Я не забыл

      Выносливый хадахарант упорно взбирался на заснеженный холм. С каждым прыжком его лапы, покрытые морозоустойчивой бронёй, проваливались в снег. На спине огромного чёрного монстра сидел человек, укутанный в накидку из шерсти горного барана. Он неустанно гнал зверя вперёд, навстречу величественной горной цепи. Там, защищённый от набегов природным щитом, располагался город. Когда-нибудь, а, вернее, очень скоро, придёт время обрушить на него огромную армию, захватить и уничтожить всех, кто воспротивится освободителям. Ну а пока Кой направлялся туда с весьма мирной целью.       Один из самых уважаемых магов страны, магистр Ивьен, проживал в этих землях. Когда-то они с Коем были близки, маг обучал его своему искусству с самого детства. А потом… Потом Кой вырос и ушёл воевать. Для своего народа он превратился в предателя, как и для родителей, которые умерли с горя. Даже Учитель отвернулся от любимого ученика. Поклявшись, что рано или поздно завоюет эту страну, Кой ступил на тёмный путь.       Пусть все, кто мог, отвернулись от него, Кой пока не мог направить войска через эти горы, просто не мог. Пусть в глазах Учителя он предатель, мужчина надеялся поговорить с ним, а то и увезти прочь из обречённого города. Учитель ещё не так стар, к тому же полуликариец, и если дело дойдёт до магического поединка, Кою придётся туго.       Ликарийцы вели свой род от эльфов, давным-давно канувших в небытие. Частично унаследовав от них не только внешность, но и магию, эти существа отличались маленьким ростом и весьма отталкивающей внешностью. С людьми они смешивались крайне редко и не любили их, не брали и в ученики. Лишь немногочисленные полукровки, такие, как Ивьен, и на вид симпатичнее, и нравом помягче, стали обучать людей магии.       Родившись от человеческой матери, Ивьен унаследовал от неё благосклонность к людям, цвет волос и более мягкие, чем у ликарийцев, черты лица. От отца к нему перешла разбавленная материнскими генами внешность, смугловатая кожа, заострённые уши, вертикальные зрачки и маленький рост. Кроме Ивьена, Кой за всю жизнь видел только двух полукровок и тысячи ликарийцев, но все они не шли ни в какое сравнение с Ивьеном. Его Учитель был красивее их всех, и пока он обучался, Кой без памяти влюбился в своего наставника. Ничего из того, что так отталкивало людей от ликарийцев, в облике Ивьена не было, а уж в глазах ребёнка он был идеален, разве что чуть-чуть другой. Эти видимые отличия нисколько не умаляли восхищения и той любви, которую испытывал Кой. Ивьен не только обучал его магии, но и заботился почти как о собственном ребёнке, который трагически погиб за три года до появления Коя. Неудивительно, что эти двое были так привязаны друг к другу – до того самого дня, когда Ивьен узнал, что Кой решил продолжить солдатскую службу, но уже у совсем иных людей. Так Кой попал в «плохую компанию» и за короткий срок стал её лидером, а Ивьен навсегда отрёкся от ученика.       Мало кто поддерживал их – повстанцев, готовых нанести удар по нынешней власти и свергнуть её. Главаря мало волновало настроение народа – он предпочёл пополнять свою армию иноземцами и их оружием, невиданным в этой стране. Некоторые из наёмников уверяли, что могут свернуть горы в буквальном смысле, и, приближаясь к городу, Кой почти с триумфом оглядывал неприступные с виду вершины. Тайным визитом своим он надеялся вытащить оттуда Учителя, прежде чем начнётся бойня и естественная защита падёт.       Фыркая, хадахарант рыл сугробы заострённым драконьим носом в поисках съедобных растений. Будучи хищниками, в летний период, недолгий для северного климата, зимой хадахаранты переходили на растительный корм, который в изобилии добывали под снегом. Коренья, подземные орехи и грубые, словно сыромятная кожа, ростки, растущие лишь зимой, под снежной шапкой, составляли их основной рацион.       