Часть 1
22 декабря 2017 г. в 14:20
Eisbrecher — Rot Wie Die Liebe
Jem — It’s Amazing
Zbigniew Preisner — Effroyables Jardins
Июнь 2011 года — июнь 2012 года
Конец первого года своеобразной ссылки застал его в Праге. В столицу Чешской Республики Шерлок приехал для того, чтобы вступить в схватку с Павлом Захарчуком, являвшимся одним из наиболее вероятных кандидатов на роль преемника того, что осталось от преступной сети Мориарти.
Отточенным до совершенства, изящным стратегиям своего предшественника Захарчук предпочитал простые, но эффективные методы и, шаг за шагом, подмяв под себя преступный мир Восточной Европы, готовился выйти за пределы региона. Как успел понять Шерлок, бывший чемпион по греко-римской борьбе в супертяжелом весе Захарчук за имиджем туповатого спортсмена, старательно демонстрируемого на публике, скрывал острый, как бритва ум, что, в сочетании с почти звериной жестокостью, делало его действительно опасным соперником.
К моменту появления Холмса в Праге Захарчук сосредоточил в своих руках контроль над основными для региона каналами торговли оружием, живым товаром и наркотрафиком. Помимо Шерлока за Захарчуком охотились российские спецслужбы, сотрудничая с которыми, теперь, спустя три недели кропотливой работы, Шерлок был близок к завершению пражской операции.
Однако даже в это напряженное время у него иногда выдавалось несколько относительно спокойных часов, которые он предпочитал проводить в некоем подобии нормальной жизни. А посещение концерта классической музыки в Зеркальной часовне Клементинума как раз укладывалось в его представление о нормальной жизни. Путеводитель по Праге также настоятельно рекомендовал туристам посетить библиотеку Клементинума, считающуюся, если верить все тому же путеводителю, одной из красивейших в мире. Сам Шерлок был не особенно заинтересован в подобной экскурсии, но он знал, что есть человек, способный по достоинству оценить все великолепие библиотеки, а потому, все же посетил достопримечательность и, сделав несколько снимков, отослал их Молли.
Покидая Лондон, Шерлок вовсе не имел планов поддерживать связь с девушкой, пусть и одностороннюю, но, когда поиск тайника, с помощью которого люди из парижского филиала сети Мориарти обменивались особо секретной информацией, привел его на кладбище Пер-Лашез, из глубины Чертогов вдруг всплыла информация о том, что именно на этом кладбище захоронены Абеляр и Элоиза. Поддавшись порыву, о природе которого он предпочел не задумываться, Шерлок нашел могилу несчастных влюбленных и, сфотографировав её, отослал снимок Молли. Почему-то он был уверен, что Молли поймет, кто является отправителем, даже несмотря на скрытый номер, и оценит этот знак внимания, который любая другая женщина сочла бы по меньшей мере странным.
Шерлок понимал, что отправляя сообщения Молли, пусть даже состоящие из одних фотографий, он ставит под угрозу секретность всей операции, но отказаться от хотя бы такого способа связи с ней не мог. И даже Майкрофт на удивление снисходительно отнесся к этой его слабости, не выразив никаких возражений. Возможно, именно старший брат лучше кого бы то ни было понимал, насколько тонка грань между добром и злом, истиной и ложью в операциях подобного рода и как легко поддаться соблазну перейти на другую сторону — туда, где все гораздо проще и эффективнее. Память о том, ради чего все было затеяно иногда подводила и тогда воспоминания о дружбе и привязанностях казались не более, чем причудливой фата-морганой. В такие моменты только тоненькая ниточка, что связывала его и Молли, благодаря сообщениям, которые он отправлял ей из разных уголков света, не давала ему сбиться с пути.
Именно в Праге Шерлок впервые нарушил собственное правило не искать других способов связи с девушкой. Поддавшись порыву, который даже снисходительный человек назвал бы глупым и сентиментальным, он купил в одной из сувенирных лавок, расположенных на Золотой улочке, игрушку, которую отослал Молли.
«Уверен, что плюшевый крот — это не самое странное, что когда-либо пересылали с дипломатической почтой» — написал он в ответ на полное недовольства безрассудством младшего брата послание Майкрофта.
Впрочем, Шерлок был также уверен в том, что игрушку Молли получила незамедлительно. Он даже пытался представить реакцию девушки на подарок, ловя себя на том, что мысли о Молли вновь заставляют его пережить нечто, подозрительно похожее на эйфорию.
Цветок розы сорта Глория Дей цветет около тридцати дней, а за те тридцать дней, что Шерлок провел в квартире Молли, их отношения переросли во что-то, многократно превосходящее по красоте даже самую прекрасную из роз.
В день падения, следуя заранее установленной договоренности, он пришел к Молли домой, открыв дверь дубликатом ключей, который она дала ему накануне. К тому времени, когда вернулась сама Молли, выполнив свою часть работы в их плане, тишина квартиры почти свела его с ума.
— Говори со мной, — едва ли не взмолился он, взяв её за руку, когда девушка устало опустилась на краешек дивана, лежа на котором он провел несколько часов, ожидая её возвращения. — Все равно о чем, мне просто нужно слышать твой голос.
И Молли, несмотря на усталость, что гранитной плитой давила на плечи, взяла с журнального столика лежащую на нем книгу Томаса Булфинча, и начала читать вслух любимые с юности рыцарские легенды.
— Нет, не останавливайся, — попросил он, когда, спустя несколько часов, девушка, решив, что он заснул, попыталась осторожно встать.
— Мне надо покормить Тоби, да и нам надо поесть, — мягко сказала Молли.
— Тоби — это твой кот?
— Да.
— Я еще не видел его.
— Он прячется, когда в квартире появляются незнакомые ему люди, — пояснила Молли. — Тоби нужно время, чтобы привыкнуть к новому человеку.
— Весьма разумно с его стороны, — хмыкнул Шерлок.
— Тебе стало лучше? — осторожно спросила девушка.
— Да, спасибо, Молли, — тихо сказал мужчина. — Должно быть, ты разочарована.
— Разочарована? — в недоумении переспросила она. — В чем я должна быть разочарована?
— Во мне, — горько усмехнулся Шерлок. — Всего за сутки из самоуверенного гения я превратился в заурядного человека, отчаянно цепляющегося за твою руку, чтобы не сойти с ума.
— Я всегда знала, что ты человек, Шерлок, — мягко улыбнулась девушка, — и тебе вовсе не надо беспокоиться о том, чтобы выглядеть героем в моих глазах, но я отказываюсь считать тебя заурядным. Потому что ты совершенно незауряден.
— И вот к чему меня привела эта незаурядность, — тихо сказал он.
— Ты все исправишь, — пылко заверила его Молли, — а я сделаю все, что от меня зависит, чтобы помочь тебе.
Ту ночь они провели в одной постели, им обоим было отчаянно необходимо чувствовать тепло друг друга.
Первое, что он увидел, проснувшись на следующее утро, была Молли, которая поливала цветы, стоявшие на подоконнике. Лучи утреннего солнца, проникая в комнату, создавали причудливый эффект — казалось, будто от фигуры девушки исходило сияние, а её светло-каштановые волосы, роскошным водопадом струящиеся по спине, отливали благородным золотом. В его голове мелькнула мысль, что какой-нибудь художник-прерафаэлит продал бы душу дьяволу за возможность писать с Молли богиню Флору.
— Доброе утро, Молли, — хриплым после сна голосом произнес он.
— Доброе утро, Шерлок, — немедленно отозвалась она, оборачиваясь к нему. — Надеюсь, моя возня с цветами не побеспокоила тебя. Я пытаюсь выращивать гелиотроп в домашних условиях, а его надо поливать дважды в неделю и я стараюсь делать это строго в семь утра.
— Почему именно гелиотроп? — спросил Шерлок.
У Молли было множество объяснений тому, почему именно гелиотроп: потому что цветы того сорта, что она выращивала, своим оттенком напоминали ей его глаза, потому что само слово «гелиотроп» в переводе означало «поворачивающийся к солнцу», из-за свойства цветка поворачиваться вслед за солнцем подобно тому, как сама Молли следовала вслед за Шерлоком. У неё было множество сентиментальных причин выращивать именно этот цветок, но озвучила она лишь самую очевидную из них:
— Потому что это очень красивые цветы.
— Действительно, красивые, — согласился мужчина.
— Я собираюсь приготовить завтрак, — сообщила Молли. — У тебя есть какие-нибудь пожелания?
— Ориентируйся на себя, Молли, — сказал Шерлок. — Я не особенно голоден.
