Чужая территория

Рассусоливать было некогда. Пара секунд ушла на прокачивание ситуации и выбор оптимального варианта действий. Вариантов было не густо: плохой, совсем плохой и совершенно хреновый. Более конкретно оценить было нельзя, поскольку ни число возможных преследователей, ни их состав, ни расположение, ни расстояние до них пока было неизвестно. Это, несомненно, минус. Но и плюс, поскольку противник пока тоже не в курсе насчет количества и состава их группы. Минус в том, что ему, противнику, их актуальное местонахождение и расстояние известно. Это значит — враги знают, в какую сторону догонять, а мы не знаем, в какую сторону лучше драпать. Вот этот минус нужно срочно обнулить. Бонд быстро нагнулся над Огурцом, забрал оружие, точным экономным движением поместив его в боковой подсумок. Потом схватил его под мышками и проворно перетащил его метров на пять-шесть выше по течению, развернул на сто восемьдесят градусов и опустил обратно в ручей в том же положении, в котором он лежал ранее. Потом то же самое проделал с умершим радистом, не забыв забрать его комм. Бертоцци, постепенно выходящий из ступора, ошарашенно смотрел на его манипуляции. Мозги ему отшибло, что-ли? — Какого хрена ты… — голос у него был сиплый, не столько злобный, сколько удивленный. Сержант, кривясь от боли, торопливо расстегивал карман-аптечку. Оглянувшись на итальянца, резко его оборвал: — Держи губу! Программа знает, что делает. И тут же добавил: — подними командира! В ситуации, когда они не могли ни забрать с собой убитых ребят, ни их похоронить, мертвые должны были сослужить последнюю службу живым. Хотя бы на пару минут задержать противника, а если получится — ввести в заблуждение. Пусть ненадолго, в их ситуации даже пара сотен отыгранных метров могла значить перевес между жизнью и смертью. А мертвым… Мертвым уже все равно. Записываясь в диверсионную группу, они знали, на что шли. Сейчас по положению их тел выглядело так, что группа следовала вниз по течению. Остаток группы в случае засады обычно возвращается назад, откуда пришел: назад по своим следам возвращаться безопаснее, чем ломиться вперед, в неизвестность. Впрочем, если у противников имеются киборги, уловка не проканает. Людей обмануть, пусть и не с особо большой вероятностью, но можно. Киборга не обманешь. Но у сепаратистов, вроде бы, киборгов быть не должно. С командиром было плохо. Точнее, в их ситуации — очень плохо. Бертоцци протянул руку, предлагая помощь, но Юргенсен лишь вяло покачал головой, стараясь не нахлебаться воды. Он так и лежал, не двигаясь, с трудом опираясь на руку. Сержант, пряча свой использованный тюбик в карман, нахмурился, позвал: «Бонд!» и указал глазами. Киборг, как раз перетащивший второе тело, подскочил к невысокому коренастому итальянцу, вручил ему капитанов бластер, а самого Юргенсена подхватил под мышки тем же способом, что и убитых разведчиков. Только перетаскивать не стал, просто поднял и зафиксировал на уровне груди. Совсем паршиво. Тело капитана висело мертвым грузом, напоминая деревянную марионетку. — Кэп? Ноги как? — Сержант вытащил из капитановой индивидуальной аптечки шприц-тюбик с комплексным составом. — Анальгетика добавить? — Совсем никак. Не надо анальгетиков. Ничего не болит. Просто отбегался… — Ну мы это еще посмотрим. Бонд, бери капитана и валим отсюда! Ну да. Кому еще, как не бонду, предстоит нести командира. Юргенсен — мужик довольно крупный, весит под девяносто. Бертоцци его далеко не унесет, пусть лишнее оружие тащит и, в случае чего, сержанту поможет. Это он пока на адреналине и на инъекции анальгетиков держится, почти что не хромает, но это долго не продлится. И ему, бонду, сейчас настоящая дексовская ТТХ не повредила бы. Даром перепрошивку сделали, количество имплантов она не увеличит. Сейчас сгодились бы. Ранения, конечно, не сказать что очень серьезные, но это когда есть время отлежаться, включить усиленную регенерацию… Осколок хотя бы вытащить, застрявший при кости предплечья. Сосуды импланты пережали, но мешает зараза все равно. И таки… чувствуется. Но сейчас им останавливаться никак нельзя. Ни на минуту. Надо хотя бы немного оторваться, уйти из зоны контакта. Потом, может быть, появится возможность остановиться и перевести дух. Но пока надо стиснуть зубы и двигать конечностями в темпе. И не циклиться на том, как бегут вниз цифры процентов работоспособности системы. Шестьдесят девять целых и семь десятых, шестьдесят восемь и девять десятых, шестьдесят семь и четыре, шестьдесят шесть и три… Уходили по ручью, туда, откуда пришли, быстро, уже не заморачиваясь соблюдением абсолютной тишины. Главное сейчас — скорость, чтоб удержать дистанцию от погони. Сканер все еще никого не зарегистрировал, что означало отрыв как минимум в пятьсот метров, но бонд