Над уровнем моря

      Дальше ехали спокойно, размеренно, не плутая и не ссорясь с навигатором, казалось, уловившим суть слов Кота о том, что он полетит в окно. Часто слушать его наставления не приходилось — отправлял он ребят всегда далеко и надолго: километров на сто, потому Кот, чтобы самому держаться бодрячком, разговаривал с Мурой, старался делать это как можно эмоциональнее, но видел, что Мурашовой сия идея не очень нравилась, но она также понимала ее необходимость, но еще больше понимала, что Васе нужен отдых, что он своей упертостью может их всех до больницы довести.       Время уже подбиралось к полночи, и все стали понимать, что потерянные в пробках часы давали о себе знать и вылазили теперь «штрафными». Серега развалился, как в первый день, и не замечал ничего, что происходит вокруг. Теперь он нашел ту подушку, взятую Котом, которая утаилась от его полусонного взгляда. Вася завидовал безмятежно посапывающему другу, но, тяжело вздыхая, понимал: сам виноват. Давно мог бы смениться и отдыхал бы сейчас, так что обижаться на Физика бессмысленно.       Видел, что Муре тоже хотелось бы поспать хоть немного, и чисто по-человечески надо бы сказать ей, чтоб спала и не думала ни о чем — все будет в порядке, но понимал, что слукавит. Чувствовал, как тяжелые веки наваливаются на глаза. Будто бы веки его были налиты металлом, и он не мог никак их удержать в былом положении. Моргал, жевал что-нибудь — что Мура достанет, но понимал: этого мало.       — Жень, слушай, плесни мне воды на лицо, — столь необычная просьба вывела Муру из дремы, и она несколько мгновений хлопала глазами, стараясь уловить смысл его слов.       Наконец поняла. Поняла также и то, что с Ионовым все совсем худо, раз уже водой обливаться решил ночью. Лето не лето, а ночью все равно не жарко, чтоб обливаться, и явно Кот не потому просит ее взбудоражить его. Спорить не стала, просто сделала так, как он попросил. Брызнула ему воды на лицо. Вася проморгался в очередной раз и тряхнул головой. Стало куда легче и проще вести машину и не спать. Но — о Боже — как хотелось уснуть поскорее! Кажется, этот паром никогда не появится на горизонте! «Боже, дай мне сил!» — сворачивая на очередном повороте, пробормотал Ионов.       Мура в свою очередь понимала, что и сама сейчас не гораздо лучше Кота. Сон накатывал сильнее и сильнее. Казалось, еще чуть-чуть, и она совсем отключится, а проснется уже тогда, когда они подъедут к гостинице. Но, как и Вася, делала усилие над собой и поддерживала разговор, любуясь ночной природой, той темнотой, которая почему-то так завораживала. Встречающими их огнями поселков и фар встречных автомобилей.       Багира решила, что поведет машину сама. По крайней мере, сейчас она была уверена в себе и в том, что спать ей не захочется. Странная уверенность, но Кошкина чувствовала, что полна сил и с легкостью просидит за рулем оставшиеся часы, которые, казалось, никак не хотели кончаться. Батя дремал на переднем сидении, с закрытыми глазами разговаривая с Багирой; Бизон тоже не спал, но зевал и слишком сонно отзывался, если его затрагивали в разговоре.       Мысли всех и каждого были заняты прибытием, прибытием хотя бы на паром, а уже оттуда куда ближе добираться до Феодосии, навигатор-то никто не отменял, пусть он и задолбал уже Кота. И сейчас, когда бы его бормотание не помешало, он отправлял надолго и по прямой, лишь изредка, и словно тоже нараспев, заставляя повернуть.       Ионов глянул на один из датчиков и понял, что неплохо было бы заехать на заправку. Хоть там, может, взбодрится. Передали об этом Тайфуну, согласившемуся, что это бы действительно не помешало и их бензин тоже на исходе. Свернули к первой попавшейся заправке. Прохладный ночной воздух будоражил, касаясь голой кожи рук и быстро просачиваясь сквозь легкие футболки.       Заправив автомобили, взяли подзаправки и себе: по стаканчику с кофе и какой-то слойке. Кот взял и Физику для полноты картины. Мало ли, проснется друг, а они едят, даже не позаботившись о желудке товарища. Кофе был как никогда кстати. Не очень горячий, но и не холодный — то, что надо в бессонную и непонятно, когда закончившуюся ночь. Постояли какое-то время на заправке, чтобы освежиться. Вася снова попросил Женю облить его водой с головой. Мура без пререканий сделала это, и Ионов, хоть немного взбодрившись, сел за руль, тряся шевелюрой. Проморгался. Нагло ухмыляясь, посмотрел на развалившегося и беззаботно спящего, как ребенок, Серегу.       — Продолжим? — заводя машину, усмехнулся Вася.       Мура, тоже приободренная остановкой и кофе, который она все еще пила, кивнула и продолжила есть купленную слойку. Скоро ко всему этому добавилось еще и обещание, данное Мурой в ответ на слова Кота о том, что он просидит целый день за рулем. Пришлось Жене — не то села бы за руль — подавать Ионову то кофе, то слойку, в то же время глядя на дорогу: чтоб не дай Бог, когда он будет чествовать свой желудок, не врезаться во что-нибудь. Благо, слойка быстро закончилась, а кофе Вася решил оставить на потом — ночь обещала быть длинной.       Несмотря на спящего Физика, музыку выключать полностью не стали, наоборот, нашли что-нибудь веселенькое, чтоб не умирать под нее, а жить хотелось. «Город встал, движенье сдохло, где-то там газель заглохла…» — позитивные слова витали в машине, а следующие и вовсе заставили помечтать и наконец подумать о том, что это будет довольно скоро: «Вот бы сейчас очутиться в Ницце, полюбоваться морской волной…». Может, и не Ницца, и настроения любоваться морской волной у них не было в настоящее время, но все же небольшой прилив бодрости они получили.       Вася ровно вел машину, невзирая на то, что время снова играло против них. Снова стрелка часов перевалила за отметку в двенадцать часов, и, по сути, наступил уже третий день дороги. Легонько выматерился в кулак, чувствуя, что выспаться в эту ночь ему однозначно уже не удастся, ибо одно дело допилить до парома, а другое — до Феодосии. Не сразу Вася понял, что день, который он обещался провести за рулем, уже кончился. Не обратил внимания на сменившуюся на телефоне дату и перескочившую на дисплее цифру в «ноль-ноль». Спать не ложился, а значит день не заканчивался.       Мура не спала. Лишь сидела, задумавшись о своем. Думала о многом. О том, сколько им еще осталось ехать, как пройдет паром, сколько потом еще оттуда ехать, во сколько все же удастся лечь передохнуть, хотя бы на какое-то время, и вообще, как они там устроятся. Что будет там — она не знала. Не знал никто. Тогда идея поселиться не в отеле, а в гостевом доме — ближе к народу, как выразился Бизон — казалась Муре вполне безобидной, но перед самым отъездом дернул же ее черт поговорить с подругой на этот счет: «Ой, Женька, вы чего? Да там же мошенник на мошеннике. Это у них на фотографиях шик-блеск. Знаю я одних: обещали трехместный номер, дали двухместный и раскладушку. Ванная так вообще общая, хотя заплачено за собственный. Вот так вот. А бывает, что вообще кидают: деньги им переведут, а они тебя „знать не знают“!».       Почему-то именно сейчас она вспомнила слова подруги. Помнила, что та еще много чего говорила, но те слова больше вгоняли Женю в краску, нежели волновали. Поэтому, вспомнив дальнейший разговор, старалась не смотреть в сторону Кота, на которого кофе явно благотворно влиял. Смущенно улыбнулась, подумав: «И ничего я не…» — не успела закончить мысль, как ее отвлек вдруг «проснувшийся» навигатор: «Через триста метров поверните налево», — звучали его требование, невыполнение которых каралось потерей времени, а значит и сна.       Ионов что-то буркнул в ответ на наставления навигатора, поколдовал над рычагом скоростей и отпил из стакана с кофе, не став просить Мурашову передать его ей. Хотелось плюнуть на всё это, остановить машину, скомандовать простое и понятное: «Спать всем!». И с утра спокойно доехать наконец уже! Вася стиснул зубы, понимая, что ехать им еще немало и цифра на навигаторе еле-еле уменьшалась. Наконец осталось лишь сто с небольшим километров.       Мура все же задремала, хоть и давала себе обет, что не будет этого делать, раз Кот не в лучшей форме. Сама не заметила, как мысли о приезде, пароме, Коте, подруге и мошенничестве смешались воедино, и она словно выпала из реальности, положив голову на ремень безопасности, ставший за эти дни и подушкой, и удавкой. Его постоянное присутствие на груди порядком раздражало. Даже когда они останавливались и освобождались от его крепких, стягивающих объятий.       