— О, ну, в таком случае, я тоже воздержусь, — сказала она.
— Тебе не следует перенимать мои дурные привычки, — с мягкой укоризной произнес он.
— Если ты сам находишь их дурными, может быть, стоит хотя бы попытаться избавиться от них? — робко предложила девушка.
— Хорошо, Молли, — вздохнув, согласился мужчина. — Приготовь для меня то же самое, что будешь готовить для себя.
После неторопливого завтрака, состоявшего из яичницы-глазуньи, жареных грибов и фасоли в томатном соусе, который они провели в уютном молчании, Шерлок почувствовал себя настолько хорошо, насколько это в принципе было возможно для человека в его ситуации.
— Это твои бабушка и дедушка? — спросил он, разглядывая стоявшую на фортепиано фотографию девушки в платье невесты и молодого мужчины в форме капитана Королевских ВВС времен Второй мировой войны.
— Это свадебная фотография моей двоюродной бабушки Дейрдре и её мужа — капитана Коннолли, — сказала Молли. — Они поженились через несколько дней после окончания войны, поэтому бабушкин букет невесты состоял из роз Глория Дей.
— Потому что в англоговорящих странах эти розы известны под названием «Peace»? — предположил Шерлок.
— Да, именно поэтому, — кивнула девушка. — Как символ надежды на мир, в том числе, на мир между их семьями.
— А что было не так с их семьями? — спросил Шерлок.
— Тебе правда интересно? — в свою очередь с сомнением спросила Молли.
— Иначе я не стал бы спрашивать, — ответил он, всем своим видом выражая заинтересованность.
— Видишь ли, — начала она, — моя бабушка, как и вся семья моей мамы — ирландцы-католики, а капитан Коннолли был из семьи протестантов.
— Понимаю, — кивнул Шерлок. — Надо полагать, розы не особенно помогли примирению семейств?
— Совершенно не помогли, — вздохнула Молли. — И бабушка Дейрдре и её муж превратились в парий для всех членов обеих семей, но бабушка рассказывала, что никогда не жалела о своем выборе, хотя у неё было всего три года счастья с любимым мужем.
— Почему только три?
— Через три года после свадьбы капитан Коннолли разбился, совершая тренировочный полет.
— Как люди справляются с этим, Молли? — спросил вдруг Шерлок.
— С потерей любимых? Не уверенна, что есть какой-то универсальный рецепт, — грустно улыбнувшись, сказала она.
— Как справилась ты с потерей отца?
— Просто жила дальше, — тихо призналась Молли. — И однажды почувствовала, что острая боль сменилась тоской, которая никогда не исчезнет, но с которой можно смириться и продолжать жить. Думаю, именно так поступают и другие люди.
Шерлок продолжал думать над её словами и после того, как девушка ушла на работу, оставив его в одиночестве.
Молли отчаянно не хотелось оставлять его одного, но она должна была продолжать вести привычный образ жизни, чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений, а потому она провела день, машинально выполняя рутинные обязанности и стараясь следовать всем ритуалам, которые у неё сложились за время работы в Бартсе. Она даже дошла до любимой кофейни в обеденный перерыв, чтобы купить карамельный латте, как делала это в обычное время.
Вернувшись, Молли снова обнаружила Шерлока лежащим на диване в гостиной и, поддавшись безотчетному импульсу, она снова села рядом с ним и продолжила читать книгу Булфинча с того места, на котором остановилась накануне. В какой-то момент, забывшись, она начала нежно гладить его волосы, но немедленно отдернула руку, стоило ей осознать свои действия.
— Пожалуйста, продолжай, — тихо попросил Шерлок.
И Молли продолжила ласково проводить по его волосам, изо всех сил стараясь убедить себя в том, что это не сильно отличается от того, как она гладит Тоби, чтобы справиться с волнением и смятением, что охватили её, когда она осознала интимность происходящего.
Через пять вечеров она дочитала книгу до конца, а на шестой вечер в её квартиру явился один из бездомных, входящих в сеть Шерлока, и передал ему сумку с реквизитом, необходимым для изменения внешности.
Получив возможность покидать квартиру, Шерлок заметно приободрился и к нему даже вернулась часть его былой энергичности, что укрепило надежду Молли на то, что он справится со всем, что ему предстояло выполнить, чтобы вернуть себе свою жизнь и свое имя. Но, вместе с тем, теперь, когда он не проводил круглые сутки в безопасных стенах её дома, её беспокойство за его жизнь утроилось.
На восьмой день, вернувшись после работы и не обнаружив Шерлока в квартире, Молли лишь ценой невероятного волевого усилия удалось удержать себя в руках и не впасть в панику. Действуя по инерции, она покормила кота, запустила рабочий процесс на стиральной машине, после чего занялась уборкой.
Шерлок вернулся глубоко за полночь и, полагая, что Молли давно уже спит, вошел в квартиру, стараясь передвигаться как можно более бесшумно. Однако Молли не спала, расположившись на диване в гостиной с книгой в руках, она явно дожидалась его возвращения. Даже несмотря на то, что её лицо было бледным от усталости, а под покрасневшими глазами залегли глубокие тени. Также Шерлок заметил, что при его появлении девушка вцепилась одной рукой в подлокотник дивана с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Было очевидно, что Молли изо всех сил старалась сдержать порыв и не броситься ему на шею. Вероятно она считала, что ему это не понравится, а за последние несколько дней Шерлок неоднократно имел возможность убедиться в том, что Молли старалась делать только то, что, по её мнению, не должно было вызвать его неудовольствия. Девушка проявляла такие чудеса терпения и деликатности, что даже совершенно бессердечное чудовище не могло бы не оценить того, что она делала ради него, подчас идя против собственной натуры. А Шерлок совершенно точно не был бессердечным чудовищем.
— Что ты читаешь? — будничным тоном спросил он, усаживаясь рядом с ней на диване.
— «Héloise et Abélard» Режин Перну, — ответила Молли, стараясь унять дрожь в голосе.
— Еще одна история о куртуазной любви? — иронично улыбнувшись, осведомился он.
— Не совсем, — постаралась улыбнуться в ответ она, — это не роман, а скорее историческое исследование. Видишь ли, не так давно я написала научную статью для одного французского медицинского журнала. Главному редактору она почему-то понравилась и он предложил мне писать статьи для научно-популярного журнала, выходящего в том же издательстве. Вот я и решила почитать на французском, чтобы разнообразить словарный запас.
— Молли, тебе вовсе не надо оправдываться передо мной в выборе книг или чего бы то ни было еще, — мягко сказал Шерлок.
— Я знаю, — кивнула она, — но почему-то отчаянно боюсь, что ты сочтешь меня глупой и скучной.
— Если бы я это сделал, то мне пришлось бы отказаться от претензий не только на выдающийся, но даже и на хоть сколько-нибудь удовлетворительный интеллект, — заметил он.
Однажды в каком-то телешоу Шерлок услышал гипотезу, согласно которой самооценка человека строится на отношении к нему тех, кого он любит. И сейчас он невольно задумался о том, что, возможно, именно поэтому его самооценка превосходила все мыслимые границы, в то время как Молли была так отчаянно неуверена в себе.
— Ты думала, что я ушел, не попрощавшись? — тихо спросил он.
Молли лишь кивнула в ответ. Она не была уверена в том, что сумеет справиться со слезами, если заговорит.
— Я бы не поступил так с тобой, — сказал Шерлок. — Пойдем спать, Молли, завтра тебе предстоит трудный день.
Завтра должны были состояться его похороны.
После церемонии Молли вернулась совершенно разбитая. Скинув ставшее ненавистным черное платье, она встала под горячий душ и наконец дала волю слезам.
Когда, спустя полтора часа, Шерлок понял, что не может больше выносить её рыданий, он вскрыл дверь в ванную и, войдя, опустился на колени перед девушкой, которая сидела на полу, обняв колени руками.
— Не плачь, Молли, — тихо сказал он, привлекая её в свои объятия. — Я жив, не случилось ничего не поправимого и скоро я все исправлю.
— Прости, прости, — захлёбываясь рыданиями, пробормотала она, изо всех сил обнимая его в ответ. — Я пытаюсь взять себя в руки, но просто не могу остановиться.
— Молли, — решительно начал он, — если все это слишком тяжело для тебя, если ты не уверена, что справишься, мы все отменим.
И в этот момент он действительно верил в то, что говорил.
— Нет, — тихо, но твердо сказала Молли, вздернув подбородок. — Я справлюсь, я непременно справлюсь.
— Постарайся не думать сейчас ни о чем, — посоветовал Шерлок. — Давай условимся в ближайшие дни жить только настоящим моментом, где есть только ты и я и никого больше.
