***
«Устрицы полностью раскрывают раковины в полнолуние; краб, видя устрицу, кидает внутрь ее камешек или водоросль, так что устрица не может вновь сомкнуться и становится добычей краба. Таков удел тех, кто слишком много открывает рот и тем самым отдает себя на милость слушателя».
Грейс весь вечер будет сидеть над зельеварением, потому что ее с Терренсом или с Блейзом (у нее столько парней в последнее время, столько непонятных игр она ведет одновременно, что я уже запуталась), застукала миссис Норрис, поэтому она должна исписать свиток на тему, которую я не собиралась спрашивать. Парни из команды заняли поле, чтобы размяться перед очередной игрой, поэтому нежелательную компанию мне никто не составит, я собиралась провести это время с пользой в библиотеке. Я взяла все необходимые вещи и села между любимыми стеллажами. Снова заприметила здесь ту же девочку, которая присутствовала на вчерашних утренних разборках (уж память на лица у меня потрясающая). Она, так же как и я, часто пропадала в библиотеке и читала книги о зельях и заклинаниях. Странно, что она интересуется такими сложными предметами на втором курсе. Написав пару абзацев, я уставилась в окно. Сзади меня послышались непривычно громкие шаги, и я обернулась в тот момент, когда парень сел напротив меня. — Ты все-таки пришел, — с мнимой досадой говорю, но на самом деле скрываю невероятное удивление и… радость? — Я думала, у тебя запись в клубе «Метлы и все о них» или… — Но я здесь, — он прервал меня, — Не мог нигде тебя найти и вспомнил, что ты говорила о библиотеке. — Спасибо, что не донес на меня. — Без проблем, — Оливер улыбнулся и замолчал, но его хватило не надолго, он явно не может выдерживать паузы, — Откуда ты узнала мое имя? — Ты немного популярен в узких кругах, — он не понял моего издевательского тона. — Я твоего не знаю, — он был очень серьезен, может, потому что завтра игра? Я продолжила дописывать слово на пергаменте и усмехнулась. Может, знакомство с Оливером Вудом прославит меня? — Что ты делал в тот день в совятне? — мне тоже захотелось задать щекотливый вопрос. — Отправлял письмо, — он пожал плечами под моим недоверчивым взглядом, — Ну, ждал тебя, — он сдался. А я улыбнулась. И кому он собирался соврать? — Почему ты был уверен, что я приду? — Мне кажется, или это твое любимое место, — я улыбнулась. Он что, наблюдал за мной? Черт, как сложно его разгадать. Когда ты писатель постоянно приходится наблюдать за людьми, записывать какие-то особенности их поведения, со временем можно наловчиться даже читать их. Но я абсолютно не могла понять Оливера Вуда. Он слишком противоречив для меня, отчасти поэтому я пригласила его в библиотеку, пусть и дальше думает, что я испытываю к нему исключительно профессиональный интерес. — Почему квиддич? — начала я играть в журналиста. Оливер не опешил от вопроса, потому что его ему задают постоянно. — Я заинтересовался квиддичем еще в детстве, а когда на первом курсе увидел, как играют старшекурсники, захотел также, — спокойно ответил он. Я подперла кулаком щеку и мой взгляд упал на значок капитана, который всегда был у него на мантии, — Не думаю, что я особенно талантлив, но упорный труд сделал меня капитаном. — А как же опасность? «Квиддич жестокая игра». Ты знал об этом, когда сел на метлу? — парень усмехнулся. Я отлично начинаю разговор издалека. Перед глазами тенью промелькнул момент, когда он упал с метлы прямо на песок в прошлом году на глазах у всех. Я еще глубоко вздохнула, понимая, что где-то внутри меня упал камень с огромных гор сдержанности. Наверное, после громкого «Слизерин!», вздыхать — единственное, что осталось у меня из признаков волнения, который сложно скрыть. «Квиддич жестокая игра». Он точно это знал. Как и то, что, «главное не победа, а участие». И «…важно как». — Я не боюсь умереть на поле. Это было бы честью, — как же пафосно, но мне всегда было