И мы покоряемся любви

"Его присутствие согревало меня больше, чем самый яркий огонь".

(с) Ш.Бронте. Джейн Эйр.

В этот день Юкка, к всеобщему удивлению, обреталась не на кухне, а в библиотеке. С готовкой девушка в этот раз управилась куда быстрее и решила в свободное время снова заняться изучением языка, отрабатывая его на письме, захватив со стеллажей пару книжек и засев за них довольно надолго. Миямото, углубившись в чтение, совсем забыла о времени и пространстве, о том, что кто-то мог её сейчас искать, хотя, по её прикидкам, все оборотни должны были быть заняты своими делами. Но через некоторое, пусть и довольно продолжительное время, в помещении раздался знакомый голос Кагэкацу, который звал девушку по имени. Вообще весь вид юного оборотня говорил о какой-то нервозности и потерянности, словно бы случилось что-то очень нехорошее, что поставило парня в тупик. - Юкка, вот ты где, - наконец, увидев за одним из столов девушку, Уэсуги-младший вздохнул с явным облегчением. - А я тебя по всему замку ищу. Для тебя приехали подарки из клана Оды... - Чего... - Миямото показалось, что она ослышалась или поняла не так, потому что слушала вполуха, продолжая читать, поэтому, отложив книгу, девушка развернулась к оборотню. - А ты уверен? С чего бы клану Оды присылать мне подарки... - Юкка медленно поднялась, скребя в затылке, и подошла к оборотню. По одному только ее взгляду была понятна степень её недоумения, ведь этот клан, хоть и союзный, но, пожалуй, самый опасный лично для неё, ведь эти вампиры больше всего мечтают заполучить всю особую кровь себе. Поэтому эти подарки заставляли скорее насторожиться, чем обрадоваться. - Уверен более чем. Правда, когда я уходил, пришел еще один посыльный, но его встречать остался Канэцугу, так что все должно быть в порядке, - оборотень мягко улыбнулся, показывая дорогу. Ему и самому не понравилось ни наличие подарков, ни их содержание, ни то, что они были от клана Нобунаги. Нервировало до ужаса внимание вампиров к избранной его отца. - Я могу объяснить наличие этих подарков только тем, что вампиры решили задобрить меня и таким образом переманить к себе... - размышляла вслух Юкка, наматывая на палец прядь и шагая рядом с Кагэкацу. - Но они ничего этим не добьются, - подытожила девушка, которая и так была верна клану Уэсуги, а теперь, когда между ней и Кэншином были романтические чувства, решение Миямото только укрепилось. - Кагэкацу, а ты смотрел, что там? - А? - Уэсуги-младший резко вынырнул из своих мыслей, которые были далеко не радужными, не хватало еще, чтобы отец узнал об этих подарках, и тогда клану Оды вообще придется несладко, и он может насовсем лишиться союзников, хотя ему это явно было невыгодно, ведь все больше и больше политика складывалась таким образом, что страна объединялась под флагами армии Тоётоми. - Нет, прости. Я не имею права смотреть на то, что пришло тебе. Но то, что я увидел, мне больше напомнило другой вариант. - Да? Хм-м... А какой может быть другой вариант... - Миямото слова Уэсуги-младшего явно озадачили и заставили крепко задуматься, пытаясь в голове выстроить ещё предположения, но кроме того, что вампиры захотели подкупить девушку, больше ничего в голову не приходило. - Кагэкацу, о каком варианте ты говоришь? - решила не мучиться Юкка и просто спросила, заворачивая вместе с оборотнем во двор, где слышались голоса и ржание коней. Первым на глаза парочке бросился стоящий возле повозки Кэншин, внимательно рассматривающий содержимое, причем по одному только взгляду на оборотня становилось ясно, что его внутренний зверь только что вышел из-под контроля: хвост метался из стороны в сторону, стуча по бокам, уши были плотно прижаты к черепу, а аура напоминала о том, что лучше бы вот прямо сейчас найти какой-нибудь особенно безопасный бункер и спрятаться в нем. - Эм... Обычно, подобный набор, что я видел в телеге, присылается, если у этого человека большие планы на девушку, вроде помолвки, а потом и свадьбы, - тихо, так, чтобы не услышал отец, поспешил объяснить Кагэкацу. - Э-э?! - громко и не очень культурно удивилась девушка, выдав свое присутствие вместе