Встретимся во сне

      Была ночь. Такое чёрное небо, что не понять, взойдёт ли солнце, сможет ли оно разбавить эту чернь своими тёплыми яркими лучами. Лишь свет фонаря озарял невзрачные силуэты двух незнакомцев. Вроде бы, ничего особенного. Люди, как люди. Они оба имеют право здесь находится, оба так решили, как казалось. Да и кто вообще сказал, что незнакомцы? Сидели на скамейки, но был ли это лес, или же, город? Это было ЕЁ место. И этого вполне достаточно. Хватало лишь фонаря и сидящего рядом человека. Не было разговоров, ссор, издевок. Только взгляд. Смотрели они друг на друга в упор, словно, съедав с головы до ног. Со стороны это могло показаться как начало войны. Бух, и один из них проронит слово невпопад, — конец всему. Только подумайте, эти двое смотрят друг на друга будто вечность, неподвижны и спокойны. Хочется сказать, объяснить, но даже сейчас она не в состоянии решиться. Она всё же осмелилась прикоснуться к плечу, столь в тот момент желанному. — Не уходи, — парень потянул руку девушки, рывком прислонил к себе. Это тот самый момент, идеально подходящий, чтобы… — Ольга, вставай! В третий раз уже придется разломать эту злосчастную дверь! Один миг. И нет того взгляда. Есть розовая комната и постель. — Не ори! Я сама решаю, когда вставать. Если нужно, сама решу — ломать тебе дверь, или нет! Лицо Боба выражало не то чтобы злость — оно выражало явное противоречие. И действительно. В свои 16 лет эта девчонка сама должна была решать, как поступить, — неожиданно раздался оглушительный стук. — Да поняла я уже, Боб! Встала, чтоб та знал! Ладони нехотя отпустили мягкое одеяло. Девушка выпрямила спину, хотя покачиваться корпус так и не перестал. Она и кровать — это, словно полюса магнита, — всегда притягиваются.Начало дня не предвещало ничего хорошего, если сон так бесцеремонно прервали. Её сон! Нехотя, Хельга встала со своей постели. Зеркало было в углу комнаты — уже совсем маленькое, ведь возраст дал о себе знать. Высокая девушка, с теми же голубыми глазами и длинными ногами. Но что-то изменилось, она это видела в своем отражении. Характер, правда, тот же. Розовая книжечка все на том же столе. Медальон носить уже было глуповато, поэтому он занял почетное право висеть на компьютере. Идол остался воспоминанием, от которого не хотелось, да и не получалось отказаться. Так, или иначе, сон говорил сам за себя. Голубое платье, такого же цвета туфли на небольшом каблуке показывали, насколько сильно она готова для осуществления своей мечты. « Этому неженке нравятся девушки. Прямо, девушки — девушки. Фу, — розовые сопли», — такие мысли часто затрагивали её душевное состояние. В конце концов, стать живым манекеном Патаки никогда не устраивало. Именно это отлично её от под копирку пустоголовых кукол. Поэтому, аккуратно уложенные распущенные волосы, аккуратные, уже две брови, показывали величие этой особы, так старательно хотевшей его заполучить. «Всё благодаря Фиби» — эта мысль вызвала у девушки приятные воспоминания — «Если бы не то платье в 14, ничего бы не изменилось».       К сожалению, семью ей новую подарить лучшая подруга не смогла. Мириам в своем антураже сновидений. А, ну еще Боб. Как бы родители с двумя дочерьми Ольгами. Её это со временем перестало задевать, хотя, порой, обида так стремительно и вырывалась наружу. Они ведь даже носом не пошевелили, где девушка пропадала две недели прошлым летом. Она была и остаётся человеком, которого сложно сломить. Но именно то происшествие, именно тот момент заставил через себя перешагнуть и многое переосмыслить. Она сдалась и приняла помощь. Ещё сто раз пришлось об этом пожалеть, ведь мучить человека, любившего её, не хотелось. Дружба или вражда. Из двух зол пришлось выбрать первое. Да, действительно — пожалеть пришлось.

