Обрывки фраз

      — Ещё сюрприз? — едва из прихожей доносится трель дверного звонка, спрашиваю я. Но тут же поймав удивлённые взгляды детей, понимаю, что если это и сюрприз, то явно подготовленный не ими.       Через пару мгновений я уже отказываюсь возле входной двери и, машинально поправив выбившуюся из причёски прядку волос, не глядя в глазок, поворачиваю замок и распахиваю перед гостем дверь.       — Здрасти, Марья Сергеевна! — в ту же секунду успевает отрапортовать показавшийся на пороге Кораблёв. — Я не помешал? — он настороженно косится на яркий праздничный колпачок возвышающийся на моей голове.       — Нет, что ты? — спохватившись, что гость так и продолжает стоять по ту сторону порога, спешу объясниться я. — Проходи, пожалуйста. Что ты как не родной?       Я сжимаю ладонью Лёнькину руку, и он, не успев и глазом моргнуть, оказывается уже в моей прихожей.       — Это в общему вам, Марья Сергеевна, — он протягивает мне одновременно обе руки, в одной держа торт, украшенный снежно-белым кремом и дольками фруктов, а другой сжимая за горлышко бутылку шампанского. — С днём рождения! Желаю там вам всего самого хорошего. Вы заслужили это, правда. Простите, я слов красивых говорить не обучен.       — Не прибедняйся. Спасибо тебе большое. И за поздравление, и за то, что пришёл, — теперь уже я держу в руках этот «чайный набор». — Давай, надевай вон тапочки, и пойдём за стол.        Я успеваю уже развернуться к гостю спиной и сделать по направлению к кухне несколько шагов, чтобы расставить на столе посуду на ещё одну персону, когда в спину мне долетают слова всё того же Кораблёва:       — Постойте, — я послушно замираю на месте. Слышу, как Лёня, осторожно ступая по полу, приближается ко мне. — Я хотел вам сказать… точнее предложить… — разворачиваюсь к нему лицом, совершенно не понимая, о чём идёт эта сбивчивая речь — Нет, послушайте, я не знаю, как это всё называется. И как говорится правильно.       Кораблёв проводит по лицу своей пятерней, пытаясь собраться с мыслями и привести голову в порядок. А я так и продолжаю предпринимать попытки заглянуть ему в глаза и прочитать в них хоть какие-нибудь ответы на один за одними появляющиеся у меня в голове вопросы.       — Я хорошо подумал, Марья Сергеевна, — Леонид всё же поднял на меня глаза, встретившись со мной взглядом. — Даже отрепетировал. Помните? Тогда как-то проще вышло.       — Лёня?       — Выходите за меня замуж! — собравшись с силами, озвучивает своё предложение, не сводя с меня взгляд и очень боясь — я прекрасно вижу это по глазам — услышать мой отрицательный ответ.       — Если ты опять скажешь, что это шутка… — говорю я, так и не сумев закончить мысль. Сердце замирает где-то в груди, опасаясь услышать признание в том, что всё это не было правдой.       — Не скажу, — заверяет меня опер. Он хлопает себя руками по карманам и, отыскав нужный, извлекает на свет коробочку, обтянутую бархатом синего цвета. — Я не знал, как кольцо подобрать. А кулончик на шею повесил — и всё хорошо. Марья Сергеевна…       — Я… я согласна, — счастливо улыбаясь, отвечаю я Кораблёву. По щекам скатываются слёзы радости, и я повисаю у своего новоиспечённого жениха на шее. — Это самый лучший день рождения!