Ace

И потихоньку дверь открывается. Спрячься от света, дорогая, сама замани себя в ловушку.*

      Когда хлопнула дверь, оповещая меня об уходе Хеншика, я выдохнула и обессилено сползла по двери. И опять и снова вечер в этом баре переворачивает все с ног на голову. За несколько часов я успеваю пережить столько эмоций, сколько не смогла получить за все двадцать шесть лет своей жизни. Может, поэтому я так преданно сюда возвращаюсь? За новыми эмоциями, которых у меня еще не было. Или за новыми ощущениями, которые меня сопровождают при встречах с несносным господином Паком? Я вспомнила его напористый поцелуй, и тело снова затрепетало, не успев отойти от прежних переживаний. Я грозно мотнула головой и поднялась на ноги. Пора покидать это место. Разум еще был в алкогольном плену, но я решительно дошла на слабых ногах до бара, где забрала сумочку с курткой и удивилась отсутствию за баром шутника КванХи.

***

      Ночь была безумной. Сначала я долго не могла уснуть, пришлось выпить просто тонну женьшеневого чая и еще дважды сходить в душ. А потом я просыпалась в поту от каждого сна, в котором меня целовали и гладили. Тело продолжало реагировать совсем неизвестным мне образом. Почему мне так нравились именно его прикосновения? Я не понимала. Под эти размышления почти утром я наконец-то спокойно уснула.       Работы навалилось куча: двое коллег заболели и взяли отгул, поэтому мы разгребали почти двойной объем верстки. Я же была в диком восторге от этого. Голова была загружена, и вчерашние приключения никак не смогли ворваться в мою жизнь.       Выползая из дверей редакции, я попалась в цепкие руки Кёнхи. Видимо, сытая моими отговорками и «завтраками» подруга просто караулила меня после работы. Не слушая возражений, она затолкала меня в первое пойманное такси и назвала мой адрес.       Не чувствуя подвоха, я с удовольствием откинулась на спинку сиденья, прикрывая глаза и слушая ее жалобы обо мне как о самой плохой подруге. Встрепенулась и подскочила я лишь тогда, когда Кёнха заявила, что через час мы идем в злополучный бар. Пытаясь скрыть шок и панику, я вся превратилась в слух и поддакивала подруге, которая снова пела дифирамбы этому заведению. Сама же в голове перебирала варианты отмазок и возможностей улизнуть. Почти на подъезде к моему дому я наконец-то узнала причину столь ярого стремления подруги посетить бар со мной. Кёнха собиралась познакомить меня со своим парнем. Именно сегодня и обязательно там. По тому, как она мило чирикала и восторженно отзывалась о своем новом мужчине, я могла судить, что влипла эта вертихвостка крепко.       Обычно ее кавалеров я узнавала совершенно случайно, и чаще после их расставания. Но идти туда я не собиралась совсем, поэтому поиск любой возможности отказаться продолжался. Даже ради подруги. Мои переживания сейчас были важнее. И, когда я попала домой, было решено имитировать пищевое расстройство.       Расстроенная подруга явно уверовала в мои громкие и фальшивые звуки рвоты, поэтому быстро удалилась. Но успела перед самым побегом сорвать с меня обещание все-таки сходить в бар вместе.       Мне было очень стыдно. Я в первый раз в жизни прибегала к таким странным методам вранья и сама не понимала, откуда взялась изобретательность. Сидя на полу в коридоре, я искала истоки своего поведения. Докопалась только до страха, который поглощает меня, стоило подумать о баре. В голове всплыли картины вчерашнего дня, и я снова покрылась мурашками. Странный господин Пак. Такой отталкивающий и притягательный. Живот снова скрутило, ладошки вспотели, и дыхание сбилось, стоило мне вспомнить наш поцелуй и то, как настойчиво он меня прижимал к себе. Я была готова (уже по правде) снова поползти в ванную.       Дверь неожиданно пискнула, подтверждая введённый пароль, и в коридор ввалилась запыхавшаяся Кёнха. Увидев меня на полу, она присела передо мной. С деловым видом потрогала вспотевший лоб, молча сунула в руку пакетик, как оказалось, с лекарствами, и ушла.       К моей радости, мысли приобрели другое направление, пока я принимала душ и размышляла о поведении подруги. Она никогда не отличалась особой заботой, была приятной, но поверхностной. Жалела при неудачах и высмеивала мои правила жизни. А её сегодняшнее поведение громко сигнализировало мне о том, что она затащит меня в этот бар. Чего бы ей это ни стоило. И зачем я еще не понимала.

