The medical

Следующий месяц не обозначил себя никакими событиями, кроме выписки Ксюхи. Дни до ее возвращения я коротала за энциклопедиями по анатомии, медицинскими справочниками и обдумыванию принятого мною решения. Мысли о смене специальности посетили меня незадолго до отъезда из дома, окончательно укрепились к концу поездки в автобусе, а теперь во всю хозяйничали в моей голове. Я примерялась к этому решению, рассматривала его со всех сторон, прислушиваясь к собственным переживаниям. И каждый раз приходила к одному итогу: решение принято верно, а главное — вовремя. На первом курсе еще нет специальных предметов, да и начнутся они не скоро. Распределение на направленности будет позже, а потому заморочек с пересдачей экзаменов не будет, главное не забыть сообщить куратору. Ну, и своим тоже. Ксюшка первые пару недель не особо обращала внимание на мое внезапное затворничество — просто не до этого было. Ее возвращение вызвало небольшой фурор, и подругу время от времени дергали то тут, то там, чтобы поздравить с выпиской, расспросить о том, помнит ли она операцию, осыпать девушку вопросами из серии «как там хирургия «изнури» и в общем и целом выплеснуть накопившиеся эмоции в связи с ее более чем эффектным исчезновением. Несколько раз подругу доставали прямо из комнаты, между делом приглашая отметить ее выздоровление. Но у Ксюхи, как и у меня, пыл к празднованиям поубавился. Крест мы на веселье не поставили, но, зная общажные праздники, точно знаем, чем закончится дело. Наконец, когда Ксюха влилась более-менее в привычный ритм жизни, она начала замечать молчаливую меня, уткнувшуюся в книги. Пару раз она бросала шуточные замечания по этому поводу, а потом, окончательно освободившись от всех дел с восстановлением в деканате, справками и больничными, выдернула меня из моего уютненького мирка костей и сухожилий.  — Так, все, заканчивай играть в ботаника! — Ксюха расхаживала туда-сюда по комнате, то и дело возвращаясь к зеркалу с очередным нарядом. — Пора праздновать мое освобождение. Я подняла взгляд от учебника по травматологии, взглянув на девушку поверх книги. Та вертелась перед зеркалом, приложив к себе черное прямое платье с длинным рукавом.  — Мы ж вроде завязали с масштабными попойками, — напомнила я, возвращая глаза к тексту на странице. Я удобно устроилась поперек моей кровати, подтянув к себе колени и уложив на них книгу, за чтением которой и планировала провести весь сегодняшний день и вечер. Отчасти потому, что не придумала, чем еще занять это воскресенье, но все же больше потому, что меня ужасно увлекли переломы и вывихи.  — Какие попойки, — Ксюха развернулась ко мне с почти детской мольбой в глазах, — Саш, я есть хочу! А вот таким уговорам я уже поддалась. Тихо прыснув, я закрыла учебник и отложила его на угол стола. Ну, праздничное обжорство вполне можно себе позволить. У Ксюшки буквально вчера закончилась ее специальная диета, что доктора немилостиво выписали в качестве рекомендации к выздоровлению, и с сегодняшнего дня для девушки снималось большинство ограничений, чем она и решила воспользоваться. — Ребят звать будем? — между делом осведомилась я, застегивая светло-голубую блузку и старательно следя за этим процессом в зеркало.  — Ну, можно. Только давай мы их пригласим к вечеру? Можно в кино потом заглянуть или по центру прогуляться, а сейчас я планирую до отвала наестся самой нездоровой пищей, и сделать это намерена в компании лучшей подруги, — Ксюха, навалившись на меня со спины, обняла за плечи и улыбнулась нашим отражениям в зеркале. Когда чувство вины все же перестало так яро о себе напоминать, я все-таки смогла под другим углом посмотреть на ситуацию, и окончательно уверилась в том, что все случившееся — огромный урок, который забыть мы никогда не сможем. Горький, но бесценный опыт. Все же, я ужасно счастлива, что жизнь мне подарила такую замечательную подругу. Другая, на ее месте, и разговаривать бы, наверное, не стала со мной и даже не посмотрела бы в мою сторону. А Ксюха мало того, что сама выкарабкалась из больших неприятностей, так еще меня умудрилась вытянуть из бездны собственного отчаяния. Ощущение этого меня буквально переполняло, озаряя теплым ласковым лучиком мои мрачные мысли. Где-то внутри, еще пока что очень глубоко, во мне жила уверенность, что все будет просто замечательно. *** Учебная неделя началась для нас с целого шквала объявлений, среди которых с особым энтузиазмом была встречена новость о походе в морг. Ксюха под боком восторженно вздохнула, жадно вслушиваясь в каждое слово нашего куратора. Меня же больше охватывало волнение, ведь я не знала, как отреагирую на самый настоящий труп перед своими глазами, которым придется любоваться целое занятие. Видеть все это на картинках в пособиях — одно, а вживую в натуральном виде — может оказаться, что совсем другое. Но, совершенно точно, это обещало быть интересным!  — … вроде ничего не забыла, — задумчиво проговорила Анна Андреевна, на секунду задумчиво уставившись перед собой, — в библиотеку завезли новые учебники по анатомии и неврологии. Издания новые, с новой информацией, так что рекомендую вам обзавестись хотя бы одной книгой на несколько человек. Уверена, уже к завтрашнему дню все расхватают. На следующей неделе еще пособия по хирургии обещали… А, и к слову про хирургию, — женщина чуть нахмурилась, обдумывая слова, — на этой неделе началась запись на врачебные лекции, слышали о таких? По аудитории прошелся возбужденный гул. «Врачебки», как их называли, были явлением очень редким, и студенты, как правило, с нетерпением ждали этого события, записываясь на лекции за несколько месяцев. Занятия, проводимые специалистами в разных областях, работающими в самых разных клиниках, всегда давали возможность получить уникальную информацию, которую не встретишь в учебниках, и расспросить высоко квалифицированного врача об его опыте работы, и вообще о всех тонкостях выбранной специальности.  — Вам, конечно, еще рано. Туда допускают только на втором курсе, иногда даже на третьем, но мотайте на ус уже сейчас — не упускайте в будущем возможности попасть на эти лекции. Они, конечно, не обязательны, зачетов не предусматривают, это только ваше желание, но они очень многое дают. На следующий год, если вам выпадет такая возможность, не упустите ее.  — Анна Андреевна, а какие в этот раз будут направления читаться?  — Хирургия и офтальмология, — сообщила наш куратор. — Хирургию часто читает Никорин Дмитрий Евгеньевич, один из ведущих специалистов нашей области. А вот офтальмологию пока не знаю…  — Ого, — задумчиво протянула Ксюха, — я не знала, что Некромант настолько крут. Мало того, что хирург от Бога, так еще и лекции читать умудряется, а нас на них аж за год зазывают! Я снова поежилась, но на этот раз от воспоминаний об этом человеке. Перед глазами так и стояло перекошенное от ярости лицо и полный презрения взгляд. Хорошо хоть ночами в кошмарах не является. Моя благодарность к этому человеку, пожалуй, не иссякнет никогда, но все же я очень надеялась, что пересечься еще раз нам не доведется. До того момента, как прозвенел звонок, одногруппники засыпали Анну Андреевну вопросами о Врачебках, предстоящих курсовых и практикумах, которые должны были подготовить нас к прохождению полноценной практики в учреждениях. Я слушала в пол уха, вылавливая для себя лишь небольшую часть информации. Глядя в окно, я размышляла о том, что сейчас делает третий курс: они уже дней десять как вышли на учебно-производственную практику. Артем с Денисом теперь оказались в зоне недосягаемости, все чаще и дольше задерживаясь в больнице, куда их отправили. Они лишь раз заглянули к нам на прошлой неделе, уже поздно вечером. Принесли шоколадку, упаковку чая в пакетиках… И уснули на Ксюхиной кровати, пока мы ходили заваривать чай. Оба всклокоченные, они даже во сне были напряженными. Будить ребят не хотелось, но спустя полчаса все-таки пришлось: девчонки из соседней комнаты сообщили, что комендантша устроила обход. Да и чай уже порядком остыл, пришлось наливать новый. А два дня назад от Артема пришла смс-ка о том, что на ближайшие две недели практики их отправили в инфекционное отделение, а после него обещали гастроэнтерологию. Сегодня утром я сама отправила ему сообщение, интересуясь, как они обустроились «на новом месте». Ответа пока не было, да я и не ждала так быстро. Может, пары они и прогуливали с периодическим постоянством, но вот в практику ушли с головой, так что и макушек не видно.  — Сашунь, пошли в кафетерий, — Ксюшка потрепала меня по плечу, — так кофе хочется. И шоколадку бы зажевать. Есть мне не хотелось, но вот от кофе я сама бы не отказалась. Да и вообще пройтись за компанию с подругой — дело святое. Тем более что впереди было полтора часа занятий до следующей возможности оторвать попу от стула. Без третьего и пятого курсов в коридоре первые несколько дней было непривычно, если не сказать — неприятно. С их уходом на практику стало гораздо тише, а оставшиеся студенты сновали туда-сюда с серыми не выспавшимися лицами, то и дело чертыхаясь и меняя направление, оповещая всех присутствующих: «черт, опять забыл!» или «забыла». А потом с практики вернулись четвертый и шестой курсы. И коридорная жизнь как-то сразу преобразилась, окрасившись серьезными и сосредоточенными минами старшекурсников, шелестом листов с отчетами и жаркими рассказами событий с мест практики. Мы с Ксюшкой быстро обзавелись новым хобби: выбирались