Няня на Новый Год

— Это стало просто невыносимо! — Киллиан Джонс вошёл в кухню, громко хлопнув дверью. Его кухарка, миссис Лукас даже подскочила от неожиданности. — Неужели все настолько ужасно? — спросила она, засыпая кофе в кофемашину. Киллиан удрученно кивнул и занял место за столом. — Ей, чёрт возьми, всего восемь! Не должны девочки в восемь лет причинять такие неудобства, — он прикрыл лицо ладонями, громко застонав. — Сделай ей поблажку, милый, она скучает по матери, — миссис Лукас похлопала Киллиана по плечу. — Все наладится. Киллиан поежился от её прикосновения. — Милы нет уже полтора года, но ничего не налаживается. С каждым днём все только хуже. Сейчас вот Алиса закатила истерику, что я не везу её на аттракционы, и ей совершенно не важно, что сейчас декабрь и снега по колено, даже машина не проедет. Но я плохой отец, понимаете? Я, чёрт возьми, плохой отец, который её не любит! Он ударил ладонью по столешнице, миссис Лукас лишь крепче сжала ладонь на его плече. — Девочке нужно женское влияние, вот и все. А вас она просто испытывает. Она отошла к боковому столику и налила хозяину кофе. — Да сколько же можно испытывать? — буркнул Киллиан. — У меня ведь тоже нервы не железные. И я ведь тоже скорблю. — Так и скажите ей об этом. Может Алисе просто нужно понять, что у вас одна боль? — Миссис Лукас, вы правда думаете, что я не говорил ей этого? Женщина закивала. — Знаю, что говорили. Но скажите ещё. Эти слова, сказанные в нужное время и в нужном месте, могут найти отклик. — Утро доброе, мистер Джонс, — поздоровался садовник, входя в кухонные двери. — Доброе, мистер Сми, — отозвался Киллиан, не вдаваясь в детали этого утра. — Что в саду? — Проверил теплицы, розы скоро распустятся, — садовник взял из рук миссис Лукас чашку с кофе и сделал глоток. — К рождеству не успеваем, но на новый год будут нашей маленькой мисси розочки на столе. Киллиан махнул головой, с печалью думая о том, что это Мила приучила дочь к этому — каждый праздник со свежими цветами в вазе. На рождество придётся заказать у флориста, но уже на новый год на столе будут свои цветы. Хорошая традиция. Как жаль, что сам он не сможет провести новогоднюю ночь в кругу семьи, босс направляет его в командировку на неделю. Тогда, когда большая часть мира в отпуске, он должен встречаться с чертовым арабом, который, видите ли, в другое время не может. Единственное, что утешало: возможный доход от сделки. Это и перевесило чашу весов, когда начальник предложил ему эту поездку. — Рассчитываю на вас, мистер Сми, — сказал Киллиан, тряхнув головой. — Лучшие розы для моей принцессы. — Само собой, — заверил садовник. «Ты дура! Жуткая дура!!!» — донеслись до них крики маленькой Алисы, вслед за этим в кухонные двери влетела Руби, внучка миссис Лукас. — Я все понимаю, мистер Джонс, — сходу начала она, — но я не могу справляться с мисс Алисой, хоть увольняйте! Не выходит из меня няньки. Можно я лучше пойду пыль вытирать, как обычно? Киллиан тупо кивнул, Руби явно была ни в чем не виновата. От Алисы за последний год сбежало девятнадцать гувернанток, так что агентство отказалось предоставлять им ещё хотя бы одну. Руби, домработница, согласилась попробовать в роли няньки себя, но этот вариант тоже не выгорел. — Можешь идти, Руби, все нормально, — уверил Киллиан и оглянулся на кухарку. — Вот и что мне с ней делать? Отправлять в частную школу? Скорее всего, я так и поступлю, но не в новый год же! Я уже через пять дней должен уехать, но не оставлю же Алису на вас на целую неделю. — Это точно плохая идея, мистер Джонс, — согласился Сми. — Не обижайтесь, но ваша дочь — дьяволенок во плоти. — Ей нужна няня, — протянул Киллиан, пропустив слова садовника мимо ушей. — Сми, позвони во всевозможные газеты, которые выходят завтра, пусть разместят объявление — нужна