***

      Ужин с родителями проходил как всегда. За минусом разговоров о моих парнях, потому что теперь их заменили беседы о подобранных мне родителями кандидатах.       Мама после ужина разложила передо мной три фотографии с мужчинами. Я скрепя сердце ткнула на одного из них. Размышлять особо не хотелось: они все мило улыбались и выглядели очень представительно. А плыть по течению мне сейчас представлялось самым правильным вариантом.       Ужин с тщательно подобранным родителями кавалером был подтвержден сразу же и назначен на четверг на восемь вечера. Родители были весьма взбудоражены данным событием, перед фруктами папа принес бутылку иностранного вина, и мы выпили за благополучный исход моей встречи. Я сама как будто наблюдала за всем со стороны: улыбалась родителям и смеялась, когда надо, ничего при этом не чувствуя. Пригубила вина, и мысли стали более мягкими, тело стряхнуло напряжение. Я в первый раз в жизни не осталась убирать со стола и мыть посуду с мамой, уехав домой раньше.       В такси по пути домой мне позвонила Кёнха, удивив еще раз. Она интересовалась моим здоровьем. Умиротворенная ужином с родителями, после ее писка и уговоров я согласилась увидеться с ней и её новым парнем в том баре. Почему-то я была уверена, что во вторник в баре господину Паку делать будет нечего, и я рассчитывала на безопасность. Да, и с Кёнхой я тоже могла чувствовать себя спокойнее.

***

      На работе я погружалась в тексты, форматировала, исправляла и редактировала. Дома крутилась с домашними делами. Но одежду ко встрече во вторник выбирала так же тщательно.       Незаметно для себя я медленно меняла гардероб. Те юбочки в складку я принципиально не носила больше, предпочитая что-то более простое, но закрытое. Юбки стали длиннее, но значительно уже. Платья и блузки обрели форму, но закрывали все от шеи до запястий. Брюки стали элегантней, джинсы стройнили и максимум открывали кусочек лодыжки.       Поэтому на вторник я выбрала такие джинсы, толстовку и кроссовки.       Кёнха странно меня просканировала из окна такси, но ничего не сказала. Она нервничала и уже в третий раз поправляла несуществующие изъяны в макияже.       В баре она уверенной походкой направилась к кабинкам у стены. Я же замешкалась на входе, с опаской оглядывая сумрак зала. Не найдя источника проблем, я помахала КванХи за стойкой и нырнула в кабинку, где скрылась Кёнха. Она уже сидела на диванчике и миловалась с парнем, взяв его обеими ладошками за щеки, бормотала сластючие клички и терлась носом об него. Парень отреагировал на мое появление и отстранился от девушки. Я в удивлении плюхнулась на диванчик.       — Эду! — только и смогла выдохнуть я. — Как? — я выглядела точно как громом поражённая. Кёнха радостно хихикала и сжимала пальцы Эдуардо, который был не менее удивлен.       — Я не знал, что вы подруги, — смущенно пробормотал мужчина.       — Но когда? — я всё же собрала себя в кучу и выдохнула.       — Уже месяц, — промурлыкала подруга, и Эду снова ее чмокнул в нос.       От их милований мне стало как-то кисло. Только я собралась подняться к бару, как к нам подбежал довольный КванХи, предлагая сделать заказ и подмигивая Эдуардо. Кёнха вздернула бровь.       — Ты чего это так суетишься? Эду может нас обслужить.       — У меня тут серебряный вип-клиент, я не к вам пришел, — хмыкнул бармен. Кёнха зависла на пару секунд и подскочила на сиденье.       — Ты серебряный клиент? Как? Ты почему молчала?! — девушка выпучила свои миндалевидные глаза с аккуратными стрелками и протянула ко мне руки.       Я вжалась в диванчик, отпрянув от обезумевшей подруги.       Эду с мягкой улыбкой заключил дергающуюся девушку в объятия, нежно целуя в лоб.       — Она новая девушка господина Пака.       Теперь пришла моя очередь взбелениться.       — Да никакая я ему не девушка! — я пригрозила кулаком болтливому иностранцу.  — Придумали игры тут всякие с людьми! — я зло сложила руки на груди и отвернулась. Путь к бегству отрезал всё так же замерший у столика КванХи. Разворачивающиеся события были ему на руку, и он внимательно все слушал, вбирая в себя информацию.       — Ты девушка Аса и ничего мне не рассказала, — всхлипнула жалобно откуда-то из недр ручищ Эду моя подруга.       — А ты молчала о своем парне, — буркнула я, поворачиваясь к столу и разглядывая светильник над нами. — Мне и рассказывать нечего. — Господин Пак все придумал, — зачем-то уверенно добавила я через мгновение.       Кванхи хихикнул, и я так на него взглянула, что он, подхватив поднос, умчался рысью к бару.       — Не такой уж он и плохой, — наконец подал голос Эдуардо. — Он мне очень помог в свое время, — глаза иностранца засветились уважением.       — Если бы я была огромным европейцем, может, он и мне так же помог бы, — огрызнулась зачем-то я.       — Эду из Доминиканской Республики! — рыкнула моя подруга.       Будда, дай мне сил! Я закрыла глаза и выдохнула. Потом под гробовое молчание насупившейся парочки медленно вылезла из-за стола и направилась к уже привычным дверям, стараясь не ошибиться. Кёнха догнала меня, беря за руку и разворачивая к себе.       — Что с тобой, Джиён-а? Я тебя не узнаю. Куда делась моя спокойная и уравновешенная подруга? — девушка участливо заглядывала в мои глаза.       Я устало потерла переносицу.       — Я не знаю, Кёнха, не знаю. Со мной что-то происходит, и я не нахожу этому объяснения. Всё это новое для меня. Я не понимаю, что делать и как реагировать.       — Расскажи мне все. Я хочу помочь, — подруга сжала мою руку и потянула сама в сторону туалета.       Там возле раковины я сбивчиво поведала, как все началось, опуская из-за стеснения разные подробности, такие как прикосновения и поцелуи. Подруга так и не смогла вернуть своим глазам привычный размер, продолжая от удивления их пучить. В её представлении я точно была не для господина Пака. Хотя и в моем тоже. Но девушка терпеливо меня выслушала и потом крепко обняла, обещая помочь со всем разобраться. Теперь уже очень удивлялась я, и вернулись мы ко столу очень умиротворенные, потому что Эдуардо уже нетерпеливо несколько раз звонил моей подруге.       — Эду, прости. Я не хотела никого обидеть, — взглянула я на бармена. — Но я совсем не рада участи очередной игрушки вашего любимого господина Пака.       Эдуардо понимающе кивнул и сосредоточился на присевшей рядом возлюбленной.       Вечер прошёл в итоге спокойно, мы болтали и много смеялись. Хотя я больше смеялась для вида, поддерживая подругу в ее веселье рядом с любимым. Я чувствовала себя не то что неуютно, а странно. Мысли летали далеко, как ни пыталась я их приземлить. Господин Пак так и не появился, а я много раз ловила себя, что ищу его взглядом и вздрагиваю от каждого хлопка дверей под лестницей.

***

      Неумолимо приближался четверг, и я нервничала. Эта идея уже не казалась мне такой замечательной и простой для решения всех моих возникших проблем. Но перед подругой я об этом событии умолчала, поэтому ждать поддержки было неоткуда.       В среду вечером я пыталась подобрать что-то подходящее для свидания, но ничего не подобрала и остановилась на строгом платье из своего «старого» гардероба.       Я продолжила нервничать на работе, потому что мысли меня одолевали более чем глупые.       Как я узнаю парня на свидании, если совсем не помню, как он выглядит на фото? Можно ли мне будет уйти, если он окажется гадким? Как не начать зевать от скуки или не дрожать от волнения? Спросить было не у кого, поэтому к концу дня я была весьма дёрганой.       Наскоро приведя себя в порядок дома, вскоре я уже стояла перед роскошным рестораном. Стены здания были выполнены из стекла, поэтому в вечерних сумерках я залюбовалась огромными люстрами, что спускались с потолка и занимали огромный пролет между двумя этажами зала ресторана. Они придавали всему зданию мягкое золотое свечение, и я, завороженная этим, шагнула в двери. На входе меня поприветствовала девушка-администратор и, сверив заказ на столик, взяла мой плащ. Она проводила меня до столика на первом этаже, как раз у прозрачной стены, где я впечатлилась видом на освещённую прогулочную улицу неподалеку.       Мой кавалер отлучился, как сообщил официант, потому я даже немного обрадовалась. Волнение накатывало большими волнами, и я в попытке успокоиться то и дело пила воду. Погрузившись в мысли, я не сразу заметила, как к столу кто-то подошел. Я вскинула глаза и столкнулась с карим взглядом высокого и очень красивого мужчины.       — Ким Донджун, — представился мужчина.       — Им Джиён, — я зачем-то неловко подскочила. Мужчина мягко взял меня за руку, поднося ее к губам и нежно прикасаясь. Я оторопела и плюхнулась на стул.       — Вы очаровательны в этом… — мой собеседник замер. — Платье, — наконец нашел подходящее слово резко смутившийся Донджун.       — Спасибо.       Я так и не нашла, что еще ответить, поэтому уткнулась в меню. Мой собеседник сделал то же. Пока не принесли наш заказ, мы оба искренне пытались разбить тугую неловкость, что комком повисла между нами. Донджун рассказывал про семейный бизнес и озабоченность родителей внуками и наследниками. Он был единственным, как и я, в семье ребенком. Во время закусок я поведала о своей работе и традиционных ужинах с родителями. В то время, когда нам принесли крем-суп странного цвета, мужчина спросил, как часто я хожу на такие свидания. По его волнению и явно потеющим ладошкам, которые он без конца тер белоснежной салфеткой, я поняла, что он давно хотел задать этот вопрос. После моего ответа я увидела облегчение на его лице.       