Забытое королевство

Шурх, шурх...        Шелест листов офисной бумаги эхом разносился по пустому театру Макарона, утонувшему в угрожающе-безмолвной атмосфере. Темноволосый парень в белой рубашке с красной повязкой на левом предплечье невозмутимо просматривал документы, подпирая спиной стену и совершенно не обращая внимания на то, что происходило на сцене. Отросшая челка темно-каштановым занавесом упала ему на глаза, закрывая обзор, и он, слегка нахмурившись, небрежно откинул её в сторону.       "Надо бы выкроить время и сходить к парикмахеру. Тц, снова не хватает..." - с досадой и небольшим раздражением думал менеджер парка. Вшуууух.       Быстрое, едва уловимое движение девичьей руки, шелест мягкой и приятной на ощупь ткани юбки, нажатие спускового крючка верного Штейнбергера и.... Ба-бах! Ба-бах!        Выстрелы дважды взорвали тишину, возвращая звуки в концертный зал. Раздались вскрики, приглушенные стоны поверженных талисманов парка и, словно отвечая им, полный металла голос одетой в красную безрукавку и черную юбку девушки, в котором было ярко выделено особой интонацией одно из слов: - Это была крайне неуместная шутка.        Ее лицо потемнело от гнева и презрения, она пренебрежительно, смотрела сверху вниз на буквально валяющихся у неё в ногах маскотов, закинув на плечо все ещё дымящийся мушкет. -‎ П-просим прощения, рон, ми...- лежа на полу и потирая места, куда попали "Несущие боль" пули, отозвались феи цветов и музыки Тирами и Макарон со слезами на умиляющих детей глазах.        Расположившийся рядом с ними Моффл, главарь этого своеобразного трио, лишь сокрушенно покачал головой, приложив ко лбу лапу. Ему уже не в первый раз хотелось провалиться под землю из-за чувства стыда, которое вызывали у него его приятели. Всякий раз они напрашивались сами, и каждый раз за этим следовало неизбежное наказание, а зверьки с каким-то мазохистским удовольствием любовались разгневанным лицом Сэнто.        Казалось, что парня, стоящего у стены, даже не удивило произошедшее, он не пожелал оторваться от своего дела даже на секунду. Любой другой человек по крайней мере вздрогнул бы при звуке выстрела, нo это стало столь обыденным, что, пожалуй, пали из пушки у него прямо перед носом ночью, он бы не поморщился и продолжил спать. Все также сосредоточенно глядя на исписанные цифрами и иероглифами бумаги, он неторопливо, как будто с трудом, отлип от полюбившейся вертикальной поверхности, направился к выходу, и, не оборачиваясь, бесстрастно бросил через плечо: - Сэнто, ты закончила? Время поджимает.        -Я позабочусь об этих двоих, мофу,- Моффл серьёзно, с лёгкой досадой, посмотрел на девушку, намекая, что так просто эта шутка им с лап не сойдёт.        Кинув на все ещё страдающих талисманов испепеляющий взгляд янтарных глаз, она кивнула фее сладостей, ловко спрятала мушкет, чудесным образом исчезающий под юбкой, изящно, почти бесшумно соскочила со сцены и, нарочито громко постукивая каблуками по полу, направилась вслед за вышедшим юношей. Как только она догнала парня, тот, не глядя, протянул ей небольшую пачку листов и блокнот, что-то вполголоса сказав. Сэнто внимательно выслушала спутника, слегка наклонив голову в его сторону, и коротко кивнула, отчего длинный русый хвост, перевязанный черно-белым шифоновым шарфом, плавно закачался. Прижимая одной рукой листы к груди, другой она открыла более чем на половину исписанную записную книжку и так же тихо ответила ему: - Следующая - бухгалтерия. Кажется, у них снова не сходятся цифры в квитанциях за электричество.

