Глава пятая, в которой все запутывается еще больше, зато мы встречаемся со старым другом
28 января 2018 г. в 12:49
— Регис! Ну! Вставай.
Его потормошили за плечо. Регис рефлекторно зарычал, призывая неизвестного агрессора убрать руки куда подальше, и окончательно пришел в себя от ощущения тотальной неловкости. Он приоткрыл глаза и рискнул взглянуть на Геральта: тот стоял, сложив руки на груди и склонив голову набок, и, к счастью, напуганным не выглядел.
— Ты это чего? — спросил Геральт.
— Извини, — смущенно сказал Регис, садясь. — Я просто немного устал. В чем, собственно, дело?
— Нашли еще один труп.
— О, — без особого интереса ответил не до конца проснувшийся Регис и зевнул. — Ладно.
— Ты же не будешь ни на кого бросаться? — на всякий случай уточнил Геральт и взялся за куртку, накинутую на спинку стула.
— Что это еще за вопросы? Я что, когда-то на кого-то бросался?
— При мне неоднократно, — заметил Геральт. — Справедливости ради, они начинали первыми. Но вид у тебя какой-то сумрачный.
— Слушай, отстань, — не выдержал Регис, на ходу натягивая пиджак. — Шутки у тебя абсолютно дурацкие.
— Вот, уже бросаешься. Об этом я и говорил!
— Дурацкие.
Раздосадованный и мрачный, Регис молча злился. Вскоре, правда, ему пришлось признать, что злится он скорее на сам факт того, что ему приходится бодрствовать, нежели чем на идиотские подначки Геральта.
Было мокро и неуютно: на улице шел проливной дождь. Регис машинально поежился, хотя никакого холода, конечно, ощущать не мог — просто рефлекс, приобретенный вместе с нелепой нервной системой гоминид, к которой им пришлось подлаживаться много сотен лет назад.
Геральт проявлял энтузиазм, абсолютно неприемлемый в случае, когда речь шла об убийстве. Все еще не в духе, Регис не преминул ему об этом сообщить.
— Я бы тебе советовал поменьше радоваться, — заметил он, застегивая ремень безопасности, — а то нас отсюда вышвырнут за недостаточно уважительное отношение к чувствам безвинно погибших.
— Я и не радуюсь, — возразил Геральт. — Просто все остальное, что я мог сделать, привело меня в полный и безоговорочный тупик.
— М-м?
— Ну, я сверил все, что только можно было. Интересы. Социальные круги. Подписки в соцсетях. Места, где они бывают чаще всего. Ничего. Никаких совпадений, никаких темных историй.
— Фисштех? — все-таки предположил Регис.
— Лана явно делает домашний суррогат, Аркелл всегда брал высшей категории.
— Ты и это выяснил?
— Темная сеть, — кратко пояснил Геральт. Регис ничего не понял, но кивнул. — Идиот пользовался почти идентичным логином.
Регис пожал плечами и отвернулся к окну. Плотная завеса дождя размывала слепящие огни ночного города в неясную дрожащую муть. Люди всегда боялись темноты и боролись с ней всеми доступными средствами, и иногда Регис мечтал увидеть настоящую темную ночь, серую и монотонную, а не обычный для этого времени цивилизованный калейдоскоп. Глаза резало яркими вспышками проносящихся мимо фонарей, и Регис раздраженно потер лицо.
Господин Андерс обладал крепкой ригидной психикой и в самом деле наградил его легкой головной болью. Регис в принципе давно всерьез не практиковался в искусстве насильного внушения — в этом веке оно было делом довольно бесперспективным. Это раньше все боялись ведьм, чародеев и разнообразных сверхъестественных происшествий, а сейчас стоит только заподозрить кому что неладное — все сразу хватаются за телефоны и давай жаловаться на угнетение прав и бог весть что еще.
Он так увлекся мыслями о тяготах современного цивилизованного мира, что не заметил, что они уже приехали.
— Может, — сказал Геральт, делая свое обычное непроницаемое лицо, которое он всегда использовал для общения с окружающим миром, — мы хотя бы в этот раз найдем хоть что-то полезное.
Регис в этом почему-то сомневался.
Можно было считать это предчувствием.
Предчувствие, следует сказать, его не подвело.
— А вот и вы, — произнес капитан Эверетт с таким лицом, как будто увидел налоговую инспекцию. Регис, впрочем, уже начал привыкать к вечному унынию, сопровождающему этого, вполне возможно, во всех остальных отношениях достойного человека — хоть и сейчас с гораздо большим удовольствием познакомился бы с кем-нибудь повеселее.
— Ага, — неразговорчиво согласился Геральт. — Ну где тут труп?