интересно, что толкает людей на участие в опасных видах спорта. — Твоя мама тоже так подумает? «Для него это было большой честью», — Оливер улыбнулся, а я перевела взгляд на книги позади него, чтобы не видеть эту ослепляющую улыбку. Ведь, ничего смешного сказано не было. Я бы убила Оливера, если бы он погиб на поле. И все равно, что он уже будет мертв. Почему я вдруг переживаю за него? — Для того, чтобы играть в квиддич нужно быть в достаточной мере агрессивным, а ты таким не кажешься. — Ты плохо меня знаешь. К слову, почему ты не поговоришь со своими сокурсниками о квиддиче? — Боюсь, я слишком к ним предвзята, — я нахмурилась. — А ко мне нет? Я ведь гриффиндорец. Я вздохнула. — Думаю, стоит перестать слишком много внимания обращать на факультет, — почему-то он удовлетворенно кивнул, будто я сказала то, что он хотел услышать. — Тогда, мы сможем с тобой сотрудничать. — Ты здесь только поэтому? Нашел себе личного журналиста? — Такого ты обо мнения? — он отстранился, — Нет, я здесь просто потому что захотел пообщаться с тобой. Ты интересная. — Прям как энциклопедия, — прошептала я, уставившись в окно. С ним еще искать и искать общий язык. *** — Это каморка слишком тесная для нас двоих. Кто-то должен уйти, — прошептала она. — Это будешь ты, потому что ты боишься темноты, — она кивнула, задавая вопрос: «Что, так заметно?» и они маленькими шагами, прижимаясь вплотную друг к другу поменялись местами. Она уже нащупала ручку двери и прислушиваясь к происходящему за ней. Вроде бы шаги стихли. Если она сейчас выйдет сможет спокойно добрести до спальни, либо прямо за ней ее выжидает Филч, — Одна ты здесь не останешься. Если, ты конечно, не хочешь остаться со мной, — какая уверенность, какой напор. Она даже успела подумать, смотря ему в глаза. Она закусывает губу умышленно, будто принимает решение, но решение уже принято, и жест не остается без внимания. Дверь открывается, пропуская маленькую полоску света в каморку. — Может в следующий раз, но вряд ли, — она выходит. Противоположности притягиваются, но «критический красный» переходить не стоит.***
— Ты что, переделала мою историю с Хиггсом, когда нас застукали? — я улыбнулась Грейс своей самой милой улыбкой и пожала плечами, — Вау, — протянула Грейс сидя на кровати и раскинув ноги, держа в одной руке тот пергамент, во второй руке конфету со вкусом яблок. — Кстати, Терренса же заменили на Малфоя? — Ага, — она пожала плечами, а я ухмыльнулась. Ну, либо Флинт так мстит моей подруге, либо Хиггса отправили на пенсию, — И ты это написала при нем вчера? — Грейс быстро перевела тему. — Да. — И как? — Да никак, он что-то рассказывал про их нового ловца, а я делала вид, что за ним записываю. — Ну он забавный конечно. Почему-то мне было тяжело находиться с ним наедине. Это я поняла еще когда мы столкнулись у ванной старост. Рука болела ужасно, невольно поставила две маленькие кляксы, на которые обычно не обращала внимание. Грейс не придиралась к моему малость неряшливому почерку или кляксам, которых было много. Слава Мерлину, около меня не было места, поэтому Оливер не пересел ко мне. Потеряет ли он ко мне интерес, если узнает, что я пишу на самом деле? Я пишу девчачьи рассказики, а не «серьезные» вещи о свойствах метлы недавнего выпуска. Хотя мои бредни для меня много значили. Для Оливера его команда тоже много значит. Не столько команда, сколько сам квиддич. Мы просидели до закрытия библиотеки, и прежде чем разойтись своими путями, я пожелала ему удачи на игре, которая состоится уже сегодня. — Кстати, у тебя есть какие-нибудь талисманы? — спросила я тогда. — Талисманы? — Ну, знаешь, у всех спортсменов что-то есть на удачу. — Перед игрой, я всегда говорю пару слов в напутствие, но если ты завтра придешь, я буду считать, что уже выиграл, — улыбнулся он и пошел по коридору в противоположную от меня сторону. А я застыла в недоумении. Ого. Вот так сразу?