Последние ноты весенних мелодий

      Юнхи растерянно смотрела то на сестру, то на друга своего возлюбленного, которые мигом отошли друг от друга на несколько метров, глядя в пол и лишь искоса друг на друга. Они медленно осознавали, что встретились спустя столько лет, внешне изменились почти до неузнаваемости. Суджин страшно боялась увидеть в этих черных глазах напротив хоть каплю жалости, презрения, неудовольствия встречи, что еле сдерживала легкую дрожь в коленях. Сехун боялся даже шевельнуться, настолько шокировала его эта неожиданная встреча, буквально парализуя все конечности, не давая ни вздохнуть, ни двинуться, однако выглядеть как растерянный подросток ему вовсе не хотелось. Черная кошка, что пробежала между этой парочкой много лет назад, игриво гуляла рядом, размахивая пушистым хвостом. Старшая сестра Кан чувствовала это напряжение, но отчаянно не понимала, откуда оно взялось, поэтому понятия не имела, как ей следовало себя вести.       — Привет, — все-таки решил взять на себя ответственность за начало молодой человек. — Су, — он прекрасно понимал, что эта встреча не могла быть теплой и дружелюбной, но попытался напомнить о том, что когда-то они были близки, что помнил о ней и о том, как ее называл когда-то.       — Что он здесь делает? — Суджин спросила у сестры, нарочито игнорируя парня, стараясь даже не смотреть в его сторону, чувствуя однако, что сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда он обратился к ней как раньше. — Какой еще сброд здесь ошивается? — нарочитая грубость, дабы оградить себя от лишних мыслей.       — Су, это же Сехун, твой лучший друг. Неужели забыла? — Юнхи была обескуражена такой реакцией, касаясь плеча сестренки, которая тут же смахнула ее руку.       — О чем ты? — младшая сестра одарила леденящим взглядом старшую и вышла из комнаты.       — Сехун, прости, она… Она такая, — Юнхи не знала, какие слова подобрать, замечая растерянность и опустошенность парня, который смотрел на дверь, словно вышедшая девушка могла вернуться.       — Не стоит.       Суджин стояла у запертой двери комнаты старшего брата, пытаясь унять бешеное сердцебиение, не смея коснуться даже ее ручки, словно она не была достойна даже этого. «Брат, я не смогу. Даже ради тебя не смогу. Прости меня», — в глазах девушки стояли слезы. Ей стало трудно дышать, поэтому она быстрыми шагами направилась к черному выходу из дома, не желая, чтобы кто-то увидел ее расчувствовавшейся. Боль расползалась как огонь по засохшей траве, охватывая всё больше пространства, превращая в пепел, обжигая. Хотелось убежать от этой боли, скрыться от нее, окунуться в гору снега или глубокий водоем, но никакого спасения в этом доме ей не предвиделось.       Выбежать ей не удалось, так как на выходе она столкнулась с молодым человеком, преградившем ее путь, который почти на голову был выше нее. Девушка, глубоко и неровно выдохнув, сделала небольшой шаг назад, одновременно стараясь как можно незаметнее разглядеть юношу: темная челка падала на глаза, на голову была натянута черная кепка, как у нее; отрешенный взгляд и усталый вид, словно он пробежал несколько километров и мечтал свалиться на что-нибудь мягкое. В какой-то мере именно в эту секунду они были слишком похожи.       — Вы кто? — постарался улыбнуться парень, а Суджин инстинктивно шагнула назад, упираясь спиной в стену рядом с закрытой дверью дома. — Я не кусаюсь.       Она растерялась. Чувства, бушевавшие в ней несколькими секундами ранее, еще не оставили ее, поэтому ей было трудно произнести хоть что-то в ответ, не разрыдавшись. Она выбрала молчание. Беспомощно оглядываясь, нервно кусая нижнюю губу, Суджин вызывала еще больший интерес у молодого человека, который рассматривал ее с головы до ног, подмечая мелкие детали в ее движениях, мимике, делая выводы про себя, не решая их озвучить. Спустя несколько секунд девушка заметила Сехуна, гуляющего с померанским шпицем по газону примерно в двадцати метрах от крыльца дома. Вдруг вспомнив о песике, девушка крикнула:       — Ричи! Малыш, иди ко мне!       