***
От почти незаметного, но от этого не менее устойчивого запаха стерильности хотелось развернуться и уйти, но эта встреча была нужна Саваде, ведь именно благодаря ей он сможет понять что с ним происходит. По крайней мере, он на этого надеялся, доверяя верной интуиции, которая только и поддакивала решению шатена нанести этот визит. — А ты быстро сюда добрался, Вонгола. — Некая насмешка и почти что безразличие говорившего, что прозвучали так неожиданно, не напугали Тсунаеши, скорее заставили отвлечься от собственных мыслей. — И без свиты… — И вам добрый вечер, Верде-сан, — устало улыбнулся он, развернувшись к стоящему в дверном проеме ученому, но слишком круто — в голове сразу же зашумело, заставляя того покачнуться, но и только. И похоже, что это не укрылось от внимательного взгляда Аркобаллено, лицо которого стало каким-то задумчиво-заинтересованным. Десятый был не из тех, кто мог заявиться без какой-либо причины никого не предупредив из своего окружения. Никого из своих Хранителей, которые наверняка — как бы некоторые из них не хорохорились — волновались о своем боссе с его умением находить неприятности. А значит, что что-то было не так. С самим Вонголой было не так, если судить о том, что он видел сейчас. Интересно. — Не сказал бы, что для тебя вечер такой уж добрый, — произнес ученый, но вместо протеста или ожидаемого вопроса Савада только слегка качнул головой, явно без проблем сумев понять на что тот намекает. — Ну что же, проходи, — посторонился Верде, пропуская шатена внутрь обычной с виду гостиной. — И что же тебе о меня нужно, а, Вонгола, что ты решил не привлекать своих Хранителей? Мелкая, но действенная провокация — не сдержал усмешки ученый, видя как шатен слегка нахмурился, обдумывая что и как сказать, и стоит ли вообще отвечать на такое, тем самым уверяя его в том, что происходит что-то из ряда вон. — Всего лишь хочу, чтобы вы проверили мое состояние… — честно произнес Тсуна, смотря прямо перед собой и устало опускаясь в мягкое кресло. Даже дышать было сейчас сложно, а все потому что он потратил почти все силы на то, чтобы незаметно убраться прочь из особняка.***
Пальцы выбивали на подлокотнике ритм, который чем-то неуловимо напоминал похоронный марш, а зеленные глаза, которые сквозь стеклышка очков вглядывались в результаты анализов, уже не были настолько надменными и самоуверенными — они смотрели серьезно, озадаченно и с присущей ученым холодной заинтересованностью. Написанное вызывало вопросы, на часть которых он знал ответ. Если в результатах анализах нет ошибки — а её наверняка нет, — то Савада как минимум заслуживал уважения своей силе воли и упрямству. Как минимум, ибо среднестатистический человек должен был бы уже несколько раз за время пребывания у него в лаборатории упасть в обморок, а то и в кому — то, что требовал Аркобаллено от Тсунаеши с его-то состоянием было слишком, но если шатен хотел знать ответ… А он хотел. И потому молчал. Ни разу не задал ни одного вопроса. Даже смолчал, когда Верде чисто из личных побуждений затребовал больше положенного количества Пламени на анализ, хоть и понял это. Ученый поднял взгляд на сидящего в кресле мальчишку и совершенно не удивился, увидев, что тот словно постарел лет на пять за эти несколько часов — белое, изнеможенное лицо больше напоминало бумагу, а под прикрытыми глазами залегли такие тени, что навевало подозрения на то, что шатен не спал как минимум недели три. Хотя только придя он выглядел практически нормально. — Все настолько плохо? — это было даже не похоже на вопрос, скорее констатация факта от определенно почувствовавшего взгляд Аркобаллено Тсунаеши. Верде не спешил отвечать на вопрос, садясь в кресло напротив и вновь всматриваясь в результаты. Простое «плохо» вряд ли могло в полной мере охарактеризовать эту ситуацию. Савада умирал. И умирал вовсе не медленно.