More chemical than canon

Он молчал. Он вообще не любил говорить, Этот бледный мужчина в промокшем пальто. Он смотрел на часы. Так хотелось курить. Дождь хлестал по щекам, словно было за что… Он увидел её, и запело в груди… Ещё долго потом, прижимая к плечу Он шептал ей тихонько: Родная, прости, Я наверное слишком о многом…молчу. Все в его жизни шло как-то не по плану, и где он просчитался понять он до сих пор не мог. В колледже? Возможно. Много пил, много гулял, прилично учился, но никогда не был ботаником. Познакомился с милой девушкой, чем дико осчастливил мать и отчима. В переносном смысле, но родители смирились и приняли Эллу в дом. Второй ошибкой был залет Эллы, на последнем курсе, прямо перед важными экзаменами, выбора не было, через несколько месяцев сыграли свадьбу. Родилась чудесная дочь, и родители оттаяли, но Элла… Элла встретила Ника, и через пару лет Генри Миллс остался один. Глупо, но очередной ошибкой было отпустить свою семью, проиграть суд. А вообще он был писателем, он не любил много говорить, он больше молчал и писал. Поэтому всем было не просто с ним, он жил в своем мире сюжетных линий и абзацев, в мире вымышленных персонажей, списанных с его ближайшего окружения. Ни одна девушка так и не смогла его заинтересовать, после Эллы, просто не имело смысла. Как ему вообще все это удалось к тридцати годам? И жениться и завести ребенка и успеть развестись? А не важно… Ему теперь было удобно. В тишине однушки с видом на Центральный парк. *** Вся твоя жизнь Генри Миллс была одним сплошным шаблоном, того, как жить нельзя. Но это была твоя жизнь. И менять ее ты не собирался. Да и зачем? Если разочарование единственное, что ты получил от жизни. Да один единственный бестселлер на пике популярности, по нему готовы снять сериал, агент сбила ноги в кровь, бегая на шпильках по городу…а он все молчит. Ни одна девушка после Эллы? А как же новенькая, принятая на работу чуть меньше полугода назад? Ты ей приглянулся и она немного привлекла внимание, бросила вызов. Смелая. Смотришь на нее, и видишь почти все ваше будущее. Проигрываешь сотни раз встречу и ваши слова. Она не слепая, хоть и секретарша, она все видит и щеки горят румянцем, здоровается, опускает глаза, кокетничает. А домой она едет на шикарном байке, за пол стоимости твоей квартиры, может и больше, у нее свободное сердце и влюблённая в жизнь и может быть в тебя, юная душа. Ей всего двадцать пять. Ее зовут Айви, у нее красивые глаза. А ты, Генри Миллс начинаешь курить, и любишь виски по вечерам, пишешь статьи в газету, самую популярную и все-таки заключил контракт с издательством и сценаристами, не сериал, а полномнетражка, фильм. И постер в разработке. Айви предлагают организовать вечеринку, пр случаю юбилея фирмы, и отчасти по случаю повышения, теперь она редактор, и вполне себе не плохой публицист. Она еще поконкурирует с тобой, Генри Миллс, а пока вы просто танцуете, потому что ты наконец решился, заговорил и она светится от удовольствия, что стала чуть ближе к твоим стенам. В твоей жизни все шло не по плану, так позволь этой милой девушке спланировать все за тебя? Просто откройся, дай ей волю, и она перевернет твой мир. Утром ты внезапно звонишь маме, говоришь что к тридцати пяти встретил наконец ту единственную, и передаешь привет тете, и сестре, которая уже пошла в пятый класс. Ты понимаешь, что жизнь пролетает и клянешься приехать с НЕЙ в эти выходные. Вечером, на вашем кажется, пятом свидании, стоя под ливнем, ты решаешь бросить курить, и встаешь на одно колено, Айви всего двадцать семь, и она счастлива. Ты любишь писать, все больше молчишь, но с ней это не всегда выходит. С ней невозможно молчать. Ты показываешь ей свой родной дом, рассказываешь о любимой собаке и неудачном браке. Она все понимает и сжимает твою ладонь. Она заставляет тебя жить, и говорить, и все как-то сразу идет как надо. Элла с Ником и Люси, где-то в Европе, гостят у родственников Ника по немецкой линии, вы с Айви вернулись в Мэн. Ты почти счастлив и платишь алименты и общаешься с Люси по Скайпу. Ты дома. Ты готов напечатать вторую книгу, и ровно через девять месяцев она увидит свет, так же как и твой сын. Иногда молчание — золото, но не в твоем случае.