Будить Муру Кот не хотел. Кофе кончился подозрительно быстро. Музыка на радиостанции стала даже слишком медленной и сонной, что заставляла Ионова зевать под нее. Переключил. Новости. «Какие к чертям новости в полпервого ночи?!» — выругался про себя Вася и переключил радиостанцию. Опять «колыбельная». Ничего, от чего бы хотелось не спать, а жить. Всё было настолько заунывно и медленно, что создавалось впечатление, будто все эти песни пелись перед смертью.       Сам не заметил, как тяжелые веки начали опускаться, мысли спутались, и дорога была уже фоном, нежели чем-то первостепенным. Руки на автомате крутили руль, ноги жали на педали, а вот голова уже не соображала. Глаза были открыты, только вот перед ними будто выросла пелена. Откуда она взялась — он не думал. Вообще не думал в этот момент ни о чем. Только вел машину. Вернее, ему казалось, что он вел машину и все в порядке. Будто повешенная перед глазами картинка возникала перед его глазами вполне приемлемая картина действительности. Всё было вполне чинно. Только вот голова Кота с каждым мгновением все меньше и меньше была сосредоточена на дороге.       Громкий гудок, рев тормозов и отборный мат за окном. Кот резко встрепенулся и вцепился в руль, как будто только что проснулся. А может, так оно и было? Резко крутнул руль в сторону и вывернул на первую полосу, затем сбавил скорость и тяжело вздохнул. Сердце бешено колотилось. Кровь застыла в жилах. Мура от такого резкого разворота наклонилась корпусом вперед, но сдерживающий ремень не дал удариться головой о пластиковую панель. Сереге повезло меньше. Он чуть не свалился с заднего сидения прямо на пол и чудом успел ухватиться за первое, что попалось под руку, а попалось сидение Муры, от которого он оттолкнулся.       — Что это было?! — немного испуганно спросила Мурашова, сверля взглядом опешившего Ионова, так и не сбавляющего хватку, с которой он вцепился в руль.       — Сам не понял… — лишь бы не сказать, что он заснул — а для него самого это уже стало ясно, как бы он не отпирался от собственных умозаключений. Тогда бы Мура и Физик задали ему и его самоуверенности по первое число. — Подрезали. Все целы?       — Как ни странно, но да, — потирая все же немного ударенную голову, протянул Физик и уселся поудобнее, на всякий пожарный набросив на себя ремень безопасности. Кот ему определенно не нравится. Вернее, не Кот, а его состояние. Хоть он и выглядел вполне бодрым — а кого не взбодрит такой круговорот — глаза все же все выдавали.       Чтоб лишний раз не нервировать Ионова назойливым вопросом «может, тебя сменить?», Физик посмотрел на показанные на навигаторе километры, отмеренные до забитого пункта назначения. Оставалось не больше пятидесяти километров, а их Вася уж точно протянет. Тем более после такой взбучки точно. Он теперь не то что не заснет — не моргнет. Знает ведь, что может и себя, и друзей угробить.       Что бы Кот ни говорил про то, что его подрезали, а он вовсе не спал, это понимали все трое. Знали, но молчали, чтоб не нарваться на ссору, которая им тут, в замкнутом пространстве, без возможности хлопнуть дверью и уйти абсолютно ни к чему. Тем более Кот не дал случиться беде и быстро разрулил ситуацию. Если не считать стукнутой головы Физика, обошлось без жертв.       «Ребята, что у вас?» — послышалось из рации.       — Подрезали немного, — быстро отозвался Кот и потер колено, вдруг решившее, что для полноты картины ему не хватает немного ноющей боли.       Попытался изобразить улыбку на лице, но это было что-то настолько вымученное и кривое, что скорее напоминало мольбу о пощаде, нежели улыбку. Хотя, если они не прибудут на паром в течение часа, можно будет начинать молить о пощаде, лишь бы вылезти из-за руля.       «Ну смотрите, нам показалось…» — голос Багиры звучал слегка обеспокоенно, но Кот тут же перекрыл ее «предположения» своим: «Уже всё нормально. Все целы».       