Дальнейшая беседа пошла как в тумане: я почти не слышала, что говорил мой собеседник, изредка кивая. В своих мыслях я крутила разные вопросы, на которые не могла найти ответов.       Неужели так плохо узнавать других людей в поисках половинки? Почему мужчины всегда хотят быть первыми у женщины во всем? В голове всплыл улыбающийся господин Пак и его игры. Как тогда должны люди реагировать на такое? Почему господин Пак это делает? Ему действительно так нравится очаровывать бедных девушек и потом бросать? И почему ему так преданы КванХи и Эдуардо?       Из мыслей меня вырвал прикоснувшийся к руке Донджун.       — Мы можем перейти к следующему блюду?       Пока я задумалась, официант забрал посуду. Я растерянно улыбнулась и даже радостно проводила глазами тарелку со странным супом.       Искренне пытаясь слушать нескончаемый поток историй мужчины о работе в компании с отцом, я всё равно вернулась к размышлениям.       Вспомнила своего бышего, Чон Хичоля и грустно улыбнулась. Он был тем, с кем я уже третий раз рисовала в фантазиях счастливую семью и трое детей. Донджун же рассказывал, как они в 2012 году расширили фирму, начав производить светильники с лампами LED.       Второе блюдо не принесло динамики в наше свидание. Я выуживала из тарелки мясо и практически не смотрела на мужчину. Его красивое лицо я уже изучила, но меня оно совсем не привлекло. Хотя я уловила некоторое сходство Донджуна с Хичолем. Если бы я не знала правды, вполне могла бы принять их за братьев.       Полностью утомлённая болтовнёй мужчины, я взяла себе паузу и ушла в дамскую комнату. Я заглянула в огромное зеркало над раковинами и удивилась самой себе. Слишком строгая и уставшая. Донджун очень красивый, но совсем мне не нравится. Он увлечён собой и рассказами о работе. Я не могла понять, от стеснения или он такой всегда. Поэтому было каторгой сидеть с ним и пытаться быть милой и заинтересованной.       С этими мыслями я брела по коридору. Через настежь открытую дверь мужского туалета я увидела очень красивого молодого парня. Я засмотрелась на его черные узкие брюки и приталенную рубашку, что так эффектно обтягивала его широкие плечи. Парень кривлялся перед зеркалом: надувал щеки, сдувал слегка влажную челку, смотрел исподлобья и искал красивые ракурсы. Он был полностью поглощен собой, поэтому я быстро улизнула, пытаясь остаться незамеченной.       Проделки странного красавчика немного подняли мне настроение, и к столу я вернулась с новым запасом сил. Донджун привстал, дожидаясь, пока я сяду. Он хотел вместе выбрать десерт. Я углубилась в меню, тщательно изучая список сладостей, и не сразу заметила, что Донджун с кем-то разговаривает. Подняла глаза и наткнулась на профиль того самого парня из туалета. Он почувствовал мой взгляд и повернулся, впиваясь в меня своими почти черными глазами.       — Чон Чонгук, администратор для вас, — парень поклонился. Еще один учтивый красавчик. Я начинаю побаиваться всех представителей сферы обслуживания.       — Джиён, ты не могла бы меня извинить? Мне поступил срочный звонок, и я должен отлучиться. Господин Чон обещал о тебе позаботиться. Я скоро вернусь, — Донджун был очень обеспокоен и торопливо вышел из-за стола.       — Я могу помочь вам выбрать десерт? — красавец Чонгук учтиво улыбнулся во весь рот, выдавая совсем уж небольшой возраст.       — Нет, спасибо, я подожду своего спутника, — ответила я, все так же разглядывая администратора.       — Тогда я предлагаю вам насладиться подарком от ресторана, — сверкнул хитрыми глазами парень.       Я заторможенно кивнула, пытаясь оторвать от него свой взгляд. Мои бедные глаза! Почему я так падка на внешность? Это ведь неправильно. Мама учила глядеть глубже, изучать душу. Может, от того все мои беды, что от красивого фасада мне сносит мозг и я не могу дальше адекватно воспринимать реальность? Судя по моим прошлым трем попыткам отношений, так и было. А когда завеса красивой пелены спадала и я пыталась найти в своем избраннике что-то большее, они быстро сбегали от моих настойчивых ковыряний. Или есть что-то другое? Хотела бы я знать.       Передо мной был аккуратно поставлен новый бокал. Чонгук на краю стола виртуозно открывал бутылку с вином. Изящно налил немного в бокал. Я пригубила, удовлетворенно зажмурившись от вкуса. Парень с довольной улыбкой наполнил бокал.       — К этому вину я бы вам посоветовал немного твердого сыра, — парень снова гипнотизировал меня улыбкой. Я послушно согласилась.       