няня на новый год, гонорар предложи неприлично высокий, назначь собеседование на завтрашний вечер, и будем надеяться, что Санта сделает нам такой подарок. — Аминь, — буркнул Сми и отправился выполнять поручение. *** Эмма Свон тащила своего сына Генри по снегу, нервно оглядываясь каждые несколько секунд. Ей все казалось, что Уолш знает, где они, и вот-вот догонит их. — Мам, я устал, — подал голос мальчик. — Я знаю, милый, — Эмма снова оглянулась. — Но здесь небезопасно. — Мы уехали в другой штат. Уолш не найдёт нас. Найдёт. Эмма знала это. Вопрос только, когда? Но Генри прав, все время бежать они не могут. Ночь на дворе, снег идёт. Недолго и замерзнуть насмерть. Вот только их нигде не ждали. Последние деньги ушли на билет, кредитной карточкой пользоваться опасно, родных у них не было. У них не было совершенно никаких вариантов, но Эмма не могла в этом признаться сыну. — Вы на собеседование? — мужской голос ворвался в её сознание, когда она остановилась, чтобы обдумать дальнейшие действия. Эмма оглянулась. Мужчина в красной шапке как раз вытаскивал из земли табличку с надписью «собеседование здесь». Свон не знала даже приблизительно, о чем он говорит, но перед ней неожиданно выросла перспектива немного отогреться. Поэтому она кивнула. — Жаль, но вы опоздали, — мужчина повёл плечами. — Мистер Джонс уже взял няню. Но, раз уж вы с мальчиком проделали этот путь, то вы могли бы войти и выпить какао. — Будем очень благодарны, — Эмма подтолкнула Генри к протоптанной дорожке. Ей было абсолютно все равно, какую работу она опоздала получить, ведь главным было то, что им все же позволят согреться. В доме было светло и уютно. Приглушённые голоса слышались со стороны гостиной, но мужчина в красной шапке повёл Эмму и её сына на кухню. — Добрый вечер, — поздоровалась Свон, кухарка оторвалась от тарелок, которые мыла. — О, добрый вечер, дорогая. Посмотрите-ка, вы так замерзли, бедный ребёнок, — она вытерла руки полотенцем, подошла к Генри и, взяв его ладони в свои, принялась на них дышать, отогревая. — Вы на собеседование пришли? — Да, — ответила Эмма уже смелее, чем в прошлый раз. — Вот только мне сказали, что хозяин уже взял няню. Мистер Сми фыркнул. — Надолго ли? Наша юная госпожа — тот ещё подарок. — Не бывает трудных детей, — отрезала Эмма, помогая сыну снять шапку и шарф. — Бывают непонятые. Миссис Лукас лишь приподняла бровь, подход Эммы заинтересовал её. Она решила поговорить с хозяином на этот счёт, но прежде напоила гостей горячим шоколадом с печеньем и убедилась, что они согрелись. Время было позднее, около десяти часов вечера, и мистер Сми предложил Эмме и Генри переночевать в гостевом домике, в тайне от хозяина, разумеется. Хозяев Эмма не видела, и ей было весьма интересно, что же из себя представляют эти Джонсы. Однако этой встречи Эмма и боялась. Боялась, что мистер Джонс прогонит их на ночь глядя. Обратно на снег и мороз, обратно к Уолшу. — Я не хочу читать эту глупую сказку и не буду! — раздалось у самых кухонных дверей. Детский голос с примесью истерики. Эмма поднялась из-за стола. — Обычное дело, — объяснила миссис Лукас, и подлила Генри ещё какао. — Юная госпожа часто капризничает. — С Уолшем бы не покапризничала, — пробурчал мальчик в кружку перед тем, как сделать глоток. Эмма подошла к двери. — Милая, ну давайте вы послушаете хоть какую-нибудь сказку, и ляжете, наконец, в кровать, — женский голос звучал жалобно. — Я сказала тебе, что никаких сказок я не хочу. И спать я тоже не хочу!!! — Алиса, дорогая, ты должна слушаться няню, — мягкий голос мужчины на мгновение вернул в коридор тишину. — Я ничего ей не должна! Она глупая гусыня, и вообще, сейчас только десять, — последовало за короткой передышкой. — Сейчас уже десять, — в мягком мужском голосе послышались нотки строгости. — Самое