Быть живой

«Нормально» и «Я» это два несовместимых слова.</b> «Мы дети золотых рудников» Эли Фрей

<b> Думаю, что внутри я уже давно мертва. Хотя однажды мне сказали, что я слишком ЖИВАЯ. Это показалось мне таким глупым. Будто вовсе не про меня. Живая – такое странное слово, что вертится на кончике языка, немного щипля и сразу отдаваясь приятным послевкусием. Я бы плюнула, закатив глаза до самого потолка, ведь в такую непокрытую лесть сложно поверить, даже в самых смелых желаниях, но человек, который сказал мне это, был искренен. Он говорил «Живая» с той долей восхищения и откровения, на которую был только способен. И буквально на пару секунд, я поверила. Поверила, что я действительно могу кого-то вдохновлять, кому-то приносить радость, кого-то восхищать и мотивировать. Однако, как бы абстрактно не звучали мои слова, я все равно не смогла изменить собственное мнение. Я мертвая внутри и абсолютно Живая снаружи. У меня восхитительно получается совмещать в себе, эти две почти несовместимые стороны. Не нужен никакой талант, чтобы одновременно видеть красоту в угрюмом, сером и приторном существовании и ненавидеть яркую, светлую жизнь. Совмещать не совместимое! Похоже в этом мой талант. Человек, который противоречит сам себе. Не может определиться на какой стороне жизни он находится и что его больше привлекает. Если на стороне добра печеньки, а на стороне зла бургеры, я предпочитаю съесть все. Жадно проглатывать все, что дает этот мир. Со всеми его ядами и зельями. Вдыхать сигаретный дым и свежий воздух. Любить и ненавидеть всех вокруг. И так, меня зовут Тома и я до жути, до осточертения, до боли в ребрах хочу жить, поглощая в себя все зло и добро этого мира. Я хочу пылать вечно и сгореть молодой. Хочу любить и убить весь мир. Или я просто не знаю, чего именно хочу. Неопределенность давно стало моим вторым именем. Имя, которое я никогда не смогу забыть, так же как и не смогла забыть человека, который превратил меня в существо, переставшее различать добро и зло. Его зовут Стас, и я закопала его после того как он меня убил. Детская игра перешла все границы, а суровый подростковый мир встретил с распростертыми объятьями. А сегодня мы переходим на новую ступень. Мы теперь не дети и не тинейджеры. Мы взрослые, ответственные люди, которым от роду 18 лет и совершенный 0 по всем фронтам. Мы вступаем в новый этап, абсолютно голые и беспомощные. Нам нужно научиться ходить, хотя хотелось просто подползти к железной дороге и с улыбкой на лице разлечься на холодные ржавые рельсы, ощущая спиной влажную росу от редких растений и острые камни, что впиваются в слабое бледное тело, под тонкой одеждой и ждать поезда. Думаю, что дело, в общем-то, не в моем «супер-необычно» прошедшем подростковом периоде. Что-то мне говорит, что несмотря на всю браваду, мои сверстники в такой же жопе. Многим достаются просто потрясающие условия: оплаченное родителями обучение, съемная или даже своя собственная квартира рядом с универом, «любовь всей жизни» под боком, хорошие верные друзья «навсегда» и куча амбиций и талантов. Остальным повезло меньше: старая общага, небольшие подработки по выходным и упорный труд. Но всех, подправьте, если ошибаюсь, объединяет желание покончить со всем этим. Ну же, неужели хоть раз за всю вашу прожитую жизнь вы не думали о смерти? Это ведь реальный выход от всех проблем. Понятное дело, откуда у детей могут быть проблемы, которые могли бы привести к такому исходу? Но мы то, с вами знаем откуда и какие. Хотя не буду говорить за всех. Я знаю свои проблемы, которые наводят меня на мысли о суициде. Знаю, черт возьми, каждую извилину в своем головном мозге, который отвечает за это чувство ненависти к жизни. А больше всего на свете хочется прокричать на весь этот гребаный мир «Во всем виноват Ты – Стас Шутов!». Хочется, да не буду. Потому что это неправда. Виновата только я. И тут, буквально на пустом месте, вполне естественно возникает другой вопрос: почему я не умру, раз так сильно этого желаю. Ооо, это гораздо проще. Маму не хочу расстраивать и пожалуй бабушку. И наверное, из-за моей неопределенности, ведь жить я хочу также сильно, как и умереть. Вот такая вечная дилемма. Вечная проблема. Наверное, нужно записаться к психологу, с таким-то раздвоением личности, вряд ли можно ходить в универ и устраиваться на работу. И так сидя на неудобном кресле старенького автобуса, я пришла к мысли (кстати, даже сама не уловила логическую цепочку), что Я ВСЕ ЖЕ ИМЕЮ ПРАВО БЫТЬ ЖИВОЙ И МЕРТВОЙ ОДНОВРЕМЕННО. Потому что в этом вся суть моего существования, как и его.