***

Вторая неделя сентября, к счастью, была теплая и ясная. Всё тот же школьный автобус до отказа заполненный учениками. Зайдя по ступенькам, взгляд Хельги тут же приметил подругу. Немое удивление и радость воедино смешались, хоть лицо оставалось непроницаемым. Странно было видеть Хейердал в одиночестве. — Этот день однозначно уникален — присев, с ухмылкой, произнесла Хельга. — А? Ой, да о чем ты вообще? — Фиби, не будь репой как некоторые, где же он? Так ещё чуть-чуть и тебя потеряю. — Хельга, ты преувеличиваешь, это… это общение… просто друзья. Описать цвет кожи подруги в тот момент было не просто. Да и слова она промямлила насилу, будто с высокой температурой и вот-вот упадёт. — Помидорка, как тебе не стыдно меня дурачить! Но я рада, что эти секунды я с тобой провожу, а не ты с этим Шляповолосым. — Я же говорю — друзья. Все друзья общаются… и когда в автобусе едут, тоже. И, и я же просила так его не называть. Неожиданно для себя девушка поняла, что шипит. У неё поистине зловеще, как у блондинки, не получалось. Такой напор вызвал у Хельги смех. В нём можно было уловить нотки грусти. — Какая ты у нас паянка. Вот когда признаешься мне в официальной форме, что между вами бегут искры, «аж глаза режет», вот тогда я и подумаю, какое ему дать новое прозвище. Я никого не обделяю, — с небольшой улыбкой произнесла девушка.       Двери автобуса в очередной раз раскрылись, вошли одноклассники. Её передёргивало от одного только намёка на этих двоих. Один медленно, но уверенно уводит подругу. Ему наплевать на такую долгую и верную дружбу подруг, лишь бы удовлетворить свои эго. Что же насчёт второго… — Ай, чёртов Репоголовый, смотри куда прёшь! — от неожиданного крика парень не знал, куда деть свои глаза. Взгляд как-то сам напрашивался. Сложно было себя сдерживать в такой ситуации. Пришлось встретиться с глазами, полными боли. Создавалось впечатление, что эта девочка разрыдается у всех на виду. Спохватившись, Хельга взяла себя в руки. Лицо снова приняло непроницаемость, а глаза стали стеклянными. Парень аккуратно убрал свою тяжелую ногу с туфли Патаки. Шотмену показалось, что колоть теперь начало и в его ступне, что боль начинает распространяться по всему телу и находит своё укрытие, формируясь комком где-то в гортани. Каждый в тот момент мысленно передавал разные чувства. Поняв, с кем имеет дело, Арнольд отвёл взгляд. — Прости, Хельга. Я надеюсь, что твои туфли в порядке и… — Джеральд, заметив нарастающую волну гнева, поспешно схватил друга за плечо и усадил на соседнем сидении. Гневный взгляд теперь прожигал обоих. — Я не специально, — лицо парня постепенно краснело. — Ой, лучше помалкивай, — её окатили в один момент и злость, и привычные чувства, впрочем, как и в течении всех одиннадцати лет, это уже являлось нормой.       Хельга всю дорогу до школы прибывала в детской эйфории. Взгляд, как тогда, только сейчас это был отнюдь не сон. Становилось сразу страшно. Только ночью она могла по-настоящему забыться, не боясь, что всё будет раскрыто. Оставаясь в прострации до конца пути, Фиби заметила, что не услышала в свой адрес иронии. Не стесняясь, пялилась на своего, уже давным-давно суженного, что шутить и не хотелось. «Небось, свадьбу уже планируют. Влюбленные…» — пронеслось в мыслях Хельги. Думала она сейчас целиком и полностью о том, сидящем на втором ряду. У неё, порой, и язык не поворачивался называть парня по имени. С каждым годом становилось только хуже, сдерживать себя теперь сложнее. Ненависть за его простодушие и доброе отношение ко всему живому и неживому старательно вырывалась наружу. Вот только повода, до этого времени, не находилось.       Арнольду было не лучше. Хотя, как посмотреть. Всегда идеальный, везде. Ничуть не изменился, такой же ранимый и доверчивый. Даже сейчас его мысли целиком и полностью прикованы к туфлям. «Наверное, очень дорогие». Постепенно, и не замечая того, взгляд переместился на ноги, — «такие ровные». Затем на платье, прекрасно подчеркивающее талию, бедра. Волосы, уже без банта. Длинные пряди почти до поясницы подчёркивали острую ключицу. Наверное, этого и хватило, чтобы Арнольд смог разглядеть в ней уже не девочку с двумя хвостиками, а девушку. А как же этот взгляд? В нём читалось что-то неопределенное. Хотя, за столько лет, удивляться подобному больше не приходится. Он уже не понимал почему, но даже глаза были в тон того же цвета, как и весь наряд, — «Почему это так нереально? Хельга, что в тебе особенного?» — эти мысли бегали туда — сюда, вслед за самим взглядом Арнольда. — Чувак, мы уже выходим. — Джеральд начал подниматься из-за сидения. — А? — только сейчас до него дошло, что он до сих пор на неё смотрит и, таким образом, приковывает к себе взгляд друга. — Что, всё ещё гложет чувство страха? Что ж, тогда тебе придется ползти к ней на коленях, ибо каблуки приличной высоты. Хрясь! — парень для должного эффекта хрустнул костяшками пальцев — И больше нет тебя. В этот раз она может довести дело до конца, — усмехнувшись, сказал Джохансен. Уже выходя из автобуса, Арнольда поглотил стыд. Он действительно на неё смотрел. И сейчас. Так легко, но с чувством превосходства, та поднимается по ступенькам школы, демонстративно раскидывая всех, вплоть до старшеклассников. Это — правда, не скроешь. Хельга и высокий каблук — сочетание не в его пользу.