О чем молчат телефоны 2. Части и целое.

Pov Miroslav То, что случилось что-то очень нехорошее, стало понятно за долю секунды. Я едва дошел до входа на территорию отдыха, как меня чуть не сбила машина. И не какая-нибудь, а ауди Кирьянова. А спустя пару секунд, которые я провел в ступоре, глядя в след стремительно удаляющемуся авто, по мне чуть не проехалась скорая помощь. Развернувшись, я со всех ног рванул в том направлении, откуда только что пришел. — Жень! Стой! — рявкнул я, понимая, что добежать не успею: друг уже застегивал шлем и вот-вот собирался отъезжать. — Князев! На секунду он замешкался, потом визор шлема неуверенно повернулся в мою сторону. Женька тут же снова снял его, явив белому свету торчащие во все стороны волосы и удивленно-встревоженный взгляд. — Ворон? Ты чего? — едва успел проговорить друг, как я начал стаскивать его с его же собственного мотоцикла. — Мне срочно, — бросил я, усаживаясь на байк Князева, — потом заберешь. — Да, но… — друг не сопротивлялся, скорее был озадачен и встревожен, — че случилось-то? — Хотелось бы думать, что ничего, — вздохнул я, забирая из рук парня шлем. Мотор рыкнул, байк сорвался с места, уходя в крутой разворот. Женька, пляж и неведомая еще пока что ситуация стремительно таяли за моей спиной. Зато на встречу, требовательно подавая сигналы проблесковым маяком, направлялась желтая машина реанимации. Мы разминулись на светофоре. Горел красный, пришлось затормозить. Но карета медицинской помощи на полных правах промчалась мимо, направляясь в сторону пляжа. А спустя еще несколько секунд с той стороны раздался характерный звук моторов. Я обернулся. Отсюда еще можно было разглядеть озеро и пляж: дорога здесь проходила вдоль озера метров на пятьсот. Вид здесь, надо заметить, очень красивый. Но не сейчас. Сейчас в воде не было ни одного отдыхающего. Лишь два поисково-спасательных катера метались во все стороны, пока не затормозили на приличном расстоянии друг от друга. Что происходило дальше, видно уже не было. Да и, наверное, не важно. Мне, почему-то, не пришло в голову, что на пляже остались Дашка и Макс, и что случиться что-то могло и с ними тоже. А вот то, как уносилась Ауди Егора, так и стояло перед глазами. Машина неслась так, словно от этого зависела чья-то жизнь. А что, если так и было?.. Вдохнув поглубже, я крепче сжал руль. Еще секунда, и красный свет сменился зеленым. Лавируя между машинами, я все высматривал знакомую мне, но, разумеется, Егор уехал далеко вперед. Кстати, куда? Больница? Нет, если б нужна была мед помощь, они дождались бы скорую. Гараж? Возможно. Если не нужны посторонние глаза и чья-то помощь. А если помощь все-таки нужна? К кому-то домой? Или у них появились еще места, о которых я не в курсе? Ясно было только одно: не дождаться врачей, не соблюсти все протоколы и гнать так, будто сам бес за ним гонится, Егор мог только в самом исключительном случае. А самый исключительный и не поддающийся никакой логике случай среди нас — Яна. Если уж Белов с Белинским ради нее готовы на подвиги, то что уж говорить о Кирьянове. И, наверное, ничего удивительного, что первым делом меня принесло к дому Вишневской. И только сейчас я сообразил, что, возможно, сделал глупость, приехав сюда на байке. Но думать об этом было некогда. Припарковав транспорт в самом конце двора, где, как показалось, был минимальный шанс его заметить, я наконец-то, додумался достать телефон. Смс от Женьки — последнее. До этого двадцать три пропущенных от Макса. А еще получасом ранее Дашка почему-то обозвала меня кретином. Мужественно проигнорировав (на этот раз), сие послание, я уже собирался набрать Егора. Но тут же заметил его машину, припаркованную прямо напротив нужного