— Думаешь, получится? — с сомнением спросила девушка.
— Должно получиться, — сказал мужчина с уверенностью, которой не чувствовал. — Молли, тебе не следует сидеть здесь, на холодном кафельном полу, позволь, я отнесу тебя в постель.
Он осторожно подхватил её и, поднявшись, направился в спальню. Удивительно, насколько невесомой она казалась ему сейчас. Шерлок заметил, что Молли почти ничего не ела в последние дни. Всякий раз, когда они садились за стол, она лишь вяло ковыряла еду в своей тарелке, что не могло не сказаться на её весе, который и прежде был невелик.
Бережно уложив девушку на кровать, он заглянул в её лицо и вдруг почувствовал, что у него перехватило дыхание от того взгляда, которым она смотрела на него.
Шерлок медленно наклонился и нежно прикоснулся губами к её дрожащим губам, а спустя всего мгновение она откликнулась на поцелуй и обвила его шею своими тонкими руками. Прошло совсем немного времени, прежде чем нежность поцелуя сменилась обжигающей страстью.
— Молли, думаю, нам следует остановиться, прежде чем мы зайдем слишком далеко, — прерывающимся от эмоций голосом сказал Шерлок, отстраняясь от девушки.
— Прости, Шерлок, — опустив голову, тихо произнесла она. — Я не хотела, чтобы это выглядело так, будто я пытаюсь воспользоваться ситуацией. Я понимаю, что сейчас тебе просто хочется почувствовать себя живым, а секс отлично для этого подходит…
— Молли, что ты себе навыдумывала? — ласково усмехнулся он, поднимая её лицо за подбородок. — Если кто из нас и пользуется ситуацией, так это я и именно поэтому я предложил остановиться, чтобы ты не чувствовала себя использованной.
— Не почувствую, если ты позволишь мне хотя бы на несколько мгновений поверить в то, что сейчас ты хочешь именно меня, а не любое женское тело, — глядя ему прямо в глаза, с вызовом сказала она. — Меня — Молли Хупер, с моими слишком тонкими губами и маленькой грудью.
— У тебя красивые губы и ты изумительно сложена, насколько я могу судить, — мягко сказал Шерлок. — А судить я могу довольно объективно, потому что твоя майка оставляет не слишком много простора для воображения. И теперь мне стало интересно, почему ты все это время пряталась за таким количеством слоев одежды?
— Не все время, — грустно улыбнувшись, заметила Молли. — Один раз я попыталась использовать свои… свои анатомические достоинства, чтобы привлечь твое внимание, но потерпела сокрушительное фиаско.
— В то злосчастное Рождество, — с досадой произнес Шерлок.
В тот вечер он искренне не понимал, зачем Молли надела это умопомрачительно узкое платье и украсила свои чудесные волосы этим нелепым бантиком.
«Позолотить червонец золотой, и навести на лилию белила, и лоск на лед, и надушить фиалку, и радуге прибавить лишний цвет, и пламенем свечи усилить пламя небесного сияющего ока — напрасный труд, излишество пустое»*, — мгновенно вспомнилось ему тогда.
И проживи он ещё хоть сотню лет, ему никогда не забыть, как в ответ на его жестокие слова, подчеркнутые красной помадой, тонкие губы дрогнули и скривились, кровавой раной рассекая милое лицо Молли.
— Да, — произнесла девушка, возвращая его из прошлого в настоящее. — После этого мне стало очевидно, что женские прелести тебя не интересуют, впрочем, довольно скоро выяснилось, что не привлекают тебя только мои прелести, которые, видимо, неконкурентоспособны на фоне тех, других, — Молли не удержалась от шпильки.
Но даже пытаясь острить, девушка выглядела так, словно вот-вот лишится чувств от переизбытка эмоций. Молли была слишком напряжена и ни о каком удовольствии от секса не могло идти и речи, пока она находилась в таком состоянии. А использовать её тело для удовлетворения собственных потребностей, как он делал это прежде с другими женщинами, Шерлок не мог и не хотел. Потому что в этот раз с ним была Молли, а не какое-то случайное эпизодическое лицо и она заслуживала самого лучшего отношения.
— Как лента алая губы твои, и уста твои любезны; как половинки гранатового яблока — ланиты твои под кудрями твоими, — удивив даже самого себя, бархатным голосом произнес Шерлок.
— Ты что, правда процитировал Песнь песней? Мне не послышалось? — ошеломленно спросила Молли, которую слова Шерлока озадачили настолько, что её наконец перестала бить нервная дрожь.
— Издержки обучения в привилегированной школе для мальчиков, — хмыкнул он, поудобнее усаживаясь на кровати, было очевидно, что с поцелуями и всем тем, что за ними следует, придется подождать.
— Мне всегда казалось, что в таких школах изучают Псалтырь, — заметила девушка, устраиваясь рядом с ним.
Она замерла на мгновение, когда он снова обнял её, но, сделав пару глубоких вдохов, решилась прижаться к его груди.
— В аудиторные часы мы действительно изучали Псалтырь, но во внеучебное время предпочитали чтиво позанятнее, — признался Шерлок.
— То есть одну из канонических книг Ветхого Завета ты назвал «занятным чтивом»? — нахмурившись, спросила Молли.
— Это была одна тех из дурацких шалостей, которыми славятся школы подобного рода, — усмехнулся мужчина. — Кому-то пришло в голову, что будет забавно, если весь класс начнет цитировать Песнь песней на уроке религиозного образования. К слову, вышло действительно забавно, наш преподаватель — мистер Ходжсон выглядел весьма комично, выражая свое праведное возмущение нашим небогоугодным поведением. Тебе это не нравится, не так ли? — осторожно спросил он, заметив, что девушка погрустнела.
— Это кажется жестоким, — тихо призналась Молли.
— Нам было по тринадцать лет, мы были глупыми мальчишками, Молли, — сказал Шерлок.
— И даже ты? — её изумление было настолько искренним, что мужчина невольно улыбнулся.
— Я — нет, разумеется, — уверенно заявил он. — Но в тот период я проводил очередной социальный эксперимент, мне было интересно, насколько социально успешным я могу стать, если приму нормы поведения, сложившиеся в группе.
— Вот как? И что показал эксперимент? — спросила Молли.
— В какой-то момент я обнаружил, что стал лидером класса, — усмехнулся Шерлок, — но вскоре потерял к этому интерес и вернулся к своей обычной манере поведения.
— Это именно то, чего я боюсь, — вырвалось у неё.
— Чего? — удивился мужчина.
— Стать твоим очередным экспериментом.
— Нет, Молли, только не ты, — неожиданно пылко произнес он. — Никогда.
— Тебе не кажется, что для двух людей, собирающихся заняться любовью, мы с тобой слишком много болтаем? — смущенно улыбаясь, спросила она.
— Возможно, — согласился Шерлок, — но, полагаю, нам обоим нужна была эта пауза — мне, чтобы не наброситься на тебя, а тебе — для того, чтобы справиться с волнением. Кстати, почему ты так напряжена? Это ведь не твой первый раз? — нахмурившись, спросил он.
— Конечно, нет, — фыркнула Молли. — Но я не столь опытна, как можно было бы ожидать от женщины моего возраста, — тихо призналась она.
— Почему нет? — удивился мужчина, чувствуя безотчетное ликование от её признания.
— Так получилось, что я не особенно преуспела в любовных интрижках в студенческие годы, а потом как-то не было времени, да и желания, если честно, — неуверенно пожав плечами, ответила девушка. — Обычно мои попытки сблизиться с кем-то заканчиваются на третьем свидании, впрочем, ты и сам знаешь.
— Потому что после третьего свидания принято переводить знакомство в горизонтальную плоскость?
— Именно, — кивнула Молли, — а мне эта сторона отношений никогда не казалась особенно привлекательной. Должно быть, я недостаточно страстная натура, чтобы по достоинству оценить всю прелесть подобного… взаимодействия.
— Или твои любовники были ни на что не способными эгоистичными ублюдками, — предложил свою версию Шерлок. — Кстати, сколько их было?
— Двое, — нехотя призналась девушка, под его пристальным взглядом.
— И как давно ты рассталась с последним из них?
— Семь лет назад, — совсем тихо ответила Молли.
— Я бы чувствовал себя польщенным, — ухмыльнулся Шерлок, — но мы с тобой знакомы только пять лет. Значит, дело не во мне?
— Дело действительно не в тебе, Шерлок, — улыбнулась она, заметив легкое разочарование на его лице. — Ну, или не только в тебе, если быть до конца откровенной.
