* Хочу быть твоим единственным асом, Чтобы все прочие парни были лишь так себе…
Ночью я спала плохо: выпитый алкоголь давал о себе знать, и мне снились весьма странные вещи. Во сне я расчесывала волосы перед зеркалом, но из отражения на меня смотрела другая девушка и шептала: «Новая игрушка, новая игрушка». Когда я в ужасе отшатнулась от зеркала, сзади меня начала окутывать ванильная пена. Она покрыла все тело, и я вдруг оказалась под ней голой. Пока я привыкала к новым ощущениям и пыталась выбраться из нее, меня откуда-то сверху окатило потоком мартини. Теперь я находилась в странном белом тумане. Передо мной всплыло очертание полных губ, которые томным голосом сказали: «Цветочек». Я инстинктивно прикрыла самые важные обнаженные части тела и подскочила в кровати. Оглядевшись, поняла, что я дома и это всего лишь сон. Со вздохом я плюхнулась на влажные простыни. Перед глазами все еще стояли соблазнительные пухлые губы. Я тряхнула головой, прогоняя морок. Часы на тумбочке показывали 5:26. Возвращаться ко сну уже не хотелось. Шаркающими шагами я поплелась в душ. Нужно было срочно смыть с себя эту раздражающую липкость после сна. Выйдя из душа, я с опаской протерла зеркало и заглянула в него. Все было в порядке. На меня глядела я сама с блестящим носом. Приснится же такое! Больше не буду ходить в этот бар. На работе время тянулось, словно резиновое, а я была ужасно рассеянна. И, хотя сегодня пришлось приехать намного раньше, производительности от меня было ноль. Строчки плыли перед глазами, и я не могла нормально разместить текст в абзаце. Начальник отдела уже несколько раз поторапливал меня с версткой, которую ждали в печать. А мои мысли предательски уносили меня во вчерашний день. «Господин Пак», — я поморщилась, снова представив этого подлеца. Сердце заколотилось где-то в горле, а руки предательски затряслись. Правильные черты лица, аккуратный нос, глубокие глаза с поволокой и эти губы… — Госпожа Им, что с вами сегодня? — господин Ким снова взывал ко мне, пока я мечтательно вперилась невидящим взглядом в экран рабочего компьютера. — Наша лучшая работница сегодня явно не в духе, — сокрушенно пробормотал он, и я замерла от неожиданности, вжав голову в плечи от стыда. Спиной я начала чувствовать заинтересованные взгляды коллег. — Может, вам лучше поехать домой и отдохнуть? — заботливо поинтересовался мой начальник. Но, представив, что дома все эти неприличные видения атакуют меня с новой силой, я виновато улыбнулась. — Извините, со мной все в порядке. Я сейчас все закончу. И спасибо за вашу заботу, — поспешно подскочив со стула, я низко поклонилась мужчине. Разочарованные сотрудники медленно вернулись к работе. Приложив просто титанические усилия по блокировке в своей шальной голове всяческих нерабочих дум, я закончила все свои макеты и взяла несколько страниц дополнительно. Это было своеобразным извинением перед начальником за неудачное утро. Но на самом деле я просто забивала голову работой, чтобы не думать ни о чем другом. Или о ком-то другом. По дороге домой мне позвонила Кёнха. Сославшись на усталость и отказавшись идти с ней выпить, я пообещала перезвонить ей из дома. Как я и ожидала, в разговоре она завалила меня расспросами о моем походе в этот злополучный бар. Я всячески крутилась, чтобы ненароком не выдать ей ненужную информацию. Ее вполне устроил рассказ про очаровательного бармена и вкусное пиво. Я почему-то не хотела говорить ей об этой истории с наглым красавчиком. Мне нужно было время, чтобы самой разобраться с этим недоразумением, прежде чем я с равнодушным лицом смогу поделиться с ней. На воскресенье у меня было также много дел. Я наконец-то хорошо спала и не помнила своих сновидений, что несказанно радовало. Сначала мне нужно было приготовить еду на всю неделю. Из-за работы времени на готовку практически не было, поэтому я заготавливала себе еду в