И правда, по истечении чуть более тридцати минут, увидели аншлаг, на котором значилось: «Регистрация легкового транспорта на паром». Быстренько сравнив свои габариты и габариты тащущейся впереди фуры, Кот свернул туда, куда указывала стрелка. Мура в это время рылась в бардачке, дабы найти документы на машину и их паспорта. Молились об одном: лишь бы еще здесь не застрять на пару часов. «Хотя, — думал Кот, — тогда я точно завалюсь спать».       Ехали за какой-то «Ауди». Мура подала в окошечко документы на машину и паспорта всех троих пассажиров машины. В свою очередь получила помимо принадлежащих им бумаг «пулеметную ленту» из трех не то билетов, не то купонов и еще какую-то маленькую бумажку, которую было сказано сохранить до парома. Затем нужно было еще купить билеты, но перед этим посмотрели на указывающего им направление паренька с жезлом, как у гайцов, отправляющего их в один ряд за той самой «Ауди». Следом въехал Булатов, как раз закончив ряд. Когда они въезжали, то какое-то количество машин как раз покидало стоянку. Видимо, счастливчики отправились в недолгое путешествие по Керченскому проливу.       Вышли из машин. Первым водительское место покинул Ионов, за ним потянулись Мурашова и Мыцик. Вася сгибал и разгибал колено, чтобы хоть как-то его размять. Но всю папку с документами, нужными для покупки билетов, впихнул Физику и отправил его «в добрый путь», как самого отдохнувшего и бодрого. Тайфуны вытурили Бизона, что-то сонно бормочащего себе под нос и подгонявшего Серегу занимать очередь, а не «шушукаться с Котом и Мурой».       Спросили у работника, когда, скорее всего, поедут и получили ответ: в течение часа. Ответ, с одной стороны, не такой уж безнадежный, но и обнадеживал он слабо. Час… Шестьдесят минут… С учетом того, что времени уже было немало. Машины продолжали наполнять парковку, и Смерчи с Тайфунами, смотря на их количество, поняли, что не так и сильно задержались и что это вообще в порядке вещей — приехать на паром за полночь. Видимо, не они одни такие сумасшедшие.       Смотрели в полное звезд, ясное небо, любовались плещущимися совсем недалеко волнами Черного моря и вдыхали морской воздух, внутри себя все же желая поскорее очутиться хотя бы на пароме, а там уже хотя бы психологически будет легче доехать до места, чувствуя под колесами крымскую землю.       Минут через двадцать начали стягиваться водители впереди стоящих машин. Первые ряды уже стали уезжать, и оставшиеся ждать Физика и Бизона выглядывали их в постоянно шныряющих туда-сюда людях. Все были под один: в майках и футболках, бриджах или шортах. Только вот Серега значительно выделялся из толпы высоким ростом, и потому его увидели практически сразу, как только он показался на горизонте. Затем выловили и идущего рядом с ним Борю.       Скоро поравнялись и позаскакивали в машины. Им тоже дали «добро» на то, чтобы выехать отсюда, и первая машина во главе колонны двинулась вперед. За ней все по очереди. Наконец она дошла и до Ионова, затем на газ нажала и Кошкина. Выехали на трассу. Держались за все той же «Ауди», вдруг решившей, что они едут слишком медленно. Вася решил не отставать. Нажал на газ. В зеркала заднего вида увидел, что Багира тоже старается не отстать.       Скоро все стали сворачивать куда-то. Видимо, подъезд к парому, что стало понятно из-за подходящих к пристани кораблей, на палубе стояли люди, как маленькие точки, они все сливались воедино. Огни горели на палубе, все было неплохо освещено и выглядело достаточно величественно. Особенно когда смотрели из машины на этих гигантов, в которые помещалось больше двадцати таких машин, как у Васи и Вани.       Подъехали к какому-то пропускному пункту. Последней пропустили машину Кота, а вот Батину притормозили и пропускать не спешили. И дело даже не в том, что какой-то из автомобилей показался им подозрительной. Дело было вообще непонятно в чем. Скоро черный «Мицубиси» Васи пропал из поля зрения, а Кошкина, нервно постукивая по рулю, смотрела на шлагбаум перед ней и не то пересменку, не то просто отдых сотрудников. Они все преспокойно уселись прямо на землю и или разговаривали, или просто сидели — Рита не видела, но это бездействие начинало выводить ее из себя.       