», так безжалостно отодвинутый теперь на второй план. - Нет еще, только собираюсь. И чем тебе статья моя не понравилась? - Да нет, хорошая статья. Громкая! Только ты бы в коридор пока не выходила. - Это еще почему? – насторожилась Анна. - Да там у главного мужик какой-то рвет и мечет. Аж в коридоре слышно. - Так кричит? – подивилась Лидочка. - Да нет. Хуже. - Как это? – не поняла Анна. - Он не кричит. Совсем. Но голос его чуть ли не эхом по коридору разносится. Я зайти к Петровичу хотел. Но как-то резко передумал, как к двери-то подошел. - И что за мужик? – поинтересовалась Анна. - Я так понял, это никто иной, как начальник УгРо, что к нам полгода назад перевелся. Внушительный такой. Я его как-то раз издалека видел. Красивый, кстати. Но такому дорогу лучше не переходить. - Хорошо, с начальником этим новым понятно. Но я-то почему не могу в коридор выйти? – все же решила прояснить Анна. - Так Ань, он это… того… В общем, он по твою душу пришел, если я правильно расслышал. - По мою? - А кто у нас «Мирон»? Ты? Вот тебя он и ищет. Я слышал, как он про Мирона спрашивал. Видать, не в курсе, что это твой псевдоним. А то уже бы тут был, - Григорий выглядел несколько озадаченным. - Так откуда ему знать, если про это только в нашей редакции известно? - Ань, я тут знаешь тебе сказать хотел. Кажется, не только в нашей. - То есть? - В общем, я тут краем уха слышал разговор верстальщика нашего младшего. Так вот, он вроде как про тебя проболтался Ребушинскому. Еще Севе все разорялся, что вот как он, мол, мог так не уследить и за пивком рассказать про то, кто же прячется за псевдонимом «Мирон». - Вот же а… Только этого не хватало. А я-то все думала, чего этот Ребушинский ко мне прицепился? Теперь хоть понятно, - хмыкнула Анна. - Ребятки, пойду я, кстати, к нашим айтишникам схожу. Что-то у меня третий день компьютер еле грузится. Видимо, что-то не то, - Лидочка поднялась с места и быстро покинула кабинет.       Надо сказать, она успела уйти как раз вовремя. Потому как через пару минут в коридоре послышался голос Ивашова, возвещавший очередное увещевание, адресованное начальнику УгРо. - Поймите, Яков Платонович, не могу я вам раскрыть, кто пишет под псевдонимом. Если журналист вам сам не решит сказать, что «Мирон» - это он, я заставлять не стану. У нас, знаете ли, тоже есть свои тайны! - Не хотите говорить – не надо. Просто скажите, где мне найти тех, кто может оказаться Мироном. Сам как-нибудь справлюсь. - Ну что с вами делать? Хотите сами? Пожалуйста! Вон ту дверь видите? Вам туда. Только их там трое! Захотят признаться, кто «Мирон» - признаются. Нет – извините! Еще мне не хватало, чтобы вы лучшему журналисту у меня голову отвернули. - Да бросьте, любезный! Я всего-то и хочу узнать, кто информацию слил. Раз вы не говорите, будем беседовать с самим виновником, так сказать, - шаги мужчины послышались уже за дверью кабинета, в котором остались Анна и Григорий.       Рывком открыв дверь, грозный начальник местного УгРо решительно вошел в помещение. - Мирон здесь? – резко спросил он, оценивая взглядом двоих присутствующих. - Да где ж ему быть-то? Тут, - хмыкнул в ответ Григорий, бросая хитрый взгляд на Анну, притихшую за своим столом. - Полагаю, это вы? Вы что же, считаете, что вот так просто можете поставить под удар расследование?! Кто сливает вам информацию? – накинулся господин полицейский на Григория по той лишь причине, что тот был мужчиной. Анну он попросту не замечал. - Что? Да я … - начал было журналист, но бы прерван. - Кто? – совершенно ледяным тоном спросил мужчина. - Гриш, иди погуляй, - тихо сказала Анна из своего уголка, в котором до того благополучно скрывалась не только от взора, но и от внимания вообще грозного начальника УгРо.       Григорий долго раздумывать не стал и бытренько поспешил выйти в коридор. Уже закрывая за собой дверь, он все же поинтересовался: - Ты уверена? - Да, иди, - махнула рукой девушка, вставая из-за стола, тем самым привлекая внимание к своей скромной особе. - По какому праву вы тут раскомандовались? Я, между прочим, с этим господином еще не закончил! – рявкнул полицейский. - А чего это вы тут кричите? Пришел, орет на всю редакцию! Хоть бы представился для начала! - Простите. Подполковник Штольман. Яков Платонович. Начальник уголовного розыска Затонского управления полиции, - уже спокойно произнес подполковник. - Так-то лучше. Зря вы на Гришу кричали. Не его это статья, - уже более мирно ответила Анна. - А чья же? – с явной долей ехидства в голосе спросил Штольман. - Моя. - То есть? Это вы – Мирон? – искренне удивился