Через минут пять он аккуратно поставил передо мной большую тарелку с красивыми одинаковыми кубиками сыра на шпажках, называя каждый сорт. Но от его глубоко голоса я совсем ничего не запомнила. Да и Донджун задерживался. Чонгук следил за моим бокалом и всегда успевал его наполнять. Моя голова становилась всё легче, мысли — шальнее, и я уже смело поглядывала на подбегающего парня с бутылкой вина.       Я уже доела сыр, и Чонгук вылил в мой бокал последнюю порцию вина. Он уже не отходил от меня, развлекая разговорами. Мы быстро перешли на неформальную речь, на чем я настояла. Его вежливость меня смущала.       После практики он устроился работать в ресторан по окончании экономического университета. Говорил, что их шеф сильно поддерживает студентов и молодых людей. Шутки его вызывали у меня взрыв хохота, хотя глаза я уже не могла развести от количества выпитого вина.       — …и когда Намджун смог поджечь спичку и поднес ее к плите, открыв заранее газ, горелка сделала «буффф» и опалила ему челку, брови и ресницы, — делился сквозь смех рассказом летнего отдыха с друзьями на природе Чонгук.       Я хихикала, не переставая. Чонгук подвинулся, пропуская подошедшего Донджуна.       — Мне очень жаль, Джиён, — парень глубоко поклонился. — Я вынужден был тебя оставить тогда и сейчас тоже должен идти. Я могу подвезти тебя дома, если ты захочешь, но я очень тороплюсь.       Он выглядел раздавленным. Я не расстроилась совсем, привыкнув уже к компании молодого администратора.       — Я бы хотела допить вино. Не переживай, со мной все будет в порядке, — я криво ему кивнула и постаралась как можно шире улыбнутся.       — Я все оплатил, и, если что, ты можешь остаться, сколько захочешь. Мне действительно жаль, — Донджун продолжал виновато кланяться.       — Я вас провожу, — Чонгук с серьезным лицом почти выталкивал собой Донджуна к выходу. — Джиён, я на минутку, — лукаво отрапортовал мне Чон.       Глаза уже не фокусировались, свет от огромных люстр слепил. Я чувствовала какую-то вселенскую усталость, но терпеливо ждала администратора. Хотелось домой и спать. Мысли были медленные, и я их почти не улавливала.       Чонгук вернулся быстро. Или нет? Я не чувствовала времени. Он поинтересовался, чего бы я хотела, и я, видимо, слишком красноречиво промолчала, пытаясь сфокусироваться на его лице. Чон еще раз лучезарно улыбнулся и снова ушел.       Я грустно подперла щеку рукой. Администратор тут же появился снова и сказал, что меня ждет такси и ему нужен мой адрес. Не без помощи красавчика Чонгука я соскребла себя со стула и тут же оказалась крепко прижата сильной рукой к его боку. Так я могла передвигаться более уверенно, и мы двинулись по залу, пока я заплетающимся языком диктовала ему координаты своей квартиры.       Почти перед входом до меня дошла мысль о моей сумочке, я начала суетливо выскальзывать из железной хватки. На мои невнятные разъяснения, администратор помахал перед моим лицом сумочкой. Девушка у двери подала плащ, в который Чонгук ловко меня завернул, и, так же придерживая, он вытолкнул меня на ночную улицу. Свежий воздух приободрил меня на мгновение, но сил забраться в подъехавшее такси у меня уже не осталось. Меня бережно усадили в машину, пристегивая. Кто-то разговаривал рядом, а я закрыла глаза.       Утро встретило меня тяжелой головой и разрывающимся будильником. Работу никто не отменял, и, взглянув на часы, я забегала по квартире. События вчерашнего вечера вспыхивали в голове отрывочно, и я старалась отмахиваться от них. Вовремя успеть на работу было важнее, потому что из-за разбитости действия были не столь быстрыми и я периодически зависала. Бутылочка с антипохмельным напитком на столе в кухне удивила меня, но я благодарно ее выпила, поражаясь своей продуманности вчера вечером. Туда же я влила полчашки кофе, и жизнь обрела краски.       Работа в пятницу и субботу была насыщенной: мы готовили материал на следующую неделю. Кёнха звонила оба дня, желая меня проведать, но от похода в бар в субботу я отказалась.       Этот вечер я хотела провести сама с собой. Тут-то воспоминания с вечера четверга меня и нагнали, ловя меня за глажкой. Стрелкам на брюках это никак не мешало, а я наконец-то осознала провалы в памяти. Я помнила, что вино с Чонгуком составили ядерную смесь и я быстро дошла до невменяемой кондиции. Но кто сажал меня в такси? Перед лицом почему-то всплыло лицо Хичоля. Картинки полетели, кое-где были мутные пятна и только звук. Хичоль в моей голове почему-то ругал Чонгука возле такси: «Почему она выпила всю бутылку? Любой её каприз, а ты споил ее! И не смей больше ее трогать!». Я открыла глаза и тряхнула головой. Хичоля там точно не было. Или он проходил мимо и решил защитить меня? Как я дошла от такси до дома?       Ответов моё сознание не давало, и я грустно догладила одежду. Звонила мама поинтересоваться, как прошло свидание. Я не смогла подобрать ничего внятного и обещала рассказать всё ей завтра.

