"Божественная комедия". Per Aspera ed Astra.

Четыре недели спустя. — Мы начнем возведение нового жилого комплекса в следующем году, — отчитывался перед Эвери специалист в зале для презентаций, показывая внушительную модель. — Здесь будут все коммуникации, новая школа и детский сад. Городской совет уже дал разрешение на застрой территории. Безопасность грунта доказана. Мы уложимся в сроки, даже учитывая все нюансы, вплоть до погодных явлений…  — Почему я должен бегать за тобой по всему городу? — Джеффри буквально влетел в помещение, не дав девушке сказать одобрительных слов в адрес подчиненного. — Мэм? — Мужчина обеспокоено взглянул на руководителя, готовый вызывать охрану. — Все хорошо, — успокоила его Эвери. — Это Джеффри Теннант, он по делу. Спасибо за отчет, позже обговорим некоторые детали. Можете идти. — Да, мэм, — кивнул сотрудник и вышел. — Когда ты нужна, тебя вечно не доищешься, а когда не нужна — мозолишь глаза! — завелся Джеффри, небрежно укладывая на стол груду брошюр, записных книжек и свитков. — Скажу тебе по секрету, — снисходительно ответила Эвери, взяв его под руку, — у меня есть телефон. На него можно звонить. — Не разговаривай со мной, как с идиотом! — встрепенувшись, возмущенно потребовал мужчина. — Ты любитель все усложнять. Бери обратно свои фолианты и идем в мой кабинет. Там уютнее. — Итак… — Хантер разместилась в своем кресле, а Джеффри предложила занять любое понравившееся ему место: диван, кресло для отдыха, или мягкий офисный стул для посетителей, и попросила секретаря принести чашечку горячего шоколада для себя и черный кофе для гостя. — Я не буду ставить «Божественную комедию!» — теперь он был уже непреклонен. По крайней мере, не верил, что его смогут разубедить. — Но, насколько я знаю, репетиции уже начались. — Новость, само собой, не радовала. — Вот именно, Эвери! — Теннант не мог усидеть на месте и заметно нервничал. — Вот именно! Репетиции уже идут, и у меня четыре поломанных актера, которые должны были играть главную роль! Не один! И даже не два! Четыре! — Что значит, поломанных? — недоумевающе поинтересовалась девушка. — Один сломал руку, у второго открылась язва и его вытошнило кровью прямо на Вергилия, третий вывихнул челюсть, доказывая что мое виденье поэмы — чушь собачья, у четвертого, извините, что-то приключилось с хозяйством, в подробности я вдаваться не стал. Один за другим! Эта постановка проклята! — Джеффри прямо трясло от негодования. И он явно был напуган. — «Божественная комедия» никогда не слыла проклятой, — возразила Эвери. — Потому что ее ставили всего один раз! — Мужчина нервно разлохматил пальцами волосы. — И то, все тонкости этой постановки неизвестны! Может быть, там тоже происходило нечто зловещее! — Он присел, развел руки и растопырил пальцы. — Нечто зловещее, это всегда пиар. — Девушка все же была настроена скептически. — Любой режиссер будет воспевать себя, справившись с дьявольской работой, будь то «Мастер и Маргарита», «Фауст» или «Макбет». — Ти…! — При упоминании шекспировского героя, Джеффри подскочил, приложил палец к губам и шикнул. — И так проблем хватает! Делать мне что теперь? — Дилемма… — Эвери начала осознавать весь масштаб возможной трагедии. — Я изначально отказывался браться за эту тему! — Нет, премьера «Божественной комедии» должна состояться. Нужно только понять, как нам все довести до ума. — Тогда пусть Ричард меняет режиссера! Потому что я не подписывался в палачи! — повысил голос Теннант. — А как же Чарльз Кингман? — Не путай! Чарльз умирал, и роль Лира была его последней волей. Я знал, и я согласился! На свою голову… Но ни о чем не жалею. А ставить эксперименты «выживет не выживет» на ничего не подозревающих людях… Прошу покорно извинить! Умываю руки. — Джеффри подбоченился, задрав плащ, прикрыл рот ладонью и заметался по кабинету. — Знаешь, — подумав немного, произнесла Эвери, — когда я посещаю классические спектакли, всегда думаю, что автор пьес, по которым они поставлены, незримо присутствует в зале и одобряет или порицает происходящее на сцене. Наверно, господину Алигьери что-то не нравится… Мужчина остановился и посмотрел на девушку как на умалишенную. — Ты тронулась? — Он медленно склонил голову к плечу. — Не больше твоего, — Эвери криво усмехнулась и быстро кивнула. — Насмехаешься надо мной? — Теннант был готов взорваться. — Вовсе нет. Я говорю совершенно серьезно, более того, верю в то, что говорю. Иначе, как ты объяснишь происходящее? — Никак. Я вообще не планировал вдаваться в философско-мистические дебри! — Джеффри буквально кинулся на стол Эвери и оказался с нею лицом к лицу, выказывая все свое негодование. — Скажи. Мне. Что. Я. Должен. Сделать. Чтобы. Избавиться. От. Этого. Дамоклова. Меча?! — С каждым словом он все больше приближался к девушке и практически улегся на столешницу. Вид его был угрожающим и даже с отблеском безумия. — Сыграй Данте сам. — Эвери даже не дрогнула. Джеффри хотел было что-то возразить, но закрыл рот и, поднимаясь, сглотнул. — Нет, — проговорил он осипшим голосом и бухнулся на диван, стоящий у стены перпендикулярно столу. Скрестил ноги, подпер голову кулаком и задумался. — Почему? — Потому что, — буркнул мужчина, мельком взглянув на девушку, и повернулся к ней спиной. — Джеффри, — Эвери поднялась, взяла кружку с кофе, подошла к шкафу, открыла мини-бар и достала оттуда бутылку хорошего коньяка. Добавила немного в кофе и предложила Теннанту. — Я знаю обо всех твоих мытарствах. — Мужчина посмотрел на нее снизу вверх и принял кружку. — Полагаю, ты переборол свои страхи, когда сыграл Кента в «Короле Лире». — Я играл перед двумя десятками человек в церковном зале, — затравленно проговорил он. — Зал «Роуз» в Нью-Бербидже рассчитан на полторы тысячи мест. — Еще один вызов… — Девушка присела рядом. — Я к таким вызовам не готов, — отрезал Джеффри. — И с чего ты решила, что моя кандидатура подходит больше, чем чья бы то ни было? — А параллель проведи. Талантливый человек, творческая личность с богатым внутренним миром, несчастная любовь, нервный срыв. Может быть, поэт хочет твоей жертвы. И эта жертва заключается именно в том, чтобы выйти на большую сцену и показать его скитания так, как можешь показать их только ты — со всей душой! — А есть более реальные варианты? — с новым чаяньем поинтересовался собеседник. — Наверняка есть, — вздохнула Эвери. — Давай так, продолжайте репетиции без главного героя. Что-нибудь придумаем… — Дата предпремьерного показа неумолимо приближается! — Джеффри залпом осушил кружку, вручил обратно девушке и оставил ее в гордом одиночестве. Эвери вернулась за свой стол, поставила локти на столешницу, сцепила руки в замок и погрузилась в размышления, а найдя некую зацепку в своем сознании, взяла из органайзера ручку и принялась записывать.