время послушать сказку и лечь спать. — Пожалуйста, мисси, давайте поднимемся наверх и попробуем прийти к договорённости, — женский голос был слишком неуверенным для этой ситуации, Эмма решила вмешаться. Она понимала, что это не её дело, и что на глаза к хозяевам лучше не попадаться, но промолчать не могла. Она вышла за дверь, сразу же заметив трёх участников спора. Мужчина и женщина стояли в дверях гостиной, к ней спиной, девочка бегала по комнате, пиная мебель. Эмма подошла ближе. — Позволите мне? — спросила она, трогая мужчину за плечо. Киллиан оглянулся на приятный женский голос. Блондинка в белом свитере была ему незнакома, и все же он кивнул, пропуская её в комнату. Вопросы он предпочёл задавать потом, сперва он желал бы разобраться с очередной истерикой дочери. — Не хочешь спать? — Эмма прошла в гостиную и села на корточки перед Алисой. — А ты вообще кто? — спросила девочка, нахмурившись, и сложила руки на груди. — Меня зовут Эмма, — представилась Свон. — А тебя? — Меня зовут мисс Алиса, и ты должна называть меня именно так! — девочка села на диван, закинув ноги на столик. — Пришла нотации читать? Эмма подошла ближе и присела рядом. — Очень рада знакомству, Алиса, — сказала она, игнорируя приказы девочки. — Я мисс Алиса, — проворчала та, надув губы. — Ты девочка лет девяти, — начала Эмма, — и я не вижу причины звать тебя «мисс», когда вижу перед собой самого обыкновенного ребёнка без короны на голове. Киллиан внимательно наблюдал за их диалогом и думал, что скорее всего перегнул палку, позволяя дочери буквально все. Он хотел, чтобы она чувствовала себя папиной принцессой, а вырастил эгоистку, которая взаправду возомнила себя королевой. — Так кто ты такая? — спросила Алиса недоверчиво. — Новая няня или очередная папина подружка? Киллиан густо покраснел. Он приводил в дом лишь трёх женщин, которые ему нравились, но так как Алиса принимала их в штыки, то он даже роман ни с одной из них заводить не стал. А со слов Алисы это выглядело так, будто он каждый день приводил новую девушку. Отчего-то Джонса заботило, как отреагирует на это незнакомка по имени Эмма. — Я не подружка и не няня, — ответила она, не реагируя на слова девочки никак. — Так что тебе вовсе не нужно рычать на меня. Я не пришла тебя воспитывать, я просто хочу немного с тобой посекретничать, можно? Алиса открыла рот, чтобы сказать очередную грубость, но замерла, так ничего и не сказав. Ей неожиданно стало интересно, о чем они будут секретничать. Киллиан бы тоже не отказался узнать это, но Эмма говорила так тихо, что он не разобрал ни слова. Алиса кивнула на какой-то вопрос и, покосившись на отца, поднялась с дивана. — Джасинда, — обратилась она к новой няне, — я лягу спать, только пусть мне читает Эмма. Гувернантка растерянно посмотрела на Киллиана. — Мне кажется, в моих услугах вы больше не нуждаетесь? — неуверенно спросила она. — Вот уж нет! — вклинилась Эмма. — Я ни за что не буду няней этого создания, — она улыбнулась Алисе. — Только другом. Не дожидаясь реакции мистера Джонса, она вошла в кухню, бросила пару слов Генри, после чего поднялась вслед за девочкой. Секрет её убеждения был прост — она позволит Алисе немного порисовать перед сном, как та и хотела изначально, а взамен к одиннадцати Алиса обещала быть в постели. И все потому, что ей не терпелось познакомиться с мальчиком-ровесником, с которым Эмма обещала устроить им совместную прогулку завтра с утра. «Эта девочка очень одинока», — подумала Свон. — «Возможно, компания Генри — это то, что ей нужно». *** В одиннадцать часов Эмма спустилась вниз, подтвердив тем самым удивительный факт — Алиса впервые за последний год легла спать без криков. Свон прошла на кухню, где застала Генри, играющего в шахматы с мистером Джонсом. Киллиан, увидев Эмму, поднял на неё глаза. — А я