остаться в прошлом или чужая среди своих

      Ослепляющее солнце проникало в огромные окна строения, где когда-то был бассейн, освещая всё своим ярким светом. Разрушенное здание, обломки плит, граффити — всё что от него осталось на данный момент. Ну и, конечно же, жуткий и мрачный вид, навевающий депрессивные мысли, как, в общем-то, и весь этот город, полный загадочности, тайн и ужаса.       Только подумайте — когда-то в этом месте купались, дурачились и веселись маленькие детишки; взрослые люди расслаблялись здесь, а может наоборот — тренировались долго и усердно, готовясь к каким-нибудь серьёзным соревнованиям по плаванию. Когда-то здесь была оживлённая суета, когда-то это место было нужным. Всё, что теперь здесь есть — воспоминания, которые исчезли навсегда в водвороте событий, и руины.       Костенко немного поморщился от внезапно появившегося лучика света, накрывшего его серьёзное лицо. Прикрылся рукой и попытался встать, что не увенчалось успехом. Дышать было достаточно сложно, голова кружилась. Сильно же его швырнул, однако, этот урод Киняев. Главное, что дети не сильно пострадали, а он, пожалуй, переживёт резкий полёт на дно бассейна. Всё, что его волновало на данный момент — это ребята.       Было слишком тихо и безлюдно, и это никогда не предвещало ничего хорошего. Крики «Паша, Паша, ты куда?», больше не издавались, что заставило Костенко напрячься, вслушиваясь в тишину.       Снова попытка подняться с помощью кресла, но всё, что у него получилось — это хотя бы сесть на него. Сесть на то самое место, где у Паши выкачивал кровь Флетчер ради своих мерзких целей. На то самое кресло, откуда Паша вырвался, чтобы помочь справиться со злодеем, а потом сам стал неконтролируемым антагонистом, который чуть не пристрелил Аню.       В голове картинка за картинкой прокручивались эти неприятные воспоминания, и все уже казалось чем-то неправдивым, нереальным, как будто кошмар, который приснился ему, но это было не так. Суровая реальность произошедего прямо-таки кричала о себе. Вот лежит автомат, разобранный по частям с помощью суперспособностей Киняева, а вот и сам безжизненный труп бизнесмена, пристреленный с помощью немалых усилий Вершинина. Надо было признать, что даже убитым он не вызывал ни капли жалости и сочувствия. И рядом с трупом, наконец, лежала умертвлённая собака с пробитой головой, когда-то пытавшаяся помочь.       Он не помнил, сколько пробыл в таком состоянии принятия произошедшего, не чувствуя течения времени. Может, прошло всего-то несколько минут, а может, секунд. Да и было ли это важно?       Присущую и характерную тишину данной местности нарушили тихие шаги приближающихся ребят. Наконец, из-за угла показались их силуэты, и лицо каждого было странней и молчаливей другого.       Блондинка тут же с неподдельной заботой рванулась к своему спасителю, который распластался на кресле.       — С вами всё хорошо? Я думаю, вам нужна помощь, — протараторила Аня.       — Всё нормально. Я вполне сам могу справиться, — соврал мужчина, выговаривая каждое слово с трудом, как будто это было мучительной пыткой. — Где Паша? — последние слова он произнёс с какой-то твёрдостью в голосе, пробежавшись серьёзным и вопросительным взглядом по каждому из ребят.       — Исчез, — отчаянно проговорила Аня, на секундочку залипнув взглядом в какую-то точку.       — В каком смысле исчез? Там выхода нет, я тут жил и знаю каждый уголок. Сквозь стены, что ли, пропал? — усмехнувшись, сказал Костенко, но ребятам явно было не до смеха.       — В этом-то весь и прикол. Других вариантов нет. Он исчез сквозь стены и те шкафчики, — тихо проговорил Лёха, утерев нос.       — Не смешно.       — Похоже, что мы смеёмся? — истерично высказалась Настя, неожиданно вклинившись в разговор.       Наступило долгое коллективное молчание. В воздухе повисло напряжение, у всех были недоумевающие и серьёзные лица, никто больше не смог произнести ни слова. Ребята и сам Сергей Костенко не понимали, что только что произошло. Куда делся Паша и где его искать? Как такое возможно? Вопросов было много, а ответов вот не было. Это пугало.