контейнерах на все рабочие дни. А вечером у меня, как всегда, был традиционный ужин с родителями. Приятно жить по плану: почти не попадаешь в непредвиденные обстоятельства, жизнь размеренна и спокойна. Дома у родителей все было как обычно. Папа перебирал газеты у себя в кабинете, пока мы с мамой накрывали на стол. Безупречная белая скатерть и начищенные столовые приборы — так всегда у нас с родителями. Я привыкла к этому и, расставляя тарелки, уже на автомате складывала накрахмаленные салфетки в острые треугольники. Даже беседы за столом повторялись: папа рассказывал о новых заковыристых делах в суде, а мама смеялась над нелепыми доказательствами теорем от своих студентов. Пока мама не спросила о моем парне Хичоле. Об уже бывшем парне. Хотя эта тема всегда присутствовала в наших вечерних разговорах. Поэтому я снова и снова сбивчиво рассказывала помрачневшим родителям о гнусной выходке очередного кавалера. Папа в сердцах стукнул кулаком по столу и вышел куда-то. Мама взяла меня за руку и, сочувственно поглаживая, сказала: — Отец очень переживает за тебя. И я тоже. Уже в третий раз ты доверяешь свое сердце таким подлым мужчинам. Мы виним себя с твоим папой, что не смогли научить тебя хотя бы небольшой проницательности и умению сразу вычислять гадких типов. Я грустно улыбнулась. Что ж тут скажешь, факты налицо. В столовую забежал папа с какой-то папкой в руках. — Доченька, Джиён-а, слушай. Я давно над этим думал и теперь каждого твоего знакомого мужчину буду проверять. Я не хочу, чтобы тебя использовали. Моя умная и красивая дочь не развлечение для каких-то там мерзких мошенников! — отец с серьезным лицом погрозил пальцем куда-то в воздух. — Смотри, — папа открыл таинственную папку. — Ты будешь мне сообщать полное имя твоего нового кавалера, а я буду передавать эти данные своему другу Вонмину. Через день он сможет предоставить мне полную информацию о любом мужчине. Если он не иностранец. — Это тот новый детектив с твоей работы? — поинтересовалась мама. — Да, это он. На днях мы с ним в зале ожидания перед судом разговорились о детях, и он натолкнул меня на эту идею. Ему одному удалось воспитать хорошего сына, поэтому я ценю его совет и хочу попытаться защитить тебя в будущем. От папиной идеи все приободрились, и остаток вечера уже не был таким печальным. Когда мы с мамой убирали со стола и мыли посуду на кухне, она тихонько поинтересовалась, не буду ли я против, если они с папой подберут мне подходящую партию для встреч. Я крепко задумалась. Они оба всегда давали мне большую свободу в жизни, поэтому традиционный способ знакомства с мужчиной, которого тщательно выберут мои родители, показался самым верным решением сейчас.***
Рабочая неделя проходила достаточно размеренно и спокойно. Дома я также научилась блокировать глупые мысли. Я начала смотреть телевизор или слушать музыку, пока гладила или сортировала вещи, убиралась и мыла полы. Мой привычный уклад немного изменился, но это мне не мешало. Просто в один из вечеров, пытаясь уснуть, я поняла, что не хочу быть игрушкой для неизвестно кем себя возомнившего мужчины. Ошибка это или еще что, я ему не поддамся и в тот бар не вернусь. Поэтому все мысли об этом вечере я старательно отсеивала и выкидывала из головы. Так было до четверга. Потому что ночью этот наглец опять вторгся в мой сон. Из-за того, что кто-то из коллег пришел в среду со странным ароматом парфюма. Я весь день принюхивалась и ломала голову, почему же меня это так сильно тревожит. И осознание накрыло только вечером. Все сдерживаемые эти несколько дней мысли обрушились на меня мощным потоком, накрывая волнами различных воспоминаний. Вот он мило улыбается и прикасается к моей щеке. Я медленно и со странным трепетом потерла щеку. Именно в этот момент я вдохнула его аромат. Как и большинство женщин, я очень восприимчива к запахам. Они несут информацию, к ним