Не слезая с отдыхавшего зверя, Кой сидел в седле. Его бесстрастный взгляд был устремлён на горы. Серо-стальные глаза выхватили участок, где можно было пройти почти насквозь горной гряды и с минимальными усилиями преодолеть остаток пути.       Запустив руку в складки шубы, Кой достал маленькую деревянную фигурку, вырезанную из самого крепкого и долговечного дерева – тиби. Фигурка изображала божество ликарийцев, которому они поклонялись. Кой любил играть с ним в детстве больше, чем с другими игрушками. Может, поэтому она и сохранилась. Может, поэтому Кой и вспомнил об Учителе, когда нашёл фигурку в старых вещах. Вспоминал он его и раньше, но эта находка вдруг пробудила тоску, а вся злость из-за отречения Ивьена вмиг испарилась. Его огромная армия, уже достаточно подготовленная, собиралась взять штурмом свой первый город – родину вождя. Сам же вождь, низко надвинув меховой капюшон, тайно пробирался туда с совсем иной целью.       Ещё никто не знал о готовящемся нападении - шпионов от власти быстро вычисляли, а наёмникам было выгодно держать язык за зубами – Кой им щедро платил. Он мог выдать этот секрет лишь Ивьену – и не пожалеть об этом. Потому что иначе Учитель ни за что не сдвинется с места – ликарийцы жили здесь задолго до людей и презирали кочевников. Все, даже полукровки, являлись истыми консерваторами, даже переезд в соседний город становился для них тяжким испытанием. Только под страхом смерти они могли сняться с обжитого места, покинуть его навсегда и долго потом болеть неизвестной, проходящей со временем болезнью.       Ворвавшись в город, его воины начнут убивать всех, кто на них нападёт, а в первую очередь нападут именно маги – люди и полукровки. Никто не станет разбираться, кто среди них Ивьен, поэтому приказ не трогать Учителя Кой отдать не мог. Если хочешь сделать что-то хорошо – сделай это сам, ведь для людей (особенно для наёмников-иноземцев) все ликарийцы на одно лицо. Не успеет он оглянуться, как Учителя убьют.       Путь сквозь тайный проход занял полтора дня, почти столько же ушло на преодоление последнего рубежа – небольших горных склонов, прикрывавших выход из города. Кой не встретил по пути никого из солдат, никто не просил остановиться и показать лицо. То ли вьюга загнала людей по домам, то ли информация о грядущем штурме всё же просочилась, и люди с магами готовились отразить атаку.       Домик Учителя стоял на том же месте и ничуть не изменился. Всё то же каменное здание с причудливой зигзагообразной крышей. Никакой ограды, лишь почти занесённый снегом колышек для привязи.       Спрыгнув и обмотав вокруг него уздечку зверя, Кой шагнул на порог и постучался в простую, старую, деревянную дверь. Никто не открыл, а дверь, когда Кой её толкнул, оказалась незапертой. Учитель имел обыкновение не запирать её, если отлучался ненадолго. Лёгкая улыбка тронула худое лицо Коя. Вытерев от инея усы, небольшую узкую бородку и стряхнув снег с одежды, он вошёл внутрь, пригнувшись. Жилища ликарийцев были рассчитаны только на их рост.       Внутри оказалось по-домашнему уютно, и большинство вещей Кой сразу узнал. Всё же ликарийцы никогда себе не изменяли и редко приобретали новую мебель – и то если старая совсем уж развалится.       В камине еле-еле теплился огонёк – не хватало поленьев. Сняв накидку и расстелив её на полу, Кой поджал под себя ноги и сел. Здесь, в этом доме, прошло почти всё его детство и юность. Тут он играл, отдыхал, учился магии… Жаль, что скоро этот кусочек из сердца сровняют с землёй. Свобода стоила того, чтобы принести и это в жертву.       Ивьен появился спустя полчаса. Подходя к дому, маг заметил привязанного хадахаранта. Таких чудищ в городе было всего два, и оба – у городского главы. Этот же зверь был крупней и другого окраса.       - Неужели… - пробормотал ликариец, щурясь сквозь пургу. Порыв ветра сдёрнул с него капюшон меховой куртки. Пригладив заплетённые в небольшую косичку серые с проседью волосы, старик натянул капюшон и медленно подобрался к дому.       - Зачем ты пришёл? Что тебе нужно? – услышал Кой до боли знакомый голос. Учитель стоял на пороге, и вьюга, хлопая дверью, задувала внутрь.       