***

      Громко выдохнув и скрестив руки на груди, парень откинулся на спинку крутящегося стула и уставился в выбеленный потолок офиса. Летом во второй половине дня здесь было адски жарко, но сегодняшняя погода радовала теплом, а лёгкий ветерок доставлял блаженное удовольствие. Наконец, обход был закончен, и теперь осталась только бумажная часть работы, обычно не занимающая много времени.        Он задумчиво посмотрел на своего секретаря: девушка только что прикрыла дверь, отчего щелкнул замок, и неторопливо направилась к своему обставленному коробками столу, укладывая принесенные документы в одну из устремляющихся ввысь стопок. ‎Летняя форма, состоящая из расшитой золотистыми элементами алой безрукавки с бантом и воротником-стойкой, имитирующей мундир, чёрная, а к подолу расчерченная белыми полосами короткая юбка, белые, как будто рваные к краю чулки и удобная обувь - все всегда в идеальном порядке: отглажено, отпарено, вычищено, как и подобает лицу, представляющему парк.        Лицо её было таким же бесстрастным и сосредоточенным, как обычно, но что-то неуловимое в поведении Сэнто немного настораживало Каниэ. Он пристально следил за ней с утра до настоящего момента, и, наконец, понял, что же именно было не так: движения помощницы, что всегда были четкими, сейчас казались несколько неловкими и суматошными. Она то случайно уронит лист бумаги, то берет ручку и тут же вновь кладет её на место, то несколько минут смотрит на одну и ту же строчку в файле ноутбука, занеся над клавиатурой проворные пальцы, но не напечатав ровным счетом ничего.       Видимо, юноша достаточно долго смотрел на неё, так как Исузу заметила это и ответила пронзительным взглядом завораживающих, но холодных глаз: - У меня что-то на лице? Менеджер решил не юлить, а спросить прямо, понимая, что хождение вокруг да около никак не поможет: - У тебя все хорошо? Он не вкладывал в эти слова каких-то особенных чувств, но прозвучало так, будто парень беспокоится о своей второй половинке. Каниэ стало неловко, он уже пожалел о том, что спросил.        Выражение лица Сэнто не изменилось, но в прищуренных глазах отразилось недоумение. Он покашлял в кулак и пояснил: - ‎В смысле, ты нормально себя чувствуешь? Ничего не случилось? Ему хотелось поскорее закончить этот, по сути, бессмысленный, но смущающий разговор. Сам не понимал почему, но каждый раз, когда им приходилось видеться и разговаривать не как коллегам, а как знакомым или одноклассникам, он испытывал дискомфорт и желание уйти. Обычно, в таких случаях юноша начинал говорить с видом " Я само совершенство", но с ней этот номер не проходил. Его высокомерие и самовлюбленность разбивались о скалы её безразличия и самоконтроля. - ‎Все нормально. Почему ты спрашиваешь? - Исузу коротко ответила, её взгляд переместился и начал бегать по столешнице, словно ища что-то. Кажется, её не особо занимал этот разговор, она общалась в своей обычной манере, не проявляя каких-либо признаков того, что ей не комфортно. - ‎Сегодня ты чаще, чем обычно, палишь из мушкета. Я думал, что ты давно привыкла к шуткам тех двоих, - пояснил Сейя. Он решил не отставать от проявлявшей трудолюбие девушки, потянулся, разминая плечи, и раскрыл ноутбук. - ‎Разве? Если не приструнять их время от времени, они станут делать это постоянно. Кстати, - она бегло посмотрела в экран и снова принялась за поиск, - уже время обеда. Сегодня твоя очередь идти за ним. Я хочу два острых крокета и воду. Желательно холодную. Помощница смотрела на парня, ожидая ответа, но взгляд её был рассеянным. Глядя ей в глаза, он мог ясно представить как шестеренки в её голове быстро-быстро крутятся, помогая хозяйке найти необходимую информацию даже в самых дальних уголках памяти, но ...        Порой своим поведением секретарь ставила его в тупик. Она то отмалчивалась, то злилась непонятно на что, то проявляла неожиданную настойчивость. Хотя внешне оставалась совершенно спокойной, её настроение менялось так часто, словно маленький ребёнок игрался с проигрывателем: вперёд, вперёд, назад, и снова вперёд, и снова назад.... - Насколько я помню, сегодня ты долж... Два острых крокета и вода, верно? - юноша пытался было возразить, но увидев, как девушка, все так же глядя на стол, потянулась к подолу юбки, он понял, что лучше не спорить, и бодренько унесся из офиса, хлопнув дверью.        Недоуменно глядя на пронесшийся мимо ураган, Сэнто достала из ящика стола печать, которую искала все это время, и положила её на стопку бумаг. Ещё раз с опаской глянув на захлопнувшуюся дверь, она наклонилась к коробке, отодвинула завал из разнообразной канцелярии и выудила с самого дна плотный запечатанный конверт. Все как и должно быть: непросвечивающая солидная упаковка, сургучный багровый замок с оттиском в виде шпаги и переплетенного с ней терновника. Положив руки на колени, девушка долго гипнотизировала кусок дорогой бумаги, глядя с очевидным недоверием и даже ненавистью, все не решаясь его открыть и взглянуть врагу в глаза. Письмо ярким прямоугольником выделялось на фоне чёрной юбки, словно насмехаясь над Исузу. Ей казалось, что шероховатая матовая бумага вот-вот обратится жёлто-охристой гладкой чешуей, печать и лента - опасно сверкающими алыми глазами-бусинами и трепещущим раздвоенным языком. Послание змеей плавно заскользит вверх по руке, оставляя противное ощущение от прикосновения, ласково обовьется вокруг плеча, а затем начнёт медленно, но неизбежно сдавливать тонкую шею, лишая возможности вдохнуть.        На какой-то момент девушке действительно перестало хватать воздуха. Она безуспешно пыталась скинуть дразняще лениво затягивающуюся петлю, чтобы урвать хоть немного жизненно необходимого элемента. Её грудь тяжело вздымалась, внутри все жгло от недостатка кислорода, испепеляя органы, добираясь до судорожно бьющегося, словно птица в клетке, сердца. Рот беззвучно открывался и закрывался в попытке позвать на помощь, в глазах уже было начали плясать мушки, и взор стала обволакивать пугающая тьма, когда вновь щёлкнул замок офисной двери, возвращая из кошмара в реальность. Солдатская выправка давала о себе знать, ибо за мгновение она успела на автомате бесшумно выдвинуть ящик, запихнуть туда письмо, спрятать его за бумагами и выпрямиться, при этом даже делая вид, что работает на ноутбуке. Как и предполагалось, Каниэ ничего не заметил, потому Исузу могла вздохнуть с облегчением.        Он подошёл к её столу и, положив пакет с едой и бутылкой воды, безразлично сказал, глядя куда-то в сторону: - Ваш заказ. Сэнто также не смотрела на него, сосредоточив внимание на экране, но все же сухо, не искренне ответила: - Спасибо большое.        Ей казалось, что если она посмотрит на него, он тут же увидит плещущийся в её глазах ужас и начнёт задавать вопросы. Секретарь же не хотела говорить об этом, ведь сама толком не понимала, что именно произошло. Ей не хотелось, чтобы её видели такой.... напуганной и подавленной. Проницательность человека, стоящего напротив, поражала и восхищала её, как и многие другие его таланты, но сейчас... Они не играли ей на руку.        Не глядя, девушка взяла завернутый в потеплевшую салфетку крокет и откусила хрустящий кусочек, наполненный насыщенным соком, тем самым объявляя, что разговор окончен.