на переменах в коридор и слушали рассказы старшекурсников. Впечатлений хватало на несколько дней. А после рассказа о том, как под окнами роддома в сугробе нашли младенца, которого одна «сильно молодая» мамочка уронила из окна, Ксюху трясло еще неделю. Но, оклемавшись, подруга снова потащила в коридор, и сейчас мы неторопливо возвращались из кафетерия обратно в аудиторию, потягивая кофе из пластиковых стаканчиков и прислушиваясь к гомону вокруг. Мы едва успели дослушать рассказ о девушке с тремя почками, как над головами прокатился звонок. Побросав стаканчики в урну в углу, мы заторопились в аудиторию. *** На прошлом занятии Виктор Петрович весьма подробно рассказал нам о строении костей черепа, попутно сетуя на то, что не смог принести образцы: их для лабораторных растащил четвертый курс. Помнится, в первом семестре все из-за этого же курса нам также не досталось наглядных материалов в виде костей рук. Мы их так тогда и не увидели, потому что у четвертого их перехватил пятый, а потом-второй. Зато сейчас мы во все глаза разглядывали почти полный набор человеческого скелета: ребра, кости таза, кисть, стопа, берцовые кости, плечевые, череп и несколько выложенных в ряд позвонков. Это было невероятное, необъяснимое ощущение: держать в руках настоящие кости и понимать, что ты узнаешь каждую ямочку и борозду, и точно знаешь, для чего они нужны. Я безошибочно смогла определить их последовательность и расположение, указав даже на наличие застарелого перелома на одной из костей.  — Не зря зубришь, — шепнула мне подруга на ухо, — ты мне только потом еще раз все это повтори… Я молча кивнула, возвращая ребро обратно на стол.  — А теперь, обратите внимание вон на эти соединения костей, — Виктор Петрович, вдоволь налюбовавшись нашими изумленными и восторженными лицами, наконец, взял слово, — но сначала, кто мне сможет назвать все кости в черепе? Преподаватель держал в руках «Йорика», как его немедленно прозвали студенты. А я, чуть помедлив, подняла руку.  — Ярцева? — кивнул преподаватель.  — Эм. Лобная… Теменная… Клиновидная, решетчатая, носовая, слезная, верхняя и нижняя челюсти, затылочная, височная, скуловая, — я оторвала взгляд от черепа, по которому вспоминала название костей, и неуверенно взглянула на преподавателя.  — Отлично, — чуть удивленный взгляд мужчины ясно давал понять, что тот и не надеялся, что кто-то из нас полностью запомнил его слова с прошлых занятий. — Если сейчас назовешь полностью строение черепа и особенности соединения костей в верхнем поясе конечностей — освобожу от первых двух семинаров. Звучало как вызов. Но я, приободрившись первым успешным ответом, принялась вылавливать из памяти все, что могла выдать в качестве ответа на только что прозвучавший вопрос. Увлеклась я настолько, что принялась еще и показывать на костях все, что озвучивала на словах. Группа во главе с преподавателем молча слушала, и лишь когда я закончила, кто-то за спиной спросил:  — Саш, ты по ночам вообще спишь?  — Ночное времяпрепровождение Ярцевой Вас, Ольховский, волновать не должно. — Ответил за меня преподаватель, — а вот соединения костей в нижнем поясе конечностей — очень. Чем вы и поделитесь с нами на ближайшем семинаре. Ярцева, отлично. Очень рад, что у студентов присутствует серьезное отношение к делу. Плюс к зачету. На сегодня все свободны. Ольховский, помоги собрать кости. Преподаватель покинул аудиторию еще до звонка, прихватив с собой Пашу, нагруженного рабочим материалом, то есть, упомянутыми косточками. Впереди маячила большая перемена, и я намеревалась рвануть в столовую. Но у Ксюхи оказались совсем другие планы.  — Так, собирай манатки, пошли в библиотеку. — Подруга, пока говорила, между делом буквально сметала в беспорядке в открытую сумку все, что было на столе.  — Мы куда? — я озадаченно смотрела на подругу, так же не глядя, запихивая ручки и телефон в свой рюкзак.  — В библиотеку, — огорошила Ксюшка, поднимаясь со стула и утягивая меня за собой. — Я ж не знала, что ты у нас такой мозг! И я как-то не собираюсь от тебя отставать! Неожиданная похвала от подруги оказалась приятной. Я смущенно улыбнулась, чувствуя, как по лицу расползается румянец. Ее воодушевление передалось и мне, и я следом за Ксюхой поспешила к дверям аудитории. Но едва мы дошли до конца ряда, как нас окликнули наши мальчишки:  — Сашка, поможешь нам к семинару подготовиться? Ты ж в теме шаришь!  — А я так и не понял, как ты…  — Так, никаких «помоги»! — встрепенулась Ксюшка, оборачиваясь к ребятам, — Все желающие — в очередь. А я — вне ее! Так что пока я все не выучу, можете даже не соваться! — и с этими словами подруга дернула меня за руку, выволакивая из кабинета, — пошли, говорю, пока всю анатомию не расхватали!