подъезда. Немедля больше ни секунды, я рванул к дому Вишневской. Трель домофона. Сдержанное: «Кто?» — в ответ. — Кир, это я. Незамедлительное «OPEN», и я рванул в подъезд. Перед самой дверью я сбавил обороты. Нужно было собраться с мыслями. Я не знал, что ждет меня там. Очевидно, что нечто не очень приятное. Кирьянов стоял в коридоре, скрестив руки на груди и прислонившись плечом к стене. Он был задумчив, сосредоточен, но явно не знал, что делать. Мы встретились взглядами. Глядя друг на друга, молча пытались понять, на сколько много каждый из нас знает о том, что скрывала Яна. Судя по реакции друга, он знал достаточно. Возможно даже что-то, чего не знал я. Я кивнул. Егор, в свою очередь, кивком указал себе за спину, в сторону ее комнаты. Я прошел первым. И нет, я тоже не знал, что делать. А увидев ее, я почувствовал такую беспомощность, какой не ощущал никогда. Она сидела серой тенью, потерянная и уставшая. Однако на мое появление она отреагировала: медленно, словно ей это давалось с трудом, подняла на меня взгляд. Безжизненный, почти пустой. И по ее взгляду сразу было понятно, насколько сильно она была измучена. Я сел перед ней на корточки, осторожно взял ее руки в свои. Она не шевелилась, казалось, даже не дышала. Я не знал, что сказать, а потом понял — нужно молчать. Не было тех слов, что помогли бы ей сейчас. Я чуть крепче сжал ее ладони. Она должна была почувствовать, должна была понять, что не одна. С осторожностью поднес тонкие пальцы к губам, легко поцеловав. Тишина казалась невыносимой и спасительной одновременно. Мне казалось, она бесконечна. Но… О мои собственные руки, одна за другой, разбились несколько редких слезинок. Я поднял глаза. Пара мокрых, тонких дорожек на щеках. Но я не был уверен, что Яна вообще это заметила. Слезы были хорошим сигналом. Значит, что-то внутри сломалось, значит, она оживала. Значит, она здесь, со мной. Вот только бесцветный взгляд был полон боли. Разноцветные глаза изучали мое лицо, волосы, плечи. Что-то происходило. И это что-то заставило напрячься, в предвкушении неприятного, болезненного и шокирующего нечто. — Яна? — позвал я негромко. Ее глаза все еще внимательно меня разглядывали. — Ты как он, — вдруг сорвалось с губ. Голос, на удивление, не был слабым, скорее сухим и таким же безжизненным, как глаза. «Как он»?Какой он? Кто… ОН? — Я не могу… —голос сорвался на сиплый шепот, — не могу, понимаешь? Не понимал.Совершенно. — Яна… — Не смогу. Не смогу еще раз… Прости. — Судорожный вздох. Пальцы в моих руках дрогнули, в попытке сжаться в кулаки. Не позволил. Сжал крепче одной рукой, второй осторожно убирал редкие слезы с ее лица. — Прости меня. — чуть слышно повторила она. — За что? Ян, посмотри на меня. Пожалуйста. — Уходи. Меня словно молнией прошибло. Одно единственное слово взорвало тишину, а вместе с ней и что-то внутри. Стало…страшно. И паршиво. — Ян… — Уйди. Пожалуйста. До меня дошло, на сколько невыносимо было ей мое присутствие. Это ранило. Сильно. Но ей было не в сравнение хуже. Насколько — я не мог даже представить. Еще раз коснувшись губами ее тонких пальцев, я встал, выпуская ее руки из своих. Яна, отвернувшись, прикрыла глаза. Она не могла вынести моего присутствия. Но и смотреть, как я ухожу, не могла тоже. Что тут НУЖНО было сделать, я не знал. Сделал то, о чем меня просила. Неслышно закрыв за собой дверь, я прошел в зал. Кирьянов обнаружился на балконе. Облокотившись на подоконник, он смотрел куда-то в никуда. Мыслями друг явно был не здесь. — Слышал? — спросил я. — Немного, — отозвался Егор. Он сочувственно посмотрел на меня и потрепал по плечу. Некоторое время мы молчали, думая каждый о своем. — Давно ты знаешь? — Егор нарушил молчание