Запись четвертая.
26 декабря 2017 г. в 19:56
Приехали в Спарту. Елена (это жена спартанского царя Менелая) – красивая! Красивее Кассандры. Решено – Елена мне и нужна. Я ведь – теперь царевич, правильно? Разве мне за это не положены привилегии? А еще мне просто позарез необходима отмазка от Площади Ареса. Теперь от тренировок отговорюсь супружескими обязанностями.
Елена сказала, что сама давно не прочь удрать от Менелая. Она его выбрала только потому, что он там почти единственный был при царстве и еще не женат. Все прочие жен оставили дома, а сами поехали Елену завоевывать – престижа ради, гаремщики отпетые.
В общем, Менелай ей уже надоел, и она как раз ищет, с кем сбежать в поисках большой и светлой любви. Сбежала бы с Ахиллом (дался он всем!). Но во-первых – тогда ее обвинят в совращении малолетних (а сколько Ахиллу? Он что – официально себе лет убавил, чтобы от Елены подальше? Или тоже конкурс где-то проходил?). А во-вторых – Ахилл ей ничего подобного не предлагал.
А остальные бывшие женихи поклялись в вечной дружбе и взаимовыручке Менелаю. И теперь с ними далеко не удерешь. Налево, до сеновала – пожалуйста, а вот за пределы Спарты…
Первое, что Елена у меня спросила – не хочет ли с ней удрать мой старший брат Гектор? А также - сколько лет моему папе, и как вообще с долгожительством в нашей семье? Я честно сказал, что папахену – около шестидесяти.
Елена обрадованно заулыбалась и уточнила, не тяготит ли его в таком почтенном возрасте власть? Я подтвердил, что да – еще как тяготила бы, но в последние пару лет Гектор – папин соправитель, так что все дела свалены на него, а папе осталась только почетная обязанность – корону носить и выносить окончательные резолюции.
Тут я понял, какую дурость сделал и быстро соврал, что Гектор – тоже женат. Зато я по счастливому совпадению - абсолютно холост.
Елена немедленно с подозрением уточнила, сколько мне лет. Тут я сильно пожалел, что в Трое убавил себе четыре года, чтобы соответствовать возрасту утерянного царевича. Но ведь Елена – не в курсе, правильно? Я быстренько вернул себе свои законные лета и до кучи накинул еще полтора года. После чего с чистой совестью заявил, что я – близнец Гектора. А что – разве непохожи? (Елена ж не в курсе, что Гектор – жгучий кареглазый брюнет.)
По глазам Елены я понял: то ли в самом деле – ни капли, то ли ее мнение о Гекторе только что резко снизилось. Но удирать ей больше никто не предлагает, Менелай – надоел хуже горькой редьки, а я – еще нет…
В общем, плывем мы в Трою. Надеюсь, мама с папой и Гектор не очень рассердятся? Мне уши жалко…