Заколдованная библиотека (The Enchanted Library)

      Восстановление после депрессии является одним из самых утончённых видов искусства, и это неоспоримый факт, ну или по крайней мере должен быть таковым.       Конечно, для этого придётся начать с извинений, но и без гордости в этом деле не обойтись! Да, пресловутые рамки приличия отправились за борт, дрейфовать в море безумия, но это был акт чистой страсти! Заслуженное мгновение прекрасного отчаяния! Носи его как знак почёта, как трофей напоказ...       — Что-то вы притихли, мисс Рэрити. Быть может, планируете, как бы ещё раз кинуть меня об стену?       Сидя на диване в гостиной профессора Эйва, единорожка сделала глубо-о-окий вдох.       — Профессор, — ответила она, изо всех сил удерживая в голове мысль, что и правда заслужила его гнев. Белая пони поставила чашку с чаем на ближайший столик и пронаблюдала, как жеребец вновь развернулся к грифельной доске, — я понимаю, что вы расстроены, и даже имеете на это полное право! Но, во имя Дензы, прошло уже три дня, и я уже извинилась по меньшей мере раз двадцать! Ну правда!       Профессор Эйв фыркнул.       — Ах, но извинения — не очень эффективная замена обезболивающим. Кстати, о них... — с улыбкой жеребец извинился и вышел из комнаты, позволив Рэрити продолжить мариноваться в соку собственного стыда.       Щеки единорожки вспыхнули, и с обидой в глазах она перевела взгляд на свою чашку. Белой пони хотелось крикнуть профессору, что если его спина болит уже третий день, то он либо лжёт, либо ему следует обратиться к врачу, но сдержалась. В глубине души она знала, что ей лучше помалкивать, вне зависимости от того, как сильно её раздражали постоянные напоминания об... инциденте.       И хотя Пинки и друзья в Понивилле позволили ей принимать решения самостоятельно, Рэрити всё же чувствовала, что собственное осуждение тяготит её. Ей ужасно не хватало Твайлайт, но самокопание пользы не принесёт.       “Ну же, Рэрити. Сейчас ты более чем когда-либо должна сохранять позитивный настрой”.       Она встала и направилась к большому серому механизму, с лотка которого свисали длинные листы бумаги. Единорожка уже видела подобное устройство, ещё там, в Рэйнбоу Фоллс, но лишь смутно помнила его назначение. Какой-то магический анализатор?       Мгновения спустя, профессор вернулся, предоставив Рэрити возможность продемонстрировать её новый позитивный настрой.       — В любом случае, профессор, признаюсь, я в восторге, что вы всё-таки согласились нам помочь, — сказала она, тыкая копытом в механизм.       По правде говоря, у неё словно камень с плеч свалился, когда они осознали, что все теперь прокляты  и обречены жить с этим.       По крайней мере, теперь Рэрити могла мыслить ясно.       Единорожка взглянула на соседний стол, где фотографии Твайлайт были разбросаны среди заметок профессора. Она подошла и подняла одну из них, радуясь улыбке принцессы. На мгновение Рэрити почувствовала, как непролитые слёзы наворачиваются на глаза, что в последнее время случалось частенько, стоило ей слишком долго думать о принцессе.       “О небеса, как же я по тебе скучаю”.       Рэрити усилием воли заставила себя отвести взгляд от Твайлайт и сосредоточилась на фото Меткоискателей, с конкурса двойников принцессы. Эппл Блум выглядела очень счастливой, что резко контрастировало с её видом, когда Рэйнбоу Дэш забрала кобылку домой.       — Жаль, что вы считаете эти фото поддельными, — произнесла единорожка, заставляя свои мысли течь в другом направлении.       Профессор хмыкнул, откладывая мел и направляясь к своему механизму.       — Я жеребец науки. Я не верю в глупые сказки, но, когда появится что-то реальное и правдоподобное для расследования, я легко изменю своё мнение.       Единорожка подметила мешки под его глазами.       — Плохо спите в последнее время? — спросила она, наблюдая как жеребец вводит данные в машину. — Я слышала, что вы бродите по ночам. Что-то не так?       Рэрити прикусила губу:       — ...Быть может, сны неприятные?       — Ничего подобного! — воскликнул профессор, мигом разозлившись. — И мои ночные привычки, если позволите, вас не касаются!       Рэрити вздернула бровь. Как бурно он отреагировал! Может, по ночам его посещала принцесса... Если и так, то ему стоит лишь позавидовать. Три ночи, проведённые в Холлоу Шейдс, и впервые за несколько недель, когда Рэрити хотелось сновидений, они перестали к ней приходить!       С другой стороны, была изрядная  вероятность, что принцесса Луна устроит ей такой разнос, что за всю жизнь не забудется, так что ночи без сновидений могли проиллюстрировать пословицу "нет худа без добра".       — Ой ладно, ладно! Не заводитесь! — произнесла Рэрити, решив сменить тему.       Единорожка прочистила горло и подошла к механизму.       — Итак, как это устройство сможет нам помочь?       — Ну, для демонстрации мне понадобится твой магический резонатор, — ответил Эйв, протягивая в её сторону копыто, не отводя взгляда от машины.       — Магический резо... А, ожерелье! — копыто Рэрити метнулось к треснувшему ожерелью на шее. — Эм-м...       Она сняла его, не в силах отвести от камня взгляда.       — Вы же... Ну, вы же не сломаете его?       Профессор бросил на неё суровый взгляд.       — Оно уже повреждено.       Рэрити нахмурилась.       — Да, я знаю. Но это ожерелье — последнее что у меня осталось от Твайлайт.       Жеребец улыбнулся.       — А, та воображаемая принцесса, ради которой вы впечатали меня в стену.       Рэрити топнула копытом по полу. Это уже чересчур!       — Профессор! Если вы и дальше будете так относиться, то я…       — Найдёте в помощь другого пони с магическим анализатором? — перебил Эйв, отворачиваясь к машине. Когда единорожка не нашлась с ответом, он улыбнулся и вновь протянул к ней копыто. — Ожерелье, если позволите.       Рэрити поджала губы и демонстративно со всем возможным возмущением сняла ожерелье. Профессор словно нарочно пытался довести её. Как только украшение оказалось снято, единорожка аккуратно положила его в копыто профессору, сопровождая всё действо пофыркиванием.       — Если оно расколется, профессор... — предупредила она.       Тот повернулся к ней с улыбкой.       — То ты швы... — к счастью, выражения лица Рэрити, хватило, чтобы он не стал договаривать.       Нахмурившись, профессор открыл небольшой лючок в машине и положил ожерелье внутрь. Закрыв лючок, он наложил на аппарат заклинание, после чего механизмы внутри пришли в движение и вокруг вспыхнула магическая аура. Сплошной лист бумаги, с, как предположила Рэрити, результатами измерений, начал складываться по линии отрыва снаружи, собираясь у основания машины. Лишь когда листов накопилась значительная куча, и механизм наконец остановился, профессор оторвал самый верхний лист и начал читать.       — Ну что там?! — спросила единорожка, подтрусив к профессору, пытаясь заглянуть через его плечо. — Что там написано?       Профессор прочистил горло.       — Как вы и сказали, заклинание предназначено для обнаружения магии. Однако, похоже, моя машина не может определить саму магию внутри ожерелья. Учитывая, что я собрал образцы почти девяноста девяти процентов магических созданий по всей Эквестрии, мы можем с уверенностью предположить, что это магия хаоса. — Профессор откашлялся. — На этом всё.       — Всё? — воскликнула Рэрити. — Ерунда какая-то! Я и так всё это знала! Должно же быть что-то ещё!       Единорожка попыталась выхватить листок, но жеребец отдёрнул его и продолжил чтение.       — Ещё здесь есть информация о заклинателе, и это действительно важный для нас раздел, поскольку я использую эти данные, чтобы доказать вашу неправоту! — воскликнул он с неожиданным ликованием.       Профессор вновь прочистил горло и выпрямился.       — Предположу, что вы знаете, что на книги покойной принцессы Твайлайт наложено заклинание сохранения. Я проанализировал его в своей машине и в качестве результата получил слияние магии пегасов, земных пони и единорогов, известное, как аликорн, и тут говорится, что... — жеребец прищурился, разбирая текст, и мгновение спустя его самодовольная улыбка полностью растаяла. — Хм.       — Что такое? — спросила Рэрити, будучи теперь единственной в комнате, кто улыбался. — Вычитали что-то интересное?       Профессор откашлялся.       — Вовсе нет. Мне лишь понадобится запустить тест заново, поскольку... эй!       Единорожка выхватила у него листок и отпрыгнула, прежде чем жеребец успел среагировать.       — Магия... Пятьдесят процентов... Заклинание... АГА! — с лукавой улыбкой она повернулась к Эйву, чуть ли не подпрыгивая на месте от неудержимой радости. — Аликорн! Тут написано аликорн! Ха-ха-ха! Аликорн!       Рэрити остановилась, прочистила горло и вернула листок жеребцу.       — Сколь неожиданный поворот событий! Для вас, конечно, но... — белая пони захлопала ресницами, — таковы факты.       Прежде чем профессор Эйв успел высказать своё возмущение, дверь в комнате внизу хлопнула, и воздух наполнил пронзительный голос.       — Профессор Вредина!       Жеребец побледнел.       — О нет.       Пинки Пай ворвалась в комнату, сияя счастьем, и, буквально не прекращая хихикать, направилась к Рэрити и Эйву.       — Та-а-а-а-а-а-а-ак, — протянула она, прыгая кругами вокруг всё более раздражающегося жеребца. Наконец розовая пони остановилась прямо перед ним, и её самодовольная улыбка наполнила единорожку гордостью. — Ну, что теперь ты думаешь о принцессе Лу-у-у-у-у-уне, а?       Рэрити притворно ахнула.       — Ой-ой-ой, профессор!       — И-извините, но я понятия не имею, о чём вы говорите! — выпалил жеребец, хотя выражение лица ясно указывало на обратное. — Ничего я о ней не думаю, потому что она не настоящая!       — Ну же, профессор, отрицание приносит лишь страдание, — упрекнула его Рэрити. — Я поняла это на своём горьком опыте.       — Не говори ерунды! — запротестовал жеребец, топнув по полу копытом. — Наш разговор не имеет никакого отношения к делу, так что я хотел бы вернуться к принце... Я имел в виду к побрякушке!       Он отвернулся, открыл другой лючок в машине и извлёк оттуда небольшое серое прямоугольное устройство с антеннами, лампочкой и стрелкой под стеклом для измерения, как предположила единорожка, магии.       — О-о-о, а что это за штучка? — спросила Пинки, очевидно купившись на быструю смену темы профессором.       — Это, — ответил жеребец, показывая устройство кобылам, — то, что мы будем использовать, чтобы обнаружить источник магии хаоса в Холлоу Шейдс, если, конечно, он действительно существует, как заявляет мисс Рэрити. Я, признаться, работаю над детектором достаточно давно!       Он повернулся обратно к машине и вновь поднял ожерелье. Рэрити с трудом подавила желание сделать ещё одно предупреждение и пронаблюдала, как Эйв открыл небольшое отделение в портативном устройстве и положил ожерелье внутрь. Когда дверца со щелчком закрылась, загорелась лампочка, а стрелка переместилась на полсантиметра.       — С этим устройством мы сможем отследить источник магии хаоса, — продолжал жеребец, выключая большую машину магией и отходя от неё. Затем он подобрал со стула седельные сумки и повернулся к кобылам. — Предлагаю для начала найти пределы распространения магии хаоса. Я так понимаю, ты не знаешь, когда именно твоё ожерелье начало светиться?       Единорожка неловко кашлянула.       — Ах, боюсь, нет. Я была немножко, эм-м, рассеянна в тот момент, — ответила она.       — Ну что ж, — ответил профессор, потрусив к выходу из комнаты, — надеюсь, вы, леди, не против физических упражнений.       — Любопытно, профессор, — подметила Рэрити, следуя за ним, — я думала, вы не будете заинтересованы в том, чтобы помочь нам с доказательством существования давно пропавших принцесс. Быть может, вы изменили своё мнение?       Профессор остановился и помахал устройством.       — Этот детектор всё изменил, мисс Рэрити. Раньше у меня не было возможности изучить магию хаоса, но теперь... Теперь я наконец увижу, какую роль она сыграла в убийстве принцесс!       Единорожка вздохнула. Следовало догадаться.

* * *

      После предварительного расследования Рэрити с Эйвом и Пинки обнаружили, что магия хаоса распространена лишь в Холлоу Шейдс, точно так же как в Вечнодиком лесу. К сожалению, хоть это была и важная информация, она никоим образом им не помогла.       — Не понимаю, — пожаловалась единорожка, глядя на статую принцессы Луны, словно испрашивая у неё ответа. — Никаких зацепок!       — Зацепок? — моргнув, спросила розовая пони. — Рэрити, глупышка! Магия большим кольцом охватывает город, а не крючком!       — Предположу, мисс Пай, что она интересовалась для чего здесь магия хаоса, — сказал профессор Эйв, возясь с устройством. — И достаточно безынтересным ответом на этот вопрос будет то, что причин нет.       Жеребец оторвал взгляд от устройства и неопределённо махнул копытом.       — Она здесь просто есть.       — Должна быть причина! — настаивала единорожка, поворачиваясь к ним. Ей нравилась мысль, что она в достаточной степени изучила modus operandi Дискорда, чтобы понимать, что тот ничего не делает просто так. — В Вечнодиком лесу находятся  мерзкие древесные волки, в библиотеке — лабиринт, а в пещерах Рэйнбоу Фоллс — рисунки!       Рэрити шагнула в сторону города, вспоминая, как она заставляла в прошлом магию хаоса себя проявить.       — Я знаю где принцесса Твайлайт! — воскликнула она, прищурив глаза и пристально оглядываясь в ожидании чего угодно. — Я освобожу её, и ничего ты мне не сделаешь!       — Да! — запрыгала Пинки, уставившись на землю и топча её копытами. — Она освободится, затем придёт сюда и освободит принцессу Луну, и тогда ты очень-преочень пожалеешь!       Единорожка повернулась к профессору.       — Ну как? — спросила она, наблюдая как тот смотрит на устройство. — Есть успехи?       Жеребец ответил, не поднимая голову.       — Нет.       Рэрити разочарованно вздохнула. Как бы ей ни было неприятно признавать, нельзя было исключать, что магия хаоса действительно ничего не делала. Если бы был какой-то эффект, горожане давным-давно обнаружили бы её влияние. А единорожка крайне сомневалась, что весь город хранил какой-то секрет от Пинки или в особенности от Эйва.       — Ну давай! Колись! — настаивала розовая пони, практически перейдя на крик, продолжая топтать копытами землю в попытке заставить магию проявить себя. — Злюка, злюка, злюка!       — Какие-то проблемы, Пинки?       К ним подошёл жеребец, но на лице его не было участия, скорее, Рэрити описала бы это выражение как отстранённое. Единорожка осознала, что они с Пинки устроили здесь ту ещё сцену, и собралась извиниться от её имени, но розовая пони заговорила первой.       — Ой! Привет, Одиссей! — пискнула она, резко выпрямившись и отскакивая от жеребца к Рэрити, буквально схватив единорожку. — Это моя подруга, Рэрити!       — Приветствую! — лучезарно улыбнулась белая пони, несмотря на прилив беспокойства из-за того, как крепко её обнимала Пинки. Рэрити вспомнила, как местные обращались с её подругой, и сердце сжалось в груди. Тем не менее она будет оставаться вежливой, пока не появится причина для обратного. — Приятно с вами познакомиться!       Жеребец улыбнулся.       — Взаимно. — Затем он повернулся к Пинки и игриво выгнул бровь. — Что ж, я полагаю, она ещё не знает о Мунлайт Лулабай?       — Вы имеете в виду принцессу Луну? — немедленно спросила Рэрити, с трудом сохраняя улыбку и с сожалением осознавая, что её проявление веры было достаточно неуместным.       Жеребец рассмеялся.       — Хах. В том и преимущество воображаемых друзей, они могут быть тем, кем ты захочешь, — сказал он, подмигивая, явно ожидая что единорожка подыграет ему в этом "поддразнивании", если, конечно, это действо можно было так назвать.       — Э-эй! — завелась розовая пони, очевидно, не относящаяся к тем, кто сдаётся без боя. — Она не вообража...       — Столь любопытный намёк с вашей стороны, — перебила кобылу Рэрити, позволив своей до этого искренней улыбке потускнеть. Единорожка склонила голову набок и нахмурилась. — Разве вы не верите в принцесс? Я слышала, что Холлоу Шейдс известен своим энтузиазмом по отношению к легенде.       Жеребец отмахнулся.       — Подобные вещи хороши для привлечения туристов. Город же буквально находится посреди леса. Надо как-то зарабатывать.       — Но они настоящие! — запротестовала Пинки, отпуская Рэрити и шагнув к жеребцу. — И это нехорошо, что пони притворяются, будто верят в Луну, только чтобы заработать денег! Она из них даже бита не получает!       Одиссей издал многострадальный вздох и закатил глаза, совершенно не замечая равнодушного взгляда единорожки. О небеса, он что, просто грубил безо всякой на то причины?       — Ну ладно, Пинки, — сказал жеребец, поправив свои седельные сумки и отвернувшись, чтобы уйти. — Не буду мешать, продолжай заниматься, чем ты там занималась.       — Но они настоящие! — продолжала настаивать розовая пони, внезапно вцепившись в жеребца. — И то, что ты мне не веришь, ещё не означает, что ты можешь вести себя как большая вредина!       А вот это, похоже, задело того за живое.       Одиссей повернулся к кобыле, выгнув бровь.       — Вредина? С чего это вдруг я вредина? — спросил он, очевидно позабыв, что находится в обществе приличных пони. — Потому что не помог тебе в поисках воображаемой принцессы, которую ты ищешь ещё с жеребячества? Не знаю, обратила ли ты внимание, но ты уже у всех пони в печёнках сидишь!       "Ну что ж, — в раздражении подумала Рэрити, решив, что слышала достаточно. — Если этот пони решил ни с того ни с сего быть грубияном, тогда она с удовольствием завершит эту беседу здесь и сейчас”.       — Простите меня, но...       Фраза единорожки была прервана, когда молчавший доселе профессор придержал её копытом, не давая вмешаться в разговор Пинки с этим чурбаном. Она было повернулась к Эйву, намереваясь спросить, почему он ничего не делает, но, прежде чем успела сказать хоть слово, жеребец повернул к ней измеритель, позволив увидеть стрелку, ползущую вверх.       Что?       — Простите меня, сэр, — наконец прервала спор Рэрити, переводя взгляд с жеребца на прибор и обратно. — Почему вам так трудно принять идею, что принцессы могут быть настоящими?       И вновь раздражение Одиссея лишь возросло.       — Потому что это просто жеребячья сказка, — ответил он, и единорожка увидела, как стрелка на приборе отметила повышение уровня магии хаоса.       — А как вы можете это доказать? — надавила Рэрити, решив разведать, насколько глубока кроличья нора. — Здешний профессор с удовольствием смог бы показать вам, что в Эквестрии полным-полно доказательств существования принцесс.       — Нет никаких доказательств! — воскликнул жеребец, со всей дури топнув копытом по земле. Его глаза, как заметила единорожка, казались неестественными, словно остекленевшими. — И может, хватит подыгрывать этим двум?!       — Но они реальны! — в гневе воскликнула Пинки.       Пинки и Одиссей яростно обменивались аргументами, и с их спором в Рэрити, вместе с гневом на жеребца, росло понимание. С каждой фразой, что произносила Пинки в защиту принцесс, гнев Одиссея нарастал, а вместе с ним и уровень магии хаоса на детекторе.       — Судя по всему, — довольно мрачно прошептал профессор, — вы нашли ответ на ваш вопрос, мисс Рэрити.       — Ох, как грубо с нашей стороны! — внезапно воскликнула единорожка, кладя копыто на плечо Пинки и наконец прерывая спор.       Не обращая внимания на растерянное выражение лица кобылки, Рэрити одарила жеребца извиняющейся улыбкой.       — У меня совершенно вылетело из головы, что нам срочно необходимо присутствовать на одной важной встрече! Хотя небольшое опоздание всё ещё в моде, было бы ужасно непростительно пропустить встречу целиком!       Одиссей нахмурился и отступил.       — Ничего страшного. В любом случае я уже закончил.       — Ой, а с кем мы встречаемся?! — воскликнула Пинки и, к счастью, захваченная мыслью, мигом позабыла об этом грубияне, с которым спорила. — Это Дэши?! Она здесь?!       — Да, да! — мигом соврала Рэрити, воспользовавшись представившейся возможностью. Единорожка склонила голову, прощаясь с жеребцом, прежде чем потрусить прочь, довольно энергичными жестами призывая остальных следовать за ней.       — Идёмте же!       Как только они отошли на достаточно большое расстояние, Рэрити остановилась и повернулась к своим спутникам.       — Почему ты остановилась?! — тревожно спросила Пинки. — Разве Дэши и Спайк нас не ждут?!       Ответил ей профессор, объясняя Пинки Пай, что именно они обнаружили, в то время как Рэрити уткнулась лицом в копыта в попытке разобраться в ситуации. Что в действительности делала магия хаоса? Манипулировала пони, чтобы они отказались верить в реальность легенды?       Из-за этого принцесса Луна была в ловушке? Если Твайлайт была поглощена чувством вины, то принцесса Луна... ощущением ненужности? Бесполезности?       Да и как могло быть иначе, если все...       Боль внезапно пронзила грудь единорожки, когда разум невольно обратился к Твайлайт. Если принцесса Луна оставалась в заключении на протяжении веков, потому что чувствовала себя брошенной, тогда как сильно Рэрити ранила Твайлайт? О, она, конечно, храбрилась в своём письме, обещая что не утратит надежды, но надежда становится хрупкой, когда сталкивается с безнадёжностью и... и...       — Рэрити?       Единорожка подняла глаза и увидела, что Эйв и Пинки уставились на неё с озабоченным выражением на лицах. Только сейчас она осознала, что её копыто прижато к груди, а дыхание быстрое и неглубокое.       — Всё в порядке? — спросила Пинки, делая шаг к подруге, что побудило Рэрити быстро попятиться.       — Д-да, конечно, дорогуша! — выдавила улыбку единорожка. "Думай о хорошем, Рэрити, думай о хорошем". — Я просто задумалась на мгновение...       Она пригладила копытом гриву, полная решимости извлечь максимум пользы из новообретённых знаний.       — Профессор, нам следует найти ещё пони. Я предпочла бы не делать спешных выводов на основании лишь одного эксперимента.       — А вот это слова настоящей учёной! — воскликнул Эйв. — Полагаю, твоя принцесса бы гордилась.       Единорожка тихонько рассмеялась.       — Думаю, да, определённо.       Так и пошло, они останавливали одного пони за другим, расспрашивали, и чем сильнее на них давила Рэрити, тем сильнее рос их гнев, вместе со стрелкой прибора.       — Ага, ещё чего расскажешь? Что принцесса Денза на самом деле работает вместе с Духом? Который тоже реален? — жеребец фыркнул, закатил глаза и продолжил тянуть свою тележку.       — Пинки, ну правда, рано или поздно, тебе придётся отпустить своих воображаемых друзей. — Кобыла вздохнула, покачала головой и вернулась к чтению журнала.       Кобыла за кобылой, жеребец за жеребцом, и все они воспринимали легенду и тех, кто в неё верил, как какую-то шутку.       — Ну ладно, хватит уже, — сказала пожилая торговка, нахмурив брови, — мне эти разговоры уже как расчёс против перьев. Не знаю про вас двоих, но ты, Пинки, должна всё понимать после всего того, что тебе рассказала старейшина Муншайн.       — Но они настоящие! — заныла Пинки, опуская ушки, а грива её сдулась точно шарик. — Ты просто думаешь так, потому что Дух хочет, чтобы ты так думала!       Пожилая кобыла топнула копытом.       — Пинки! Прекращай!       — Но бабу-уля! — раздался вдруг голос. — Принцессы взаправду настоящие!       Рэрити повернулась на голос и, поначалу никого не обнаружив, опустила голову вниз. Маленькая пегаска стояла рядом с ней, сверля престарелую кобылу самым пронзительным взглядом, на который только была способна кобылка.       Поведение торговки тут же изменилось.       — Конечно настоящие, милая! — воскликнула она, широко улыбаясь кобылке. — Принцесса Луна не принесёт тебе свитер в следующем месяце, если ты в неё не веришь!       Кобылка закивала.       — Она принесёт мне самый красивый свитер на свете! Каждый год приносит! — малышка повернулась к Пинки и стукнулась копытцами. — А что она приносит тебе, Пинки?       Рэрити не смогла решить, была ли перемена выражения лица Пинки душесогревающей или душераздирающей.       — О! Хм, хм-м-м! — розовая пони повторила движение кобылки и пристукнула копытца друг о дружку и высунула язык, обдумывая ответ. — Она принесёт мне-е-е-е-е-е-е-е... путёвку на Луну! Луну из мороженого!       Кобылка ахнула.       — Она и такое может?! А можно мне с тобой?!       — Мисс Рэрити, — прошептал профессор Эйв, отвлекая внимание единорожки от кобылки. — Смотрите.       Белая пони моргнула, взяла устройство и, к её большому удивлению, обнаружила, что стрелка почти вернулась к начальным показаниям. Было ясно, что магия хаоса хоть и оказывает влияние на кобылку, но действует она не так сильно, как на взрослых.       Рэрити и Эйв отошли подальше от Пинки с кобылкой, и начали мозговой штурм. Признаться, было в обсуждении что-то такое захватывающее, но сердце единорожки пронзила острая боль при мысли о том, как сильно Твайлайт бы понравилось в нём поучаствовать.       — Похоже, они под влиянием магии с самого рождения, — сказал профессор, переключая деления на устройстве.       — Бессмыслица какая-то! Ни ты, ни Пинки не подвержены её воздействию! — воскликнула единорожка. Затем прикусила губу и поднесла ко рту копыто. — Если только...       Профессор выгнул бровь.       — Если только что?       — Пинки же не всю жизнь здесь жила? Ещё будучи кобылкой, она переехала сюда из Толл Тейла. — Рэрити повернулась к профессору. — И вы же тоже сюда недавно переехали?       Глаза профессора распахнулись.       — Да... конечно же! Жители Холлоу Шейдс с самого рождения обречены не верить в легенду, но мы-то родились не здесь! Однако... — его внезапное ликование улеглось. — Однако вариантов у нас не очень много. Мы не можем бороться с влиянием, под которым пребывает большинство этих пони.       — А нам и не придётся! Не будем беспокоиться о взрослых! — воскликнула единорожка, шестерёнки в её голове пришли в движение.       Она взглянула на кобылку, с которой разговаривала Пинки Пай.       — Нам нужно повлиять на малышей! Пока они не полностью охвачены магией! Что бы здесь ни происходило, по всей видимости, именно оно держит принцессу в ловушке, и если мы сможем остановить это, то сможем и освободить её!       Эйв нахмурился.       — Может получиться... Если мы всё продумаем, то сможем изменить мышление следующих поколений, но... — Он мрачно посмотрел на белую пони. — Это долгосрочный план, мисс Рэрити. Не думаю, что на его реализацию хватит нескольких месяцев или даже лет. Чтобы повлиять на целую деревню и её будущие поколения, потребуется работа на несколько десятилетий.       От этих слов, воодушевление единорожки приутихло, а боль в груди вернулась. Десятилетия. Десятилетия или даже столетия, прежде чем Луна обретёт свободу, и более того, десятилетия, прежде чем... прежде чем Рэрити, возможно, вновь увидит Твайлайт.

"Рэрити... Мы должны помочь освободить принцесс... даже если... ... Даже если это случится не в нашей жизни".

      Она с трудом сглотнула, пытаясь сосредоточиться на словах Пинки.       — Это... это не важно! — единорожка топнула копытом, решив быть насколько решительной, насколько этого хотела бы Твайлайт. — Это единственная зацепка, что у нас есть. Быть может даже, это наша единственная возможность спасти принцессу Луну, и я готова положить на это всю свою жизнь, если это хоть чем-то поможет.       — Эй, о чём вы говорите? — спросила Пинки, закончив разговор с кобылкой. Розовая пони моргнула, глядя на единорогов, и ахнула. — Вы что, придумали как спасти принцессу Луну?! Правда ведь?!       Рэрити искренне и неподдельно улыбнулась.       — Надеюсь, что да, Пинки.       "Надеюсь..."