тем временем познакомился с вашим мальцом, — улыбаясь, сказал он. — Генри рассказал, что вы остались без жилья. Что он рассказал? Эмма перевела испуганный взгляд на сына. — Да, я рассказал, что квартирная хозяйка выселила нас, — ответил мальчик, чуть ли не подмигивая Эмме. — Не думал, что это тайна. Эмма расслабилась. Её сын был смышленее, чем она думала. — Все же, не стоило этого рассказывать, — для видимости проворчала она. — Мистер Джонс, я взяла на себя смелость пообещать Алисе знакомство с Генри, если вы не против. — Я только за. И прошу, зовите меня просто Киллиан. — А я на него десять лет работаю, — проворчал Сми. — Да, мистер Джонс? Киллиан, не поняв, к чему клонит садовник, подтвердил: — Десять, если не больше. Эмма улыбнулась. — Если вы не против, я не стану выделяться среди персонала, мистер Джонс, — сказала она, Киллиан хмыкнул. — Но вы ведь не персонал, — заметил он, — вы друг моей дочери. — Шах и мат, — Генри довольно сложил руки за затылком. — В последние несколько ходов вы были очень рассеянны, Киллиан. — Генри, ты должен обращаться к мистеру Джонсу… — начала Эмма. — По имени, — перебил её Киллиан. — Мы уже договорились. — Если кого-то интересует моё мнение, — Эмма села на стул рядом с сыном, — я подобной фамильярности не одобряю. — Как моя дочь — долго трепала нервы перед тем, как лечь в постель? — Киллиан принялся заново расставлять фигуры на доске, Эмма присоединилась к Генри, выставив пару пешек. — Ваша дочь была очень послушна, — ответила Эмма, и миссис Лукас охнула. — Послушна? — переспросил Киллиан. — Но… как? Эмма пожала плечами. — Я просто приняла во внимание её желания, и нашла компромисс, вот и все. Знаете, она просто хотела нарисовать мать. Сказала, что скучает. Ваша жена в отъезде? Наступила звенящая тишина, и Эмма сразу же поняла, что не угадала. — Мила погибла полтора года назад, — ответил Киллиан немного сдавленно, подтвердив её худшие опасения. Миссис Лукас поспешила отвернуться к плите, Сми опустил глаза к столу. — Мне так жаль, простите, — Эмма поставила последнюю фигуру на доску, Киллиан кивнул. — Мой папа тоже погиб, — вставил Генри. — Они теперь вместе на облаках? Им не будет одиноко, так ведь? Киллиан посмотрел на мальчика с грустью и тоской. — Я также сочувствую вашей утрате, — сказал он, кладя ладонь Генри на плечо. — Нила нет четыре года, — Эмма сжала руку сына. — Мы привыкли. Смирились. Она закусила губу, задумавшись. — Так вот почему Алиса себя так ведёт, да? Считает, что одна со своей болью и никому другому не понять? — Она просто испытывает нас, — безрадостно ответил Киллиан, передвигая пешку на две клетки вперёд. — Сыграете, Эмма? — Я бы сыграла, — начала Эмма неуверенно. — Но Генри… — Постель готова, пацан, дуй спать, — в кухонных дверях возникла девушка с мелированными прядями и в коротких шортах. Увидев Эмму, она кивнула. — Здрасьте. — Она перебросила жвачку с одного уголка рта в другой. Эмма поздоровалась в ответ. — Ну, Генри, — Киллиан посмотрел на мальчика. — Покажи, насколько ты послушный. Поднимайся с Руби, прими душ и ложись отдыхать, детское время давно кончилось. Генри зевнул. День выдался тяжёлый, они были на ногах шестнадцать часов, и примерно столько же провели в поезде. Так что мальчик без всяких возражений спрыгнул со стула и, пожелав всем доброй ночи и обняв мать, поплелся вслед за Руби. — У вас чудесный сын, — заметил Киллиан. — У вас прекрасная дочь, — ответила Эмма. — И возвращаясь к Алисе… она вовсе не вредная, и, во всяком случае, ведёт себя плохо не специально. Ей горько и одиноко, и все, чего она хотела вчера — провести с вами немного времени на аттракционах. Киллиан потер глаза. — Поверить не могу, она уже успела вам наябедничать! — он сдвинул очередную фигуру, на этот раз коня. — Мистер Джонс, сколько человек пришло к