привязываются картинки и чувства, сливаясь в воспоминания. Иногда в приятные, а иногда вот в такие болезненно-тягучие. Я усмехнулась иронии жизни. Еще неделю назад я со слезами на глазах вспоминала Хичоля, наши совместные вечера и ночи, а сейчас я покрываюсь мурашками от совершенно незнакомого человека и его секундной проделки. Откинув с колен корзину с вещами, которые до этого раскладывала, я начала судорожно щелкать по каналам. Нужно снова вернуть себе спокойствие. Любовные дорамы, новости и развлекательные шоу меня не цепляли, пока я не наткнулась на странную женщину. Это было похоже на сеанс какого-то экстрасенса по телевизору, которая в эту самую секунду словно заглядывала мне в душу и как заведенная повторяла: «Ты хозяйка своей жизни, не позволяй другим управлять тобой. Ты хозяйка своей жизни…». Мама с папой никогда не верили во все эти спиритические действа, да и я сама это считала большой глупостью и обманом, но слова этой женщины все же нашли благодатную почву в моей голове и я продолжила смотреть ее передачу. Экстрасенс учила противостоять встречающимся препятствиям и твердо держать намеченный курс, извлекая из всех проблем благоприятный опыт. «Оставайся сама собой, не позволяй случайным событиям ослабить тебя. Не бойся делать неправильные вещи для собственного благополучия», — женщина, видимо, учила какую-то телезрительницу. Я тоже впитала все ее слова и, решительно стукнув по дивану, уже точно знала, как проведу вечер пятницы. Одна моя часть пищала в припадке от возможности вновь увидеть несносного красавчика, другая же собиралась противостоять ему и верила в чудеса, в которых он уже не обратит на меня внимания. Два рабочих дня прошли как в тумане. Я на автомате редактировала новостные страницы, умещая текст в строгие рамки для печати. А вечерами я перебирала свой гардероб, вновь и вновь примеряя наряды. Мой бунт против плохих мужчин и собственной наивности невероятно будоражил сознание. У меня покалывало кончики пальцев и замирало дыхание. Я снова чувствовала себя маленькой девочкой, которая собиралась сделать что-то непозволительное. В итоге вечером в пятницу я надела прямые джинсы, бежевую легкую блузку с длинным рукавом и накинула сверху тонкую кожаную куртку. Отыскала в шкафу туфли на высоком каблуке, которые обувала только раз на свидание с Хичолем. Все было закрыто и прилично. Я страстно хотела доказать всем и себе в первую очередь, что я все же могу привлечь нормального мужчину и утереть нос этому выскочке в баре. Бар встретил меня уже знакомыми запахами и большим количеством людей. Сердце колотилось от волнения, и в груди все странно было сдавленно. От неизвестности или от ожидания? Сцена в глубине бара была освещена, на ней стояли рояль, небольшая барабанная установка, стойки с микрофонами, пюпитры и несколько стульев. Почти все столики перед сценой были заняты. Стараясь идти ровно, чтобы не создавалось впечатление моей крадучести, я прошла до барной стойки и села с самого края. Меня все еще потряхивало. Сцену и отсюда было хорошо видно. Билет на входе у меня никто не спросил, и я поискала глазами Эдуардо в надежде все у него разузнать, но за баром орудовал незнакомый мне парень привычной корейской внешности. Зацепив глазами мой растерянный взгляд, он поставил бокал перед импозантной дамой по левую сторону от меня и направился ко мне. — Я могу вам помочь? Что желаете выпить? — он точно был местным: никакого акцента. И глаза какие хитрые! Я собралась с духом и выпалила: — Мне нужен Эдуардо, — его полное имя прозвучало сейчас слишком официально. — А-а-а, так вы тоже из его почитательниц? Вы, наверное, совсем новенькая и не знаете его расписания. Сегодня моя смена. Обхаживать вас, как он, я не смогу, но предложить выпить — всегда. — Я… Нет. Я просто была знакома с ним и… — от его болтовни я совсем растерялась. Порывшись в сумочке, я извлекла