Связь

      — Какие будут приказания, Лорд Вейдер? — спрашивает один из слуг, когда тёмная фигура появляется в коридоре.       — Никаких, — ситх даже не оборачивается, чтобы взглянуть на офицера. Он считает это пустой тратой времени. Его костюм слишком неповоротлив, и порой даже простое движение отнимает много сил, а Вейдеру не хочется растрачивать их попусту. — Если обо мне кто-то спросит — я буду в своей резиденции.       Слуга коротко кивает в ответ и торопливо отходит в сторону. Его шаги почти бесшумны, и офицер только рад этому. Сейчас ему хочется слиться со стенами и перестать существовать — лишь бы не вызвать перемену в настроении Дарта Вейдера.       В отличие от него, шаги ситха остаются громкими, и они эхом отдаются по длинному бесконечному коридору. За долгие годы Вейдер научился ходьбе в костюме, однако и сейчас его поступь остаётся тяжёлой.       Офицер так нервничает, что совсем забывает спросить, куда именно направляется милорд. Впрочем, это уже неважно. Если Вейдер понадобится императору, то Владыка свяжется со своим учеником лично.       У Дарта Вейдера есть несколько резиденций, включая замки на Корусанте и Мустафаре. Они отличаются друг от друга внешне, но, по сути, представляют собой единое зрелище. Снаружи они — крепости, а внутри — пустые стены и коридоры. Вейдер мог бы украсить резиденции по своему усмотрению и превратить комнаты в роскошные залы, однако он этого не делает. Вейдер равнодушен к мебели. Он не думает ни о мнении других, ни о том, что его привычки могут послужить кому-то примером — подобные вещи ситха не интересуют{1}.       Замки и крепости служат Вейдеру для одной цели — медитации и восстановления сил. Здесь есть всё необходимое для того, чтобы поддерживать здоровье Лорда Вейдера в нужном состоянии. В специальной комнате его ждет бакта-камера и, конечно, специально сконструированная сфера для медитации — единственное место, где Вейдер может находиться без маски.       Ситх делает шаги вперёд, размышляя о предстоящей процедуре. Он не думает о бакта-камере как о чем-то приятном. Это необходимость. Вынужденная мера, что успела войти в привычку.       В комнате с бакта-камерой его ожидают слуги. Людей среди них нет — лишь подготовленные дроиды. Это решение самого владыки. Впереди — отсоединение многочисленных частей костюма и погружение в камеру. Этот процесс остается болезненным и сейчас, но Вейдер терпит, крепко сжав зубы. Это — не самая худшая часть.       Пока дроиды подключают его к дыхательной маске, Вейдер дышит сам в течение нескольких секунд. Эти секунды превращаются в вечность. Иногда дроиды мешкают, и ситх чувствует острую боль, что окрашивает картинку в ярко-кровавый цвет.       — Ещё секунду, Лорд Вейдер…       Он продолжает страдать от мучительной боли, переживая момент из прошлого снова и снова. А затем Вейдер кричит. В его обожжённых лёгких совсем нет воздуха, но он кричит, пытаясь справиться со своим гневом. Это срабатывает. Лорд успокаивается лишь тогда, когда понимает, что должен оставить дроидов невредимыми.       И здесь не жизнь, а сплошное ограничение.       Его мучения заканчиваются, когда кислород заполняет лёгкие, а искореженное тело оказывается в бакта-камере.