с Кагэкацу старшему Уэсуги, и тут же закрыла рот ладонью. Но глаза при этом остались широко раскрытыми, выдавая бескрайнее удивление и даже шок своей хозяйки. Подобный вариант Юкка даже и не рассматривала, ведь никто из вампиров к ней нездорового интереса и не проявлял, да ей и не нужно было это. Медленно, словно опасаясь, что Кэншин может злиться и на неё тоже, Миямото подошла к нему и, встав рядом, сначала пару минут молчала и рассматривала привезенное. Первым девушку поразило количество, затем содержание, ведь некоторые подарки не требовали упаковки, а потом, немного поразмыслив, Юкка пришла к неутешительному выводу, что и стоит все это недешево. - А это не может быть ошибкой? Я не могла никому настолько понравиться... И я особо ни с кем из них даже не разговаривала. - Это необязательно, - Кэншин как раз рассматривал в своих руках золотую заколку для волос, обильно украшенную драгоценными камнями, подобная безделушка стоила целое состояние, что лишний раз доказывало неутешительную вещь - у приславшего серьезные планы. - У вампиров, в отличие от нас, оборотней, существует понятие любви с первого взгляда. Именно это произошло с Тоётоми, который сразу полюбил Юзуки, как только ее увидел, - голос генерала был наполнен холодом и злостью, а в некоторых словах раскатисто и с явной угрозой произносилась буква «Р». - Что вы за расы такие, - вздохнула Юкка, глядя на все поверхностно, отмечая среди подарков ткани или целые наряды, украшения, благовония и прочее, что должно бы было вызывать у девушек восторг, но Миямото только забрала из рук Кэншина заколку, повертела, рассматривая и оценивая как бывший работник антикварного магазина, и положила обратно в общую кучу. - У оборотней избранные, у вампиров - любовь с первого взгляда... Все у вас, не как у людей, - девушка приподнялась на носочки и обняла Уэсуги сбоку, поставив подбородок ему на плечо. - Не рычи, я все равно не приму эти подарки. Можно отправить их обратно, а можно приладить к делу. Ткани Каваими, например, отправить, благовония - в храмы, украшения и наряды продать, а выручку вложить в приют. Те дети будут рады новой одежде и игрушкам. - Лучше отправить их обратно, если мы, точнее ты, примешь их, то по традициям нашей страны это будет означать, что ты согласна на встречу и возможные отношения, - Кэншин крепко обнял девушку свей сильной рукой, зарываясь пальцами в карамельные локоны, чувствуя, как зверь внутри начинает утихать и больше не рычит, готовый немедленно рвануть в клан Оды и устроить там самосуд. Оборотни никогда не потерпят рядом с собой соперников, не пройдет и одной луны, как жизнь посмевшего покуситься на избранную будет прервана. - Тогда могут даже не распрягать лошадей и разворачивать их обратно, - Юкка улыбнулась, пригревшись под крылом у генерала, и тихо радовалась, что на неё зла за это не держали. Зацепившись пальчиками за плечо оборотня, девушка подтянулась и поцеловала того в щеку, произнеся следующие слова специально тихо, чтобы слышал только Кэншин: - Я к этим подаркам даже не притронусь, потому что оно мне не нужно. Тем более моё сердце уже занято тобой, поэтому не злись. Я не хочу, чтобы из-за меня разрушился твой союз с Одой. - Эм... А мне тоже уходить? - раздался неуверенный голос откуда-то со стороны. Повернув голову в сторону, девушка увидела незнакомого оборотня, который все это время общался с Наоэ, но, немного присмотревшись, девушка увидела на его одежде знак армии Такэды и заметно успокоилась. В руках посыльный держал внушительных размеров сверток. - Ещё посылка? - девушка, выскользнув из объятий Уэсуги, подошла к незнакомому оборотню, внимательно его рассматривая и думая, как с ним быть, но герб клана Такэды намекал на то, что этот подарок может быть только от Арисуин. - Разве Каваими что-то хотела мне отправить... - будто сама с собой разговаривала Юкка, рассматривая сверток, но пока не принимая его в руки, а затем подняла взгляд на парня, глаза которого были все это время закрыты. - Нет, этот подарок я приму, не беспокойтесь. Кэншин понимал, что ревновать Миямото к той девушке глупо и бессмысленно, скорее, Юкка