Я бездыханным останусь...

“This is for the ones who stand For the ones who try again For the ones who need a hand For the ones who think they can…” (Greg Laswell "Comes And Goes”) Это для тех, кто выдержал Для тех, кто попробует вновь Для тех, кто нуждается в помощи Для тех, кто думает, что справится...

Я собирала вещи в чемодан. Сегодня вечером у нас с Виталиком самолет в Москву, так как начинаются испытания и основные съемки нашего проекта. Я перемещалась по своей вроде бы небольшой квартире, но так и не могла найти некоторых вещей, словно у меня тут двухэтажный пентхаус. Я не знала, сколько времени пробуду в Москве, может меня вытурят на первом же зрительском голосовании, хотя думать об этом совсем не хотелось… Неожиданно раздался звонок в дверь. Я машинально оглядела себя - короткая майка и шорты, ладно, пойдет, наверняка это Уливаныч припёрся. - Виталь, - начала я диалог с невидимым собеседником, открывая дверь, - я еще и половины вещей не… Но пришлось прикусить язык, не успев договорить предложение до конца. За дверью стоял не Уливаныч, а Арсений Попов… Минуту, а может и больше я тупо стояла и смотрела на него, ни пропуская его в квартиру ни закрывая дверь, просто стояла и пялилась. Видимо устав ждать от меня хоть какой-либо реакции, Попов заговорил первым: - Может быть ты проявишь хорошие манеры и впустишь меня? - его голос был ровным, абсолютно ничего не выражая, - или мы все расскажем соседям? Я не ответила, а просто посторонилась, пропуская его внутрь. Я не знала, что ему сказать, ведь неожиданно для себя, испытала чувство вины, словно нашкодивший ребенок и сейчас “взрослый” будет меня отчитывать. Пройдя вглубь комнаты, я механическими движениями продолжила собирать вещи, даже не оборачиваясь на нежданного гостя. - А здесь довольно мило, - проговорил мой гость, - и район такой...необычный. - Зачем ты пришел? - все-таки я заговорила с ним, но все также не оборачивалась. - А сама как думаешь? - в его голосе послышалось раздражение, - да повернись ты ко мне, черт тебя раздери! Я оставила вещи и все-таки повернулась к нему, скорее удивившись такому странному ругательству с его стороны, чем выполняя его просьбу. - Ну вот, я смотрю на тебя и повторяю - зачем ты пришел? - мой голос казался холодным и бездушным, но на самом деле внутри я вся дрожала. Теперь настала очередь Арса рассматривать меня и молчать, по крайней мере он оглядел меня с головы до ног и задержался взглядом на моей новой прическе. - Зачем ты остригла их? - поинтересовался он, - я думал, что ты гордилась своими волосами. - Гордилась, - согласилась я, - но всегда приходить время что-то менять.... - Тебе идет, правда, - он говорил тихо, как-то приглушенно. Может, потому что мы стояли достаточно далеко друг от друга, насколько позволяло пространство комнаты. - Как ты меня нашел? - задала я второй вопрос, который меня интересовал почти также, как и первый. - Думаю, что ты знаешь это и так, - Арс слегка наклонил голову, все также разглядывая меня, словно хотел в моих глазах увидеть ответы на все его вопросы. Я ничего не сказала, а лишь вздохнула. Конечно, я догадывалась, что после того как эфир с кастинга выйдет на экраны, то Арс почти сразу же узнает где я живу - кто-то из редакторов по дружбе легко предоставит ему эту информацию. - Я видел твое выступление, - снова начал диалог Арс, - ты как всегда была просто потрясающая, даже твой новый стиль был очень крутым. Я знал, что ты вернешься в новый сезон Танцев, но даже подумать не мог, что это будет Питер - не предполагал, что ты прячешься в том же городе, где живу я. - Я не пряталась! - огрызнулась я, так как необъяснимая злость вдруг накрыла меня с головой. - Да ну? - Арс вскинул брови с кривой улыбкой глядя на меня, - а как по мне, так ты сбежала куда глаза глядят, а потом не реагировала ни на телефонные звонки, ни на сообщения в соц. сетях, разве не так? - Я не игнорировала телефонные звонки, просто у меня новый номер, - продолжила спорить я, хотя это было абсолютно бесполезно, поскольку Арс прав. - Зачем ты пришел? Чтобы поиздеваться надо мной? Арс вздохнул и отошел к окну, мимоходом глядя на улицу. Я стояла в дальнем углу комнаты, около шкафа и исподлобья наблюдала за ним. В моей душе причудливым образом смешалась целая палитра чувств - вина, страх, злость и тоска. Я чувствовала себя виноватой, потому что Арс был прав совершенно во всем - я спряталась, словно страус сунула голову в песок и не реагировала ни на кого, из моего прошлого. Мне было страшно, ибо я боялась, что разговор коснется Антона и тогда я пропала - хоть в окно выходи… Я злилась на себя, на него, на весь мир, за то что так тосковала по нему, по Арсу, по своим друзьям и даже по брату… - Честно говоря, - Попов отвернулся от окна и снова взглянул на меня, - когда я только узнал твой