Прежде всего он встал и поклонился наставнику, припав на одно колено, а правую руку приложив к сердцу, как делал это раньше, приходя к нему в дом.       - Я так рад видеть вас, Учитель. Простите за неожиданный визит.       - Ты не ответил на вопрос, - распаляться Ивьену отчего-то совсем не хотелось, он даже подумал, что стареет, раз гнать прочь предателя уже не хочется, но всё ответил напускным тоном.       - Чтобы завоевать эти земли, - просто ответил ученик. Его серо-стальные глаза пристально и с любовью глядели в кошачьи, бледно-голубые глаза Учителя. – Я пришёл забрать тебя отсюда.       Во взоре Ивьена вспыхнуло возмущение. Как он смеет вот так глядеть на него, да ещё в открытую заявлять о похищении! Добровольно он с ним никуда не пойдёт и без боя не сдастся!       Кой давно научился предугадывать действия наставника, вот и сейчас по тому, как тот чуть дёрнулся назад, по тому, как стали расширяться зрачки, заполняя всю радужку, ученик понял: грядёт поединок.       Кой вскочил на ноги прежде, чем Учитель нанёс первый удар. Ладони человека взметнулись и извергли поток голубой магии. Это была первая и последняя атака гостя. Как только заряд разбился о магический щит Ивьена, тот трансформировал его в фиолетовые молнии, попавшие в точно такой же щит, сотканный Коем. Ученик отступал к дальней стене – до поры, до времени. Ивьен целился то в ноги, то в плечи, а то и в голову, но всегда защитные чары перемещали щит вовремя, а Кой, усмехаясь, экономил силы, почти не подпитывая их. Слишком слабое заклинание использовал сейчас наставник – не хотел навредить? Или растерял все свои знания и мощь?       - Может, поговорим? – задорно выкрикнул он из-за щита. В ответ полетела новая порция магии. Кой сделал шаг вперёд, видя, что противник уже не наступает, и продолжал идти, пока не подошёл почти вплотную. Щиты были убраны, и последние два-три заряда Кой развеял одними пальцами.       Слишком. Слабая. Магия.       Запястья Ивьена перехватили сильные человеческие руки, и, склонившись, Кой поцеловал наставника в губы. Тот дёрнулся раз, другой, затем взгляд его будто потух. Отстранившись, но не отпуская рук побеждённого, Кой ласково прошептал:       - Ну уж теперь-то вы позволите мне расплести косичку?       Ликарийцы считались неуязвимыми магами, но один изъян у них всё же был. Их магия подпитывалась высшими сферами, если маг носил косичку. Длина её была неважна, но если её расплести, магия покидала тело, пока волосы не заплетут вновь. Если же отрезать косичку, ликариец утратит магию до тех пор, пока волосы не отрастут. Поэтому лишь тем, кому маг полностью доверял, он мог позволить расплести её. Это считалось жестом примирения и высшего доверия, а не только необходимостью вроде мытья головы, расчёсывания или подготовки ко сну.       Кой, как мог, дал ему понять, что нападать и убивать Учителя не собирается, да Ивьен и не сомневался в этом. Затаи Кой обиду на него, то сразу же после отречения Ивьена убил бы наставника. И хоть Учитель по-прежнему видел в нём не ученика, а предателя, сейчас не чувствовал ненависти к нему. Он не ожидал поцелуя и этой просьбы, не мог даже поднять головы и взглянуть в эти взрослые, холодные глаза. Это был не прежний Кой, а всего лишь ненавистный властям завоеватель, который вряд ли когда-нибудь завоюет эти земли и «освободит» их. Схваченный за руки, он не пытался освободиться, а сердце учащённо билось вовсе не из страха. Его ученик вернулся за ним, а мог бы напасть и внезапно. Мог проскакать мимо на своём звере, даже не взглянув, как его люди убивают старого мага. Он вспомнил. Но что подбило его на это путешествие сквозь горы и вьюгу?       Ивьен едва заметно кивнул, разрешая то, о чём, наверно, пожалеет, и не раз. После поединка нахлынула слабость, и маг рухнул в руки подхватившего его Коя.       