Кот же в это время подавал на пункте досмотра багажа свой паспорт и паспорта товарищей. Причем подавать приходилось после того, как эта женщина читала их имена-отчества, выбитые на пулеметной ленте. Услышав «Василий Романович», почему-то сунул девушке Мурин паспорт и не сразу понял, почему она так на него посмотрела, приподняв бровь и сказав: «Вы меня извините, но эта девушка на Василия Романовича никак не похожа». Быстро поменял паспорта, получив потом подзатыльник от Мурашовой. Ее паспорт он уже подал, убедившись, что это не паспорт Физика, а то Сергей Яковлевич никак не сойдет за Евгению Валерьевну.       Дальше попросили открыть багажник, из которого при этом вывалился какой-то пакет Муры, за что Кот позже тоже схлопотал от нее. Проехали дальше, только вот все чаще стали разговоры между спецназовцами: «Да я с такой проверкой кило тротила провезу! Даже чемоданы не попросили открыть!» — возмущался Физик.       — Если б у нас проверяли каждую шмотку, мы бы только завтра к обеду к парому подъехали. Если что, у нас есть ты и Бизон, — в противовес говорил Ионов.       — Мы в отпуске! — буркнул Физик и наигранно скрестил руки на груди, сделав умиротворенное и отрешенное выражение лица.       Оглянулись, выглядывая машину Булатова, но не видели ее в упор.       «Вы где? Мы вас не видим», — послышалось из рации Тайфунов.       — Вы на пароме уже? — поинтересовался Булатов, видя, как на вновь подошедшем к пристани пароме начинают мелькать люди.       — Какой там, ждем стоим, на этот вряд ли попадем.       Это уже вселяло уверенность, что попадут они все же на один паром.       — Мы вообще еще шлагбаум не проехали. Заминка какая-то.       — Угу. Скорее поминки! — раздраженно добавила Маргарита. Заметила, как один из них наконец поднялся и пошел к ним; за ним поднялись и остальные. — Ну слава Богу!       Скоро шлагбаум был открыт, и машина подъехала к пункту досмотра багажа, где предоставили паспорта без лишних приключений и не перепутав их. Встали ровень в ровень за небезызвестным черным «Мицубиси». Моргнули фарами, показывая, что это они. Следующий паром тоже прошел мимо них, но вот на следующий были сделаны все ставки.       И правда, подошедший следом паром под названием… черт бы побрал это название, ибо выговорить его получилось у Муры только с третьего раза, у Физика оно не вызвало затруднений, а вот Кот еще долго бормотал себе под нос, стараясь не путать буквы местами. Бизон даже не стал пытаться, Батя и Багира что-то там поговорили, но быстро плюнули, ибо тронулись и думать теперь надо было не о прелестях великого и могучего русского языка, а о том, что заезжать им предстоит не как нормальным легковушкам — заехал и встал, а им предстоит заехать на «второй ярус». Это поняли, как только паренек указал им именно на этот подъем, а не как «простым смертным».       Хотя, если уж честно, то ни Смерч, ни Тайфун не удивились такому повороту событий, вспомнив дорогу, измотавшую их донельзя. Кот поднялся первым и понял, что дверь Мурашовой, да и его, и Физика тоже оказалась зажата припаркованным сбоку зеленым «Опелем». Зеленый цвет с недавних пор стал ассоциироваться с неуравновешенными владельцами, «Опели» — с ними же.       Вслед за ними поднялась Кошкина, резко поставив машину на ручник. Странно ощущение, что задние колеса вместе с Бизоном парят в воздухе, никак не отпускало и осталось в прошлом лишь тогда, когда Кошкина, Булатов и Тарасов покинули салон и ступили на твердый, пусть и не внушающий доверия, металлический пол, который неприятно шумел, когда по нему шли, и, казалось, даже скрежетал от тяжести машин. Не хотелось, весьма не хотелось, чтоб он обвалился.       Тайфуны с легкой душой, поставив автомобиль на сигнализацию, пошли было искать Смерчей, но только потом поняли, что те все еще не вышли из машины. Работающие, не заглушенные машины пыхтели; выхлопные газы в замкнутом помещении вставали противным комом в горле. Духота. Удивительно, что смог еще не образовался. Подошли к забарикадированным снаружи Смерчам. Кот еле как протискивался со своей стороны, Мура, видя, что Вася пролез, резво перепрыгнула на водительское место и уже оттуда, через совсем узко открытую дверь — удивительно, как Вася пролез, ведь даже Муре казалось, что ей не протиснуться, — чтобы не долбануть бордюр.       