***

      Окруженный целебной жидкостью, Вейдер не думает о боли. Она ненадолго отступает, давая ситху краткосрочный покой. Он почти что спит: Вейдер плавает в жидкости, закрыв глаза и рассматривая картинки, что мелькают в его голове.       А ещё Вейдер мечтает, ведь это — часть его самого. Мечты — то, что помогало ему прожить новый день, ещё со времен той, старой, невозвратной жизни. Он становился старше, но продолжал мечтать, ведь это было единственной связью с будущим.       А теперь мечты — связь с прошлым, которого уже не вернёшь.       — Я не жалею, — ситх слышит отдаленный голос и только крепче зажмуривает глаза. Слышит свой прежний голос, голос Энакина, джедая и героя Войны клонов. Голос, который когда-то у него был.       Владыка Вейдер представляет, как открывает глаза.       Они стоят возле огромной стеклянной стены, а впереди — бесконечное озеро. День близится к закату, отчего воздух кажется тяжёлым на вкус, но Энакин делает глубокий вдох, словно наслаждаясь им. Скайуокер видит в отражении свою улыбку, ведь сейчас он дышит сам и совсем не чувствует боли.       Энакин переводит взгляд в сторону и видит отражение супруги. Они стоят рядом, и Эни обнимает Падме со спины. Её волосы распущены, а на лице сияет улыбка, что отражает бесконечное счастье. Подобно Энакину, Падме ловит его отражение на стекле, пытаясь рассмотреть эмоции мужа.       — Я не жалею, — повторяет он, — о своём выборе. О том, что решил остаться с тобой.       Они сбежали, как и мечтали когда-то. Скайуокеры здесь, на Набу. Тёмной Стороны не существует. Ситхов больше нет. Энакин сделал правильный выбор. В Галактике наступил долгожданный мир, но это не самое главное. Главное — они всё ещё вместе.       — Не со мной, а с нами, — поправляет супруга Падме.       Энакин переводит ладонь на её живот. Плоский. Странно, но здесь это совсем не пугает его. Скорее, наоборот — только прибавляет восторга. Затем, словно по волшебству, Энакину слышится какой-то звук, и прославленный джедай оборачивается на него.       Позади них на полу сидит ребёнок. Его сын. Мальчик, которого так ждал Энакин. Мальчик, которым когда-то был он сам. Эта связь кажется ему нерушимой, особенно, здесь, в этой недостижимой мечте, и Дарт цепляется за неё, как за спасительный круг.       Его сын родился в срок совершенно здоровым, и сейчас малышу уже несколько лет. Мальчик сидит спиной, и джедай видит лишь копну его волос да набор кубиков и игрушечных запчастей, из которых что-то мастерит сын.       Кубики выстраиваются в витиеватую башню, а затем падают, создавая тихий, но отчётливый звук.       Энакин садится на корточки.       — Что же ты строишь? — спрашивает он. Мальчик заливается звонким смехом. Падме подходит ближе, и Энакин чувствует, как супруга сжимает его плечо. Сжимает так сильно, что джедаю кажется, будто этот жест реален, а эти мечты — абсолютная правда.       Мальчик поворачивает голову, и…       …Дарт Вейдер не видит его лица. В этот момент он понимает, что что-то идёт не так. Лорд Вейдер открывает глаза. Крепления, что держат тело на плаву, до боли сжимают плечи. Но это ещё не всё. Кто-то приближается к комнате, и Вейдер слышит шаги даже сквозь толщу бакты.       Это означает только одно.       — Владыка Сидиус вызывает вас, Милорд… — бормочет слуга.       Вейдер вздыхает. Связь прерывается. Его мечты снова остаются в прошлом.

