Чернокрылка

      Ночи в Городе не всегда приносили с собой тревогу и сомнения, когда-то жители спокойно провожали солнце за горизонт и видели сны, безмятежно и сладко. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается – мир, процветание и улыбки…       В Город пришел Элиас Норткрест, установив с порога свои порядки. Рядом с ним в ногу шёл прогресс, металл, технологии, бизнес и хаос.       Кровь въелась в старые стены, солнце спряталось от жителей за завесой мутной пелены облаков и дыма заводов, а ароматы свежей выпечки, цветов и моря, приносимые ветром с залива, сменились на гарь, вонь канализаций и помоев. Можете считать это запахом прогресса.       Барона это устраивало, он не покидал своего загородного дома, наблюдал со стороны как Город, некогда приветливый и уютный, превращается в рассадник грязи, преступности и дикую стаю, где каждый сам охраняет свой кусок, готовый вцепиться в глотку бывшему другу.       Но были и те, кто не поддался агонии прогресса, кто тайно всё ещё удерживал Город на своих плечах, не давая рухнуть в бездну. Никто не знает их имён и как они выглядят, но они точно есть. Каждый журналист «Моррингсайд ньюз» вам это подтвердит…       - Снова. Этот. Ублюдок!       На истеричное и слишком хриплое «ю» из дрожавших от гнева рук выскальзывает дорогая фарфоровая ваза и звонко разлетается на острые осколки, заглушая остаток оскорбления. Норткрест, вытирая рукавом халата пот со лба и лысины, тучным взглядом буравит разбитое стекло, мертвой мозаикой раскинувшееся у своих ног. Сломанный рисунок приближается и рябит в глазах раздражающими пятнами, от чего Норткрест устало жмурится и зажимает пальцами переносицу. Он постарел за этот чертов месяц на три жизни вперёд. Каждый шаг делался с оглядкой, каждое слово произносилось почти шепотом на ухо. Страх обвил весь особняк крепкими ледяными руками, вынуждая спать при включенном свете и оглядываться на лестнице.       Барон с силой наступает на черепки, наслаждаясь хрустом под подошвой туфель. В каждом звуке под каблуком он слышит жалобные голоса провинившейся некомпетентной охраны. Она определенно не стоила тех больших денег, что поступали на её счета каждый месяц. Подонки, нахлебники, разгильдяи и лентяи! Не зря говорят, если хочешь что-то сделать – делай это сам.       Потолочный свет дрожит в ответ, подобно провинившемуся ребёнку – то ли боится, то ли так же злится. Барон не обращает на это внимание, закинув голову назад. Норткрест сжимает и разжимает холодные кулаки с тонкой синей сетью вен под бледной морщинистой кожей. Его переполняют стыд, злость, гордыня и ненависть, неприятно колит в груди. Он разворачивается намеренно медленно на каблуках, усмиряя бурю этих отрицательных чувств посмертным хрустом стекла, растоптанного в мелкую крошку. Мало помогает.       Барон вновь открывает опустошенный до последней монетки сейф в призрачной надежде, что всё сон и что документы, флэшка и изумруд лежат на месте и ждут своего часа. Никому бы не удалось пройти через новейшую систему охраны, ни разу не засветиться на камерах и проскользнуть мимо охраны, не говоря уже о дрессированных псах во дворе. Как?! Как этот ублюдок, этот мерзкий чернорукий выкормыш улиц смог обставить его - Элиаса Норткреста! – в его же собственном доме?!       Никто не знал ответа на этот вопрос, даже слуги, нагло прильнувшие ушами к обратной стороне гладкой двери хозяйского кабинета и согревающие её заллаченную поверхность жадным дыханием. В такие моменты они действовали как единый большой организм, голодный до новых поводов спровадить ненавистную охрану подальше – та объедала всю прислугу и вела себя как последняя свинья.       