Его тотчас же уложили на тёплую накидку и сняли верхнюю одежду. Кой улыбался, нависая над ним, и молчал. Повалившись рядом, ученик нежно прикоснулся к волосам наставника. Ивьен перевернулся на бок, спиной к нему, и его кошачьи глаза заблестели в отсветах пламени камина. Он не понимал, почему так расчувствовался, когда ощущал лёгкое прикосновение пальцев, распутывавших пряди на косичке. Магия уходила от него, а усталость, наоборот, усиливалась. Кой перебирал его волосы и зарывался в них носом – совсем, как в детстве. Затем его руки перешли на уши наставника, легко поглаживая их и массируя выступающие части. Кажется, ученик увлёкся, но Ивьен не останавливал его, потому что это оказалось так приятно, и… и давало фору всё тщательно обдумать. Покидать город, бросив сородичей и беззащитных людей, совсем не хотелось, а Кой так настойчиво целовал ему волосы на затылке, так жарко дышал в шею и незаметно притягивал к себе всё ближе и ближе…       - Я должен спасти тебя, понимаешь? – шепнул он, наконец, когда широкая грудь коснулась чуть сгорбленной спины ликарийца. Обнимавшая за талию правая рука исчезла и вскоре возникла вновь. Ладонь Коя сжимала деревянную фигурку-тотем. Учитель узнал вещицу.       - Так вот что привело тебя сюда, - прошептал он. – Как же хорошо ты знаешь меня, Кой!       - Конечно, Учитель, - заключив его в объятья, произнёс ученик. – Мне всё равно, кем вы меня считаете, как всё равно и на ваше отречение. Это не перечёркивает того, что я ваш ученик. И пусть вы заболеете в пути, клянусь, я сделаю так, чтобы вам стало легче. Обещаю, что никто просто так не будет убит или ранен, когда всё начнётся. И быть может, вы поймёте, отчего я всё это затеял.       Приподнявшись, мужчина потянул за резинку собранных в хвост чёрных волос, как бы тоже лишая себя магии. Обернувшись, Ивьен смотрел на ученика и видел в нём того, прежнего, Коя, с задорным блеском в глазах и нежной улыбкой. Так хотелось вновь верить ему, довериться словам и ласкам, но что-то подсказывало, что повзрослевший ученик вновь сделает по-своему, обманет и предаст доверие старого Учителя. Даже с магией, которой он сегодня сражался вполсилы, боясь навредить любимому ученику, он, Ивьен, слабее и уязвимее. Не хотелось предавать родной город, где он провёл всю жизнь, но и снова потерять Коя было бы невыносимо. Скажи он «нет» - и Кой послушает, уйдёт, оставив Учителя на растерзание собственному войску. Ивьен просто знал это, знал, что тот совсем не изменился, что Кой всё тот же ребёнок – строптивый, но всё же послушный.       Сильные руки привлекли его тело к себе, Ивьен встретился взглядом с учеником. Совершенно без стыда, будто это позволено, Кой нежно целовал круглое лицо Учителя, наблюдал, как веки его смыкаются, а тело едва заметно дрожит от удовольствия. Самому Кою стало жарко, хоть он и снял свою шубу, но явно не слабое пламя камина породило этот жар. И всё же он не мог остановиться выражать свою преданность, не мог оторваться от нежных, двусмысленных ласк, вновь и вновь прикасаясь к тёмной коже на лице и ладонях Учителя, изучая знакомые с детства черты, не пощажённые временем. Почти не открывая глаз, Ивьен со вздохом прижался к груди Коя, пытаясь обнять его за пояс. Ему впервые стало так хорошо и спокойно, будто решение он уже принял, и не головою, а сердцем.       - Пойдём? – негромко спросил Кой.       Засыпающий Ивьен ещё раз приоткрыл глаза, не расслышав вопроса, и ответил совсем не так, как ожидал ученик:       - Конечно люблю.       Немного помолчав, мужчина укутал спящего Учителя накидкой и поднял на руки его маленькое тельце.       - И я вас тоже.       Хадахарант возвращался той же тропой, вытоптанной им и частично занесённой снегом. В седле никого не было, но Кой сделал это для отвода глаз. Зверь сам знал дорогу назад, ориентируясь по своим же следам, седло же Кой трансформировал в колыбель и теперь спал чутким сном, прижимая к себе укутанного накидкой и шерстяным одеялом Учителя.       Молодой завоеватель ещё до похода получил своё самое желанное и дорогое на свете сокровище.