Не дай мне сгореть

      — На кой чёрт здесь пуговицы? Трудно было молнию вшить?!       Тихо ругаясь сквозь зубы, Катрин безуспешно пыталась застегнуть на себе старые джинсы. Локи точно не обрадуется, если она заставит его ждать, но ряд мелких пуговиц никак не желал поддаваться непослушным рукам.       Несмотря на то, что ожоги почти не тревожили, Катарина слишком живо помнила и ощущала ту боль, что обрушилась на нее, когда она пыталась управлять пламенем в последний раз. Поэтому повторять это совсем не хотелось. И было страшно. До безумия, до дрожи в пальцах страшно, потому что Катрин на самой себе отлично прочувствовала, какой чудовищной силой обладает её магия. Огонь внутри представлялся девушке кровожадным диким зверем, зубастым драконом, который точно не собирался подчиняться столь неумелому дрессировщику, как Катарина. Теперь больше всего на свете девушка вовсе не хотела научиться повелевать пламенем — она хотела извлечь его из себя без остатка.       Потеряв терпение, Катрин рванула джинсу так, что ткань с треском разошлась глубоко по шву. От такой, казалось бы, совсем не смертельной ситуации на глаза навернулись слёзы, и девушка едва не заплакала, на эмоциях ударив кулаком по дверце шкафа. О чем, впрочем, моментально пожалела, едва всё же не полностью здоровая рука заныла от тупой боли в костяшках.       Подавив волны поступающей истерики, Катрин глубоко вздохнула и прикинула, сколько времени ещё понадобится, чтобы расшатанные нервы девушки довели её до психиатра. По расчетам Катарины, оставалось ей немного.       Сделав мысленную пометку прикупить успокоительных, Катрин быстро натянула удачно попавшие под руку спортивные штаны и побежала вниз по лестнице. Свернув на кухню, девушка спешно закинула в рот горсть хлопьев и, давясь и кашляя, запила молоком прямо из пакета, понимая, что терпение Бога Лжи не безгранично.       Причина её будущего нервного срыва и, возможно, гастрита обнаружилась в коридоре у входной двери. Вместо земной одежды на Локи снова был его асгардский костюм, от которого Катарина уже давно успела отвыкнуть, постоянно видя трикстера в обычных темных рубашках и брюках. Стараясь быть незаметной, дабы не позориться еще сильнее и не тешить божественное самолюбие Локи, Катрин украдкой разглядывала странное для неё одеяние. Интересное сочетание кожи и металла, глубокий темно-зеленый и яркий золотой цвет — моментально захотелось съязвить и спросить, с показа какого модного дома Локи вылез.       Попытка быть скрытной пошла прахом с самого начала. Трикстер сразу же заметил заинтересованный взгляд девушки, чуть наклонился к лицу Катрин и растянул губы в улыбке, совершенно точно не сулящей ничего хорошего.       — Странно… А вчера мне казалось, ты чуть ли не сжечь меня была готова. Хочешь, дам совет, девочка? Обрати внимание на кого-нибудь помладше, — буквально промурлыкал Локи тем самым бархатным хриплым голосом, который раньше использовался им только ради флирта с хорошенькими ассиньями.       — Что? Я не… Да как ты вообще мог подумать, что… — задыхаясь от возмущения, пролепетала Катарина, сливаясь цветом лица с чудовищно не идущей ей ярко-красной толстовкой.       Отчаянно захотелось стереть наглую ухмылку с лица Бога Обмана (желательно чем-нибудь тяжелым), развернуться и убежать, театрально хлопнув всеми возможными дверьми. И только потом уже провалиться сквозь пол от стыда.       — И если ты всё-таки закончила пялиться на меня, мы можем начать, — как ни в чем не бывало, продолжил Локи. — Во двор. Будет обидно, если ты спалишь собственный дом.       — А я, что, могу? — позабыв о смущении, в ужасе воскликнула Катрин.       — В теории, — уклончиво ответил трикстер и вышел.       Катарина без энтузиазма поплелась за ним, догадываясь, куда Локи её ведет. Аккурат под окнами кухни располагался ничем не занятый небольшой участок земли. Когда-то здесь росли яркие астры, посаженные Хейли. Но после появления в доме Катарины цветы прожили не долго. Слишком активные поливальные работы убили растения, расстроили Хейли и навсегда убедили Катрин, что садовником ей не быть. С тех пор это место пустовало, а сейчас девушка надеялась, что после её уроков в живых останется хотя бы трава.       — Садись.       — Прямо на землю?       — О, забыл сказать, чтобы ты захватила пару стульев. Да садись уже! — прикрикнул трикстер, и Катрин опустилась на траву, неловко поджав под себя ноги.       Локи, и так гораздо выше ростом, теперь возвышался над ней еще сильнее, что не очень-то способствовало успокоению и так не самых крепких нервов.       — Слушай меня внимательно и только попробуй перебить. Всякая стихийная магия сама по себе непросто поддается контролю. А огонь — это, пожалуй, самая неуправляемая стихия из всех. Такой энергией должно владеть весьма сильное и одаренное существо. Но почему-то владеешь ты, — Локи неприязненно поморщился, выделив последнее слово, а Катарина едва удержалась от закатывания глаз. — В младшем возрасте магия гораздо более податлива, и то, что твоя способность проявилась поздно, может стать серьёзным препятствием. Но если ты проявишь достаточно терпения и усидчивости, возможно, когда-нибудь…       Совершенно не желая слушать о грядущих прелестях её нынешнего положения, девушка медленно подняла руку, надеясь, что бог из другого мира истолкует жест верно.       — Ну, что? — раздраженно спросил трикстер.       — У меня вопрос, пока мы не начали, — Катрин замялась и отвела глаза. — От этого можно избавиться? — девушка бросила красноречивый взгляд на исчерченные шрамами ладони.       На секунду на лице Локи застыло странное выражение. Катарина не успела понять, что оно значит, слишком быстро его сменила привычная кривая усмешка, но было видно, что этот вопрос чем-то зацепил трикстера.       — Вот как… Струсила, значит? Перспектива быть посредственной почти-смертной прельщает больше, чем магия?       — Я большую часть жизни провела, как посредственная смертная, и меня все устраивало. Я не хочу этого. Не хочу быть опасной.       — А жить ты хочешь? Видишь ли, судя по тому, что произошло, скорее всего, ты не родилась такой. Кто-то, очевидно не желавший тебе добра, сделал из тебя муспельхеймского огненного демона. И тебе теперь с этим существовать, хочешь ты того, или нет. Магия — часть тебя. От этого не сбежать и не избавиться.       — Если это — часть меня, почему оно чуть меня не убило? — глухим голосом проговорила Катарина.       — Как я уже сказал, огонь — стихия непослушная. Эта магическая область вообще изучена довольно слабо, и судить произошедшее сложно, — быстро, не задумываясь, проговорил Локи. Но на короткую долю секунды он растерял ауру непоколебимой уверенности в своих словах, что не укрылось от Катрин, и сердце девушки едва не остановилось на мгновение. Что же в ней такое, если даже лучший маг Асгарда не может точно это объяснить?       — На ранних этапах проявление магии связано с сильными чувствами. Ты испытываешь яркие эмоции — магия, грубо говоря, просыпается. Позже научишься пользоваться пламенем независимо от этого. А пока закрой глаза и подумай о чем-то, что вызывает очень сильный эмоциональный отклик. Лучше о чем-то болезненном, негативные эмоции, как правило, переживаются сильнее.       Локи встал за спиной девушки так близко, что она отчетливо слышала его ровное дыхание. Катарина замерла от страха и, будто наяву, вдруг услышала рычание огромного огнедышащего дракона. В голове всплыл её же крик, полный ужаса, а ладони закололо от фантомной боли. Девушку передернуло, а к горлу подкатила тошнота.       — Ну же!       Катрина зажмурилась, немного вытянув левую руку вперед, и попыталась прислушаться к ощущениям. От напряжения плечи сводило, но Катрин боялась сделать хоть малейшее движение. Концентрация — отстой.        — Так, стоп! — завершил её мучения Локи. — Чего ты боишься?       — Ничего… — тихо сказала Катарина. — Ничего не боюсь! — увереннее добавила она, всеми силами скрывая дрожь в голосе.       — Врать Богу Обмана — последнее дело. Боишься, что огонь снова выйдет из-под контроля?       Катрин промолчала, кусая губы.       — Ну что ж, ты могла постараться по-хорошему, но…       Не успела девушка осознать его слова, как Локи быстро наклонился и коснулся ладонью ее виска.       В глазах резко потемнело. На секунду Катарина подумала, что Бог Лжи все-таки решил ее прибить, но тут перед девушкой появился до боли знакомый пейзаж. Место, куда она пообещала себе больше не попадать.       Катрин чувствует пронизывающий до костей холод, вой ветра в ушах, колючие снежинки, что неприятно царапают лицо.       Она снова в Йотунхейме.       Катарина видит перед собой огромного ледяного великана и цепенеет от ужаса. Краем сознания она понимает — всё это не реальность, просто её давнее воспоминание. Но давно забытый детский страх оказывается сильнее здравого смысла.       Йотун почти хватает её за руку, и Катарина приходит в себя. Она пытается убежать от великана, падает, сдирает кожу на ладонях и коленях о мерзлую землю, поднимается, бежит снова, застревая по пояс в снегу. Йотун без труда нагоняет её и замахивается для удара. Катрин кричит, чувствуя, как ледяной воздух дерёт горло.       Она помнит, что будет дальше — отец спасет её, всё будет хорошо. Девушка ждёт, но этого не происходит.       Вместо появления отца всё вокруг на мгновение опять погружается в темноту, а дальше она уже не видит полноценных воспоминаний, лишь короткие обрывки. Перед глазами проносится то, что Катарина всегда пыталась запрятать, запереть глубоко внутри себя и никогда не вспоминать снова. Всё плохое и пугающее за все годы её жизни, всё, что она бережно хранила в потаённом уголке памяти, стараясь не ворошить старые раны.       