— Так в чем же? — спросил он, заметно повеселев.
— Возможно, я просто пыталась уберечь себя от лишних разочарований, — неуверенно произнесла Молли. — К тому же, вряд ли хоть кто-нибудь мог бы выдержать конкуренцию с тобой. И постарайся не выглядеть таким самодовольным, я имею в виду не только мои чувства к тебе, но и тот факт, что в последние несколько лет ты претендовал едва ли не на каждую мою свободную минуту, привлекая к своим экспериментам. И эти эксперименты были гораздо интереснее того, что мог бы предложить мне любой другой мужчина.
И почему-то именно последние её слова оказались для него катализатором, запустившим заново процесс возбуждения. Причем от относительно спокойного состояния до сжигающего изнутри желания он разогнался со скоростью, явно близкой к сверхзвуковой.
— Молли, ты хочешь продолжить то, что мы начали? — хриплым от страсти голосом спросил он.
— Да, Шерлок, — тихо ответила она, слегка отстраняясь, чтобы видеть его лицо. — Да, я хочу.
— Ты уверена, что утром не пожалеешь об этом? — он давал ей последнюю возможность передумать.
— Никогда, — пылко прошептала она
— Молли, — на выдохе произнес он, прежде чем приникнуть к её губам.
И пока они оба парили где-то между выдохом и вдохом в бесконечном мгновении вечности, в его голове вдруг выкристаллизовалось понимание того, что для него значит эта хрупкая девушка и будет значить всегда. А также отныне у его крестового похода против наследия Мориарти появилась еще одна цель. И пусть он и не идеальный герой из её рыцарских легенд, но он готов отдать жизнь за то, чтобы она покупала свой любимый карамельный латте в обеденный перерыв, кормила своего кота, поливала свои гелиотропы, дважды в неделю, строго в семь утра, чтобы она улыбалась, чтобы она просто была.
— Не так я все это себе представляла, — с нервным смешком призналась Молли, когда они оба восстановили дыхание.
— У тебя были фантазии подобного рода с моим участием? — ласково усмехнувшись, спросил Шерлок.
— Только, пожалуйста, не делай вид, будто для тебя это новость, — фыркнула Молли, легонько стукнув его по плечу.
— Не поделишься?
— Чем? — удивилась девушка.
— Своими фантазиями, разумеется.
— Ах, этим, — смутившись, пробормотала Молли, но, поколебавшись всего мгновение, все же продолжила: — Я всегда представляла, что это должно случиться на шелковых простынях и при свечах, а еще в моих фантазиях на мне было сексуальное белье красного цвета.
— Ну, кое-что красное на тебе действительно было, — улыбнувшись, заметил мужчина.
— Майка футбольного клуба «Арсенал» — это не то же самое, что соблазнительное белье, Шерлок, — забавно сморщив нос, заметила девушка.
— Полагаю, женщины надевают такое белье, чтобы повысить свою сексуальную привлекательность? — осведомился он.
— Полагаю, да, — неуверенно согласилась Молли, не вполне понимая, к чему он ведет.
— Молли, поверь, я и без того хочу тебя так сильно, что, кажется, еще немного и тебе представится возможность задокументировать первый случай самовозгорания, — с совершенно серьёзным лицом заявил Шерлок.
— Ты говоришь глупости, — рассмеялась она, — но мне приятно их слышать.
— А что было в твоих фантазиях потом? — с интересом спросил он.
— Потом? — растерянно переспросила девушка.
— Ну да, ведь твои фантазии не ограничиваются одной единственной ночью?
— В каком-то смысле, с некоторых пор так и есть, — смутившись, призналась Молли. — То есть, пикантная часть моих фантазий ограничивается одной ночью, а потом в моих мечтах мы с тобой вместе работали в лаборатории, но в моем воображении я была твоим полноправным партнером, а не бессловесным ассистентом, идеально сливающимся с интерьером.
— И никаких фантазий о свадьбе и детях? — удивился Шерлок, стараясь в этот момент не акцентировать внимание на неожиданно остром уколе, где-то в области грудной клетки, как раз там, где анатомически располагалось сердце. У него будет достаточно времени для сожалений потом, когда он покинет квартиру Молли.
— Нет, никаких свадеб и детей, — отрицательно покачала головой девушка. — Я согласна с Элоизой в том, что философу не следует связывать себя узами брака.
— И ты пошла бы на это ради меня?
— Неужели даже теперь тебя это удивляет?
— Нет, конечно, нет, — признал Шерлок. — Только я не стою таких жертв, Молли и, потом, я отнюдь не философ. Сомневаюсь, что мог бы удовлетвориться одной лишь перепиской с тобой теперь, когда мы опытным путем выяснили, что мы с тобой отлично подходим друг другу и в постели тоже. Кроме того, мне определенно не хотелось бы повторить судьбу Абеляра и лишиться своей, если так можно выразиться, мужественности.
— Поверь, Шерлок, мне бы тоже этого не хотелось, — заливаясь румянцем смущения, тихо призналась Молли.
— Значит ли это, что со мной ты постигла суть привлекательности этой стороны отношений между мужчиной и женщиной? — ощущая странное волнение, спросил он.
— А разве мои реакции не были в достаточной степени красноречивы? — лукаво улыбнувшись, спросила она.
— И все же? — настаивал мужчина.
— Да, — едва слышно прошептала Молли, спрятав пылающее лицо на его груди.
— Хотелось бы больше конкретики, — усмехнувшись, заметил Шерлок, нежно приглаживая её спутавшиеся волосы.
— Ты потрясающий любовник, гениальный, непревзойденный, — выпалила девушка на одном дыхании, а затем, немного отстранившись, с подозрением прищурилась: — И, судя по всему, исключительно опытный.
— Не понимаю, почему тебя это удивляет, мне тридцать четыре года, у здорового мужчины без физических ограничений к этому возрасту накапливается определенный опыт, — невозмутимо заявил Шерлок.
— И как давно ты копишь этот свой опыт? — с любопытством спросила Молли.
— С выпускного класса, — ухмыльнулся мужчина. — Мне тогда стало интересно, насколько существенными будут изменения в ощущениях, которые сопровождают процесс достижения оргазма, если количество участников процесса увеличить от одного до двух, поэтому я нанял проститутку.
— Будучи школьником? — шокировано спросила девушка. — Разве это законно?
— Она не просила показать ей паспорт, а я выглядел старше своего возраста, — ответил Шерлок.
— И что показал эксперимент? — нервно хихикнула Молли.
— Что использовать для секса женское тело гораздо приятнее, чем собственную правую руку, — хмыкнул он. — Но, с другой стороны, с женщинами необходимо разговаривать, а это крайне утомительно.
— Разве проституток нанимают не для того, чтобы избежать тех социальных ритуалов, которые ты находишь утомительными? — озадаченно нахмурившись, спросила она.
— Дешевые проститутки почему-то любят поговорить, — усмехнулся Шерлок. — К счастью, со временем я стал зарабатывать достаточно для того, чтобы позволить себе профессионалок самого высокого класса.
— И как часто ты обращался к этим… профессионалкам?
— Не слишком часто, хотя, с некоторого времени гораздо чаще, чем прежде.
— Либидо пробудилось? — усмехнулась Молли, даже не пытаясь скрыть нотки ревности, отчетливо звучавшие в её голосе.
— Я стал слишком остро реагировать на твою близость, мне нужна была разрядка, — без тени усмешки ответил Шерлок. — В каком-то смысле, ты — моя первая настоящая женщина, до тебя я имел дело только с профессионалками.
— О! — тихо воскликнула девушка. — Но почему ты не пришел с этим ко мне, Шерлок?
— Разве я мог, Молли? Меня беспокоила твоя безопасность и, как показали последние события, я был абсолютно прав, — горько усмехнулся он. — Лестрейд, миссис Хадсон и Джон оказались в опасности из-за близости ко мне, а моя девушка стала бы желанной мишенью для всех моих недоброжелателей.
— Значит ли это, что когда ты вернёшься, наши отношения вернутся к прежней модели? — тихо спросила она.
— Не совсем к прежней, едва ли я смогу снова делать вид, будто нас с тобой связывают лишь приятельские отношения, но я не могу предложить тебе того, что ты заслуживаешь, — также тихо ответил Шерлок и, задумавшись на мгновение, продолжил: — Молли, прости, что не подумал об этом раньше, но мы с тобой не использовали защиту.
— Я регулярно проверяюсь, я здорова.
— Я беспокоюсь вовсе не об этом, Молли. Могут быть и другие последствия.