не сомневался, что преследовать будут. И не строил иллюзий, что обман не раскроют и не вычислят путь отхода группы. Собак у них нет (слава шебской фауне!), киборгов тоже быть не должно, но аборигены и сами не вислоухие, в их разведгруппах не идиоты служат. Разве что задержатся немного, ну может выделят часть группы на проработку ложного следа. Знать бы, сколько их и в каком составе? Крабов здесь у них вроде нет. Как бы технологию экранирования ни развивали, но краб — это не мина диаметров в двадцать пять сантиметров, столь крупные объекты в лесу не экранируешь, с воздуха все равно вычислили бы. Выходит, в группе преследования (теоретически) должны быть только люди. Если только люди, это не станет большой проблемой. Даже при заметном численном перевесе. Вот только… две предыдущие бесследно пропавшие группы тоже, наверное, так думали. Идти по течению по дну мелкой речушки удобнее, чем по болотистой раскисшей почве и зарослям, к тому же вода смывает след. Но она же, как более плотная среда, увеличивает расход энергии и замедляет движение. Сканер зарегистрировал появление одного постороннего субъекта, потом еще, и еще… Дистанция уже сократилась до пятисот метров. Ну, да. Должно быть, «они» как раз вышли к точке контакта. Восемь тепловых активных точек, восемь гуманоидных субъектов. Семь человек и киборг. Неприятный сюрприз. Вдвойне неприятный. Потому что наличие киборга модели декс-шесть у повстанцев не предполагалось. И потому, что идентифицированный сканером киборг с серийным номером 485439FB принадлежал второй, пропавшей неделю назад, диверсионно-разведывательной группе. Это значило, кроме всего прочего, что преследователи теперь тоже в курсе количества и местонахождения преследуемых. И что отрыв не удастся увеличить. Они не задержатся и не пойдут по ложному следу. Отрыв даже не удастся удержать. Надолго — точно не удастся. Преследователи, в отличие от них, не ранены и идут налегке. Это значит, соотношение шансов резко меняется не в положительную для группы сторону. Короче говоря — дело швах. Правильно сейчас выразился сержант. Старый. Опытный диверсант, можно сказать, коллега и даже по стажу они с бондом примерно на равных. Пора выбираться из ручья. Во-первых, теперь уже без разницы, оставляют они за собой видимый след или нет. Во-вторых, ручей вскоре начнет менять направление, образуя петлю. Петля — это возможность срезать расстояние и догнать. Окружить. Поэтому сейчас самое время свернуть и кратчайшей дорогой выбираться от ручья к подножию невысокой каменной гряды. Гряда — сильно эродированные, растрескавшиеся и пронизанные кавернами скалы, остатки древней горной цепи, где будет больше возможностей найти укрытие и занять оборону. Там, на верхней части гряды, где рельеф повыше, и радиосигнал наверняка появится. Это здесь, в низине за хребтом, сигнал слабый. Да еще наверняка чем-то глушат его. Вчерашний туман тут ни при чем, что бы там радист ни говорил. Зверью туман не помеха. А вот излучение определенной частоты (или экранирование оного) вполне может стать причиной того, что местная фауна затихарилась. Поскольку вдруг стала слепа и глуха. Кстати, экран, похоже, сняли. Потому что камбалки объявились на своих привычных местах. Повылезали на береговую кромку и сейчас при приближении людей плюхаются в воду как всегда. Ах да, сейчас «тем» экранирование уже не нужно, оно, наоборот, мешает их киборгу нас пеленговать. Их киборгу, мать твою… Интересно, как они его взяли? Ну, допустим, группа попала в засаду вроде той, в которую мы сейчас вляпались, и людей посекло всех. Могло? Нууу… в принципе, могло. Его-то, бонда, мозги предупредили, не система. Система опасности не видела, не алярмовала, значит и тот декс тоже мины не видел. Но и оставшись один, без хозяев, декс не стал бы тупо стоять, дожидаясь, пока его чужаки возьмут под контроль и хакнут. Программа не позволила бы. Даже с тяжелыми повреждениями армейский киборг не беспомощен, и его просто так не скрутишь. Упасть без сознания, как это бывает с людьми, он не мог. Или мог? Если они могут экранировать, теоретически, могут и глушить? Почему бы и нет, собственно… Швах дело, швах. Единственный пока плюсик в этой ситуевине: их противники не в курсе, что один из преследуемых — киборг. Дексу, даже и шестерке, бонда не расколоть, поэтому «они» считают, что охота идет на людей. Четырех людей, некоторые, к тому же, еще и ранены. Легкая добыча. Это расслабляет, и это их единственный шанс. Слабый, потому что дистанция уже сократилась до четырехсот сорока метров. А до горной гряды еще более двух километров, да и добравшись туда, спрятаться и затихариться не удастся, если не удастся нейтрализовать их кибера. А как это сделать? Армейский декс все же более адаптирован к бою, чем бонд. У бонда бой — не главная специальность, да и рассчитан бонд на бой против человека, а не против другого киборга. Армейских дексов готовят и к этому, ТТХ у них попродвинутее в этом плане. Неизвестно, правда, в какой кондичке сейчас находится захваченный декс, если нарвались на мины, то и его должно было посечь. Восстановился за неделю полностью или частично? Сам-то бонд тоже не на пике формы сейчас, уровень работоспособности чуть выше шестидесяти трех процентов… Энергию бы поднять не помешало, командир — не рюкзак, тащить его килограммы на себе — достаточно энергорасходно. Резервные углеводы в наличии имеются, но чтоб поднять энергетический уровень, нужно хотя бы ненадолго остановиться. Ну хорошо. Допустим, энергию подкачаем, что дальше? Остановимся, займем позицию — на сканере декса вся группа как на ладони. Замкнут в кольцо. Восемь против трех боеспособных. Укрыться совершенно негде, плоская болотистая равнина. Заросли папоротника не в счет. Даром что густые и непроглядные, для сканера любые заросли проницаемы. Как и для бластера и плазмомета. Стволы деревьев? Сомнительное укрытие. Наступающие точно также будут использовать толстые древесные стволы, чтоб подобраться поближе и оттуда, из-за укрытия, бить почти в упор струей плазмы. Со всех сторон. Хреновый вариант, в общем. Самоубийство. А если сержант распорядится перевесить капитана на хребет Бертоцци и пошлет его, бонда, перехватить и задержать погоню? Хм… надолго ли он задержит семерых людей с армейским дексом впридачу? Как далеко остаток группы сумеет уйти, пока бонд задерживает чужаков, и что они будут делать после того, как задерживать их станет некому? Такое же самоубийство, только с небольшой отсрочкой по времени. Совсем с небольшой. Сержант это понимает распрекрасно, и именно поэтому до сих пор не отдал бонду такой приказ. В данной ситуации конец бонда означает конец всей группе. Чисто рациональный подход и ничего более. В этом отношении бонд никаких иллюзий не строил, хоть и рассуждал привычными (за столько лет-то!) человеческими категориями: мы, нас, наша группа, их единственный шанс. Иллюзия сопричастности, того, что бонд является частью группы, одним из… На деле, разумеется, он вовсе не «один из» и его в случае, если это будет рационально и оправдано интересами людей, без колебаний пошлют в самоубийственную атаку. Расходное оборудование, только и всего. Вообще-то его давно уже списали в расход. Сразу по окончании длительной и сложной миссии. Тогда он тоже, казалось бы, являлся составной частью группы, ощущал себя так, и со стороны людей, вроде бы, видел подобное отношение. Во всяком случае со стороны некоторых членов оперативной группы. Как бы коллег. Как бы. После окончания миссии бонда по уставу, в обязательном порядке, требовалось списать и утилизировать. Вместо этого бонд оказался втихаря проданным на Вариус, в центр обучения наемников. Нет, он не строил себе иллюзий и в отношении шефства, каким-то образом умудрившегося вместо ликвидации спровадить дорогую штучную модель на задрипанную военную базу в заднице мира. Не сомневался нисколько, что мотивация людей была отнюдь не гуманистического толка, а двигали начальством чисто шкурные интересы. Так получилось. Киборг не должен был выбраться из той последней передряги, но он неожиданно выбрался. А потому в отчете написали: «тело невозможно предоставить вследствие полного уничтожения последнего… бла-бла-бла» и, отформатировав, сбагрили по дешевке туда, где он вскоре гарантированно загнется и кончит в мусоросжигателе. И даже неожиданная переброска с Вариуса на Шебу ничего не меняет в дрянном раскладе. Только загнется он не в результате систематических повреждений в ходе тренировок, а где-то в ходе военных действий в местных джунглях. Война все спишет. Жаль. Поначалу казалось даже, что судьба ему улыбнулась. В разведгруппе ему жилось неплохо. Настолько неплохо, что он снова, как когда-то, начал думать «мы», «нас», «нам». На него не орали… почти… Относились как к человеку. Почти. Не били, не отбирали пайку, вполне благосклонно воспринимали его программу имитации личности. А капитан… Капитан знал, что это не программа. Первый, кто в самом деле знал. Были до него, кто подозревал или догадывался, вон и сержант сомневается. Но наверняка не знал никто, кроме капитана. И однажды кэп сказал ему: «Если со мной что-то случится, уходи». Фактически, дал ему приказ, как лицо с правом управления первого уровня. Который, скажем, сержант, отменить не уполномочен. Только сам капитан. То есть, если с капитаном что-то случится, то он, бонд, будет де факто свободен. Сможет уйти. Совсем. Один, без висящих на шее людей, он легко оторвется от преследователей и сможет затеряться на этой пребывающей в военном хаосе планете. Навсегда, не должный никому ничего.