билет и положила перед ним. — У меня билет на сегодняшнее представление. Бармен взял билет в руки, изучая. — Да у вас серебряный штамп вип-клиента! — присвистнул он. С удивлением привстав на стуле, я выхватила бумажку, удивленно вытаращившись на эту печать, которую сразу и не заметила. — Теперь я знаю, кто вы, — он прямо за стойкой поклонился мне. — У вас забронирован столик перед сценой. Я вас проведу. Я так и осталась стоять с открытым ртом. Этот вечер начинается с сюрпризов. Господина Пака не было видно, и это успокаивало. Мой новый знакомый отдал распоряжения, видимо, помогающим в этот вечер официантам или барменам и, выпорхнув из-за стойки, сделал знак рукой, чтобы я следовала за ним. Болтливый кореец провел меня до первого ряда столиков перед сценой, указав на один из них. — Меня зовут Кванхи, и на сегодня я ваш раб, — снова низко поклонился он. Что не так с барменами в этом баре? Что вообще не так с этим баром? — Не забывайте, что любые ваши капризы сегодня абсолютно бесплатны! — он улыбался во все тридцать два. Я судорожно улыбнулась, не переставая на него ошарашенно пялиться и вспоминая его имя из разговора тех девиц. В голове острой вспышкой мелькнула мысль, что он тесно связан со своим боссом. — А как я могу называть вас, наша дорогая вип-гостья? — от его лучезарной улыбки, казалось, слезились глаза. Я не могла понять: он действительно был настолько обходительным и вежливым или просто кривлялся? Прикрыв глаза, я отпустила глупые домыслы и медленно выдохнула. — Джиён. Им Джиён, — сказала, открывая глаза и вытягивая из себя самую милую улыбку. Я пришла отдохнуть и расслабиться, а не мучить людей своими параноидальными подозрениями в заговоре. — Очаровательное имя, госпожа Им. Что я могу вам предложить выпить? — он, похоже, заметил мою нервозность. — Называйте меня Джиён, пожалуйста, — я все еще храбрилась. — Я бы хотела вашего фирменного пива. — Ну да, пойдем шагать по тем же граблям. Вызов судьбе и благоразумию. — Сию минуту, Джиён-ши! — он театрально раскланялся и, сверкнув улыбкой, ушел. Я поерзала на кресле и сняла куртку. На сцену вышли музыканты и начали настройку инструментов. Гул в зале заметно стих. Люди приготовились к представлению. Саксофонист проиграл какую-то детскую мелодию, вызвав короткую вспышку смеха у всех. — Извините, я могу составить вам компанию? — пока я зачарованно наблюдала за репетицией группы, не заметила, как к моему столику подошел высокий брюнет с приятным голосом. При неярком освещении зала, основным источником которого были свет со сцены и мягкое мерцание от мини-светильников на столах, мне он показался невероятно привлекательным. — Да, пожалуйста, — я потупила взгляд, быстро нарисовав в голове удачный исход вечера. Выкуси, господин Пак! — Им Шиван, — поклонился мужчина, прежде чем сесть напротив. — Им Джиён, — я кивнула ему головой и рассмеялась. Шиван широко улыбнулся. — Я могу вас угостить? — Спасибо, я как раз жду своего заказа, — он перетянул все мое внимание, и нервозность всех этих дней медленно меня отпускала. Перебивая нашу беседу, к нам припорхал серьезный Кванхи с моим пивом и аккуратно поставил передо мной. Я пригубила напиток, пока бармен подошел к моему новому знакомому и начал что-то шептать ему на ухо. Улыбка Шивана сникла, и, быстро подскочив, он низко поклонился мне. — К сожалению, мне нужно идти. Извините за беспокойство, — он ушел быстрым шагом, минуя столики. Чуть опять не выронив трубочку изо рта себе на штаны, я зло поглядела на Кванхи. — Что происходит? Что вы ему сказали? — меня снова начинало колотить от такого развития событий. Но я держала лицо и старалась быть очень спокойной и вежливой. — Всего лишь то, что это вип-столик и ему нельзя тут сидеть, — этот клоун все так же продолжал мне улыбаться. Сложно было поверить в это глупое заявление. Я закрыла глаза и медленно сделала два вдоха и выдоха. Нужно