заменила ей старшую сестру, пока она находилась в плену, но внутреннему зверю все равно несильно нравился такой повышенный интерес к тому, что он считал своим по праву. - Что тут? - Уэсуги показал на сверток, из которого также торчал конверт с письмом. - Не знаю, но Каваими очень просила, чтобы я это доставил, - тихо, в своей почти неслышимой манере ответил Найто, осматривая светло-синюю ткань с бирюзовым рисунком. - Спасибо большое, - тем временем Юкка забрала у оборотня сверток и благодарно улыбнулась ему. Получить от Арисуин подарок, да даже простую весточку уже было счастьем, ведь девушки не виделись довольно давно после похищения Датэ, если не считать того случая, когда Такэда вместе с Каваими наведался во дворец Уэсуги. - Вы, наверное, устали с дороги, передохните немного, прежде чем отправиться обратно. Если хозяин замка, конечно, не против, - Миямото повернула голову на подошедшего Кэншина, как бы говоря, что решать этот вопрос ему, а потом посмотрела снова на сверток, догадываясь, что там, скорее всего, одежда. - Кэншин, если тебе интересно, можешь посмотреть, что там, вместе со мной. Только в комнате. - Да, конечно. Кагэкацу, позаботься о нашем госте, - оставив оборотня на своего сына, Уэсуги-старший поспешил следом за Миямото в комнату. Ему действительно было интересно, что эта девушка смогла придумать на этот раз. За те дни, что Арисуин провела в его замке, она успела пополнить гардероб девушки несколькими нарядами, явно относящимися к миру девушек, которые невероятно шли Миямото, подчеркивая хрупкую, не лишенную прелестей фигурку, отчего девушка и вовсе начинала напоминать куколку, созданную знаменитым мастером. Миямото в обнимку со свертком резво шагала в сторону комнаты генерала, в которую он недавно её заселил, чтобы быть уверенным в безопасности девушки, а, оказавшись за дверями, двинулась сразу к ширме, не дожидаясь оборотня. Распаковав посылку, Юкка обнаружила там даже не один, а целых три наряда, каждый из которых был рассмотрен и ощупан, но выбрала она тот самый, светло-синий с бирюзовыми цветами. Миямото сама не знала почему, но в последнее время ей особенно полюбились все оттенки этого цвета, поэтому выбор платья был недолгим. Переодевание тоже не заняло много времени, поэтому девушка вскоре стояла уже в новом кимоно, перешитом на современный лад: рукава расширялись книзу, юбка доставала до середины бедра, если не была немногим выше, а ключицы и плечи в этом наряде оставались открытыми. Для большего эффекта Юкка забрала все волосы на затылке, сделав из них пучок, закрепив своей резинкой и открыв на обозрение шею, вышла из-за ширмы, оглядываясь в поисках Уэсуги. Кэншин обнаружился сразу, оборотень сидел за столом на одном из дзабутонов, но, заметив вышедшую из-за ширмы Миямото, резко вскочил. Уэсуги показалось, что у него перехватило дыхание, во рту внезапно стало сухо, а зверь, натянув до предела внутреннюю цепь, рванул к девушке, словно бы желая убедиться, что это действительно она. Новый наряд как нельзя лучше подчеркивал тонкую талию, выделяя хрупкие плечи и тонкую шею, стройные ножки, которые так и притягивали к себе взгляд. Особенно сейчас волновало то, что шея и плечи не были прикрыты волосами, что волновало кровь, пробуждая определенные желания. - Ты прекрасна, - на одном дыхании прошептал генерал, как только приблизился к девушке, положив ладонь ей на щеку, приподнимая лицо, смотря в такие притягательные глаза цвета лесного ореха. - Это Каваими постаралась, - смущенно улыбнулась Юкка, положив свои пальцы на ладонь оборотня, чуть сжав и переместив со своей щеки ниже, на шею. В целом девушка чувствовала себя в этом платье довольно уютно несмотря на то, что обычно вся её одежда была наглухо застегнута, но под этим взглядом генерала ощущения как-то поменялись. Миямото умудрялась чувствовать себя действительно прекрасной из-за слов Уэсуги, и одновременно ей было отчего-то неловко стоять перед ним вот так, ещё и фантазия до кучи просыпалась, хотя вот для этого поводов не было совершенно. Понимая, что смущение скоро начнёт расти в геометрической прогрессии, девушка решила, что надо