— Никаких последствий не будет, Шерлок, я принимаю таблетки, чтобы регулировать цикл.
— Хорошо, — кивнул он.
На какое-то время они замолчали, наслаждаясь близостью друг друга.
— Шерлок, — тихо позвала Молли, спустя несколько гулких ударов его сердца.
— Да, Молли, — немедленно откликнулся он.
— А я тебя не разочаровала? — робко спросила она.
— Ты не способна меня разочаровать, — твердо сказал Шерлок, чуть отстранив девушку, чтобы иметь возможность заглянуть в её глаза. — Вообще-то, теперь я сожалею о том, что мы не делали этого раньше, — снова крепко прижав к себе Молли, признался он. — Мы ведь могли бы быть «друзьями с привилегиями», кажется так это называется?
— Шерлок, я знаю, что ты смеешься, но мне все равно приятно это слышать, — сказала она, нежась в его теплых объятиях.
— Я совершенно серьезен, — заверил её он. — Подумай, Молли, насколько быстрее пролетало бы время в ожидании результатов центрифугирования крови, если бы мы проводили его за этим приятным занятием.
— А если бы нас кто-то застал за этим приятным занятием? — хихикнула она. — Представляю, каким шоком для всех в Бартсе стала бы новость о том, что у нас с тобой любовная связь.
— Не хочу тебя разочаровывать, Молли, но ни для кого в Бартсе это давно уже не новость, — сказал Шерлок.
— Но ведь между нами никогда ничего не было, — растеряно напомнила она.
— Только не в их воображении, — усмехнулся он.
А в следующее мгновение он перевернул её на спину и навис над ней.
— Ты готова к продолжению? — прошептал он у самых её губ.
Молли с улыбкой посмотрела в его полыхающие темным огнем глаза и потянулась к его губам.
Наутро Молли впервые в жизни позвонила на работу для того, чтобы, сказавшись больной, взять больничный. К счастью, её непосредственный начальник знал о её особых отношениях с Шерлоком Холмсом и, уважая её чувства, позволил ей взять три дня на то, чтобы прийти в норму.
Следующие три дня они провели открывая для себя восхитительные преимущества новой стороны их отношений, прерываясь только для того, чтобы удовлетворить естественные потребности организма в еде и сне.
— Шерлок, отпусти меня, мне надо встать, — попросила Молли утром третьего дня их марафона
— Зачем тебе вставать? Куда ты собралась? — ворчливо спросил Шерлок, лишь крепче сжимая объятия.
— Мы провели в… плотских утехах трое суток, — смутившись, сказала Молли. — Энди из кофейни, в которой я каждое утро покупаю кофе, уже наверное задается вопросом, а не случилось ли что со мной.
— Почему какой-то Энди из кофейни считает, будто у него есть право беспокоиться о тебе? — недовольно осведомился мужчина.
— Энди — это девушка, — пряча улыбку, сообщила Молли. — Она работает в кофейне уже три года и за это время у нас сложились приятельские отношения, поэтому, с некоторых пор, я взяла за правило сообщать ей, если собираюсь уехать из города на несколько дней. Она, знаешь ли, деятельная натура и вполне способна отправить отряд энтузиастов на поиски меня. К тому же, у нас с тобой почти закончились продукты.
— Хорошо, я понял, я должен отпустить тебя, чтобы ты могла успокоить свою приятельницу и купить продукты, — проворчал мужчина, нехотя разжимая объятия.
— Шерлок, — осторожно начала девушка, вставая с постели, — а тебе не нужен отдых после такого марафона?
— Мне — нет, — уверенно заявил мужчина, — но, похоже, отдых нужен тебе, да, Молли? — мягко спросил он.
— Ужасно неловко говорить о таком, но, похоже, мой организм не успевает за моими желаниями, — чувствуя, как щеки снова вспыхивают румянцем смущения, призналась она.
— О, прости меня, Молли, — искренне произнес Шерлок. — Я совершенно забыл об этой особенности женского организма. Надеюсь, что обойдется без последствий для твоих…
— По-моему, нам не стоит углубляться в обсуждение особенностей женского организма, — перебив его, заметила она и умоляюще посмотрела на Шерлока, в надежде, что он поймет её и не станет препарировать её текущее состояние.
И, к её удивлению и радости, он действительно понял.
— Прости меня, Молли, — еще раз повторил мужчина, ласково улыбнувшись. — Я был слишком настойчив, да? Тебе следовало сказать мне гораздо раньше, что тебе некомфортно, потому что, похоже, твоя близость — источник бесконечного вдохновения для меня.
— Вдохновения? — фыркнула девушка. — Теперь это так называется?
— Именно так, — сохраняя совершенно невозмутимое выражение лица, кивнул Шерлок, но глаза его откровенно смеялись. — Я могу что-нибудь сделать для тебя? — с искренней заботой в голосе спросил он и немедленно продолжил, заметив, как нахмурилась Молли: — Я сказал что-то не то?
— Все в порядке, — заверила его она. — Я просто пытаюсь представить, что ты мог бы сделать в этой ситуации.
— Ну, к примеру я мог бы приготовить компресс и даже приложить его, — многозначительно взглянув на неё, предложил Шерлок.
— Ты совершенно не имеешь представления о деликатности, — обреченно вздохнув, констатировала Молли, после чего, не удержавшись в образе, весело рассмеялась.
Она так давно любила Шерлока, что едва могла вспомнить то время, когда любовь к нему не была неотъемлемой частью её личности, но именно в эти странные дни она словно заново влюблялась в него. Только в этот раз не в романтический образ, созданный её живым воображением, а в настоящего мужчину из плоти и крови.
И сейчас, едва ли не впервые за все время их знакомства, Молли задумалась о том, какой могла бы быть их совместная жизнь, если бы Шерлок дал им шанс и хотя было очевидно, что эта жизнь сильно отличалась от её романтических грез, девушка вдруг совершенно отчетливо поняла, что ей понравилась бы такая жизнь, состоящая из веселого подшучивания друг над другом и искренней заботы друг о друге.
Вернувшись из похода в Tesco с пакетами, полными продуктов, Молли решила заняться приготовлением полноценного обеда, состоящего из закуски, основного блюда и десерта. Она действительно умела и любила готовить, и, спустя пару часов, Шерлок получил возможность по достоинству оценить приготовленные ею блюда: картофельный фарл, ирландское рагу из баранины с картофелем и морковью и сливовый крамбл.
А после обеда Молли предложила Шерлоку сыграть в шахматы.
— Невероятно, — в изумлении протянул он, когда партия завершилась не в его пользу. — Ты выиграла.
— Рада получить наглядное доказательство того, насколько высоко ты ценишь мои интеллектуальные способности, Шерлок, — иронично прокомментировала его удивление, которое он даже не пытался скрыть, Молли.
— Прости, Молли, я вовсе не хотел принизить твои способности, — смутившись, сказал мужчина. — Но твоя игра поистине гениальна. Почему при таком уровне мастерства ты до сих пор не гроссмейстер?.. Или я снова чего-то не знаю?
— Ты выглядишь таким милым, когда сталкиваешься с чем-то, что не соответствует твоему представлению о реальности, вроде Молли Хупер в роли шахматного гроссмейстера, — рассмеялась она. — Интересно, если не шахматы, то что, по-твоему, подошло бы мне в качестве хобби, скрапбукинг?
— Я ведь не в первый раз это делаю, не так ли? — грустно улыбнувшись, спросил Шерлок. — Походя обижаю тебя, даже не замечая этого?
— Нет, Шерлок, не в первый, — покачала головой Молли, — но, прежде чем ты начнешь посыпать голову пеплом, в приступе раскаяния, хочу чтобы ты знал, если бы я не хотела терпеть твои насмешки, я бы просто ушла. Бартс — не единственная клиника в Лондоне, а я — очень хороший специалист.
— Отличный специалист. Возможно, один из лучших, — уверенно заявил он и, помедлив несколько мгновений, продолжил, уже гораздо менее уверенно: — Вероятно, я должен был употребить феминитив, на случай, если ты придерживаешься феминистических взглядов?
— Разумеется, я феминистка, но феминитивы тебе употреблять не обязательно, хотя я благодарна тебе за то, что подумал об этом, — улыбнулась девушка. — Что касается моего выигрыша, то это всего лишь что-то вроде фокуса.
— Не уверен, что понимаю тебя, Молли, — осторожно сказал Шерлок.