Парень тут же отошел в сторону, так как Суджин побежала к псу, которого обхватила как свой спасательный круг. Он проводил ее удивленным взглядом и вошел в дом.       Сехун стоял несколько секунд в недоумении, а затем посмеялся над выходкой девушки:       — Это не Ричи. Его зовут Харт, — Суджин тут же отстранилась от пса, который на удивление парня так охотно принял ее объятия. — Собаки так долго не живут, — добавил Сехун, присев рядом с псом и теребя его пушистую шерсть. — Мин Юнги. Парень, от которого ты сейчас сбежала. Он учился вместе с Лу Ханем. Кстати, я с ним тоже в Китае познакомился. Хороший человек, твоей сестре повезло.       Суджин снова посмотрела на крыльцо. Там уже никого не было, и она облегченно выдохнула. Девушка всё еще сидела на лужайке, руками упираясь в зеленую траву, склонив голову и разглядывая игривого шпица, который носился по газону за бабочками. Сехун медленно и нерешительно потянул руку к спине девушки, которая, видимо, инстинктивно это почувствовала и тут же отпрянула.       — Я хотел поговорить, — тихо сказал парень, стараясь игнорировать такое поведение девушки.       — Не о чем, — резко выдала она и быстро поднялась с земли.       Во время приготовления стола к ужину Суджин поняла, что старшая сестра снова начнет к ней приставать и решила, что в библиотеке ее точно никто не увидит. Прикрыв за собой дверь, девушка облегченно вздохнула, почувствовав себя наконец-то в тишине и покое. Она стянула кепку, положив ее на журнальный столик, и прошла к длинному стеллажу, на ощупь выбирая книги и рассматривая их под светом уличного фонаря у окна. Чихнув от пыли, она утерла нос.       — Будь здорова, — знакомый голос чуть ли не до смерти напугал Суджин, которая вскрикнула, выронив книгу на пол. — Не хотел тебя пугать.       — Чокнутый, — воскликнула она, быстро направившись к выходу из комнаты.       Парень беспрепятственно схватил ее за руки, притянув к себе. Суджин не нужен был свет, она чувствовала взгляд Сехуна, который держал за запястья, ощущая тепло ее кожи и пульсирующую вену, старательно подавляя в себе желание обнять девушку и шептать слова прощения, пока не сядет голос.       — Теперь мы можем поговорить, — тихо проговорил он, ослабляя хватку, не отпуская рук девушки, чье сердце начало отплясывать чечетку то ли от злости и негодования, то ли от интимности всей обстановки. — Извини …       — Отпусти, — Суджин резко вырвалась из рук Сехуна и пулей рванула к двери.       Однако парень оказался проворнее и преградил ей путь к выходу.       — Су, извини, что не узнал тебя сразу…       — И давай всё оставим так, — девушка стояла перед ним, склонив голову, чтобы он ненароком не заметил ее пылающее лицо.       — Но ведь мы…       — Никаких «мы». Прекрати себя так вести.       — Как так?       — Словно хорошо знакомы.       — Но ведь мы действительно знакомы, Су.       — Хватит. Если у тебя с памятью какие-то проблемы, то у меня их нет, — сквозь зубы процедила девушка, овладев своими чувствами и вперив угрюмый взгляд в Сехуна, который убрал руки в карманы и сделал два шага назад.       — Прости.       — Держись от меня подальше впредь.       Очередной день Суджин провела в изоляции, стараясь по минимуму сталкиваться с кем-либо, хотя родители и пробовали ее поймать, но это оказывалось тщетным. Однако спрятаться от вездесущей старшей сестры ей всё-таки не удалось. Юнхи нашла младшую на чердаке.       — Моя милашка Су! Сегодня ты от меня так просто не отделаешься, — старшая схватила младшую за плечи и силой вытолкнула с чердака в дом. — Мы с Мэйлин решили пожарить всем моей фирменной острой курочки, поэтому нужна твоя помощь.       — Меня это не касается, — Суджин пыталась сопротивляться, но Юнхи упрямо тащила ее за собой на кухню.       — Да, да, я знаю, но мне плевать. Ты должна проводить время с нами, а не с тонной пыли на чердаке, как какая-то затворница.       — Юнхи, хватит, я же сказала.       — Ля-ля-ля! Ничего не слышу, ничего не знаю! — Юнхи впихнула младшую сестру на кухню и подвела за ручку к ней малыша Мэйлин. — Все уехали, за ребенком некому смотреть. Ифань сегодня на тебе.       Малыш большими глазками, насупив брови, смотрел на угрюмую и растерянную Суджин, у которой язык не поворачивался ругаться при маленьком ребенке. Юнхи увела Мэйлин за кухонный стол, оставив ребенка и Суджин наедине, краем глаза наблюдая за ними. Мальчик производил оценку стоявшей перед ним девушки, решая, можно ли ей доверять.       Девушка сжимала ладони, оглядывалась вокруг, словно искала помощи с неба, но затем всё-таки взяла себя в руки и присела на корточки перед малышом, неуверенно глядя в сторону, прикусывая нижнюю губу:       — И что мы будем делать?       Ифань не спускал с нее глаз, пока она вела себя так, но ничего не сказал, схватив девушку за ткань длинного кардигана и потянув за собой. Она послушно поплелась за ним в гостиную, где на полу были разбросаны его игрушки, альбом для рисования, карандаши, фломастеры и какие-то яркие книжки. Мальчик, взяв на себя инициативу, указал пальчиком девушке на место перед альбомом.       — Рисовать? — Суджин повела бровью, а ребенок сел рядом, взяв в руки машинку. — Эм, так играть или рисовать? — она совсем растерялась, чувствуя себя до жути неловко, взяв карандаш в руки, хотя это был всего лишь ребенок.       — Рисуй, — дал четкое указание Ифань, на что девушка даже удивилась, ведь мало того, что он не лепетал как обычный пятилетний ребенок, так еще и говорил без акцента. — Вот, — он поставил машинку перед Суджин и продолжил свое наблюдение.       — Я не очень хороша в этом…       Однако она старательно пыталась изобразить то, что требовал ребенок, который лег на живот и подпер щечки руками, следя за каждым движением девушки. Суджин отметила про себя, что ее уже не так напрягает времяпрепровождение с этим неразговорчивым ребенком. Краем глаза она замечала, как меняется мимика на его лице, когда она брала тот или иной цветной карандаш, когда стирала, наигранно вымученно выдыхала, словно для нее это был непосильный труд, словно он заставлял делать ее нечто из ряда вон выдающееся. Суджин редко приходилось оставаться наедине с чьим-либо ребенком, поэтому столь неожиданным было для нее проводить время с таким спокойным мальчиком.       — Тётя, у тебя некрасиво получилось, — дал оценку итогу труда девушки мальчик и поднялся, сурово на нее глядя. — Ты что-нибудь умеешь делать хорошо? — она бы припечатала его, не будь он ребенком, но сдержала себя, выбросив карандаши в сторону, хмурясь, отмечая про себя, что хоть он был не болтливым, однако воспитания и уважения к старшим у него не было, или же он просто копировал ее поведение.       — Ничего.       — Совсем?       — Хотя, — девушка, вдруг осознав, что этот ребенок вероятно почему-то копирует ее поведение, посмотрела в окно на улицу, где стояла замечательная погода. — Пойдем, покажу кое-что, — поднявшись с пола и подмигнув ему, направилась к выходу, замечая, что ребенок встал на одном месте. — Что такое?       — Тётя, ты же не будешь меня ругать?       — Эм, с чего это? — он подошел ближе, и она сообразила, нерешительно взяв его маленькую ладошку. — Не бойся. Пойдем.       Они вышли на задний двор, а Суджин захватила с террасы биту и мячи. Ифань опасливо оглядывался на дом, переживая, что мама его могла поругать, но успокаивался тем, что она сама доверила его этой странной тёте, которая так или иначе почему-то начинала ему нравиться, возможно, потому что позволяла ему проявлять задатки лидерских качеств и просто развлекать его.       — Держи, — она вложила в его руки мяч. — Ты должен его подкинуть, а я отобью, — заняв место посреди лужайки, девушка встала в позу. — Давай.       Ифань неуверенно подкинул мяч, и девушка его отбила так, что он улетел в сторону ограды. Они вместе наблюдали за тем, куда прилетел мяч, и как Харт, дремавший до сих пор на террасе в корзинке и заметивший движение людей во дворе, ринулся за упавшим мячом.       — Теперь ты попробуй, — девушка подала биту мальчику, показав, как ее держать и как нужно бить. — Смотри на мяч и бей прямо по нему, немного замахиваясь.       — Тётя, а если не смогу?       — Научишься. Я тихонечко подброшу мяч.       Малыш встал в позу, сжимая биту в руках, пытаясь воспроизвести то, как стояла Суджин, отчего девушка невольно улыбнулась и подбросила мяч. Мальчик отбил, но мяч отскочил прямо в живот девушки, и она согнулась от неприятного ощущения, проклиная всё сущее на свете про себя.       — Тётя! — вскрикнул Ифань, бросив биту и подбежав к Суджин.       — Всё нормально, так бывает. Вернись на место.       — Но тебе же больно.       — Капельку. Давай.       Еще несколько мячей угодило в девушку, в пробегавшего мимо пса, который был только рад захватить очередной мячик и принести его обратно к людям; в розовый куст, который теперь был без парочки распустившихся бутонов, но им стало весело, и после каждого отлетевшего не туда мяча они смеялись. Девушка отчетливо вспомнила, как на этом же дворе двадцать лет назад ее также учил отбивать мяч старший брат.       В своем веселье они сменили положение, и очередной мяч, отбитый Ифанем, прилетел прямо в окно на первом этаже дома, с громким звоном разбивая стекло. Несколько секунд они стояли, разинув рты, прикидывая, что им за это будет.       — Упс, — усмехнулась Суджин, заметив, как лицо мальчика побелело. — Сматываемся! — схватившись за руки, быстро побежали вперед дома, в сторону гаража.       Однако спрятаться они не успели, столкнувшись с отцом мальчика и Сехуном, которые с интересом наблюдали за побегом Суджин и Ифаня, искренне поражаясь тому, что видели. Девушка готова была провалиться сквозь землю, чувствуя себя неловко, ведь маска угрюмой и нелюдимой была снята не перед теми людьми.       — Папа, — мальчик понял, что его поймали раньше, чем он рассчитывал и боялся посмотреть на отца.       — Что это вы делаете? — начал говорить с суровым выражением лица Веймин, отчего ребенок почти начал всхлипывать, но Суджин присела перед ним на корточки, поддерживая и обняв за плечо.       — Мы просто играли, — насупив брови, ответила девушка, вдруг заметив, как мужчина еле подавил смешок, а Сехун прыснул в кулак. — И раз вы тут, — она, осознавая, что не может прервать игру с ребенком только из-за того, что самой неловко, быстро всучила мужчине последний мяч. — Значит, вы будете виноваты, — и, подмигнув Ифаню, взяла его за руку, чтобы убежать.       — Это что за хулиганы? Кто выбил окно?! — послышался крик отца Суджин, и все четверо переглянулись.       — Нам надо прятаться, — заговорщицки подмигнул Веймин Суджин и сыну. — Итак, у вас есть идеи? — обратился к ребенку, которому взрослые давали возможность побыть главным в их стае.       — Тётю долго искали, давайте туда, где она была.       — Но на чердак можно только из дома попасть.       — Можно по пожарной лестнице и через окно, — предложил Сехун, краем глаза глядя на девушку, которая сразу вспомнила о том, как когда-то они вместе так убегали из дома, и чуть не вспыхнула.       — Решено! Давайте поскорее сбежим, а то дядя нас всех отругает, — засмеялся Веймин, подхватив сына за другую руку, а Сехун всех повел за собой.       