узнать, что именно он ему сказал. — Я вип-клиент? Это мой стол? — я буравила его глазами. Внезапно свет со сцены стал более приглушенным и публика замерла. Начинался концерт. Кванхи быстро уселся на освободившееся кресло и, пригнувшись ко мне, коротко кивнул. — Я могу выбирать сама, с кем мне сидеть за этим столом? — тихим голосом напирала я на бармена. По залу раздались мягкие звуки рояля. — Да, но не совсем, — с извиняющейся улыбкой шептал Кванхи. В полумраке зала улыбка выглядела вымученной. К роялю присоединился протяжный саксофон. — Что это значит? — все мои вежливые попытки быть спокойной сносило ураганом гнева. Я продолжала контролировать дыхание. На сцене барабаны задавали ритм разгоравшемуся выступлению. — Места за этим столиком уже забронированы, — почти на одном дыхании громким шепотом выпалил бармен. Я уже плохо слышала музыку, у меня была цель восстановить справедливость в этом вновь ставшим ужасным месте. — Для кого же они забронированы, помимо меня? — во мне, видимо, проснулись папины гены. Я выясню правду! Смирившись со своей участью или привыкнув к ней, мой собеседник вдруг гордо вскинул голову. — Для господина Пака. Я чуть не заорала от его заявления, вовремя спохватившись и лишь глубоко втянув ставший тяжелым воздух. Сжимая под столом кулаки, я попыталась сосредоточиться на задорных звуках джаза, льющихся со сцены. В голове свежей волной прошла мысль, что этот улыбчивый мужчина с лисьим взглядом ничем не заслужил мою злость. Причиной моего негодования снова стал здешний босс со странной кличкой «Ас». — Любой мой каприз, вы говорили ранее? — вновь обратилась я к уже расслабившемуся бармену, который что-то печатал в своем телефоне. — Да, конечно, — вновь эта неизменная улыбка. — Вы остаетесь сейчас сидеть со мной и отвечаете на все мои вопросы. Папа, я точно твоя дочь, иначе я не знаю, как объяснить весь этот напор и стремление к поиску истины. Я победно улыбнулась, когда бармен смиренно кивнул. — Почему его называют Ас? — Господина Хеншика? Ах, его так начали называть восторженные поклонницы, — Кванхи, похоже, очень гордился своим начальником. — За какие же достижения? За мастерское управление питейным заведением или непонятные игры с людьми? — я была уверена, что составлю полное досье на этого негодяя! — Он мастерский любовник. Поэтому девушки здесь выстраиваются в очередь, чтобы попасть к нему на «аудиенцию», — он кокетливо задвигал бровями, показывая пальцами кавычки на последнем слове. — То есть они добровольно становятся его «игрушками»? — мне жутко не нравилось это слово, и я была в шоке от поведения местных посетительниц. — Да, он еще ни разу никого не принуждал. — А я? Я же не искала его внимания, — негодование от абсурдности происходящего просто зашкаливало. — Я очень хочу уступить свое место кому-то другому, потому что у вас тут какая-то ошибка и я не по своей воле… Кванхи не дал мне договорить, резко поднимаясь. — Вот и поговорите сами с ним об этом. Хорошего вам вечера! Я не успела отреагировать на стремительный побег бармена, когда на его место уже уселся ОН. — Добрый вечер! Я рад тебя видеть снова, Цветочек, — он так радостно мне улыбнулся. Я засмотрелась на ямочки на его щеках. От быстрой смены разных эмоций и его неожиданного появления меня снова погрузило в странный ступор. Сердце скакало в груди, как ненормальное. — Ты чудесно выглядишь сегодня, — Хеншик поднял вверх большой палец и мечтательно сложил губы бантиком, и вся злость и претензии чудесным образом улетучились. — Что это у тебя? — он по-свойски потянулся к моему стакану, вытащил из него трубочку и сделал большой глоток. Довольно выдохнул и, поморщившись, начал сосредоточенно слизывать с верхней губы сливочную пену. Я, как зачарованная, все так же приоткрыв рот, наблюдала за действиями его языка. Нехитрое дело, но мне резко стало душно и дурно. Схватив бокал, я