Серега тоже перебрался на водительское место и уже оттуда, со скрипом в зубах, подобно Коту, стал выбираться из консервной банки. Водитель и пассажиры зеленого «Опеля» поспешили удалиться. Бизон смеялся: «Неудивительно!». Наконец поднялись на палубу. Прохладный ветерок, свежий воздух — после душной «камеры» с работающими двигателями машин это было блаженство. Втянули побольше морского воздуха. Подошли к краю палубы, оперевшись, и смотрели на плещущиеся внизу волны.       Рядом с хозяевами, дрожа, сидели их собаки в поводках и намордниками. Всего ребята насчитали трех собак: йоркширский терьер, британский бульдог и нервный чихуахуа, которому явно не по душе были морские прогулки.       Мура смотрела на горящие вдали огни Керчи, на идущие им навстречу паромы, на другие суда. Волосы, убранные в хвост, ласкал слабый ветер. Она подставила лицо ветру, чтоб его тоже обдуло. Закрыла глаза и глубоко вздохнула, ощущая то наслаждение после двух дней жары и дороги. Сейчас она получала два удовольствия сразу: не жарко и не нужно сидеть. Можно постоять. Любовалась ночной природой. Расплывшаяся, корявая тень луны на морской глади заставила ее улыбнуться. Белый «блин» растекался в разные стороны. Мелкие звезды россыпью лежали на темном полотне неба.       Почувствовала на своих плечах чьи-то руки. Резко обернулась и увидела улыбающегося Васю.       — Ты чего? — спросила она.       — Ничего, — усмехнулся, — любуюсь.       Он приобнял ее за плечи и встал около нее, любуясь красотами Черного моря. А любовался ли или просто искал повод — Мура не бралась гадать. А вот что он имел ввиду, говоря, что любуется: ею или море — не знала. Хотя кто мешает ему делать все это вместе? Руку его Женя не стала скидывать. Почему-то не захотелось. Да и не видела она в этом чего-то плохого и порочащего. Стояли молча, изредка перебрасываясь парой слов.       Закончилось морское путешествие даже слишком быстро. Эти полчаса — а может, и меньше, — пролетели очень быстро, и вот уже пассажиры стали спускаться к своим машинам. Смерчам и Тайфунам пришлось повременить со спуском, ибо впереди них шла дама с очень упитанным и пускающим слюни бульдогом, не желавшим преодолевать в своей жизни такое препятствие как лестница. Как они поднялись — Бог весть. Обойти тоже не получалось. Рядом с дамой шли ее спутники, застопорившие движение. В итоге женщина, словно наконец услышавшая возмущение со стороны остальных пассажиров, взяла собаку на руки и сама спустила.       Тайфуны без проблем очутились внутри синего «Мицубиси», а вот Смерчам пришлось стоять около своей черной машины, ожидая хозяев зеленого «Опеля», и почему же нисколько удивления, а лишь усмешка, не мелькнуло в их глазах, когда компания во главе с бульдогом подошла именно к этой машине. Вроде бы без лишних склок урегулировали сей вопрос, и скоро Смерч тоже оказался внутри своего автомобиля.       Спускаться пришлось задним ходом, и на этот раз Физик уже безо всяких возражений, не спрашивая Васю, уселся за руль. Кот и Мура сели на заднее сидение, так как Серега сказал, что им обоим не мешало бы выспаться и он вообще самый бодрый, а на них смотреть страшно. Ни Ионов, ни Мурашова перечить не стали, а молча уселись на заднее сидение. Скоро выехали с парома.       Физик взял было навигатор, чтобы забить туда нужное им направление, как понял, что крымских карт там нет и никогда не было. Что делать — они не знали. Простых «бумажных» карт у них с собой нет. Да и дома никто не мог подумать, что карт Крыма в навигаторе не будет. Но поздно говорить «если бы» да «кабы», надо что-то делать. Решили, что поедут по указателям — они-то хоть должны быть. А дальше… А будь, что будет.       Серега ехал, ориентируясь по знакам и иногда сговариваясь с севшим за руль Батей. Обернулся назад, решив посоветоваться с ребятами, но прикусил язык и лишь улыбнулся: Мура спала, положив голову Васе на плечо; он в свою очередь тоже спал, слегка приобняв ее за плечо, но во время сна рука бессознательно начала скатываться с плеча все ниже и ниже.       Физик улыбнулся и, посоветовавшись тогда с Батей и вроде как не спящими Бизоном и Багирой, продолжил путь.