Мелькнула яркая вспышка, и дальше произошло несколько событий разной степени неприятности: Регис рефлекторно прикрыл лицо рукавом, закрываясь от объектива крайне опасной для него камеры, и отступил на шаг в сторону, врезаясь в капитана Эверетта, Геральт выругался и схватил ни в чем не повинного журналиста-фотографа за отворот куртки, а ни в чем не повинный журналист-фотограф возмущенно заорал.
— Возьми свою камеру, — очень доходчиво сказал Геральт и нежно его встряхнул, — и иди с ней куда-нибудь в другое место.
— У меня разрешение есть!
— Разрешение можешь с собой забрать.
— У него разрешение есть, — заунывно вмешался капитан Эверетт, отодвигая извиняющегося Региса в сторону. — Что вы тут вообще устраиваете, черт бы вас побрал?
И все начали ссориться.
Регис стоял в стороне, как идиот, и мучительно пытался придумать какое-нибудь вменяемое обоснование неожиданной вспышке раздражения Геральта, которое не звучало бы как: «Понимаете, я очень плохо отображаюсь на любых фотоаппаратах, тем более, на зеркальных, потому что я вампир, поэтому не могли бы вы меня не фотографировать, спасибо».
В конце концов, пока Регис формулировал какой-нибудь спасительный дипломатический план, все успокоились сами собой. Из-за завесы дождя вынырнул потрепанный в пылу словесной баталии Геральт, схватил Региса под локоть и энергично потащил в сторону натянутого полицейского тента.
— Позволь заметить, по-моему, ты только больше внимания привлек, — сказал Регис, вырываясь из его хватки.
— Я сказал, что он мешает тонкостям ведьмачьего сыска.
— Прости, что?
— Понятия не имею. И поскольку они тоже никакого понятия не имеют, о чем я говорю, никто ничего не заподозрил.
— А, это как с ведьмачьим кодексом, — догадался Регис.
— Нет, — мрачно ответил Геральт, отодвигая белый полог водонепроницаемой ткани. — Ведьмачий кодекс, по крайней мере, у меня в голове существует. А этот перфоманс я устроил только потому, что меня угораздило завести друга-вампира.
— Позволь выразить тебе свои искренние соболезнования, — начал было Регис, но замолчал, потому что увидел труп.
На мокром асфальте растекались разводы свежей крови. Тело — молодая человеческая женщина, наверное, чуть за двадцать, машинально отметил Регис — выглядело так, словно его пропустили через мясорубку. Вывернутая грудная клетка влажно блестела внутренностями, полуоторванная рука была изломана в двух разных местах, словно ее хорошенько сжали клещами и как следует провернули. Истекающие кровью и химусом кишки кольцом свернулись рядом, и вид у них был такой, словно их от души кто-то пожевал. Закатившиеся глаза на неповрежденном лице бессмысленно смотрели в потолок.
Одуряюще пахло кровью.
Регис смотрел.
— В чем дело? — спросил Геральт.
— Ч-что?
— Регис, прием. Ты будешь труп осматривать или на него любоваться?
— Я примери… Осматриваю. Я осматриваю. Не мешай.
Геральт посмотрел на него, как на идиота, но, к счастью, ничего не сказал. Регис сглотнул.
О, он множество лет занимался медициной. Когда ты пытаешься остановить кровотечение или сшиваешь нитью иссеченные ткани, сложно думать о чем-то, кроме того, что если ты не поторопишься, твой пациент имеет все шансы отправиться на тот свет — ну или же, как минимум, остаться крайне недовольным. Кроме того, в живых людях нет столько крови, вытекающей наружу.
Регис препарировал людей мертвых. Остывшие, закостеневшие тела ничем действительно притягательным не пахнут. Высшие вампиры предпочитали добычу свежую настолько, чтобы она еще отбивалась — падаль можно было оставить созданиям попримитивнее.
Этот труп еще не остыл, и крови вокруг было столько, что можно было собрать небольшую вечеринку с коктейлями. Как бы Регису не было неприятно смотреть на изломанное человеческое тело, и какое бы сочувствие он не испытывал к несчастной девушке, избавиться от навязчивой идеи попробовать ее сладко пахнущую кровь на вкус было практически невозможно. Настроение у него испортилось еще сильнее — в основном из-за неприязни к самому себе.
Регис скрипнул зубами, приложил ко рту носовой платок и, дыша только затем, чтобы иметь возможность заставить голосовые связки работать, заставил подойти себя поближе.
— Трахея разорвана, — сдавленно сказал он, склоняясь над телом. — Многочисленные разрывы тканей. Гематомы в местах ушиба… — он опустился на корточки и осторожно приподнял край промокшей от крови куртки. — Да, кажется, компрессионный перелом позвоночника. Что-то ее ударило, потом скрутило… Похоже на…
— Щупальце, — мрачно подсказал Геральт.
