"Божественная комедия". Per Aspera ed Astra.

В мире не существует призраков, кроме тех, что кроются в нас самих.

— Джеффри, прошу в зал заседаний. Обсудим работу! — оповестил Ричард и, не дожидаясь ответа, закрыл двери кабинета режиссера. — Я не возьмусь за Данте, — понуро заявил Теннант. Поставив локти на стол, он катался на офисном кресле взад-вперед.       В зале, кроме него, собралось с добрый десяток человек, ответственных за новый сезон, и перед каждым лежал список пьес, которые необходимо было поставить. Напротив каждого названия стояло имя одного из режиссеров. Репетиции некоторых из этих пьес уже начались. — В этом году мы разворачиваем фестиваль, посвященный именно работам Данте Алигьери, — терпеливо вещал Смит-Джонс. — Программа одобрена советом директоров. — Зачем сюда созвали всех, если разговор только по мою душу? — Джеффри остановился и покрутил заполненный лист бумаги. — Не только. Твои коллеги трудятся лишь над двумя постановками из четырнадцати запланированных на этот сезон. — Ты представляешь себе масштабы спектакля по Божественной комедии? — Мужчина колебался, но надеялся, что с него снимут такую громадную ответственность, а поэтому готов был сопротивляться до последнего. — Джеффри, — Ричард вцепился в спинку своего кресла, стоя за ним, — мы получили финансирование, как манну небесную. У нас развязаны руки, мы можем не волноваться о том, во что одеть актеров, как оформить сцену и насколько дорогой банкет закатить после окончания сезона. Мы снова работаем вместе, и этими благами грех не воспользоваться. И все лишь ради того, чтобы Нью-Бербидж показал своего Данте. — А потом опять разгонят? — язвительно поинтересовался Теннант. — Не ёрничай. «Божественная комедия» — только начало. — Почему самое безнадежное вечно пихают мне? — Я полагаю, ответ очевиден. — Я не буду браться за Данте! — упрямо повторил худрук театра. — У тебя достаточно времени обдумать все тонкости, — Ричард и не собирался ему уступать. — Можешь приниматься за работу! Джеффри молча покинул свое место и исчез из здания.