адрес, то жутко разозлился и думал, что когда только увижу тебя, то придушу собственными руками за то, что ты натворила - за твое бегство, за твое молчание почти что год, за твое ослиное упрямство…. Но сейчас, глядя в твои глаза я вижу такую невыносимую печаль, что понимаю - ты уже сама себя наказала, и мне тут делать нечего. Проговорив все это буквально на одном дыхании, он таким решительным шагом двинулся в сторону выхода, что я даже не успела ничего толком сообразить. Лишь одна мысль пронеслась в моей голове - “он сейчас уйдет навсегда”, поэтому не раздумывая ни секунды, я рванула к нему и успела в последний момент ухватить его за руку. - Арс! - то ли крикнула, то ли всхлипнула я, - прошу тебя, не уходи! Он сделал попытку вырвать свою руку из моей цепкой хватки, но у него не получилось - или это я так крепко схватила его, или он просто не особо старался. Но я поняла самое главное, какая же я идиотка, честное слово - ведь он обижен! Крепко-крепко обижен на меня… Я всегда говорила ему, что он мой самый близкий человек, да и он сам так говорил мне, можно даже сказать, что он по-своему любил меня, а я так поступила с ним, просто пропала, как будто меня и не было в его жизни совсем. - Алиса, - обратился он ко мне, - я не хочу делать тебе больно, поэтому пожалуйста, отпусти мою руку и я уйду. Он стоял ко мне боком, старательно не смотря на меня, а я в свою очередь буквально повисла на нем, ведь он был намного выше меня. - Нет, прости, но нет, Арс, - почти что беззвучно проговорила я, - ты сам пришел в мой дом, поэтому давай поговорим… - Я был готов говорить с тобой в любую минуту, я бы примчался к тебе в любое время дня и ночи. Если бы ты прочитала хотя бы одно сообщение, то знала бы, что я буквально умолял тебя выйти со мной на связь… - Арс, - перебила его я, - пожалуйста, пойми меня и прости. Я так виновата перед тобой, мне нет оправдания, это правда. Я не знаю, как смогу загладить вину перед тобой, но в свою защиту скажу лишь одно - мне было так плохо и больно, и я подумала, что если исключу из своей жизни всех, кто был в ней ранее, то мне станет легче, что я излечусь от своей печали… Понимаешь, каждый раз, когда я хотела позвонить тебе или написать, то в моей голове сразу появлялся образ Шаста и мое сердце снова разбивалось... Выдавая всю эту тираду я сама не заметила, как выпустила руку Арса, но он и не думал уходить. Он смотрел на меня с высоты своего роста, а в глазах плескалось разочарование. Я смотрела ему в лицо, задрав голову и по моим щекам катились предательские слезы. - Ты эгоистка, - после долгого молчания, его голос звучал глухо, - я понял это еще давно, но делал скидку на твой возраст. Мне казалось, раз я тебя старше, то должен быть мудрее и прощать тебе эту слабость, надеясь лишь на то, что с возрастом она исчезнет, когда ты наконец поумнеешь. Но нет, прошел почти год, а твой эгоизм лишь укоренился. Ты только послушай себя - “я, мне”. Ты говоришь, что тебе было больно, но ты даже представить не можешь, какую боль причинила тем, кто тебя любил… - Арс, я не понимаю… - Не перебивай меня, - он качнул головой и продолжил, - помнишь, как я просил и умолял тебя самой все рассказать Шасту, не дожидаясь, когда это сделают другие. Да, тебе было больно, да с тобой произошло то, что не каждый выдержит, но ты совершенно не думала о том, что будет с ним. Весь этот год ты прожила здесь, готовясь к новому сезону своих Танцев и “зализывая” свои раны, а я все это время наблюдал за Антохой. Он растоптан, он сломлен, хотя ни коим образом этого не показывает. Об этом знают только его близкие друзья, к которым я могу отнести и себя. И это только твоих рук дело. А что ты сделала со мной? Но повторю еще раз - ты сама себя наказала, я вижу это по твоим глазам... Я смотрела на Арса и будто бы не узнавала его - где тот смешливый мужчина, король каламбуров и вечеринок? На меня смотрел человек с печальным взглядом, в которым светилось осуждение. Что же я наделала, в самом деле? Я так упивалась своими несчастьями, совсем забыв о том, что вокруг меня тоже живые люди, которым я делаю неимоверно больно.... - Арс, - я неуверенно положила ему руки на плечи, - прошу тебя, прости меня… Я правда не подумала ни о ком, кроме себя. То, как я поступила с тобой несправедливо, ведь ты совершенно ни в чем виноват, ты прав, я жуткая эгоистка.... Прости меня... Не встретив сопротивления с его стороны, я положила ему голову на грудь, ожидая его приговора. Но он ничего не ответил, а лишь обнял меня в ответ, крепко стиснув мою талию. Не знаю сколько времени мы так простояли, обнявшись крепко, как два старинных друга, которые не виделись целую вечность. Какая же я была дура, в самом деле. Стоя вот так, в объятиях Арса, я чувствовала, как вся горечь куда-то уходит. Не знаю в чем причина - в том, что когда-то я