***

      Поначалу Вейдер испытывает гнев от того, что сеанс терапии остаётся неоконченным, но затем, когда ярость подпитывает ситха энергией, ему становится легче.       Задание Повелителя простое, почти обыденное, и Дарт Вейдер не удивляется, что оно поручено именно ему. Ситху нужно отправиться на планету, где, согласно последнему донесению, проживает человек, чувствительный к Силе.       — Ты знаешь, что делать, — говорит Учитель вместо слов напутствия. Вейдер и правда знает, но продолжает стоять, преклонив колено. Костюм лишает его комфорта, однако это действие, отражающее повиновение, остается доступным ситху.       Иногда Вейдеру кажется, что все недостатки костюма — умышленные, сделанные для того, чтобы сделать его по максимуму уязвимым. Чтобы показать его слабость, и это притом, что после битвы на Мустафаре Вейдер уже никогда не вернется к своей былой мощи.       Направляясь на заданную планету, Лорд Вейдер успокаивает себя тем, что после работы отправится в сферу для медитации, где сможет снять шлем и ненадолго избавиться от своей постоянной клетки. А ещё он сможет поесть и почувствовать вкус еды — настоящий вкус, а не тот, что ситх чувствует после инъекций и питания через зонд.       Удивительно, какими простыми могут стать твои желания, когда оказываешься искалеченным монстром.       Планета расположена на дальнем рубеже, но прыжок в гиперпространстве избавляет от долгих часов полета. Спустя час после разговора с Императором Вейдер оказывается на границе старого поселения, больше напоминающего свалку. Он видел тысячи подобных городов, разномастных, грязных, похожих друг на друга своей убогостью. Тысячи городов, состоящих из рабов Империи. Вейдер это знает, но не хочет об этом думать.       Ведь он и сам был рабом — тогда, в прошлой жизни. И ему не хочется думать, что он был последним, кто получил шанс вырваться на свободу.       Впрочем, жизнь в костюме едва ли похожа на свободу. Ситху хочется улыбнуться, подумав об этом.       Он уже на местном рынке, и все расступаются или отбегают в сторону, едва заметив высокую тёмную фигуру. Вейдер замирает на месте, прислушиваясь к своим чувствам. Если донесение — правда, он обязательно что-то заметит.       Но Вейдер ничего не слышит.       К нему подбегает один из местных штурмовиков.       — Отряд сформирован, сэр, и ждет приказаний, — отчеканивает он.       — Их не будет — донесение оказалось ложным, — коротко отвечает Вейдер. — Я сам сообщу императору об ошибке.       — А как же доносчик, сэр? Что делать с ним? — спрашивает он. Голос штурмовика дрожит, но Лорд и без того ощущает его страх. А ещё он чувствует, что солдат испытывает облегчение, ведь он — слишком мелкая сошка, чтобы отвечать за эту ошибку. Наказание понесет кто-то другой.       — Делайте, что хотите, — отвечает он и, развернувшись, отправляется к своему кораблю.       Вейдеру не хочется тратить время на фанатика, который продолжает верить в джедаев. Их больше нет. Штурмовики прекрасно справятся с этим заданием. Ситх уверен, что они и сами страдают здесь, на этой забытой всеми планете, и сейчас у них появится хоть какая-то работа, которая придаст им сил. А ещё — значимости своему делу. Это всегда повышает боевой дух.       Он приближается к концу торговой площади, когда происходит нечто необычное. Что-то удаляется о его ногу и образует звук, который, усиливаясь, отдается эхом по всему костюму. Вейдер замирает на месте. Ему хочется повернуть голову и посмотреть, что случилось, однако костюм не позволяет делать подобных движений. Испытав новую вспышку гнева, Вейдер вытягивает руку и привлекает предмет с помощью Силы.       В его перчатке лежит обычная гайка. Прежде, чем ситх начинает задаваться вопросами, он слышит:       — Извините!       Вейдер разворачивает корпус и видит, как навстречу к нему бежит маленький мальчик. Лет пяти или шести, точно сказать трудно. Малыш мчится в его сторону, сломя голову, прижимая к груди набор каких-то запчастей.       Вейдер теряет ход мыслей. Малыш из недавней мечты ещё стоит у него перед глазами, и такая встреча сбивает ситха с толку. Невозможная связь с прошлым врывается в настоящее, рисуя странную, неожиданную картину.       — Извините! — ещё раз кричит малыш, подбегая к Вейдеру. — Гайка выпала у меня из рук и сбежала! Спасибо, что подобрали её!       Его голос чист и звонок, и кажется Вейдеру очень громким. А ещё с мальчиком определенно что-то не так. Ребёнок подходит вплотную к Вейдеру, не испытывая дискомфорта. Ситх это чувствует. Он не ощущает ни страха, ни неуверенности, и это обескураживает его ещё больше. В синих глазах мальчугана — лишь детский задор, знакомый Владыке по его прошлой жизни.       Вейдер тратит секунду на размышления, а потом понимает — мальчик не знает. Не осознает, кто перед ним, а потому не чувствует страха. Должно быть, малыш принимает Вейдера за одного из имперских штурмовиков, каких здесь много. Его родной дом — дыра, где никогда ничего не происходит, она расположена слишком далеко от важных систем, и ребёнок остается в блаженном неведении относительно тех, кто вершит судьбу Империи.       Он видит лишь взрослого в закрытом костюме, ничего больше. Вейдер уже позабыл это чувство.       Он должен вести себя естественно — для себя — и продолжить свой путь. Отшвырнуть гайку, а ещё лучше, оттолкнуть мальчика, выместить на нём лёгкую вспышку гнева и вернуться на корабль, но Лорд этого не делает. Он продолжает разглядывать мальчика, осознавая, что так мог бы выглядеть его сын, если бы он получил шанс появиться на свет.       