Гневную тираду хозяина каждый из них мог повторить как молитву перед сном, ведь особняк Норткрестов таинственный ловкий вор посещал уже в пятый раз. Печати, документы, украшения, серебро, канделябры, ноутбук и прочие прелести технологий, привезенные из-за границы, пропадали с такой легкостью, будто в самом богатом и защищенном доме Города на ночь открывали все ворота и двери с окнами, только охрана и прислуга просыпались в самых темных углах с головной болью, а в бароне все чаще просыпался тиран, жаждущий свернуть шею первому, кто попадется на глаза злосчастным утром. Какой повод для сплетен и пари на мелочь в кармане – кто же будет наказан?       От прессы такое унижение, конечно же, хранилось в строжайшей тайне, ведь узнай о кражах журналисты Морнинсайда – скандал замять не удастся, эта стая стервятников мигом слетится к воротам особняка, жаждущие куска позора и сенсации, хлопающие крыльями дешевой бумаги пухлых блокнотов.       И всё из-за одного чернорукого.       Норткрест плюёт на поздний час и набирает на телефоне номер, который обещал себе использовать только в крайнем случае.       Он подходит к окну, отодвигая в сторону тяжелую бордовую штору, и смотрит во двор, недовольно и устало. Ожидание держит в натянутом состоянии.       После трех гудков ему желает ранней ночи грубый, но довольный голос, явно ожидавший звонка.       А во дворе показывают свою полную некомпетентность наемники барона. Плотно поужинавшие и сонные, они не могут догнать прокравшуюся в сад наглую нарушительницу. И её смех это подтверждает. Правда, и она веселится недолго.       - Ай! Ой! Да вашу ж…       Какой идиот придумал посадить в саду терновые кусты?       Этот вопрос мучает Кири с такой же силой, с какой шипы терновника впиваются в её тело на пути к выходу из зелёного лабиринта на заднем дворе особняка Норткреста. Настоящая ловушка для мелких преступников – молчать в таком палисаднике очень сложно, кожу постоянно царапают безжалостные шипы, а волосы цепляются на каждую ветку, торчащую под кривым углом. Кири очень не хотелось влезать в этот колючий ад, но он оказался единственным местом на всей территории, не освященным яркими фонарями, сделанными бароном на заказ.       Кири не причисляла себя к тем «офисным» журналистам, которые вылавливали новости из интернета и других СМИ, поэтому лично пробралась под покровом ночи к особняку, чтобы проверить слух о кражах в поместье. Судя по разговорам стражи, Элиаса Норткреста действительно на протяжении месяца дурили и обворовывали. Только никто не мог поймать виновного. Он проворной тенью скользил по всему особняку как у себя дома, без проблем добираясь до желаемого. В то время как барон ни о каких кражах не заявлял, оно и понятно.       Кири предчувствовала превосходный материал для громкой статьи, осталось только добыть нужную информацию, пройти цензуру…и стражу. А по сути – просто наёмники, которым Норткрест платит столько, что те возомнили себя элитой и от такого самомнения раздували своё эго не хуже воздушных шаров на летнем фестивале.       - Ушла, сучка! – хрипит упитанный мужлан с бородатой рожей. Его тяжелое дыхание хорошо слышно на всей территории. Кири на всю жизнь запомнит, как это извращенец обещал посадить её на кол, если поймает. И прибавил к колу очень живописные подробности и жесты. – Ох, я бы её…       Кири злорадно ухмыляется и вытирает рукавом толстовки дорожку крови из царапины на лбу. Трепач, а в колючки не полез.       - Да не, здесь где-то прячется, иначе камера бы уже засекла её! – говорит по рации молодой голос. Наверно, тот страж с помятым шлемом. – Надо искать!       - Точно! Найдем и получим от старого брюзги прибавку к жалованью! – обладатель хриплого голоса, поддерживающего товарища, по всей видимости, вечно на мели.       - Или хотя бы не получим по морде! – из рации послышался смех.       Кири злится и продолжает терпеть противные колючки. Быть журналистом в Городе – дело крайне не благодарное, и всю правдивость этих слов она сейчас лично проверяет на себе.       