___

      — Сергей Александрович, мы не бросим Пашу здесь. И точка. Это даже не должно обсуждаться, — блондинка на нервах ходила туда-сюда по ровной поверхности асфальта, в то время как мужчина преспокойно сидел на краешке вертолёта.       Всё тело ныло и ломало. Не плохо Сергей плюхнулся и ударился на дно бассейна, в котором не было ни капли воды. Придерживая свои рёбра, он старался скрыть ту боль, которая охватывала его с ног до головы. Ему повезло, что Аня помогла ему дойти и на протяжении всей дороги придерживала его, если бы не она, он вряд ли бы дошёл, наверное. Гоша и Лёша же были слишком измучены, чтобы думать об излишней помощи и любезности, подумав «ну раз уж за дело взялась Анька, то пожалуйста»       — А что ты предлагаешь? Вы уже прочесали Припять с ребятами, осталось только к станции подойти, если вы точно психи. Даже саркофаг не сможет удержать всю ту убийственную радиацию, которая охватывает это место. Это невероятно опасно для вашего же здоровья. Мы улетаем, и больше я вам не позволю подвергаться риску. И точка! — Костенко был на пределе, казалось вот-вот накричит, но внешне он полностью сохранял спокойствие, выдавал только лишь яростный взгляд.       Его изматывал и раздражал этот бессмысленный спор. Каждое предложение и слово давалось с трудом, но Сергей хорошо скрывал своё больное состояние.       — А что вы предлагаете? — уже закричала на всю улицу Антонова, почти в слезах, бегая глазами. — Оставить его в этом городе совсем одного? Вы с ума сошли? Как вы так можете? Нельзя так поступать — улетать веселиться в мегаполис, хорошо устраивать свою жизнь, когда он в такой невероятной опасности. Ему нужна помощь, мы не можем так вот сделать. Я не могу так сделать, — произнеся отчетливей последнее предложение, Аня утёрла ненавистные слёзы, которые предательски засочились из глаз горячим солёным ручьем.       На улице было холодновато, и легкий ветер трепал её волосы, слёзы иссушились так же быстро, как и хлынули.       — Я всё понимаю, Аня, — уже смягчился мужчина в интонации, когда увидел потерю самоконтроля девушки, даже испугавшись этого. — Я всё прекрасно осознаю, что делать так нехорошо, но ты сама пойми, мы что теперь — ночевать здесь будем, что ли? Сколько нам его придется искать? День, два, а может, неделю? Ты уверена в том, что мы найдём его? Нам нужна еда и вода. Хорошо, не хочешь думать о себе, но подумай о ребятах хотя бы, — он указал на салон вертолёта, в котором уже мирно посапывали двое до ужаса измученных парней и одна девчонка. — Они явно вымотаны морально и физически после всего того, что произошло.       — Просто… Я боюсь оставлять его здесь, — девушка отвела взгляд, прекрасно понимая, что в рациональности дальнейших действий всё-таки преобладает ФСБшник.       — Подойди, пожалуйста, — на её вопросительный взгяд, он лишь утвердительно посмотрел, вызывая доверие. И она приблизилась, подойдя к вертолёту, в котором он сидел.       Он взял её ладонь в свою руку, нежно поглаживая, как бы пытаясь успокоить и заговорил:       — Я вернусь за ним, — внушительно и тихо прошептал генерал.       — Обещаете?       — Обещаю.       Аня кинулась ему в объятия, как тогда у леса, только на этот раз сжимая его покрепче, отчего Костенко тут же начал задыхаться. Спина и рёбра от полёта в бассейн заныли ещё с пущей болью, чем обычно, отдаваясь пульсацией по всему телу.       — Простите, пожалуйста. Забыла совсем, — заметив, как у него слегка сперло дыхание, Антонова ту же отпустила его из своей цепкой хватки, отстранилась и заглянула в глаза. — Не сильно больно?       — Ерунда, наверняка, просто ушиб, — он попытался улыбнуться, что получилось слабо, но зато искренне.

___

      Вертолёт уносился всё дальше от проклятого, мрачного и почему-то до боли знакомого места, которое вызывало острое как никогда дежавю. А загадочное колесо обозрения становилось всё мельче в поле зрения, пока совсем не пропало из виду, как и многоэтажки. Теперь из окна виднелся только глубокий необъятный лес.       В салоне мирно посапывали Гоша, Лёша и Настя, совершенно уставшие и обессиленные. Мадышева мирно устроилась около Горелова, головой лежа на его плече, в то время как парень, откинувшись назад, натуральным образом храпел. Петрищев спал как-то совершенно непонятно, устроившись клубочком на двух сиденьях, закинув ноги аж до самого носа, и обнимая себя за коленки, он часто вздрагивал. Видимо ему снились не очень приятные, а то и ужасные сны после всей жести, что успела пройти за такое короткое время.       Антонова сидела, смотрела на них, и совершенно не понимала, как можно просто взять и уснуть после того, что произошло. Конечно, они может сильно устали, но эмоциональный стресс собственно самой Ане уснуть уж точно никак не давал.       Сейчас всё это уже не казалось забавным, а то и интересным приключением, которое захватывало дух. Уже не было весело и до жути интересно переживать всё это. Осталось только отчаяние, страх и пожирающая боль. Вот она потеряла последнего дорогого ей человека, которого так отчаянно не хотела терять. Конечно, Сергей пообещал вернуться за ним, но что-то внутри ей подсказывало, что это будет не тот Паша. Совсем не тот.       Иногда она со скуки тайком поглядывала на Костенко, который сидел неподалеку и задумчиво смотрел в окошко вертолета. У него было такое серьёзное лицо, что не любоваться им было практически невозможно. Тут же Аня подумала о том, что кидалась она к нему не от стресса, страха и беззащитности…       Словив себя, на как ей показалось совершенной глупости, она решила впредь больше не думать, и даже близко не впускать в своё сознание подобную ерунду.       — Что дальше? Что нам теперь делать? — кричала Аня сквозь шум летяющего вертолета.       — Я сниму вам квартиру, устрою на работу. Попытаюсь сделать всё, чтобы снова вас вбить в колею обычной жизни.       — Ну уж, нет, Сергей Александрович, вашими содержанками мы не будем. Сами, что-нибудь придумаем и справимся, — тут же отрезала Антонова, вызывая тем самым вопросительное выражение лица у Костенко.