***

      Ужин с родителями проходил с новыми беседами. Они уже были в курсе странного побега Донджуна, и его семья много раз извинилась. Он даже прислал цветы, которые мама гордо водрузила на стол как символ какой-то победы. Я же победой это не считала, и вечер прошел хорошо только благодаря Чонгуку и вину. Но свои мысли я держала при себе и только поддакивала родителям.       После десерта мама снова притащила папку, предлагая выбрать еще одного мужчину для свидания. Не дожидаться приглашения от Донджуна было ее стратегией, показывая, что я и так пользуюсь спросом на своеобразном «рынке невест». Звучало странно, но я снова ткнула на случайного кавалера.       И задумалась. Когда моя жизнь стала такой скучной? Родители подбирают кавалеров, потому что сама я не справляюсь. Кёнха встречается с иностранцем, и у них, похоже, все серьезно. А я, пытаясь убежать от одного красавчика, заставляю сбежать со свидания другого. Вот я странным образом была не уверена в себе и видела себя причиной ухода Донджуна.       Спохватившись, я поймала маму у телефона и успела ей дать поручение, что вспыхнуло в мозгу только что. Я попросила нового кавалера провести свидание в том самом ресторане, что и предыдущее. Если что-то пойдет не так, у меня там есть Чонгук. Не знаю почему, но я была в нём уверена.       Мама вытолкала меня домой, не дав помочь им все убрать, а мне так нужно было отвлечься. Но родители были непреклонны: отправили отдыхать и готовиться к новой неделе и новому свиданию.       Кёнха звонила вновь, и мы договорились увидеться во вторник. Она сама не понимала, а мне не хватало духу сказать ей, что неприятно видеть их с Эду милования, когда у самой такой кавардак. А ещё господин Пак. Я давно его не видела, и в мою мятущуюся душу закрались сомнения на его счет. Я избегала Хеншика, и его интерес быстро иссяк? Такой же, как и все остальные.

***

      Вся неуверенная в себе и полностью раздавленная я начала новую неделю. Даже коллеги отметили мою повышенную работоспособность, но за неимением никакой информации обо мне не смогли даже слухи распустить.       Во вторник Кёнха не стала меня караулить у здания редакции, лишь написала сообщение, что они будут ждать меня в баре. «Они». Очень странное поведение для моей подруги. С ее взбалмошным характером она задержались рядом с Эдуардо. Чья это заслуга: его или ее? Возможно, они нашли друг друга и это долгое пребывание вместе — общий труд?       Я не могла ответить однозначно. В моем случае в отношениях каждый тянул одеяло на себя. Или я оправдываю неудачные попытки? По прибытии домой я переключилась и снова выбрала комфортную одежду для похода в бар. Я в очередной момент поймала себя на мыслях о Хеншике и, взбрыкнув, напялила джинсы. Не хочу его видеть и наряжаться не буду.       Кёнха и Эду снова сидели в той же кабинке, и я прошла прямо к ним, минуя бар и всё еще опасаясь встречи с хозяином заведения. Или подсознательно я жаждала увидеть его? Да, пусть посмотрит, как он мне безразличен!       Я попросила у Кванхи стакан сока и долго его смаковала, пока Кёнха, Эду и всё так же ошивающийся возле нас бармен рассказывали о концерте гитаристов в прошлую пятницу.       Я слушала в пол-уха, сканировала глазами зал и двери под лестницей. Чем больше я отрицала очевидное и чем меньше видела господина Пака, тем больше он меня привлекал. Я на зло ему сменила гардероб. На зло ему ходила на свидания. На зло приходила в бар. Но не получала его реакции. Я чувствовала себя ребенком, которого обидели в песочнице. Поэтому и ждала, что все мои жалкие потуги принесут волшебные плоды.       Очнулась я только тогда, когда Кванхи прикоснулся к моему плечу и потряс меня. Все трое вопросительно на меня уставились.       — Что? Извините, я очень устала на работе, — ах да, познакомьтесь с ещё одним из моих навыков: мастер вежливых извинений и оправданий.       — Кванхи спросил, почему ты не ходишь на пятничные концерты, раз ты вип-клиент, — деловито пояснила подруга.       — А! Я не думала, что приглашение распространяется на все концерты, — я смущённо взглянула на Кванхи.       — Конечно, на все. Господин Пак не просто так дал вам серебряную карту. У вас все привилегии, — доступно изложил бармен.       — Я так тебе завидую, — протянула Кёнха.       — А у тебя разве меньше привилегий? — Эду насупился.       — Ты моя главная привилегия, — подруга почти перебралась к нему на колени, потянувшись за поцелуем.       Кванхи окликнули из бара, он ушел, и я снова заскучала. Эду что-то рассказывал на ухо подруге, и она смущенно хихикала. Я завидовала. Поэтому поднялась и ушла в туалет.       