Отважная четверка забралась на чердак, где оказалось слишком пыльно и тесно. Ифань тихо хихикал, Веймин игриво пригрозил ему, а Суджин и Сехун, оказавшиеся почти прижатые друг к другу, чувствовали неловкость. Парень внимательно разглядывал черты лица девушки, которая смотрела вниз и по сторонам, стараясь не пересекаться взглядом с Сехуном, мечтая провалиться сквозь землю, но прекрасно помня о мальчике, который ей доверился и ради которого не хотелось всё портить.       — Ты красивая, — прошептал Сехун, наклонившись к лицу девушки ближе. — Я понимаю, что ты злишься, но дай мне шанс…       — Отвали, — фыркнула в ответ Суджин, оттолкнув парня от себя, выставив руки вперед, чтобы он не нарушал границ ее личного пространства.       — Тётя, дядя! Тсс! — напомнил Ифань, прикладывая пальчик к губам. — Я слышал шаги.       Все прислушались, а Суджин почувствовала, как у нее щекочет в носу от пыли, и отчаянно пыталась сдержать чих. И не сдержала, разражаясь громким чихом. После этого дверь чердака открылась, и перед всеми предстал господин Кан в домашнем костюме с мячом в руках.       — Вот и нашлась наша шайка хулиганов, — он сдерживал улыбку, но пытался выглядеть грозным, запоздало заметив среди всех свою дочь, которую видел лишь спящей в ее комнате за все эти последние дни, как она вернулась в родной дом.       — Простите, дядя! — вскрикнула троица, а Суджин встала, как вкопанная, боясь шелохнуться, ведь так отчаянно пыталась оттянуть встречу с отцом.       Веймин взял за руку Ифаня и подтолкнул Сехуна в плечо, оставляя отца и дочь наедине. Мужчина рассеяно выронил мяч, обняв дочь и прижав ее к своей груди.       — Суджин, дочка.       Девушку охватила смесь разных чувств: смущение, недоверие, взволнованность от встречи с отцом и непреодолимая тяга обнять его в ответ. Но ей было страшно. Страшно было вновь получить пощечину судьбы, вновь довериться и оказаться преданной, вновь оказаться в семье и быть брошенной. Поэтому, как бы ей ни хотелось продолжать эту минуту объятий, она всё же убрала руки отца от себя, сделав шаг назад.       — Вы что-то хотели, отец?       — Дочка…       — Если нет, то я пойду.       — Нет, постой, — он перехватил девушку за руку, но она вновь отмахнулась. — Нам всем тяжело, но мы одна семья… Ради твоего брата, прошу тебя, останься с нами, милая моя.       — Вы силой можете меня заставить, — напомнила девушка, хмуро взглянув на мужчину, скрестив руки на груди, старательно скрывая свои истинные чувства, которые ее отец сразу прочел по глазам, но не стал напирать, не стал нагнетать, ведь прекрасно понимал, что ей сложно.       — Я не хочу этого. Прошу тебя, будь снисходительнее к сестре, ко всем нам. Попробуй хотя бы.       — Хотите создать иллюзию счастливой семьи перед семьей жениха Юнхи?       — Можешь называть это как угодно.       Вечером Суджин всё-таки решила покинуть свою зону комфорта и заняла наблюдательный пункт в углу столовой, пока ее сестра с Мэйлин накрывали на стол. Приехавший Мин Юнги периодически помогал Юнхи с раскладкой приборов, салфетками и прочими мелочами. «Удивительно, что не он ее знаменитый жених. Ведут себя как парочка. И ради чего Юнхи захотела, чтобы я приехала? Чтобы родители, наверное, были довольны. Могла бы сказать, что нет сестры у нее. Гораздо было бы проще всем», — размышляла Суджин, накручивая на палец длинную прядь спутавшихся волос.       Суджин поняла, что ей никак не отделаться от общего ужина, поэтому села за стол как можно дальше от родителей, которые были и этому рады. На пустующий рядом стул сел Сехун, которого Суджин надеялась не увидеть и поэтому сделала вид, что не замечает его присутствия. Принявшись за еду, девушка смотрела либо в свою тарелку, либо на Юнхи и Мин Юнги, чье взаимодействие ее заинтересовало. Она отметила, что этот молодой человек был очень заботлив именно по отношению к ее сестре, остальных он словно не замечал.       — Какая мне вообще разница? — пробормотала Суджин, снова глядя в свою тарелку.       — Что ты там бормочешь? — спросил Сехун, ткнув девушку локтем в бок. — Еду заговариваешь?       — Вы с Суджин уже давно знакомы? В одной школе учились, насколько я знаю? — вдруг заговорил Мин Юнги, пытаясь завязать хоть какой-то разговор с угрюмой девушкой и молчаливым парнем, которые вызывали у него больший интерес, чем они предполагали, отчего привлек всеобщее внимание к этим двоим.       Сехун чуть не подавился, а из руки Суджин выпали палочки. Парень откашлялся, а девушка продолжила есть, опустив взгляд в тарелку и искоса поглядывая на Сехуна, надеясь, что, если она будет молчать и игнорировать, о них забудут.       — Это было так давно, — ответил Сехун, глотнув воды из стакана и взглянув на Суджин, которая про себя уже проклинала парня за то, что он обмолвился.       — Юнхи недавно показывала старый фотоальбом Суджин со средней школы. Я был уверен, что видел тебя там тоже, — продолжил допытываться Мин.       — Думаю, у Юнхи интереснее будут школьные истории, — вдруг обмолвилась Суджин, подумав о том, с какой радости вдруг старшая сестра вообще трогала ее вещи, и бросила красноречивый взгляд на сестру, давший той знать, что за ней не станется, если всё это продолжится.       — Я тоже плохо помню, с кем училась, тем более в средней школе! — засмеялась Юнхи, разряжая обстановку. — Мин, ты прямо допрос им тут устроил!       — Это не допрос. Праздный интерес.       — Спроси о чем-нибудь другом.       — Суджин, чем занималась в своей изоляции от общества?       — Писала.       — О, и что же?       — Методические пособия по некоторым школьным предметам…       — Не занимаясь никогда непосредственно с детьми? Очень интересно, — Юнги сощурил взгляд, словно сканировал Суджин, которая чувствовала себя крайне неуютно.       — Мне этого не нужно. Я обновляю старые пособия, добавляя в них новые задания или литературу.       — Не думая, как это всё изучать детям, понятен ли им ваш язык.       — Юнги, хватит, — шикнула Юнхи, чувствуя, что сестренка начинает злиться.       — Я пишу вполне понятно.       — Это вы так думаете.       — Вместо того чтобы критиковать мою деятельность, лучше бы следили за своим вызывающим поведением, — Суджин поддалась нахлынувшему негативу и выплеснула яд. — Слепой не заметит, как вы крутитесь вокруг моей сестры.       — Су, что ты такое говоришь?! — старшая сестра чуть не покраснела от услышанного, привстав со своего места, поглядывая на сидевших поодаль родителей, радуясь, что они не могли услышать их разговора.       — Правду. Мин Юнги, скажите, я не права?       — Су, ты чего, в самом деле? — влез Сехун, коснувшись ладонью руки девушки, тут же соскочившей с места и вылетевшей из столовой, ни слова не сказавшей родителям и гостям, осуждающе посмотревших на дверь, за которой она скрылась.       Однако Суджин столкнулась в коридоре с молодым человеком, которого она еще не видела.       — А вы еще кто? Очередной родственничек? — фыркнула девушка, так как чуть не врезалась в него, насупив брови, бесцеремонно рассматривая молодого человека, который мягко улыбнулся ей в ответ.       — Добрый вечер. Я, видимо, опоздал на ужин? — он стянул с себя пиджак, который повесил на кресло, и закатал рукава белоснежной рубашки, а Суджин отметила про себя, что он слишком хорош собой и не вызывал у нее привычного чувства антипатии.       — Как раз вовремя.       — Благодарю.       Дверь столовой открылась, и из нее вылетела Юнхи, бывшая в расстроенных чувствах, но остолбеневшая, увидев молодого человека.       — Хань, мой дорогой, — она чуть не в слезах бросилась в объятья молодого человека, который кратко улыбнулся, целуя девушку в макушку. — Наконец-то ты приехал.