— Видишь ли, — помолчав некоторое время, начала она, — помимо меня и мамы, у моего отца в жизни было лишь две страсти: «Арсенал» и шахматы. Папа мог часами разбирать партии Спасского, Фишера, Карпова, Ананда и других выдающихся шахматистов, а я рано научилась наблюдать и внимательно слушать. В нашей с тобой партии я просто повторила все ходы Гарри Каспарова в шестнадцатой партии матча за звание чемпиона мира по шахматам тысяча девятьсот восемьдесят пятого года. Каспаров выиграл ту партию и матч тоже.
— Что ж, с чемпионом мира мне, пожалуй, не тягаться, — улыбнувшись, признал Шерлок.
— Вообще-то, ты повторил все ходы оппонента Каспарова — Карпова в том матче, даже не зная об этом, а Карпов — тоже был чемпионом мира, — заметила Молли. — А теперь, если хочешь, сыграем по-настоящему и я предсказуемо проиграю тебе в течение нескольких минут.
Она и правда проиграла ему, но произошло это спустя пару часов.
Шерлок по достоинству оценил стиль Молли: пусть её игра была не особенно изящной, но зато крайне эффективной и лаконичной.
— Не в первый раз замечаю, что у тебя совершенно мужской ум, Молли, — заметил он, отбивая её очередную атаку. — Удивительно, что при этом у тебя совершенно по-женски чувствительное сердце.
— Шерлок, в современном мире подобным образом атрибутировать сердце и ум не принято, — усмехнулась она. — Это сексизм, знаешь ли. В наше время мужчине позволено быть чувствительным, а женщине — рациональной, если они этого хотят, разумеется.
— Пусть так, — кивнул он, — но это не отменяет справедливости того, что я сказал раньше. Кстати, именно твой ум в свое время примирил меня с тем, что мне приходится работать с женщиной.
— Что ты хочешь этим сказать? Шерлок, ты же не пытался думать обо мне, как о мужчине? — с подозрением спросила Молли.
— Конечно нет, — возмущенно фыркнул он, но скептически выгнутая бровь девушки вынудила его продолжить: — Ну, может быть, иногда, чтобы не отвлекаться на неуместные мысли.
— Даже не знаю, что мне следует чувствовать по этому поводу, — призналась девушка.
— Почему бы тебе не сосредоточиться на том, что у меня были о тебе неуместные мысли и игнорировать все остальное? — усмехнувшись, предложил мужчина.
— А разве не ты много раз повторял, что ни одной деталью нельзя пренебрегать? — лукаво улыбнувшись, спросила Молли.
— Тебе вовсе не обязательно было так внимательно меня слушать, — с досадой заметил Шерлок.
Никогда прежде Молли не приходилось ощущать столь полно радость бытия. Несмотря ни на что, в те дни, что Шерлок провел в её квартире, она была действительно счастлива. А в те моменты, когда она вспоминала об обстоятельствах, которые сделали возможным это счастье и на её глазах появлялись слезы, Шерлок относил её в спальню и занимался с ней любовью до тех пор, пока её мир не сжимался до точки, в которой соединялись их тела.
И каждый вечер, когда вернувшись домой, она не находила там Шерлока, Молли отчаянно боялась, что он уже не вернется.
Когда это случилось на тридцатый день после падения, она подошла к фортепиано и, открыв крышку, начала играть одну из своих любимых мелодий.
— Красивая музыка, — услышала она тихий голос Шерлока, когда смолкла последняя нота. — Что это?
— «Effroyables jardins» Збигнева Прайснера, — ответила Молли, оборачиваясь к нему. — Тебе идет этот цвет волос, — сказала она, увидев, что его волосы стали золотисто-пшеничного цвета. — Знаешь, я всегда думала, что если Галахад существовал на самом деле, то он был похож на тебя.
— Не думаю, Молли, — мягко усмехнулся Шерлок.
— Ты голоден? — спросила она. — Я могу сделать сэндвичи или приготовить что-нибудь, если хочешь.
— Нет, Молли, я не голоден, — сказал мужчина. — Лучше сыграй еще, а я сделаю для тебя чай.
— Хорошо, — кивнула она и снова начала играть.
А когда она закончила, он протянул ей чашку.
— Ромашковый чай, — сказал он.
— Спасибо, Шерлок, — поблагодарила Молли, выпив все до последней капли. — Когда?
— Через три часа, — ответил он, подхватывая её на руки, чтобы отнести в спальню.
— Ты настолько не доверяешь моей выдержке, что решил усыпить меня?
— Нет, Молли, я не доверяю себе.
Он действительно не был уверен в том, что смог бы уйти от неё, если бы она смотрела на него своими огромными карими глазами.
— Молли, если бы я был другим человеком, я бы пообещал, что вернусь к тебе, — горько усмехнувшись, признался Шерлок, бережно укладывая её на кровать.
— Еще несколько месяцев назад я хотела бы получить от тебя такое обещание, — тихо сказала она. — Но теперь, после того, что у нас было, я не хочу обещаний. Ты просто вернись, Шерлок, неважно, ко мне или к кому-то еще. Я не хочу, чтобы мое ожидание якорной цепью сковывало тебя по рукам и ногам, а потому обещаю, что не буду ждать, я буду просто верить в то, что однажды ты вернешься. И, когда это случится, мы продолжим наши отношения с того вечера в Бартсе, когда ты пришел ко мне, а о том, что случилось потом, мы забудем и никогда не будем вспоминать, если только… если только ты сам этого не захочешь.
— Ты действительно сделаешь это для меня?
— Я все для тебя сделаю, — пылко прошептала девушка.
— Тебе не надо быть настолько великодушной, Молли, я этого не заслуживаю.
— Об этом предоставь судить мне, — нежно улыбнувшись, сказала она. — И, потом, дело не только в великодушии, так будет проще мне самой — ничего не ждать и ни на что не надеяться.
— Засыпай, милая, — тихо произнес он, накрывая её пледом.
— Ты действительно назвал меня милой? Или я уже сплю?
— Конечно, назвал, Молли. Конечно, ты уже спишь, милая.
— Шерлок, я…
Он накрыл её губы поцелуем, не дав договорить, а к тому моменту, когда он нашел в себе силы прервать поцелуй, Молли уже спала.
Не раздеваясь, он лег рядом с ней и крепко прижал к себе хрупкое девичье тело. Сейчас, вдыхая сладкий запах её волос и чувствуя как бьется её сердце, он едва мог вспомнить причины, по которым он должен был оставить её.
Молли удивительно подходила ему во всех отношениях, несмотря на все их различия: она была нежной, он был циничным, она следовала велению сердца, он же принимал во внимание лишь доводы рассудка, он был твердым, а она была мягкой и податливой, но вместе они рождали удивительно прекрасную гармонию.
Шерлок был уверен, что даже если бы кто-нибудь специально задался целью создать для него идеальную девушку, то получившийся результат даже в лучшем случае был бы лишь бледным подобием Молли. Также он был достаточно честен с собой для того, чтобы признать, что на его уверенность не в последнюю очередь повлияло то, кем она стала для него, причем, уже довольно давно.
И, если мир отрекся от Шерлока Холмса, то почему Шерлок Холмс не может послать к черту весь мир и остаться с той единственной, что всегда была на его стороне? Они могли бы уехать в какое-нибудь тихое местечко, он был уверен в том, что Молли пошла бы на это ради него. Но именно потому, что она была безгранично предана ему и видела в нем безупречного рыцаря, он хотел стать им. Насколько ему было известно, рыцари проводили ночь перед решающей битвой в молитве и воздержании, а потому он сжимал девушку в целомудренных объятиях и шептал ей милые глупости, которые она уже не могла слышать.
В свете луны её нежная кожа казалась лилейно-белой, а длинные волосы отливали золотом.
— Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе!** — прошептал Шерлок и, прикоснувшись губами к её лбу, решительно поднялся с кровати, чтобы покинуть квартиру Молли.
За прошедший с того дня год, Шерлок обзавелся еще одной привычкой, которой старался не изменять: он взял за правило регулярно просматривать страницу в Фейсбуке подруги Молли — Мины. Заходить на страницу самой Молли не имело смысла, он знал, что девушка редко оставляет там записи и никогда — фотографии, но леди Вильгельмина Фотерингей-Фиппс была женой члена Палаты лордов и попечительницей благотворительного фонда, основанного её бабушкой, а потому, будучи личностью публичной, она регулярно посещала различные мероприятия, и затем размещала на своей страничке фотографии с этих мероприятий. Для Шерлока имело значение лишь то, что на некоторых из этих фотографий была Молли.
А вечером того дня, когда на странице Мины появилась фотография маленького Тоби с подписью: «Беги по радуге, малыш»***, Молли доставили букет из тридцати роз сорта Глория Дей.