***

— Та еще задачка! — Снова этот голос. Этот треклятый ненавистный голос! В стенах публичной библиотеки! Джеффри даже не желал смотреть, откуда он исходит, вперив взгляд в строки средневекового труда итальянского поэта. — Какого черта ты опять появился?! — возмущенным шепотом вопросил Теннант. — Пока еще не определился. Либо помочь советом, либо посмеяться над провалом. — Без сомнений, это был Оливер Уэлс. — Я думал, ты исчез навсегда, вместе с прошлым фестивалем. — Джеффри старался не привлекать внимания. — Откуда я мог знать, что ты подпишешься на такую авантюру, как постановка «Божественной комедии»? — Полагаешь, я без тебя не справлюсь? — Джеффри все-таки взглянул на свой кошмар — призрак Оливера, восседающий напротив. — Я до сих пор понять не могу, ты сам по себе или часть меня? Если сам по себе, значит ты не можешь мне помочь с Данте, даже если я тебя, что маловероятно, и попросил бы. Потому что умер, размышляя над пьесами Шекспира. Ведь они же держали тебя на бренной земле, пока я их не поставил?! — Основываясь на моих подсказках! — вставил Уэлс. — А если ты часть меня… То, почему ты?! Почему мои мысли и мое подсознание воспроизвелись именно в виде тебя? — Потому что ко мне ты испытываешь самые сильные неоднозначные эмоции. Но я не часть тебя. — Слава Богу, — режиссер наигранно вздохнул и почти перекрестился. — С Элен так и не срослось? — Заткнись! — Джеффри встрепенулся и погрозил Оливеру пальцем, грохнув кулаком по столу, после чего, собственно, собрал на себе множество недоумевающих взглядов и один испепеляющий, принадлежащий библиотекарю — тощей высоченной рыжеволосой старухе в очках для чтения, покоящихся на кончике длинного носа. Мужчина виновато огляделся и снова уставился в книгу. — Я на твоей стороне, Джеф, — шепнул призрак, подавшись вперед. — Изыди! — процедил сквозь зубы Теннант. — Это моя постановка, понял?! Моя! — Вот именно, дружище! Вот именно! Создай ее сам! Потрать свое время, нервы, силы, — голос Оливера звучал искушающе. — Выйди на первый план из моей тени! Стань Джеффри Теннантом — художественным руководителем театра Нью-Бербидж, а не «тем парнем, который доделывал за Оливером Уэлсом». — Можно подумать, в Нью-Йорке чествовали тебя за моего «Гамлета»! А «Короля Лира» я вообще чуть не упустил! И именно из-за твоей неуверенности в положении! «Дай возможность Кингману сыграть Лира!», «Джеффри, ты погубишь постановку, он же не в себе!». «Ну Чарльз же умирает, дай ему еще один шанс!». В итоге весь актерский состав ютился в церковном зале, а затем был разогнан! И вообще, ты на меня давишь, — просипел мужчина. — Вы читаете вслух по ролям?! — Фигура библиотекаря возникла совсем рядом. Старуха скрестила руки на груди и оперлась бедром о столешницу длинного читательского стола. В своем строгом бордовом платье, облегающем тощую фигуру, она походила на красную кобру, готовую к броску. — Можно, я книгу домой заберу? — Теннант поставил подбородок на тыльную сторону согнутой к шее ладони и придурковато улыбнулся, проигнорировав вопрос. — Можете, — высокомерно отозвалась библиотекарь, — в книжном магазине. — С этими словами она развернулась и двинулась прочь. «Мундштука с сигаретой не хватает» — подумал Джеффри, захлопнул книгу, замахнулся ею на упорно не исчезающего Оливера, встал и пошел сдавать увесистый фолиант, успев, к слову, проштудировать его от корки до корки, и задаться миллиардом вопросов, на которые теперь предстоит искать ответы. — С чего планируешь начать? — Назойливый призрак следовал за ним неотступно. — Доведу до ума «Царя Эдипа», попутно разберу на мелкие косточки то, что мне всучили. И очень надеюсь, что ты не будешь мне мешать, потому что я собираюсь переплюнуть тебя с твоим Макбетом! — Сцена с помостом все еще существует, и она довольно внушительна для любых манипуляций. Используй ее! — Оливер выбежал вперед и услужливо преклонился. — Не пресмыкайся! Смотреть противно! Ты в любом случае найдешь возможность влезть?! — Но ведь это хорошая находка, согласись! — Если я соглашусь, ты исчезнешь? — Джеффри остановился у своей машины. — Ну-у-у, я не могу обещать, — замялся Уэлс. — Вдруг тебе еще что-то понадобится… Ты же сам звал меня, когда ставил Гамлета. — А сейчас тебя кто звал? — Данте Алигьери! Такой ответ тебя убедит? — Нет! — Мужчина сел в машину и захлопнул дверцу. Завел мотор, помахал Оливеру рукой и поехал в книжный. — Я чувствую себя призраком оперы! Нью-Бербидж держит меня! — Уэлс возник с другой стороны стеллажа в просвете между книгами. От неожиданности Джеффри выронил труд Данте и зло оскалился. — У нас в городе нет оперного театра, Оливер! А потому и тебя быть не должно! — Это метафора! — Да похрену! Тебя слишком много для одного моего дня! Или ты хочешь свести меня с ума?! — Ты уже сумасшедший. Это ведь на всю жизнь, нет?       Джеффри на секунду завис. — Как от тебя избавиться? — наконец поинтересовался он. — Просто признай тот факт, что я опытнее, и тебе, так или иначе, понадобится моя помощь. — Тогда появляйся, когда понадобишься, а не когда тебе взбрендит меня подоставать заумными речами. — Тебе женщина нужна. Ты стал слишком вспыльчивым! — А ты не заметил, что только по отношению к тебе?! Один я или при женщине. — Себе-то хоть не ври! Ты высказал все, что думаешь Ричарду, причем, несколько раз. И люто желаешь спонсора, но, так как она тебе не по зубам, бесишься. — Ты хотел сказать, люто ненавижу?! — Что хотел, то и сказал, — надулся Оливер. — Я категорически с тобой не согласен, и даже объяснять не собираюсь, почему, — тряхнул головой Теннант. — А по мне, она очень даже ничего! — ухмыльнулся призрак. — Оливер, ты гей! — Но с Элен-то как-то переспал! — Заткнись! — снова вскрикнул Джеффри, и опять удостоился озадаченных взглядов теперь уже посетителей магазина. На этот раз он улыбнулся виновато, поспешил скорее отойти от стеллажа к кассе и мчать в театр — разбираться с постановкой.