Вейдер понимает, что теперь в его новых мечтах его нерождённый ребёнок будет выглядеть точно также.       Ситху хочется протянуть гайку малышу, но, будто назло, рука не слушается его. Вейдер ощущает гнев и, с трудом подавив его, разжимает ладонь. Переложив свою ношу в одну руку, малыш подставляет вторую ладошку и ловит гайку в воздухе. Он совсем не замечает подвоха.       — Спасибо! — восклицает он, и Вейдер слышит позабытый восторг.       — Зачем тебе это? — спрашивает он у мальчика. Ему хочется разглядеть ответ в глазах малыша, но ребёнок уже перевёл внимание на свои запчасти.       — Я кое-что строю! — отвечает он с ноткой гордости.       Мечта вновь налаживает связь с этим миром.       Что же ты строишь?       Вейдер вновь слышит голос Энакина. Интересно, это наказание за слабость или случайное совпадение?       Вейдер не сдерживается и спрашивает:       — И что же ты строишь?       — Дроида! — восклицает мальчуган.       Мечты о сыне тут же замещаются старыми воспоминаниями. Вейдеру кажется, что он снова на Татуине, а перед ним стоит мальчик, которым он был когда-то. Ещё немного — и он почувствует привкус песка в своём горле.       — Это он? — Лорд указывает на груду железа в руках мальчишки. Приглядевшись, он замечает небольшую конструкцию странной вытянутой формы.       — Да, — мальчик кивает и даже протягивает дроида вперёд, желая показать его гостю. — Я строю его для мамы.       На мгновение Вейдер теряет дар речи.       — Неужели? — сейчас он даже рад, что искусственный голос не отображает его волнения.       Мальчик кивает.       — После смерти отца на шахте она сама набирает воду из колодца. Вёдра слишком тяжёлые. Я строю дроида, чтобы он нес их вместо неё.       Теперь Вейдер понимает, что представляет собой идея малыша.       Не задумываясь, Дарт Вейдер вытягивает руку.       — Можно посмотреть? — спрашивает он, стараясь сделать интонацию как можно мягче.       Но малыш и так доверяет ему. Кивнув новому большому другу, он встаёт на цыпочки и аккуратно кладёт дроида в его огромную руку. Приоткрыв крышку, ситх начинает рассматривать начинку.       — Она тебе не понадобится, — говорит он, бросив краткий взгляд в сторону гайки, что привела к их знакомству.       Как и многое другое. Вейдер тут же углубляется в работу, перебирая детали. Он понимает, что обнаружил забытую нить, которая связывает его с дальним прошлым. Ситху хочется верить, что он всё забыл, однако выясняется, что былые навыки ещё целы, и Дарт Вейдер, бывший некогда мальчиком Эни, перебирает детали с прежней ловкостью.       Ситх увлекается работой. Он рассматривает запчасти в руках малыша и забирает те, что необходимы. Вытаскивает из дроида детали, что считает лишними, и они летят прямо на землю.       Мальчик наблюдает за работой Вейдера, задрав голову. Он охает от удивления, когда странный взрослый, нашарив свободной рукой какой-то карман на своём костюме, достает набор складных инструментов и заканчивает ими работу.       Он не знает, что эти инструменты штурмовик в тёмной форме носит каждый день, на случай, если с костюмом что-то пойдет не так и ему потребуется срочная починка.       — Готово, — произносит ситх, закрывая крышку. Затем вытягивает ладонь, и мальчик забирает дроида. Он держит железяку в руках и взглядом возвращается к незнакомцу, ожидая его одобрения.       — Опробуй его. Просто включи и посмотри, что он сделает, — советует он.       Малыш так и поступает. На верхней панели дроида загорается огонёк, а затем он взлетает, замерев в полуметре над землей.       — Он работает! — восклицает малыш.       Вейдеру хочется рассмеяться. Он уже позабыл о том, что груда железа способна не только сохранять тебе жизнь, но и оставлять чувство радости, светлой и чистой.       Дроид движется следом за своим владельцем и летит позади мальчика, когда тот делает шаг в сторону.       — Спасибо! — восхищённо восклицает малыш и, нажав ещё одну кнопку, выключает дроида и берёт железяку в руки. — Пойду, покажу маме!       Позабыв обо всём на свете, он бежит домой, в старую бедную хижину, где его ждет та, кто любит малыша больше всего на свете. Вейдер знает, каково это. В голове тут же появляется образ Шми. Остатки его сердца сжимаются от застарелой боли.       Проводив мальчика взглядом, Дарт Вейдер спешно покидает улицу.

***

      — С возвращением домой, Милорд, — слуга переходит на бег, пытаясь поспеть за шагами Вейдера. Едва оказавшись в замке, ситх углубляется в дальние комнаты своей резиденции. — Если вы хотите вернуться в бакта-камеру, то…       — Нет, — отрезает хозяин. — Я буду в сфере для медитации.       — Какие-нибудь указания?       — Нет… — Вейдер на секунду останавливается, размышляя над чем-то. — Да. Я хочу, чтобы вы подготовили кое-что для меня.       Слуга делает быстрый кивок и готовится слушать.       — Принесите мне расширенный набор инструментов. И запчасти. Я планирую доработать своего тренировочного дроида.       Слуга вскидывает брови.       — Но зачем? Может, просто вызвать техника?       На его памяти, хозяин никогда ничего не чинит, за исключением своего костюма.       Вейдер продолжает делать тяжёлые шаги по коридору.       — Нет. Я всё сделаю сам…       Кроме фантазии о сыне, этот мальчик напомнил ему о том, кого Вейдер успел позабыть.       О мальчике с Татуина, что обожает возиться с техникой.       Связь между прошлым, настоящим и невозможным будущим обретает чёткую, почти видимую форму.

КОНЕЦ