— Щупальце. Следы от мелких зубов. Три ряда, очень острые. Добыча… То есть, жертва была растерзана уже после смерти.
Регис поднялся на ноги и вышел под уже практически сошедший на нет мелкий дождик. Навязчивый запах крови забивал ему нос.
— Нет, — сказал Геральт. — Это чушь какая-то.
— Это риггер, — подтвердил Регис.
— Они практически вымерли. Тут ни помойки, ни канализации, ни… Да он и уйти никуда не мог, это же картофелина с щупальцами! Тут и воды нет! Он что, с неба свалился?!
Они рефлекторно задрали голову наверх, к плотным тучам, словно могли бы увидеть там летающего риггера воочию.
— Может быть? — неуверенно предположил Регис, потому что иных идей у него уже не было.
— Да твою же мать.
Пока Регис пытался отдышаться и прийти в себя, Геральт завел очередную ссору с окружающими. Регис пытался убедить себя, что он наверняка совсем не хотел, просто был таким человеком, но легкое раздражение все равно ощущал.
— Вы ведь точно ничего не скрываете? — настаивал Геральт, пытливо заглядывая в глаза капитану Эверетту.
— Что-о?
— Просто спрашиваю.
— Как вы себе это представляете?
— Понятия не имею. Я же себе должен как-то представить двух протофледеров, вымерших тысячелетие назад, и вдобавок к ним свалившегося с неба риггера.
— Риггера? Такая картофелина на ножках?
— Ага, только без ножек.
— Они же в водной среде гнездятся?
— Вроде того.
— Вы тут видите водную среду, господин Ривийский?
Регис вздохнул. Он старательно изучал загроможденный зданиями горизонт и изо всех сил пытался не слушать долетавший до него диалог, но это было решительно невозможно.
— Об этом я и говорю, — начал было явно застигнутый врасплох Геральт, но его грубо перебили.
— Вы точно специалист?
— Вы, конечно, извините…
— Я спрашиваю, потому что вы, кажется, болван!
— Да, разумеется, это я виноват в том, что в вашем чертовом городе…
— Мы вас вызвали найти и уничтожить монстров, а не строить дурацкие спекуляции, чтобы набить себе…
— Слушай ты, кретин! — вспылил Геральт. Регис скомкал в кармане платок и за два решительных шага оказался между спорщиками.
— Хватит. Вы ведете себя, как пятиклассники.
Регис пытался звучать укоризненно, но из-за того что он все еще не до конца владел голосом, получилось скорее как-то обвиняюще. Тем не менее, это сработало: все возмущенно заткнулись.
— Нас все это удивляет не меньше, чем вас, — сказал Регис.
— Не я начал строить оскорбительные предположения, — угрюмо ответил капитан Эверетт.
— Да, так что давайте все вместе это закончим. Прекратите уже орать вместо того, чтобы заниматься делом, и извинитесь друг перед другом.
На него уставились две пары очень недовольных происходящим глаз. Регис этому порадовался, потому что общий враг всегда объединяет.
— Извинитесь, — непреклонно повторил Регис. Под его пристальным взглядом они были вынуждены злобно пожать друг другу руки и пробормотать что-то, смутно смахивающее на сожаления о поспешности высказанных суждений. В основном, пожалуй, вынужден тут был только Геральт, который был прекрасно осведомлен о том, что Регис не отстанет, капитан Эверетт же согласился скорее по инерции.
— Что известно о жертве?
— Адриана Бланка. Работала в кабаре "Хамелеон", которое содержит…
— Лютик, — в один голос произнесли довольно удрученные данным фактом Регис с Геральтом.
— Юлиан де Леттенхоф, — несколько недоуменно закончил капитан Эверетт.
— Наш старый знакомый, — объяснил Геральт.
— Близкий друг, — добавил Регис.
— Не будем мешать работе криминалистов, — неожиданно ступил на путь дипломатии Геральт. — Мы пойдем с ним побеседуем.
Идти было недалеко, так что они решили добраться пешком — тем более что Регису все еще не мешало бы проветриться.
— Какие-нибудь идеи? — спросил он, пытаясь игнорировать тяжелый запах крови, пропитавший его одежду.
— Ноль. Опять никаких следов — кроме как на теле. И еще легкий след магии, такая, знаешь, как вибрация в воздухе… Легко объяснимая тем, что чудовища, в общем-то, сами по себе магические.
Регис пожал плечами. Он к магии был абсолютно нечувствителен — по крайней мере, пока его не пытались расплавить потоком плазмы температурой в несколько тысяч градусов.
— Ты заметил? — спросил вместо этого Регис. — Ничем не пахнет. Кроме крови. А риггеры пахнут…
— Помойкой, — закончил Геральт. — Да. Кажется, мне нужно выпить.