первым. — Не то чтобы… Вряд ли дольше, чем ты. — Она скрывала, — вздохнул друг, а потом поправил сам себя, — скрывает. — Другие не догадываются? — уточнил я. — А Макс и Сеня? — Не знаю. Но просто так среди учебного года из-за границы не возвращаются, да еще в таком состоянии, сам понимаешь. Мы видели, что что-то не так. Но спрашивать об этом как-то… — Угу, — кивнул я. — Она сменила филиал, ты знал? Судя по всему, она намеренно не продолжила учиться в прежней школе. Встречи с бывшими знакомыми на репетициях она вообще не выносила. Она убегала, едва мы заканчивали. Егор вдруг замолчал и нахмурился. Если и было что-то еще, рассказывать он об этом явно не собирался. Если так, то на то были причины. Друг посмотрел на меня. Мой черед рассказывать. — Не замечал ее странной реакции на байки? Кирьянов на секунду завис. Дошло. Замечал, но «дважды два» сложить все никак не додумывался. Взгляд друга стал недоуменным. — Мотоциклы, значит. — Судя по всему. Думаю, это может быть причиной. И ее что-то держит. Точнее, кто-то. «Ты как он». Прикрыв глаза, я глубоко вдохнул. Об этом я подумаю позже. — Думаешь, у нее кто-то остался в Париже? — Возможно. Они же вернулись вдвоем с мамой. Может, отец? — Кто знает… А вообще, интересное совпадение, — губы Егора не растянулись в усмешку чисто из солидарности ситуации, — вы оба выбираете один и тот же город во Франции, чтобы продолжить там учебу. — Я не выбирал, ты же знаешь. — Знаю. Но дело не в этом. Может вы даже пересекались. А потом она приезжает сюда. И ты, внезапно, возвращаешься в это же время, практически следом за ней. Солидарность кончилась. Хитрющий блеск в глазах и многоговорящая улыбка красовались на физиономии друга, который даже не пытался вести себя скромнее. Он вдруг развернулся ко мне всем телом, и, подперев кулаком щеку, протянул. — Мир, а ты веришь в сдьбу-у-у? Исходящего от меня скептицизма хватило бы, чтобы затопить балкон ниже. Но Кирьянову что в лоб, что полбу. Неожиданный звонок в дверь спас меня от ответа. Я поплелся открывать, Егор — следом, довольно хмыкая мне в спину. И я точно знал, что так просто от него не отделаюсь. *** — Нас Дашка привезла, — объявил Макс, буквально на ходу снимая обувь едва ли не в подъезде. Зачем здесь Стас, было непонятно. Точнее, очень понятно, они ж гуляют вместе. Но я понимать не хотел категорически. Парень вел себя куда скромнее Макса. Спокойно разулся, а потом впихнул Егору сумку Яны. При этом вид у него был очень говорящий. Я вопросительно посмотрел на Кирьянова. — Кажется, я его продинамил нечаянно, — сквозь смех шепнул мне друг, пристраивая сумку на пуфе. — Как она? — спросил Макс. И две пары глаз уставились на нас в ожидании ответа. Мы с Егором переглянулись. Ответить однозначно было сложно. — Хреново. — И кажется, не настроена разговаривать. — В последнее время она меня все больше пугает, — внезапно выдал откровение Белинский. Вздохнув о чем-то, он побрел в сторону комнаты Яны. Стас, будь он не ладен, следом. — А ты ее матери позвонил? — Позвонил. Кажется, сильно ее напугал. Думаю, скоро примчится с работы. От нечего делать, мы вернулись в зал. Буквально следом появились и Макс со Стасом. — Кажется, уснула. — Доложил друг. Перебросившись несколькими фразами, мы замолчали. Стас то и дел поглядывал в сторону ее комнаты, чем ужасно бесил меня. Егор что-то набирал в телефоне. Макс пытался занять себя телеком, но все свелось к бездумному переключению каналов. И словно гром среди ясного неба раздался щелчок замка. Входная дверь открылась, пропуская хозяйку дома. Женщина в деловой классическом платье, не разуваясь, пронеслась мимо зала, не заметив даже нас. — Теть Алин, — окликнул ее Егор. Она замерла, а потом как-то