была сильно влюблена в этого человека, или в том что он тоже был влюблен? Это прошло, мы остались лишь друзьями, но может быть именно то, что мы испытывали, хоть и в разное время, такие сильные чувства друг к другу и помогло нам научиться так по-особенно чувствовать друг друга? На ментальном уровне, что ли… Вот чего мне так не хватало все это время - его. Нам даже не надо ничего друг другу рассказывать, слова не нужны - все и так понятно. Спустя час, мы уже сидели и пили крепкий кофе на моей кухне. Общими усилиями, чемодан был собран и ждал в прихожей, благо до аэропорта из Авиагородка ехать совсем недалеко. Теперь, когда он простил меня за все мои сумасбродства, а я перестала вести себя как эгоистичная дура и мы снова стали близки друг другу, я искала в себе силы спросить про того, кто не давал моему бедному сердцу покоя. - Арс, - осторожно начала я, - я не знаю как спросить, если честно, но мне нужно это знать… Скажи правду, как там Шаст? Ты сказал, что он… - Сломлен и подавлен, - закончил за меня фразу Попов, - ты уверена, что хочешь знать всю правду? - Не уверена, - призналась я, - но чтобы понять, что я сама же и натворила, мне надо это услышать. И Арс рассказал мне. Рассказал, как Шаст пытался до меня дозвониться, выкуривая при этом чуть ли не пачку сигарет. Как осунулся, когда понял, что с моим телефоном что-то случилось и я больше не отвечу. Арсу и остальным оставалось лишь наблюдать за тем, как он почти перестал спать и обзавелся такими синяками под глазами, что и панда позавидует, как он стал курить в два или даже три раза больше, чем обычно. - Ты не рассказываешь самого главного, - перебила я Попова, - не говоришь ничего о том, знает ли он о… ребенке, - последнее слово я еле-еле смогла проговорить. Попов посмотрел на меня со странным выражением лица, и мне оно вообще не понравилось. Судя по тому, что он сейчас скажет, это мне не понравится еще больше. - Как я говорил, - наконец продолжил Арс, - на студии ему рассказали про твое падение, но без подробностей, видимо, еще никто толком ничего не знал. Я ему как мог растолковал, что у нас с тобой ничего никогда не было и тогда, он задался целью тебя найти и поговорить. Но ты ушла в глухое подполье, а с его накрыла депрессия. Он не хотела ни с кем говорить, даже Позов не мог его растормошить. А потом они уехали обратно в Воронеж и там, видимо его приятели или друзья, показали ему то самое видео, где я разговариваю с врачом…. Мне, на мое удивление, позвонил тогда Дима, а не Антон, и потребовал разъяснить, что это за херня. Я постарался объяснить, что специально сказал тогда врачу то, что сказал, лишь меня к тебе пустили… - И он поверил? - мое сердце пропускало удары, но я не замечала этого. - Не знаю, вроде как да… - взгляд Арса потяжелел, - Поз уже хотел повесить трубку, когда я спросил его, что думает Тоха по этому поводу, не хочет ли он знать, от кого ты была беременна… - И что он ответил? - я как-будто уже знала ответ на вопрос, но хотела услышать это из уст Арса. - А Поз ответил, что Шаст и так догадывался, а теперь уверился в том, что ты забеременела от Уливанова… И твое острое нежелание поговорить с ним хотя бы по телефону прямое тому доказательство. Мое сердце словно перестало биться на этих словах, а я забыла как дышать… Я сама во всем виновата, вот единственное, что было в моей голове, что стучало набатом в висках. Сама, сама,сама! Как ни странно, но слез не было, как-будто они просто закончились и мне больше нечем плакать, столько уже было выплакано. Я молча встала, подошла к раковине и вылила туда давно остывший кофе. Чувствуя на затылке взгляд своего друга, я повернулась к нему и увидела в его глазах эмоцию, очень похожую на жалость. - Не надо, Арс, - я видела, что он хочет что-то сказать, как-то меня утешить, - не надо меня жалеть, я своими руками сделала то, что сделала. Ты предупреждал меня, упрашивал, но я не стала слушать. Теперь же никакая сила не заставит Шаста поверить в то, что это был его ребенок, я точно знаю это. Я потеряла все и осталась ни с чем… Попов не успел ничего сказать, так как в прихожей зазвонил мой мобильный, вот это уже точно Уливанов - он заехал за мной по пути в аэропорт. Арсений помог мне спустить тяжелый чемодан и погрузить его в багажник такси. Через окно автомобиля я видела крайне удивленное выражение лица Виталика, при виде Попова, но из машины, слава богу, выходить не стал. Арс обнял меня на прощание, взяв с меня обещание больше не игнорировать его звонки и сообщения теперь, когда у него есть мой новый номер и, усадив в такси, пожелал мне удачи. А удача мне понадобится, это точно, ведь скоро вся четверка из Импровизации соберется в Москве, в Главкино, для съемок новых выпусков и других шоу, и для того, чтобы мне не пересечься ни с кем из них, нужна просто колоссальная удача.