***

— А это идея! — Уэлс встретил соратника, если так можно выразиться, учитывая то, что он был мертв, а Джеффри жив, сидя в кресле в его, а точнее, в своем бывшем кабинете. — Какая идея? — Мужчина уже ничему не удивлялся, он спокойно скинул плащ и занял свое место за рабочим столом. Обхватил живот руками и согнулся, будто бы от боли. — Сыграй Данте сам! — Я не выйду на сцену, Оливер! — Теннант косо глянул на призрака. — Но почему? Твой Кент был действительно безупречен! — Да потому что не могу! По твоей вине я опозорился на весь театр прямо на сцене. И от позора этого никогда уже не отмоюсь! — воскликнул он. — Я не хочу снова сорваться и рыдать перед сотнями зрителей, — Джеффри зажмурился, сжав себя еще сильнее и начал раскачиваться. — Настоятельно рекомендую тебе оставить меня. Мне нужно подумать! — Думай, я помолчу! — Ис-чез-ни! — Художественный руководитель вытаращил глаза от негодования. — Мы так мало времени проводим вместе! — Как ни в чем не бывало развел руками Оливер. — Ты все бегаешь за своей благодетельницей! — Я ни за кем не бегаю! — зло пробубнил Джеффри и уставился в столешницу. — Ну конечно! И мыться ты каждый день не для нее начал, — возразил призрак. — И одеваться более элегантно, чем убогий бездомный, коим ты себя выставлял до этого. — Ты обещал молчать… — Мужчина не желал обсуждать этот вопрос, ему хватало заморочек и неопределенных мыслей о постановке, которые нуждались в упорядочивании без посторонней помощи…