Регису стало как-то нехорошо.
— Давай об этом сейчас не будем.
— Ладно, — покладисто согласился Геральт. — Ты вообще как?
Регис поразмыслил над этим вопросом.
— Бросаться, как ты выразился, ни на кого не собираюсь, если ты об этом.
— Регис, мне вот давно любопытно, — утомленно произнес Геральт, — почему каждый раз, когда я интересуюсь твоим состоянием с абсолютно невинными и дружескими целями, ты либо огрызаешься, либо считаешь, что я подозреваю тебя в ультра-насилии? Это уже каким-то нездоровым становится. У вампиров есть психотерапевты? Ты бы сходил, что ли.
— Меня же анафеме предали, — попытался неловко отшутиться Регис. — Даже если бы они были, ни один вампирский психотерапевт со мной бы и говорить не стал.
Судя по лицу Геральта, юмор у него не удался.
Штука была в том, что настоящий ответ звучал бы так: «Потому что я не привык, чтобы кто-нибудь этим интересовался», а выглядит подобный ответ как-то излишне драматично, а драматично Регис выглядеть не хотел.
Дождь снова начался, когда они наконец дошли до "Хамелеона".
— Ты ведь ему не сказал, что приехал в Новиград? — полюбопытствовал Регис.
— Не-а.
— Не очень-то дружелюбно с твоей стороны.
— Регис, ты за семь лет не потрудился сообщить, что, вообще-то, пережил нападение Вильгефорца. Тебе не кажется, что после этого ты вообще ничего о дружелюбии говорить не можешь?
Регис смутился и замолчал, тем более что достойного ответа у него не было. Он молча толкнул дверь и попал в неожиданно тихое помещение, заполненное приятным полумраком. Раньше Регис как-то обходил подобные заведения стороной, и ему всегда казалось, что в них должно быть шумно, должна играть громкая музыка, мигать свет, сновать полуобнаженные девицы — словом, ему представлялось место весьма интересное, но не очень симпатичное для существа с обостренным слухом и светочувствительностью.
На деле посетители спокойно себе сидели за столиками и беседовали — от двери Регис видел зал — а сцена была пуста. Музыка, конечно, была, но тихая и ненавязчивая.
Охранник придирчиво оглядел его с головы до ног, но пропустил вперед, а вот Геральту не так повезло.
— Простите, — непреклонно сказал он, — но места кончились.
— Да ладно. Я вот лично вижу парочку.
Охранник сложил мощные руки на не менее мощной груди и нахмурился. Судя по лицу Геральта, тот явно задавался вопросом, какого черта ему дали от ворот поворот, в то время как некоего высшего вампира пустили внутрь, даже ничего не спросив. Регис невозмутимо одернул рукав элегантного черного пиджака.
— Я вообще к Лютику, — раздраженно сказал Геральт. — Геральт Ривийский.
— Тогда тем более нет. Не знаю, задолжал ли вам маэстро Леттенхоф денег или…
— Да ничего он мне не должен! Я его друг!
— Да, все так каждый раз говорят, — покивал охранник. — Не-а.
— Я из полиции.
— А вот это уже что-то новенькое.
Регис уже открыл было рот, чтобы вмешаться, пока дело не дошло до смертоубийства, но, к счастью, появился Лютик собственной персоной.
— Несмотря на вопиюще бандитский вид, полнейшее пренебрежение к своим старым друзьям и неспособность послать мне малюсенькую эсэмэску, этот осел и правда мой друг, — утомленно сказал Лютик. Вид у него был обеспокоенным. — Привет, Геральт. Только сегодня читал о тебе великолепнейшую статью. Пойдем туда, где потише.
Геральт заморгал. Охранник пробормотал извинения и сделал шаг в сторону.
— Здравствуй, Лютик, — попытался привлечь внимание незамеченный и почему-то ощущающий легкую неловкость Регис. Лютик пригляделся к нему повнимательнее, ахнул, несколько просветлел лицом и совершенно неожиданно заключил в объятия. Окончательно смущенный, Регис неуверенно похлопал его по спине.
— Вот он! Еще один человек, не умеющий писать СМС! — Лютик отодвинулся, не убирая руки с его плеч, и вгляделся в лицо. — Вильгефорц тебе на пользу не пошел. Выглядишь ты как-то…
— Премного благодарен. Ты, конечно, с годами обретаешь только все больше шарма.
— Нет, серьезно, мы вообще-то расстроились. Ты не мог сообщить, что не умер?
Регис подумал, что они все сговорились.
— Я был занят, я воскресал. Лютик, хватит, мы тут вообще-то по поводу…
— Убийства Ады, — сказал Лютик. — Я в курсе. Идемте.