* * *

      Шли часы, и их теория о жеребятах подтверждалась. Только они и оказались практически свободными от влияния магии хаоса, и это лишь доказало, что для дальнейшей борьбы с магией единорожке придётся начать с младших до того, как хаос возьмёт над ними верх.       Теперь троица пони сидела за кухонным столом профессора, потратив два прошедших часа на обсуждение того, каким образом взяться за влияние на целое поколение жеребят.       — Если цель магии хаоса — заставить пони перестать верить в неё, тогда самый очевидный путь к освобождению, это заставить жеребят не терять в неё веры.       — Может, будем каждый день, раз в час, говорить им что принцесса Луна настоящая-пренастоящая? — предложила Пинки, положив подбородок на копыта.       Рэрити постучала кончиком карандаша по подбородку.       — Не совсем уверена, что это эффективный способ, дорогуша. Нам нужно как-то показать им, что принцесса Луна не плод их воображения. Так сказать, сшить воедино сны и реальность.       "Но как..."       Она потянулась за чистым листом бумаги и нарисовала принцессу Луну, дающую игрушку маленькой кобылке.       “В Холлоу Шейдс есть традиция получать подарки от "принцессы", так ведь? Вот бы как-нибудь воплотить ее в реальность...”       Возможно, будь Твайлайт тут, у неё нашлась бы книга о извлечении подарков из снов.       — Подожди-ка! А это не то же самое проклятие, что и у принцессы Дензы? — спросила Пинки.       — Нет, не думаю, — ответила единорожка. — И сильно сомневаюсь, что все обитатели Холлоу Шейдс лично встречались с принцессой и кем-либо из её гвардии.       Пинки застонала и, наморщив лоб, потёрла глаза копытами.       — Как же много проклятий...       Рэрити вздохнула, потирая голову.       — Да уж, довольно сильно раздражает. Наше единственное спасение в том, что, похоже, проклятие принцессы Дензы не мешает нам разговаривать с принцессой Луной во снах.       На мгновение она задумалась, не стоит ли пойти проведать профессора, но он явно выразил желание, чтобы его оставили в покое, пока он возится со своими хитроумными изобретениями. И хотя единорожке было любопытно, прерывать работу профессора ей не хотелось, так что оставалось только надеяться, что он не повредит её ожерелье.       — Как думаешь, Дэши чего-нибудь узнала от Спайка?       Рэрити не отрывала взгляд от наброска.       — Сомневаюсь, дорогуша. Иначе она бы прилетела и рассказала нам, — единорожка подняла глаза и указала карандашом на розовую кобылу. — У нас с тобой своя миссия, помнишь?       Пинки фыркнула.       — Да знаю, знаю. Нам нужно выяснить всё что получится, прежде чем ты встретишься со Спайком... — Она подхватила карандаш и начала рисовать круги на листе бумаги. — Но две недели это та-а-а-а-а-ак долго...       — Две недели — это совсем не много времени, Пинки, в особенности для существа, что ждало тысячи лет, — подметила Рэрити, возвращаясь к наброску. — Я не могу пойти к нему неподготовленной!       — Ну, наверное...       Рэрити начала рисовать маленького дракончика. По правде говоря, она была крайне обеспокоена перспективой встречи со Спайком. Исходя из слов Рэйнбоу Дэш, дракон потерял надежду найти помощь и давным-давно стал искать в одиночку.       Грудь единорожки сдавило, как это частенько случалось в последнее время. Как он отреагирует, когда они встретятся? Какое утешение или помощь она могла бы ему оказать? Как она могла встретиться с ним лицом к лицу, когда вместо маяка надежды она обратилась очередной неудачей?       Она резко покачала головой.       "Нет, Рэрити, — подумала она, — ты не такая! Последнее, чего хотела бы Твайлайт — это сидеть, и хандрить! Мы многого добились на прошлой неделе, разве нет?"       — Спайк ждал больше тысячи лет, и я не намерена быть для него ничем кроме надежды, — продолжала единорожка, отложив в сторонку карандаш и глядя на подругу. — Я докажу всему миру, что Дух Хаоса меня не одолеет!       — Может, он именно этого и хочет, — нахмурив брови, сказала Пинки и нарисовала на листке грустную рожицу. — Ты говорила, что он говорил, что это для него игра, так что, может, он и хочет, чтобы ты победила! Потому что если ты выиграешь, тогда и он выиграет, и тогда он выиграет... выиграет...       Пинки сделала глубокий вдох:       — Не знаю, чего он выиграет, но выиграет он по-крупному!       — Да может, и нет никакой игры. Честно говоря, я думаю, что он пытался задеть меня за живое, — уверенно сказала Рэрити, прекрасно осознавая, что в первую очередь пытается убедить саму себя. — Всё что он делает лишено малейшего смысла, поэтому можем даже не пытаться угадать его план или намерения.       “Но всё же...”       Единорожка взяла новый лист бумаги и зарисовала то, что смогла вспомнить о драконэквусе.       — Он казался рассерженным, — размышляла Рэрити, вспоминая как резко Дух отреагировал на саму мысль о том, что он предал Твайлайт и остальных. — Он сказал, что Твайлайт предала его...       Единорожка подняла карандаш и закусила его кончик, глубоко задумавшись.       — И я действительно считаю, что он не притворялся.       — Принцесса Твайлайт что-то сделала, — внезапно сказала Пинки, рисуя звезду на бумаге. — Принцесса Луна говорила, что ему это о-о-о-о-очень не понравилось...       Рэрити уставилась на кобылку.       “Погодите-ка...”       — Пинки. — Единорожка отложила карандаш и посмотрела на розовую пони, словно в первый раз. — Пинки, ты знаешь, что произошло? Принцесса Луна не рассказывала тебе о том, что произошло тысячу лет назад?       Кобыла быстро помотала головой.       — Неа! Она не хочет мне говорить! Иногда она говорит что-то эдакое, но потом осознаёт и останавливается, и никогда не договаривает! Совершенно ужасно! Прямо как незаконченная книга! — Пинки на мгновение затихла и хмыкнула. — Ну, правда, в этом случае это грустная книга, и я не до конца уверена, что на самом деле хочу знать, чем там всё закончится.       — Но я хочу! — воскликнула Рэрити, топнув копытом. — Более того, я заслуживаю знать! Как я могу бороться с этим проклятием и Духом, не зная даже по какой причине всё это началось?! Я не могу спросить у Твайлайт, а принцесса Луна, лишь звёзды знают по какой причине, отказывается со мной встречаться, а мне нужны зацепки! Мне нужны ответы, Пинки! Хоть что-нибудь!       Единорожка повернулась обратно к рисунку, взяла карандаш и накалякала сердитые каракули, желая, чтобы принцесса Луна каким-нибудь образом их увидела и ощутила раздражение Рэрити.       — Рэрити?       Белая пони подняла взгляд и обнаружила, что Пинки пристально смотрит на неё в ответ.       — Если принцесса Луна расскажет тебе что произошло, ты действительно полагаешь, что это поможет нам развеять проклятие?       Единорожка на мгновение задумалась.       — Я... я не знаю, поможет ли это как-то снять проклятие, но мне точно нужно знать что произошло, если я когда-либо надеюсь спасти Твайлайт из оков её собственного сознания. — Рэрити опустила взгляд и начала рисовать знакомого аликорна. — Как я смогу помочь, не зная даже, что её гложет?       — Оки-доки-локи! — воскликнула Пинки, хлопнув копытами по столу. — Если ты пообещаешь сделать всё возможное, чтобы помочь Луне и Твайлайт, то я обещаю, что смогу убедить принцессу тебе всё рассказать, ладушки?       Рэрити хотела фыркнуть, но сдержалась.       — Даю тебе слово, — искренне сказала она, в надежде что и принцесса Луна согласится. — В любом случае что мы будем делать с проклятием твоей принцессы? Имеет смысл поговорить с ней, быть может, она сможет подсказать нам что делать.       — Рэрити?       Белая пони вновь подняла взгляд и обнаружила, что Пинки теперь смотрит на набросок Твайлайт, вышедший из под карандаша единорожки.       — Рэрити, а что, если... — Её ушки опустились, почти прижавшись к голове. — Что, если принцесса Твайлайт сделала взаправду что-то ужасное? Что, если принцесса Луна именно поэтому не рассказывает мне что произошло?       Единорожка вздохнула. Мысль была озвучена, и она солгала бы, если бы заявила, что такое невозможно. Она не знала всей истории, произошедшей столь давно, но из того немногого что она знала складывалось впечатление, что в ней не будет правых и виноватых.       В одном, однако, она была уверена.       — Пинки, что бы ни случилось, это не оправдает того, что Дискорд с ними сделал, — уверенно ответила белая пони. — Мне не важно, на ком лежит вся вина, но Твайлайт страдала достаточно долго, и даже если она не способна простить сама себе поступки, которые, по её мнению, стали причиной всего этого, я смогу.       Рэрити указала карандашом на розовую пони.       — Я вновь найду её и, запомни мои слова, я вытряхну все сожаления из её толстой черепушки.       — И знание того, что произошло, поможет? — снова спросила Пинки.       — Да, — ответила единорожка. — Я правда думаю, что это единственный способ, которым я действительно смогу как-то помочь принцессам.