Катрин видит и заново чувствует многое. Родителей, что оставляют её в одиночестве под проливным дождем, ссоры с Хейли, мерзкие лица парней в том парке… Её кидает по воспоминаниям очень быстро, но каждая картинка словно выжигается на внутренней стороне век и тревожит почти заживший рубец где-то на сердце. Катарина понимает, что Локи видит то же, что и она, и это осознание заставляло переживать все это еще острее.       Наконец очередь доходит до последнего воспоминания — дикая боль в руках и запах сожженной кожи.       Напоминание о том, с чем теперь она должна выживать.       Все прекратилось так же внезапно, как и началось. Катрин резко вынырнула из болота прошлого, тяжело дыша и прижимая ладонь к груди.       — Выходит, боишься йотунов? — донесся до неё насмешливый голос Локи.       — Кто дал тебе право лезть ко мне в голову? — чеканя каждое слово, произнесла девушка обманчиво спокойным тоном.       — Зато, какой результат, — довольно протянул Локи, оглядывая девушку. Впервые со дня их знакомства она заметила в глазах трикстера неподдельный интерес.       Катарина поймала его взгляд и обомлела. От самых кончиков пальцев до плеч руки горели. Под огнем руки выглядели так, словно по коже течет чистая лава (или, черт возьми, так оно и есть?). Языки пламени обвивали, словно вторая кожа, искрясь, но не причиняя боли. Наоборот, дарили странное, ни с чем не сравнимое ощущение легкости и правильности. В Хель страх перед огнём, в Хель ту боль, что он ей причинил, ведь никогда до этого Катарина не чувствовала себя настолько живой и сильной. На ум почему-то приходило сравнение с электрическим током, словно «провода» внутри нее раньше были перерезаны, а теперь Катарина как-то смогла их запаять. Внутренний огнедышащий дракон довольно урчал и казался совсем ручным.       — Это всегда так ощущается? — шепотом, словно боясь спугнуть магию, спросила девушка.       — Со временем привыкаешь. Налюбовалась, нет?       Едва Катарина отвлеклась на язвительный голос Локи, огонь исчез без следа. Как исчезло и чувство собственной полноценности.       — Пробуй еще раз, теперь сама. Или тебе нужна помощь?       — Нет! — девчонка испуганно уставилась на потянувшуюся к ней ладонь и неуклюже отступила на шаг назад. — Справлюсь!       — Не задерживайся — руки ещё не полностью здоровы. Четверти часа достаточно на первый раз.       Едва Локи зашел в дом, вне его присутствия Катарина моментально почувствовала себя свободнее и спокойнее. Девушка закрыла глаза и отдалась во власть самых отвратительных событий её жизни, наступая на горло своей неприязни и боли. Только бы испытать то чувство целостности ещё раз.

***

      Проводя время за очередной мидгарской книгой, Локи поймал себя на мысли о том, что бросает взгляд на настенные часы чаще, чем смотрит в текст. Отведенное девчонке время давно истекло, но Катарина не возвращалась. Упертая идиотка. Снаружи вообще не доносилось ни звука, кроме унылого завывания ветра. Локи пытался не обращать внимания на закравшееся беспокойство, стараясь думать только о романе (к слову, весьма бездарно написанном). Но когда за окном послышались первые раскаты грома, Локи, отбросив книгу, вышел на улицу.       Катрин, будто и не двигалась вовсе всё это время, с завидным упорством пыталась справляться с магией. Изредка на её руках расцветали огненные всполохи, но тут же исчезали, напоминая короткие вспышки. Плечи и руки дрожали от напряжения, на лице блестели капли пота. Не вмешиваясь, Локи долго смотрел на попытки девчонки совладать с огнем. Но видел вовсе не её.       — Локи! Наш урок давно закончен. Я же говорила, не дольше получаса! Почему ты еще здесь?       — Но мама, я хочу попробовать еще! Последний раз почти получилось!       — Ты устал, дорогой. Иди, поиграй с Тором и остальными.       — Они ушли куда-то. Сказали, чтобы я за ними не увязывался, и что мои фокусы никому не будут полезны. Мама, мне иногда кажется, они боятся меня. Боятся моей магии.       — Ну что ты, милый. Они просто не понимают этого. Даже завидуют. Твоя магия — великий дар, которым наделены очень немногие.       — Я люблю магию, очень! Но… Иногда мне совсем не хочется быть магом. От этого можно избавиться?       — Локи! — Катрин, наконец, заметила его присутствие и посмотрела на него своим по-детски восторженным взглядом, словно забыв, какие отношения их связывают. — Ты видел? Получилось!       Девчонка улыбалась. Широко, заразительно и искренне, без капли страха смотря на Бога Обмана. И даже в её блестящих серых глазах Локи видел эту чертову улыбку.       Улыбалась ему. Так, словно они были добрыми друзьями.       — Нормальные люди этому учатся за пару минут. И почему я не удивлен, что ты оказалась бездарностью? — зло процедил трикстер.       За секунду до того, как за ним дверь за ним захлопнулась, Локи услышал тихое:       — Зачем ты так?       Нет, девочка, мы с тобой не похожи. И мы с тобой не друзья.