В задумчивости снова ошиблась дверью и попала в тот странный освещенный коридор. Завернула за угол, и воспоминания накрыли меня яркими картинками. Тело встрепенулось и зажглось, когда мелькнули в памяти тесные объятия прям у этой двери. Мне стало жарко, соски восстали под тканью лифчика, и дыхание участилось. Сердце начало грохотать в груди, как сумасшедшее. Между ног разлилось приятное тепло. Испугавшись опять этого свербящего ощущения и не имея понятия, как его продлить или прекратить, я выскочила в зал и столкнулась с подругой, которая, заговорщически улыбаясь, затащила меня в туалет.       — Бегала к Асу, маленькая шалунья? — пожурила меня подруга.       — Почему? Нет, я туалет искала, — честно сказала я и все равно густо покраснела, чувствуя жар щек.       — Эду сказал, что там его кабинет, — наступала подруга.       — Я не знала, — ответила оторопело, осознавая всю ситуацию.       — Ладно, не отпирайся. Эду говорит, что он редко заходит сюда. Его достает бывшая.       — Сунхи? — это получилось быстрее, чем я ожидала.       — Так ты обо всем в курсе и молчала! Рассказывай!       Я вытаращилась на нее, не имея ни малейшего понятия, как избежать странного разговора. Было стыдно говорить о том, что было или что я чувствовала. Но любопытство получить возможные ответы на свои вопросы оказалось сильнее.       Я сбивчиво рассказала о Сунхи. Кёнха молчала и внимательно слушала. Рассказ про джаз-концерт дался мне тяжелее, и на ситуации с Шиваном Кёнха поперхнулась воздухом.       — Как это он запретил? Ты же не его собственность!       — Теперь ты понимаешь, почему я не хочу участвовать в этих его играх. Почему бы ему не продолжить с Сунхи? — почти натурально негодовала я, а внутри было кисло от своих же слов.       Но после того вечера я бы не хотела видеть Аса с другой девушкой. Он был ласков со мной и внимателен. Ну, первую половину того вечера.       Подруге я очень кратко рассказала, что мы почти без конфликта выпили с Хеншиком и потанцевали. Перед следующим отрывком истории я чувствовала, как накатывает паника, и заботливый Эду спас меня своим звонком. Он видимо устал ждать её, и я быстро закончила свой рассказ, сказав, что ушла домой.       Врать стало легко. Это беспокоило меня. И вслед упорхнувшей из нашего секретного убежища к любимому подруге я пообещала, что, как только разберусь в своих чувствах, расскажу ей правду. Эду на нее хорошо влияет, и она меняется. Я вышла в зал.       Четверг снова застал меня всю на нервах. За день до него я выбрала для ужина не такое уродское платье, как для встречи с Донджуном. Но увереннее от это не стала. Успокаивало только то, что, возможно, там снова будет Чонгук.       Сценарий повторялся. Только за столом меня уже ждал высокий улыбчивый парень. Он поднялся, принял мою руку в знак приветствия и оставил легкий поцелуй на тыльной стороне ладони. От него веяло спокойствием и уверенностью.       Мун Джунён оказался очень обаятельным. Он умело не давал мне заскучать, много спрашивал, внимательно слушал.       Я искренне втянулась в разговор, очнувшись уже перед десертом. Вечер был прекрасен и я совсем позабыла о своих подозрениях, когда к столу подошел Чонгук. Он довольно меня поприветствовал, поклонился Джунёну и отозвал того в сторону. Они поговорили, Джунён извинился и ушел с Чонгуком отвечать на важный звонок.       А я с ошалелым лицом стряхивала с себя навалившееся, словно густой кисель, дежавю.       — Ну что, бахнем, подруга? — фамильярно вырвал меня из ступора вернувшийся Чон.       Я кисло на него посмотрела.       — Подарок от ресторана?       Тот радостно кивнул.       — Тащи, — поддержала я вообще неформальный стиль администратора.       Чонгук выудил из-за спины бутылку, и подскочивший официант принес сыр.       — А ты подготовленный, — чуть теплее улыбнулась я. Он ответил своей фирменной улыбкой, и я уже почти не грустила.       Терпкое вино оказалось прекрасным. Чон щебетал, делясь последними историями, я хихикала. После моего второго бокала его окликнули, и он, извинившись, удалился, предварительно наполнив мой бокал. Я его выпила в одиночестве и снова скисла. Во мне крепла уверенность, что Джунён не вернется.       Поэтому я пошла искать Гука. Его не было видно в зале, и девушка у входа подсказала мне, что он может быть в кабинете администраторов.       Я снова шла по знакомому коридору, по которому в прошлый раз ходила в туалет. Кабинет администраторов оказался в самом конце и был пуст. Но меня привлекли звуки, и я пошла на них. В другом кабинете, который выглядел больше и сильно отличался от комнаты администраторов, за огромным дубовым столом сидел Чон. Он раскинулся в большом кожаном кресле и прикрыл глаза. Что-то было в его позе странное. Я хотела его окликнуть, как он сжал губы, дернулся вперед и, ухватившись за стол, с шипением выпустил воздух через зубы. Я замерла. Алкоголь во мне всколыхнулся, чувство стыда и еще чего-то захлестнули меня, щеки горели. Чон принялся поправлять что-то под столом, и снизу к нему выбралась девушка. Она забралась к Чонгуку на колени, облизываясь. Тот оглядел ее затуманенным взглядом и провел большим пальцем по губам. Она что-то ему сказала, из чего я только уловила громкое слово «Папи». Чон поднял глаза и, увидев меня, только ухмыльнулся. Осознание накрывало меня медленно, и я отступала от двери.       