бы выпутываться из ситуации и переодеваться обратно. - Надо будет Каваими тоже что-нибудь отправить в подарок, она для меня столько делает. Она прислала ещё два платья, ничего подозрительного, поэтому можешь не реагировать так на посылки, если они из клана Такэды. Уэсуги не обратил на слова девушки почти никакого внимания, внутренний зверь окончательно завладел рассудком, подавляя голос разума и действуя на поводу своих желаний. Ладонь скользнула дальше по шее, в сторону спины, пальцы путались в карамельных волосах, дыхание стало более шумным, горячим, обжигающим нежную кожу лица, вторая ладонь легла на талию, крепко обнимая, прижимая к себе. Горячие губы коснулись столь желанных девичьих, сразу проскальзывая языком в столь желанное тепло, издавая утробное урчание, полное удовольствия. Волк внутри Кэншина ластился к девушке, показывая ей всю свою любовь, все те чувства, что приходилось долгое время удерживать под контролем. Успев только сделать короткий вдох, прежде чем губы слились в поцелуе, Юкка наклонила голову, поддаваясь желаниям оборотня, его действиям и обнимающим рукам, принимая в свои объятия и его самого, и его зверя, с которым она уже научилась совладать. Одна ладонь легла генералу на грудь, словно контролируя расстояние между ними и чуть придерживая порывистого волка внутри Уэсуги, а вторая потянулась к волосам, привычно находя среди прядей ухо, пальцами принимаясь его теребить и ласкать, будто награждая оборотня за терпение, ведь все это время девушке приходилось привыкать к подобным жестам, пусть она всегда и отвечала на них. Карие глаза закрылись, а язык, пройдясь вдоль чужого языка, осторожно коснулся сначала одного клыка, а затем и второго, стараясь не пораниться об острый край. Издав тихий рык, который окончательно спустил зверя с цепи, Кэншин уже требовательнее впился в девичьи губы поцелуем. Язык нагло и дерзко принялся хозяйничать в чужом ротике, с каждой секундой все больше подавляя все попытки к малейшему сопротивлению, ноги девушки начинали подкашиваться от столь резкого напора, дыхание сбилось, ей казалось, что ее только что резко бросили на глубину, оставив задыхаться. Одна из ладоней скользнула на ладонь девушки, что лежала на его груди, перемещая ее на свою шею, прижимая Миямото еще ближе, еще теснее, так, что можно было раствориться друг в друге. Тормоза с каждым мигом срывало все больше, Уэсуги уже не контролировал ни себя, ни свое тело, отдавшись во власть зверя, который так четко отображался в потемневших от страсти и желания глазах. И чем дальше, тем труднее становилось девушке дышать ровно, в конце концов, она просто, не выдерживая столь сильного натиска, неприкрыто застонала сквозь поцелуй, не успевая толком отвечать на ласку и позволяя оборотню вытворять, что захочется его зверю. Сознание будто бы пряталось и стремительно уплывало, забирая с собой и отголоски разума, оставляя только ощущения от происходящего, которые начинали искрить от напряжения, как оголенные провода. Впервые колени начинали дрожать и вообще отказывались держать свою хозяйку на ногах, отчего приходилось цепляться за Уэсуги, обнимая его, как он сам и хотел, за шею, притягивая к себе настолько близко, что его волосы касались обнаженных выразительных ключиц. Одна ладонь, переместившись от уха, лежала на затылке, вторая чётко под ней на шее, фиксируя голову оборотня и не давая теперь ему отстраниться, раз уж он сам хотел оказаться так близко, губы наверняка немного опухли и начинали болеть, а язык ещё пытался что-то противопоставить генералу. Ответы девушки, пусть и неумелые, но полные чувств, немного успокоили зверя внутри, ведь ему отвечали, его любовь принимали, не отталкивая. Найти свою избранную в этом мире - один шанс на миллион, а уж то, что чувства окажутся взаимными, и вовсе равнялось чуду. Кэншин был до безумия счастлив, словно трехмесячный щенок, которого впервые выпустили поиграть на свободе. Разорвав столь пылкий, полный жара поцелуй, оборотень склонился ниже, резко, без какого-либо перехода оставив влажный след на тонкой шейке, чувствуя, как бьется словно в лихорадке вена, ощущая ни с чем