Обрывки фраз

      Они могли по часу абсолютно молча сидеть в каком-нибудь Питерском кафе. Неспешно делать по глотку кофе. Прожигать друг друга взглядом, отводя его потом куда-то в сторону. Наслаждаться такими дорогими и, к сожалению, не частыми моментами встречи.       Они, наверное, могли бы просидеть в этом не звенящем в ушах и ничуть не раздражающим молчании едва не сутки напролёт. Они ловили гармонию и поддерживали друг друга даже без слов. Вот только услышать до боли родной голос — тоже неотъемлемая часть назначенной друг другу терапии. И если промедлить, упустить шанс, ему начнут звонить разузнавшие что-то подчинённые, а ей из коллегии подкинут нового клиента.       — Как ваши дела? — интересует он, не отводя от подруги взгляд.       — Ещё немного и сама пойду убивать, — признаётся она откровенно. Он не осудит. Не начнёт твердить, что законопослушный человек, юрист, таких выражений употреблять не должен.       — Понимаю. Работать вне системы, оказывается, до тошноты отвратительно.       Она согласно кивает, горько усмехнувшись его словам. А ведь в первые дни всё казалось безумно интересным. Манящим. Новая сторона работы над преступлением. Новые обязанности. Свежий взгляд на мотивы и предпосылки.       А потом лишь разочарование. Отвращение к самой себе. И дикий страх, что однажды придётся «отмазывать» абсолютно точно виновного. Совесть начинала глодать изнутри уже заранее, не дожидаясь этого самого мига. И отчего-то хотелось трёхэтажным орать на весь мир.       — Как у тебя? — спрашивает, и без ответа зная, что не лучше, чем у неё самой.       Они оба побитые. Этими самыми переменами, которые сами себе устроили чёрт знает зачем.       Они оба заражённые. Этими вечными дежурствами и борьбой за гармонию между законом и справедливостью. Они словно инфицированные: она — следствием, он — розыском.       — Бывшие опера в помощники частного детектива не очень-то рвутся, — отвечает, ловко уходя от слов, что он в полном… провале. — А те, кто едва окончил юридический — ничерта не умеют, но денег хотят сумасшедших.       — Похоже, мы оба облажались, уходя со службы.       — А по одному нам возвращаться незачем, — вторит он, с надеждой глядя ей прямо в глаза. — Не к кому.       Они оба убитые. Когда в представлении нет: «следователь Швецова», «майор Кораблёв».       Они оба убитые. Когда работать приходится с чужими, совсем не близкими по духу людьми.       — Может… — она видит надежду вперемешку с согласием в его глазах. — Нам стоит вернуть всё назад?       Они оба начинают дышать. Возвращаются к жизни. Когда решение принято единогласно и больше не нужно искать идиотских оправданий, почему нужно быть адвокатом и детективом.       Они чувством долга клеймённые. И не способные работать, не ощущая поддержки друг друга.       Они просто должны быть вдвоём.