Наемники рыщут по саду, а псы в клетках, чувствуя их волнение, нюхают воздух и прислушиваются к каждому шороху. Кири приходится глубоко и медленно дышать через рот.       Один из наемников становится прямо перед терновником к Кири спиной, держа наготове оружие. Пара шагов и она попадётся, нужно отползать глубже в заросли бесконечных шипов.       - Мрак бы побрал этого старого богатея, - рычит страж, поворачиваясь к Кири лицом. Мужчина чуть сгибает колени и прищуривается, вглядываясь в заросли. – Вместе с его заграничными побрякушками, - типичный любитель пышных сахарных пончиков и форм. Ещё пара миллиметров и молния на фирменной куртке не выдержит натяжения в струну. Кажется, мужчина смотрит прямо на Кири.       В другом конце сада что-то разбивается, и наемник с громкими ругательствами присоединяется к товарищам.       Повезло! Кири считает до десяти и начинает медленно подниматься. Руки, ноги и шея затекли от долгого стояния на четвереньках.       - Не советую этого делать, - мужской шепот почти над ухом насмешлив и хитер. Кири дергается, и очередной шип больно впивается в правую ладонь. – Ищейки ещё во дворе, - продолжает незнакомец, скрываясь в темноте терновника, - и камеры поворачиваются в эту сторону каждые пятнадцать секунд.       - Ты кто такой вообще? – Кири вытаскивает шип и вытирает пораненную руку о кофту.       Хочется домой, в душ и тепло, смыть с себя грязь, пот и кровь, начать статью с чашкой горячего чая. А тут ещё этот голос в ночи явно получает удовольствие, насмехаясь над ней.       - Я могу незаметно вывести тебя отсюда.       - Я сама могу, - Кири шмыгает носом и совсем не убеждает незнакомца.       - Конечно, - иронично отвечает голос.       Тень рядом с ней отделяется от основной черноты, становится более…существенной.       Кири забывает ответную колкость как только поворачивает голову. По телу пробегает волнение от внимательно изучающего её взгляда разноцветных глаз.       - Ты…кто? – на выдохе ещё раз тихо спрашивает Кири.       - Это интервью? – со стороны особняка слышится звон разбитого стекла. Внутри начинается суматоха, включается свет сразу в нескольких окнах. – Давай, - незнакомец быстро берет Кири за руку и ведет за собой к выходу из неприветливого мрачного сада. Ведёт четко и уверенно, без лишнего шума и суеты, как по давно протоптанной дорожке.       Высокий плавный призрак, от него зарождается пугающий трепет, и Кири, не до конца осознавая происходящее, упрямо разглядывает спину перед собой в черной длинной накидке с капюшоном, чувствует руку в обрезанной перчатке, сжимающую её холодные пальцы, перепачканные в земле; сдерживает вопросы. Девушка облизывает пересохшие губы и кончиками пальцев свободной руки касается прохладного металла сложенного поверх накидки лука и колчана со стрелами. Это…так странно. Таким оружием уже давно никто не пользуется ни в Городе, ни за его пределами. Кто же, Мрак побери, такой?       Кири молча следует за незнакомцем до высокой резной ограды, она надеется, что он всё-таки человек, а не что-то мистическое.       - У тебя есть на чем добраться до дома? – Кири кивает.       Незнакомец подхватывает её за талию, крепко и надежно, поднимает и выталкивает вперед. Девушка цепляется за железную решетку и перелезает на другую сторону. Следом за ней и он.       - Так кто ты? – Кири с сожалением чувствует, как уходит остаточное тепло из пальцев от его руки. Её хочется ещё раз его коснуться. Она оправдывает себя простым интересом, не призрак ли и галлюцинация перед ней, хотя откровенно тянет время, чтобы заставить его проговориться.       Но вместо ответа она получает флэшку.       - Здесь достаточно материала, чтобы написать разоблачающую статью о Норткресте и его бизнесе, - Кири смотрит на неожиданный подарок в своей ладони. – И я надеюсь, вы оставите нашу встречу в тайне, Кири Райтер.       Кири резко поднимает голову, но рядом уже никого нет, как и тепла в пальцах, тихо растворившегося в ночи.