Шерлок помнил, как Молли веселилась всякий раз, когда Тоби забирался к нему на колени, выпрашивая таким образом ласку.
— Ты понравился ему, Шерлок, — сказала она, когда кот проделал это в первый раз.
Мужчина хотел было возразить, что старый больной кот вовсе не питает к нему никаких нежных чувств, а просто ищет любой источник дополнительного тепла. Но осекся, заметив полный грусти взгляд девушки — Молли и сама всё прекрасно понимала.
И даже находясь вдали от него, Молли продолжала спасать его. Поиск улик, которые развязали бы руки представителям российских спецслужб и позволили им схватить Захарчука, дался Шерлоку нелегко. Сам Захарчук постарался обезопасить свое положение всеми доступными способами. У него был вполне легальный бизнес в Праге и респектабельный дом, появляться в котором не гнушались местные политики, а материалы, связанные с теневой стороной своего бизнеса Захарчук, по слухам, хранил на жестком диске в сейфе, находившемся в доме его любовницы.
В том же доме, по мнению представителей чешской полиции, проходили съемки порнофильмов специфического характера. Просмотрев несколько фильмов полицейские заметили, что интерьеры в них одинаковые, вот только местонахождение этого дома так и не удалось установить. Шерлок предложил просмотреть фильмы еще раз, рассчитывая, что в одном из них найдется подсказка. Подсказка, в виде случайно записанного во время съемок одной из сцен колокольного звона, в котором слышался особым образом звучавший колокол, действительно нашлась, но фильмы, которые пришлось просмотреть прежде чем эта подсказка отыскалась, заставили схватиться за сердце видавшего виды опытного полицейского, а явившийся ему на смену молодой полицейский согнулся в приступе рвоты спустя пять минут просмотра.
Найдя необходимую зацепку, Шерлок, пошатываясь, вышел из здания полиции. Ему пришлось выкурить одну за другой несколько сигарет, прежде чем его руки перестали дрожать. Даже ему, при всем его опыте расследования преступлений, редко приходилось сталкиваться с чем-то, настолько же отвратительным, как эти фильмы.
Ему отчаянно нужна была Молли, чтобы справиться с эмоциями и поэтому, когда в Зеркальной часовне Клементинума прозвучали первые ноты арии «Месяц мой, в дальнем поднебесье…» из оперы Антонина Дворжака «Русалка», Шерлок сделал то, что делал крайне редко и лишь по особым случаям, но этот случай как раз и был особым — он хотел, чтобы именно сейчас Молли разделила с ним эту прекрасную музыку, а потому он позвонил ей.
— Шерлок?.. — раздался в динамике телефона полный неуверенной радости голос девушки.
И этот голос звучал для него чудеснее самой виртуозной мелодии.
— Слушай, — тихо сказал он.
Следующий час они провели внимая звукам музыки, разделенные сотнями километров, но как никогда прежде остро ощущая близость друг друга.
В последующие несколько дней Шерлок и пражские полицейские пытались идентифицировать колокольный звон, звучавший в фильме, с конкретной церковью, но пока им не удалось достичь успеха.
Решив сделать короткий перерыв в поисках, Шерлок зашел в один из непритязательных ресторанчиков, рассчитанных на туристов, чтобы перекусить.
— Вы позволите мне поужинать с вами, мистер Холмс? — услышал он вкрадчивый женский голос.
— Ваша склонность к мелодраме переходит границы здравого смысла, мисс Адлер, — усмехнулся Шерлок. — Сейчас двенадцать часов и тридцать семь минут — время ланча.
— Я больше не Ирэн Адлер, — сказала женщина, опускаясь на стул напротив него и закидывая ногу на ногу.
Шерлок мысленно отметил, что даже это движение, которое большинство совершает автоматически, эта женщина превратила в маленький акт соблазнения, к которому, впрочем, он остался совершенно равнодушен.
— Ах да, я слышал о пособнице местного криминального короля Павла Захарчука, некой Ирме Кох и допускал вероятность того, что это может быть вашей новой ипостасью. А вы совершенно не брезгливы, не так ли? — усмехнулся он
— О чем вы? — на глазах теряя львиную долю апломба, спросила Ирэн. — Новое имя и биографию создали люди Захарчука. Павел как-то сказал, что это имя мне подходит.
— И он совершенно прав, — ухмыльнувшись, согласился Холмс.
Вспомнив несколько пикантных снимков с сайта Ирэн Адлер, Шерлок смог по достоинству оценить специфическое чувство юмора Захарчука.
— Зачем вы здесь, Ирэн? — спросил Шерлок. — Вы ведь позволите мне на правах старого знакомого называть вас привычным мне именем? Дело в том, что мне не особенно хочется засорять мозг лишней информацией.
— Как вам будет угодно, — с ледяной улыбкой произнесла женщина. — Хотя, после случившегося в Пакистане, мне казалось, что нас связывает большее, чем простое знакомство.
— Право, мисс Адлер, при вашей-то профессии предавать столь чрезмерное значение заурядному совокуплению, обусловленному выбросом адреналина? — усмехнулся Шерлок. — Вот уж не думал, что вы настолько сентиментальны.
— Вы намерены и дальше упражняться в остроумии, мистер Холмс, или все же выслушаете предложение, с которым я пришла к вам? — нарочито любезным тоном осведомилась она.
— Мой ответ — нет, Ирэн, — отрезал он.
— Вы даже не выслушали мое предложение…
— Ваше предложение столь же предсказуемо, как и вы сами. Вы хотите слить мне информацию о Захарчуке в обмен на гарантию собственной неприкосновенности, кроме того, вы надеетесь занять его место, не так ли?
— Наше с вами сотрудничество в этом деле могло бы быть помочь нам обоим, — заметила женщина, не преминув сопроводить замечание обольстительной улыбкой.
— Мисс Адлер, наше сотрудничество в каком бы то ни было деле совершенно неприемлемо, — твердо сказал Шерлок. — Вы — преступница, а моя работа состоит в том, чтобы ловить преступников и передавать их в руки правосудия, а не сотрудничать с ними. Кроме того, почему вы вообще решили, что справитесь с управлением криминальной империей Захарчука? Если мне не изменяет память, вам понадобилась помощь Мориарти, чтобы додуматься до элементарного шантажа, а управление преступной сетью требует гораздо больших интеллектуальных усилий. И не теряйте попусту времени, пытаясь соблазнить меня, я равнодушен к женским чарам.
— Мне доподлинно известно, что это далеко не так, — хищно улыбаясь, сообщила Ирэн. — Мне известно, что есть женщина, к которой вы далеко не равнодушны. Знаете, мистер Холмс, а мы с Джимом здорово повеселились, наблюдая за вспышкой ревности, которую вы продемонстрировали после того, как мышка Молли познакомила вас с «Джимом из IT». Еще бы, кто-то осмелился вожделеть вашу персональную Святую Марию, посягнул на то, чего вы себе-то позволить не решались.
— Откуда вы?.. — начал было Шерлок, но тут же, осекшись, продолжил: — В лаборатории были установлены камеры?
— Разумеется, — кивнула Ирэн. — Было забавно наблюдать за тем, как вы начинали вибрировать словно струна, стоило малышке Молли появиться в одном с вами помещении. Язык тела выдал вас с головой, удивительно, насколько типично мужскими были ваши реакции при всем вашем желании казаться холодным и отстраненным. Знаете, а мы могли бы неплохо развлечься втроем. Мне очень хотелось поиграть с ней и посмотреть, как девочка сломается, жаль, что Джим мне этого так и не позволил.
— Почему не позволил? — спросил Шерлок, стараясь держать себя в руках и сосредоточиться на том, что сейчас было действительно важно.
— Кажется, он сказала, что на малышку Молли есть другие планы, — пожав плечами, ответила женщина, вставая из-за стола. — Прощайте, мистер Холмс.
В этот момент Ирэн безмерно наслаждалась собой — ей все же удалось спровоцировать невозмутимого сыщика на сантименты.
— Добрый вечер, мисс Адлер, хотя, для вас он едва ли будет добрым.
Стараясь не выдать страха, который охватил её при звуке мужского голоса, идущего из темной глубины кабинета дома, являвшегося её пражской резиденцией, Ирэн вошла в комнату и включила свет.
За широким письменным столом сидел Шерлок Холмс, прижимая к носу бумажную салфетку, в попытке остановить носовое кровотечение.
— Кажется, один из ваших охранников разбил мне нос, — сказал он. — У вас не найдется аптечки, мисс Адлер?