вам на собеседование сегодня? — спросила Эмма, делая ход слоном. — Да человек двадцать, — Киллиан перевёл взгляд на мистера Сми, ожидая подтверждения. — Шестнадцать, — подметил тот. — Исключая мисс Эмму. Свон приковала к себе взгляд Киллиана строгим голосом. — Шестнадцать человек добралось до вас в непогоду, а ведь сегодня метёт даже сильнее, чем вчера. А вы находите оправдание вашему нежеланию ехать, а потом удивляетесь, что Алиса обижается? Вы меня, конечно, простите, но ваша дочь требует от вас подобное наверняка не каждый день, и можно было бы пойти на уступки в подобной мелочи. Понимаете, это закон свободы. Вы потакаете мелким прихотям, чтобы потом иметь право запретить что-то глобальное. Ведь если вы все время будете запрещать, ребёнок просто закроется в своей раковине, зная, и совершенно небезосновательно, что его не понимают. — То есть, — вы хотите сказать, что я должен был свозить Алису вчера в парк? — спросил Джонс. Мистер Сми под каким-то неразборчивым предлогом покинул кухню, миссис Лукас поставила рядом с ними поднос с кофе и тоже вышла, сославшись на то, что ей нужно познакомиться с кулинарными пристрастиями Джасинды. Никто и никогда не говорил с их работодателем в подобном тоне, и эту неловкость работники предпочли пересидеть в каком-нибудь безопасном месте. — Я хочу сказать, что вы должны были сегодня позволить ей нарисовать мать, потому что это сущий пустяк, и, услышьте вы её, она бы не устраивала истерик в гостиной. Киллиан сжал губы, Эмма была резка с ним, но слова её били точно в цель. — Я просто теряюсь в общении с дочерью, — признался он. — Алисой больше занималась Мила, а когда её не стало, я вдруг понял, что не смогу её заменить. — Конечно, не сможете. — Эмма тронула его за руку. — Ваша жена — не вещь, которую можно заменить второй такой же. Естественно, Алиса воспринимает вас иначе. Это не значит, что она не любит вас, просто вам самим не стоит пытаться во всем копировать жену. Вы — это вы. Совершающий ошибки, сомневающийся, но любящий и заботливый. Настоящий. Когда дочь почувствует, что вы искренний с ней, понимающий, она прекратит свои истерики. Поверьте, я пережила подобное после смерти мужа. Киллиан смотрел на собеседницу и искренне удивлялся, как, такая хрупкая, она могла найти в себе столько сил и мудрости? — Вы поможете мне, Эмма? — спросил он с надеждой. — Найти понимание с Алисой. Эмма пожала плечами. — У вас на это есть няня, — сказала она несколько неуверенно. — Я прошу, чтобы вы были не няней, а другом моей дочери. Вы согласны? Останьтесь в этом доме до нового года. Всего девять дней. Прошу… Эмма знала, что это отличное предложение. Остаться в этом доме на все праздники, в тепле и безопасности — это то, на что она и надеяться не могла. И с Алисой ей хотелось познакомиться поближе, девочка нуждалась в друзьях. Но… Прошлое, которое преследовало её, невозможно сбросить со счетов. — Я не смогу остаться здесь дольше, чем на один день… — прошептала Эмма, запнувшись. — Простите. Она попыталась встать, на что Киллиан отреагировал моментально, протянув руку, чтобы её остановить. Эмма шарахнулась и зажмурилась. Ее странная реакция наполнила тело холодом и тревогой. — Что с вами, Эмма? — Киллиан поднялся. — Бога ради, простите, — пробормотала она и выбежала из кухни. Джонс остался смотреть ей вслед, решив не быть настойчивым и не требовать объяснений сегодня. Но завтра он намеревался узнать все. Эмму все ещё била крупная дрожь, когда она вернулась в комнату к уже спящему сыну. Горячий душ не принёс облегчения, и ещё долго, лёжа в тёплой постели, она нервно прислушивалась к каждому звуку. Опасность казалась реальной, а образ Уолша восставал перед глазами, стоило ей прикрыть их. Лишь под утро она забылась сном без сновидений, и проснулась прежде, чем успела отдохнуть.