не сравнимый аромат божественной крови, смешанный с ароматом самой девушки. В следующую секунду Уэсуги аккуратно прикусил тонкую кожу, не причиняя боли, но оставляя свою метку. Юкка вздрогнула и чуть повела плечами, чувствуя, как голубоватые пряди Кэншина слегка щекочут голую кожу, а то место, которого коснулись его губы, а затем и клыки, начинало печь. От прикосновения клыков девушку словно пронзило электрическим разрядом, заставив замереть в ожидании и закусить губу, вспоминая, какую боль могут они причинить, погружаясь в плоть, но на этот раз все было иначе. Было до безумия приятно, настолько, что Миямото наклонила голову, бесстыдно подставляя свою шею под новый поцелуй, под мягкие ласкающие губы оборотня, притягивая руками его ближе к своему самому уязвимому месту, в ответ массируя пальцами затылок, пытаясь отплатить за удовольствие хотя бы так. Юкка даже не боялась, если в следующий момент Кэншин её укусит, казалось, сейчас она могла отдать ему не только свою кровь, но и всю себя без остатка. Подобно безумцу продолжая покрывать нежную девичью кожу поцелуями, Уэсуги постепенно поднимался выше, добравшись до аккуратного ушка, слегка прикрытого короткими прядками волос. Оставив почти незаметный поцелуй на тонкой и особенно чувствительной в этом месте коже, оборотень прихватил зубами мочку, прикусывая, посасывая, играя с ней языком, почти сразу переключаясь на ушную раковину, посылая по телу Миямото все больше разрядов тока. Одна из ладоней в то время нежила спину, проходилась по бокам, считая пальцами цепочки из ребер. Юкка уже млела и плавилась от действий Кэншина, выгибая то спину, словно кошка, которую ласково гладили, то шею, подставляясь под чужие губы так, как это было нужно. Девушка боялась разве что упасть, не удержавшись на подкашивающихся ногах, и застонать слишком громко, привлекая постороннее внимание к тому, что происходило здесь и сейчас за закрытыми дверями. Поэтому старалась себя сдерживать, отвлекаясь на перебирание прядей и треугольные уши, которых тихие стоны все равно достигали, выдавая с головой Миямото, что давно уже отбросила всякие мысли о сопротивлении. Тихие стоны Юкка еще пыталась держать под контролем, но реакция тела от мурашек до пульса говорила о большем, что заставляло усилить напор. Ладонь скользнула со спины, прошлась по боку вперед, подцепляя пальцами кончик ткани, из которой был завязан крупный бант, и потянула на себя, медленно развязывая, заставляя ослабнуть. Поцелуи, отвлекая девушку от действия рук, сместились на хрупкие плечи и такие выразительные ключицы, скользя по ним языком, очерчивая каждую косточку, каждую впадинку. Но стоило только поясу упасть на пол, отчего полы кимоно заметно ослабли, открывая больше доступа и все больше и больше волнуя кровь, как послышался довольно громкий стук в дверь, заставивший Уэсуги глухо зарычать, оскалив белоснежные клыки. Девушка же все равно почувствовала, как начала сползать с плеч скользкая ткань и расходиться на груди, открывая оборотню до этого недоступные участки тела, но стоило услышать за дверями голос Кагэкацу, как все наваждение схлынуло, стремительно возвращая Миямото в реальность, где Уэсуги пора было уходить. - Тебя ждут дела, - прошептала Юкка, погладив Кэншина по щеке, легко поцеловав его в губы и хитро улыбнувшись, легонько оттолкнула его от себя, не торопясь запахнуть полы кимоно обратно, но и придерживая их под грудью. Кэншину удалось с огромным трудом взять себя в руки и не прибить стоящего за дверью Кагэкацу. Это было нелегко, волк внутри впервые за все годы почувствовал свободу, был готов взять то, что по праву принадлежало ему, но его посмели прервать столь наглым и бесцеремонным образом. Хотя Уэсуги-старший понимал, что впереди его еще ждут дела и сначала стоит разобраться с ними. Напоследок прихватив губами шею девушки, оставив разливаться на ней крупный засос, оборотень довольно улыбнулся, касаясь пальцами самой яркой метки, которая будет сходить довольно долго. - Мы еще продолжим, - тихо шепнув эти слова точно в маленькое ушко, Кэншин резко развернулся и направился прочь, быстро скрывшись за дверью.