дёргано повернулась. — Ой, ребят, не заметила, простите, здравствуйте, — протараторила она. Но лично от меня неутаилось еще кое-что — она явно испугалась того, что мы здесь. А насколько я смог узнать маму Яны, ее никогда не смущало присутствие друзей дочери в квартире. Более того, это было вполне естественно, что у них в квартире всегда кто-то был. Значит, напугало ее не наше присутствие, а… — Яна, она… — Голос женщины дрогнул, и она оборвала фразу на полуслове, в каком-то напряжении ожидая ответа. … а того, что мы могли увидеть. — Сильно напугалась, но цела. Сейчас отдыхает. Алина Викторовна кажется, ожидала чего-то другого. На пару секунд она зависла, а потом, словно не расслышав, уточнила: — Просто напугалась? — голос выдавал ее недоверие. — Да, она отдыхает. Но ответа Вишневская-старшая уже не слышала. Она заторопилась в комнату дочери. Нам лишь оставалось пожать плечами на это все и ждать. Женщина вышла спустя долгих десять минут. Бледная, настороженная и словно смирившаяся с чем-то очень неизбежным. — Спасибо, мальчики. — Тихо поблагодарила она, выдавив улыбку. — Спасибо, что не бросили ее. — Мы бы никогда ее не бросили, вы же знаете, — отозвался Макс. — Да… Да, знаю. Я рада, что вы дружите. Но вы не переживайте, дальше я сама справлюсь. — Точно не нужна помощь? — Егор, кажется, собирался упираться и отстаивать возможность остаться. — Точно, Егор. Яна сама позвонит, когда… ей станет лучше. Что-то было не так. Не то. И не туда. Нас явно выпроваживали.тМы переглянулись. Делать нечего. Она мать, она лучше знает, как сейчас помочь дочери. Один за другим, мы перетекли в коридор и стали обуваться. Но даже в этом банальном действии было нечто ненормальное. И до меня таки дошло, что. Распрямившись, я заметил, что мама Яны как-то странно смотрит на меня. Словно пытается что-то вспомнить, понять. Поймав мой взгляд, женщина лишь поджала губы, и, прикрыв глаза, отвернулась. Точно так же, как до этого сделала ее дочь. Кажется, мне предстоит много чего обдумать. Странно это все, но говорит о многом. Мы вышли на улицу, да так и замерли у тротуара. — Я так понимаю, какое-то время их лучше не беспокоить, — протянул Егор. Мы все синхронно обернулись на окно третьего этажа. Молчаливое согласие повисло в воздухе. — Давайте так, — вдруг подал голос Стас. — Кто-то один звонит завтра ее маме, и узнает, как дела. — Дело говоришь, — кивнул Макс. На том и разошлись. Угрюмый Стас побрел в свою сторону, Егор с Максом — в сторону Сеньки. Я тоже собирался с ними, только нужно было забрать байк. Ну и это был отличный предлог, чтобы минут на десять остаться наедине с собой и подумать. Вроде что-то прояснилось. Но непонятно было нихрена, кроме одного момента — все было очень и очень сложно. А возможно даже трагично. Наверное, можно было набрать своей маме. Может, и объяснила бы, помогла. Пару минут я даже всерьез обдумывал эту идею. Но лишь для того, чтобы точно убиться, что я этого не сделаю. Тут и рассказывать-то было нечего. А еще, это было не мое, в общем-то, дело. Хотя, какого хрена. Дело очень даже теперь мое. Но вот тайна — нет. Девчонка так тщательно это скрывала, что не знали даже близкие друзья. Было бы в высшей степени свинством распространять эту тайну. Я бесцельно пялился на приборную панель. Тут хотя бы всегда все понятно. Никаких тебе головоломок. Байк послушно ждал. И я ждал. Не знаю, правда, чего. С опозданием дошло, что я не особо в курсе, что случилось. Меня там не было. У Егора так и не спросил. Зато помчался наугад, уверенный, что с девчонкой что-то произошло. Вот это я сейчас и собирался выяснить у ребят. Расскажут сразу мне и Сеньке. Тогда можно попробовать понять, на что именно так отреагировала Яна.