— Обратитесь в клинику, — язвительным тоном произнесла Ирэн. — Я не ваша мышка Молли, мне не доставит никакого удовольствия возиться с вашими ранами и ссадинами. Могу я узнать, что вы сделали с моими людьми?
— Ничего такого, с чем не справилась бы современная медицина, — ухмыльнулся Шерлок.
— Как вы нашли меня здесь, мистер Холмс? — спросила женщина.
— Вы и впрямь думали, что вам удалось оторваться от слежки? — в свою очередь спросил он. — Вы крайне самонадеянны, мисс Адлер.
— Зачем вы явились в мой дом? — задала она следующий вопрос.
— Вы прекрасно знаете, зачем я явился, — сказал Шерлок. — Лучше бы вы остались там, куда вас поместили в рамках программы защиты свидетелей.
— Торчать до конца жизни в пенсильванской глуши, где единственное доступное развлечение — поездка раз в неделю в Walmart за покупками? Не смешите, мистер Холмс, — фыркнула Ирэн. — Я задыхалась от скуки.
— Вы могли бы найти себе хобби, — заметил он.
— Какое хобби? — спросила несколько сбитая с толку женщина.
— Скрапбукинг, например, — предположил Шерлок.
— Мистер Холмс, — раздраженно начала Ирэн, — не забывайте о том, что у меня все еще есть связи определенного свойства в Лондоне, поэтому, если вам небезразлична судьба малышки Молли…
— Не смейте даже приближаться к ней, — едва ли не прорычал Холмс, не совладав со вспышкой ярости.
— Все в ваших руках, — промурлыкала Ирэн. — Будьте хорошим мальчиком и с вашей малышкой не случится ничего плохого.
— Для вас она — доктор Хупер, — ледяным тоном произнес Шерлок. — А вы в настоящий момент находитесь не в том положении, чтобы угрожать мне.
— О чем вы? — по инерции продолжая улыбаться, спросила женщина.
— Язык тела действительно на удивление красноречив, мисс Адлер, — усмехнулся Холмс, вставая из-за стола и приближаясь к ней. — За время нашего разговора вы то и дело подсознательно поворачивали голову вправо и несколько раз делали инстинктивное движение, будто пытались броситься в ту же сторону, а сколько беспокойных взглядов вы обратили в том направлении — я сбился со счета. Из этого следует очевидный вывод, что именно в том направлении мне следует искать сейф, в котором ваш нынешний босс держит жесткий диск с наиболее ценной информацией, в получении которой, кстати, крайне заинтересованы представители российских спецслужб. И как только они получат доказательства причастности Захарчука к финансированию ряда террористических группировок, действующих на территории России, ваш босс будет немедленно задержан. Думаю, о его дальнейшей судьбе вы можете догадаться сами.
— Только прежде вам надо найти доказательства, мистер Холмс, — с вызовом бросила Ирэн. — Не думайте, что вам и в этот раз удастся с легкостью разгадать шифр.
— И в мыслях не было, мисс Адлер, — заверил её Шерлок, саркастически улыбаясь. — Вскрытием сейфа займутся российские специалисты, которые прибудут сюда через… о, поправка, они уже здесь, — прокомментировал он появление в помещении группы мужчин в черных костюмах.
— Вы все выяснили? — спросил один из них по-английски, обращаясь к Холмсу.
— То, что вы ищите, абсолютно точно находится здесь, — уверенно заявил он. — Поищите за копией плаката Альфонса Мухи.
— Это оригинал, — вырвалось у Ирэн.
— Это — копия, мисс Адлер, притом, весьма посредственная, — с усмешкой сказал Шерлок.
— Что мне теперь делать? — спросила женщина, вцепившись в него, она начинала осознавать всю бедственность положения, в котором оказалась.
— Вы ведь, насколько мне известно, гражданка Соединенных Штатов? Звоните в консульский отдел вашего посольства, — усмехнувшись, посоветовал Шерлок. — Как думаете, может ли случиться такое, что дядя Сэм пришлет свой Шестой флот вам на выручку? Хотя, насколько мне известно, Чехия не имеет выхода к морю. Найдутся ли среди ваших бывших высокопоставленных клиентов желающие спасти вас, мисс Адлер?
— Что со мной сделают? — окончательно растеряв весь свой апломб, пролепетала Ирэн.
— Русским вы неинтересны, — заверил её Холмс. — Но вот у представителей чешской полиции, которые явятся сюда в течение ближайших минут, найдутся к вам вопросы в связи с вашей ролью в организации производства порнографической продукции с участием несовершеннолетних, а также по поводу дальнейшей судьбы девочек, которых вы использовали в съемках.
— Но я ничего не делала, — со слезами на глазах, произнесла Ирэн. — Я только проводила собеседования, съемками занимались другие люди.
— Ну, разумеется, вы ничего не делали, — растягивая губы в циничной улыбке, сказал Шерлок. — Мисс Адлер, несмотря на то, что у меня, как вам хорошо известно, довольно гибкая мораль, есть вещи, которые даже я нахожу омерзительными. Поэтому, поберегите ваши фальшивые слезы для суда. Возможно, вам удастся разжалобить присяжных, я же желаю вам гореть в аду.
— Только в том случае, если вы составите мне компанию, мистер Холмс, — выплюнула женщина.
— Знаете, Ирэн, мне случалось пожалеть об отнятых жизнях, но никогда прежде мне не приходилось жалеть о спасенной жизни, — признался он, после чего без сожалений оставил эту женщину.
Спустя несколько дней, ожидая в аэропорту имени Вацлава Гавела объявления о начале посадки на свой рейс, Шерлок услышал томный женский вздох. Очевидно, догадался он, Ирэн не просто так вцепилась в него в тот день, когда её арестовали, каким-то образом она сумела снова установить этот сигнал звукового оповещения о входящих сообщениях. Следовало попросить Майкрофта, чтобы он поручил своим специалистам проверить линию связи на предмет безопасности.
Первым порывом Шерлока было удалить и набивший оскомину рингтон и текстовое сообщение, но он сдержал порыв, вспомнив о том, что в свете новых обстоятельств он не может себе позволить игнорировать сообщения от Ирэн Адлер. Не теперь, когда от его осведомленности о планах женщины зависела безопасность Молли, а потому, помедлив пару мгновений, он открыл входящее сообщение:
«Этот раунд остался за вами, но так будет не всегда»
«Берегите себя, мистер Холмс. Я буду крайне разочарована, если кто-то расправится с вами прежде, чем это сделаю я» — гласило сообщение, пришедшее следом.
«Ничуть не сомневаюсь, что в вашей извращенной системе ценностей это может стать поводом для того, чтобы пролить целый океан слез, мисс Адлер» — написал он в ответ, после чего заблокировал телефон.
У него не было ни времени, ни желания продолжать переписку с этой женщиной. Её изворотливость и талант к выживанию более не восхищали его и, уж тем более, не внушали ни капли уважения. В конце концов, плесень тоже весьма живуча.
«Ты сошел с ума, братец? Эти занятные снимки я получил от неизвестного отправителя. Догадываешься, кто еще получил такое же послание?» — гласило сообщение, полученное им утром следующего дня от Майкрофта.
На фотографиях, которые Майкрофт переслал ему, был запечатлен сам Шерлок и Ирэн Адлер, сидевшие за столиком ресторана. Очевидно, Ирэн хорошо подготовилась к той встрече с ним.
«Защити её!» — потребовал Шерлок.
«Разумеется, но мне будет легче сделать это, если ты оставишь её и позволишь жить собственной жизнью» — ответил старший брат.
«Я сделаю это» — пообещал Шерлок, задумавшись о том, что после этих фотографий Молли и сама едва ли захочет иметь что-то общее с ним.
Пожертвовать своими призрачными надеждами на счастье и нормальные отношения ради того, чтобы все это было у Молли, казалось ему честной сделкой.
Он знал, что далеко продвинулся в своей миссии, но до её завершения было еще очень далеко. Когда-нибудь он вернется в Лондон и тогда, возможно, сумеет объясниться с Молли, а пока следовало сосредоточиться на том, чтобы ради неё и друзей сделать мир более чистым местом.
Это была середина его крестового похода, это было время позиционного маневрирования, это был миттельшпиль****.
_____________________________________________________________________________
*Цитата из исторической хроники Уильяма Шекспира «Король Иоанн».
**Фрагмент из Книги Песни Песней Соломона.
***Мост Радуги — вымышленное место в Загробном мире, где встречаются домашние питомцы и их хозяева, часто упоминается среди любителей животных в США, Великобритании, а с некоторых пор и в России.
****Миттельшпиль — средняя часть шахматной партии, следующая за дебютом и предшествующая эндшпилю.