тоже сделала большой глоток, не отрывая от него глаз. Шумно выдохнула и ощутила всю ту же пену на губах. Но, не успев высунуть язык, я была остановлена проворными действиями его пальцев. Он аккуратно стер с моей губы пену пальцем, который тут же засунул в рот, облизывая. Так вытирают личико у испачкавшихся детей, но он сделал это невероятно эротично. Пронзенная током от очередного прикосновения его нежных пальцев и полностью обездвиженная дальнейшими манипуляциями, я даже перестала дышать. И, когда он потянулся снова ко мне с салфеткой, я судорожно сделала глубокий вдох и в ужасе отшатнулась от него. Оглянувшись по сторонам, я наконец с трудом поняла, что мы на концерте. Многие люди смотрели на сцену, но, так как наш стол стоял в первом ряду, немало взглядов цеплялось за происходящее за ним. Когда я начала озираться, люди спешно переводили глаза, но мне хватило. Я вскочила и, сдернув со спинки кресла куртку и схватив сумочку, спешно направилась к своему убежищу: в туалет. Как я поняла, Хеншик подскочил следом и молча направился за мной. Догнал он меня почти под лестницей. — Джиён, подожди! — он попытался взять меня за локоть. Я зло дернула рукой. — Не трогайте меня! Прекратите сейчас же! — спокойствия уже как и не бывало. — После ваших выходок люди думают обо мне черт те что! Я не игрушка вам! Играйтесь с кем-нибудь другим! Здесь полно кандитаток. А я из-за вас теперь не могу ни с кем познакомиться! — меня била крупная дрожь, и в данный момент меня мало интересовало, кто видел эту сцену. Хотя здесь было достаточно темно. — Ты знакома со мной, — он обезоруживающе улыбнулся. — И да, я обещаю впредь не прикасаться к тебе на людях, — наглец поднял руки вверх и кокетливо помахал мне пальчиками. — Но в этом баре увы. Никому, кроме меня, нельзя к тебе подходить. Мой личный каприз, — он приблизился ко мне, тяжело и серьезно поглядывая из-под ресниц. — Пойми меня правильно, Цветочек, но мне нравится, когда ты сердишься. Это говорит мне о том, что за твоей вежливой сдержанностью есть большой потенциал, — и вновь эта смена настроений, пронизывающий и хитрый взгляд. И я уже вроде не злюсь, потому что увлеченно разглядываю его. Густые брови, темные глаза, пушистые ресницы. Сердце начало колотиться быстрее, и я поняла, что растеряла весь свой боевой настрой, который был со мной с начала вечера. Да, он мне его испортил. Да, он наглый и самоуверенный. Но он такой красивый. От последней мысли я чуть не расплылась в идиотской улыбке и почти начала пускать слюни. Им Джиён, держи себя в руках! Я снова нарвалась на мерзавца и медленно падала в его сети. — Я не игрушка вам, — как можно более твердо попыталась сказать. Но со стороны я услышала только какое-то скромное блеяние. В этом темном углу я действительно чувствовала себя овечкой, загнанной большим и сильным хищником, который почти навис надо мной и пожирал глазами. Пора отступать. — Конечно, нет, Цветочек! Я оценил твою «баррикаду», — Хеншик многозначительно повел бровями. Все еще находясь в раздумьях о путях отхода и подняв взгляд на его губы, я совсем не поняла его и вопросительно нахмурилась. — Ты сегодня прекрасно выглядишь, — Пак обвел глазами меня с головы до ног. И продолжил со мной разговаривать, как с маленьким ребенком: — Сегодня на тебе нет той выглаженной юбочки. Ты запакована в одежду и закрыта. Тебя что-то пугает? — я задержала дыхание от удивления: почему он видит меня насквозь? — Я… Нет, — я гордо вздернула подбородок и смело взглянула на него, но всю меня обдало горячей волной и во рту пересохло. Тяжело противостоять такому опасному зверю. Он лучезарно улыбнулся и схватил меня за руку чуть выше запястья. Видимо, чтобы не коснуться обнаженного кусочка кожи. Я снова заторможенно вглядывалась в его длинные и тонкие пальцы на моем рукаве, а он тащил меня в сторону бара. — Тогда нам нужно выпить за наш первый поцелуй!