подполковник. - Я, - вздохнула Анна. - Какого лешего вы тут написали? Кто вам это все рассказал? Я же всем дал указания информации журналистам не предоставлять! Это все – материалы дела! А вы растрезвонили на весь город! Неужели подождать нельзя было? – вновь взорвался Штольман, кидая на стол, рядом с которым стояла девушка, газету. - Да что вы опять кричите? Успокойтесь уже! Никто мне никакую информацию не сливал, ясно вам? – крикнула в ответ Анна. - Тогда откуда это все взялось? Вот только не надо говорить, что из вашей чудесной головки! Все равно не поверю! - Что?! То есть вы считаете, что моя головка ни на какие умные мысли не способна? Я, по-вашему, журфак за просто так что ли закончила? Знаний мне там не дали? Думать я не умею? – тут уже взорвалась Анна. - Я не это имел в виду! - А что?! - Откуда вы взяли ту информацию, что описали в статье? – взяв себя в руки, спокойно спросил Штольман. - Я не могу вам выдать имя моего источника, - Анна отвела взгляд. – Но совершенно точно могу вас заверить, что он не имеет ровным счетом никакого отношения к полиции. - Послушайте…. Как вас зовут, кстати? - Анна. Анна Викторовна. - Послушайте, Анна Викторовна, я не знаю, где вы все это взяли, но подобные подробности в вашей статье могут навлечь на вас ряд неприятностей. Прежде всего, я могу спокойно вызвать вас на допрос в качестве свидетеля. Уж слишком ярко тут все написано. Это только в лучшем. - А в худшем? - А в худшем с подобными заявлениями вы легко можете перейти из разряда свидетеля в разряд подозреваемой. Уж слишком много тут написано того, чего вы просто так узнать ну никак не могли. - Что? Вы что же, хотите меня в убийцы записать? А нормально поработать и найти того, кто это сделал вот вообще нельзя? Совсем никак, да? – глаза девушки расширились от одной лишь мысли, что ее могут обвинить в убийстве ни с того ни с сего. - Да нет же! Я всего лишь пытаюсь вам объяснить, к чему могут привести в данном случае подобные статьи. Я ни в коем случае не обвиняю вас ни в чем. - Послушайте, Яков Платонович. В конце концов, у меня алиби есть. Я дома была в ту ночь. - И кто это может подтвердить? - Соседка меня видела. - Что, она с вами всю ночь просидела? - Нет. Только как я пришла видела, - растерянно ответила Анна. - Вот видите. Если бы я вызвал вас на допрос, вы бы мне и алиби своего обозначить не смогли. Повторюсь. Я вас ни в чем не обвиняю, - Анне явственно слышалось недосказанное «пока» в конце фразы подполковника. – Но спрошу еще раз. Кто предоставил вам подробности данного дела, на основании которых вы написали эту статью? - Я не могу вам сказать. Это все достоверно, я ручаюсь. Но человека назвать не могу. Он не из полиции, - Анне очень хотелось добавить, что и не человек вовсе, но она знала ту реакцию, которая непременно последует за подобным высказыванием, а потому смолчала. - Хорошо. Не хотите говорить – ваше право. Но у меня к вам убедительная просьба. Если ваш информатор еще выдаст вам подобный материал, свяжитесь сначала со мной. Во избежание неприятных моментов. Я не хочу, чтобы подобные подробности расследования появлялись в печати, - Штольман протянул девушке визитку. Чуть подумав, Анна забрала ее из рук подполковника. - Ладно. Если что, я позвоню или зайду в управление, - примирительно ответила она, изучающим взглядом смотря на мужчину. - Очень надеюсь на это. Всего хорошего, - попрощался Яков Платонович и покинул кабинет.       Тут же в дверь заглянула Григорий, который моментально был оттеснен от прохода Лидочкой. - Аня, ты тут жива? – спешно подошла женщина. – Он тебе ничего не сделал? - Нет. Так, покричал немного и все. - И все? - И все. Ну, еще попросил в случае поступления информации по данному делу, обращаться сначала к нему, а потом уже что-то писать, - Анна задумчиво вертела в руках визитку подполковника. - Да? Тогда все очень даже хорошо. А вообще интересный он такой. Прав Гришка, красивый мужик-то, - заулыбалась Лидочка, глядя на уж слишком задумчивую Анну. – Интересно, сколько ему лет? - Ребята, а если я попробую у него интервью взять? Что думаете? - Ань, ты сдурела? - Ну, а что тут такого? Он же вообще из Москвы перевелся? Попробовать-то можно. Зайду издалека. Мол о службе и прочее. А потом аккуратненько к убийству Буссе подведу. - Анька, тебе этот полицейский десять минут назад чуть голову не откусил за статью, а ты собралась у него интервью брать. Ты или ненормальная или самоубийца, - констатировала Лидочка, подходя к своему столу. - Попытка не пытка! Вдруг из этой затеи что-то получится! – в голубых глазах Анны уже разгорался огонек азарта.