Даже будучи не столь опытной во всех этих делах, я поняла, за чем застала эту парочку. Я сама как-то пробовала доставить удовольствие партнеру ртом. Парень довольно мычал, а я давилась. Но эти двое выглядели полностью довольными. Девушка Чонгука не стремилась пойти и проблеваться, а сам Чон выглядел сытым котом, а не замученным барашком, как в моем опыте. Меня это беспокоило.       Я почти добежала до стола, усевшись и стыдливо оглядываясь. Быстро наполнила свой бокал вином и почти залпом его осушила. Мало будет сказать, что увиденное меня просто взбудоражило. Оно меня шокировало. Я не могла переварить всю информацию, упорядочить её, и мне было от этого плохо. Стабильность подрывалась каждый день. Мне нужна была опора, знание, что-то постоянное. Этого не было. Все вокруг менялось. Происходили вещи, которых я не знала и не понимала. Я судорожно вылила остатки вина в бокал. Алкоголь делал углы моих странных мыслей не такими острыми, они текли плавнее и почти не ранили меня изнутри.       Подошел Чонгук. Я уже была пьяна и опрокинула в себя последний глоток темной жидкости. Чон светился и не выглядел ни капельки смущённым или сердитым. Я подняла на него глаза.       — Прости, — проблеяла я очень неуверенно.       Он отмахнулся:       — Без проблем. Нам припёрло, и если ты не расскажешь никому, что я тебя оставил, то все будет в порядке.       — А кому ж я расскажу? — непонимающе вцепилась я в него взглядом. Он хохотнул.       Из-за его спины выглянул Джунён. Я засияла. Мужчина как-то криво мне ухмыльнулся и чуть не упал, усаживаясь на стул. Чонгук вовремя его подхватил. Джунён был пьян и растерянно мне улыбался. Я нахмурилась.       — Я вас ждала.       — А я был занят, знаете. Мне так жаль, — он виновато склонил голову и так и остался сидеть, видимо, выражая всю глубину сожалений. Чонгук малость его потряс с какой-то нетерпеливостью.       — А еще я должен уйти. Опять, — он грустно вздохнул, — Совсем, — он пытался поймать мой взгляд. Но у меня у самой были сведены глаза от опьянения, и мне было так же тяжело на него смотреть.       — А уходите, — позволительно я махнула ему рукой. Алкоголь плотно брал меня в свой мягкий кокон безразличия, косоглазия и неуклюжести.       — Но я не хочу, — доверительно поведал он.       — Но вам нужно, — снова подтолкнул его Чонгук.       Я открыла рот и попыталась остановить плавающий взгляд на Чоне. Он сильным рывком поставил Джунёна на ноги, и тот почти повис на администраторе. Чонгук подмигнул мне и принялся оттаскивать упирающегося Джунёна от стола. Тот махал мне рукой, улыбался так добро и бормотал.       — Вы такая прекрас… прелест... ная девушка, — я не без труда привстала из-за стола, гонимая любопытством и готовая следовать за удаляющимися мужчинами.       — Мне так… очень понравилось ужинать, — Джунён кивнул. — С вами, — еще один кивок и улыбка. — Но поймите. Понимаете? — резко застопорил он тянущего его Чонгука. — Я не могу с вами. Так нужно, — он виновато опустил голову и снова повис на Чоне. — Это не ваша вина, — он икнул.       Я остановилась, полностью сбитая его болтовней. Чонгук, как таран, продолжал вести моего сегодняшнего кавалера к выходу. Джунён помахал куда-то в сторону на самом выходе.       Я опустилась на стул возле какого-то столика в задумчивости. Он ушел.       На столик опустилась моя сумочка, рядом сел Чонгук. Я смотрела на него и молчала. Он тоже. Официант принес маленькую чашечку кофе и поставил передо мной.       — Я же не заказывала, — встрепенулась я заторможенно.       — Тебе это нужно, — мягко сказал Чонгук и призывно пододвинул кружку.       — Меня опять бросили, — почти шепотом сказала я.       — Нет, — уверенно заявил Чонгук. — Человек — бизнесмен, у него дела, не твоя вина, — объяснил он.       — А ты-то откуда знаешь, что у него? — прищурилась я. — Ты был занят совсем другими делами, — поспешно выпалила я.       Чон хихикнул.       — Как тебя это впечатлило, а? Ты тихоня, но с перчинкой, Джиён-а, — поддразнил Чонгук.       Я почувствовала жар на щеках.       — Он ушел не из-за тебя, поверь мне, — заглянул мне в глаза Чон.       — Я хочу домой. Вызови мне такси, — Я потянулась к кружке с кофе.       Меня клонило в сон, я устала. Кофе не помогал, и я медленно выпадала из реальности. Подумаю надо всем потом, завтра.