О чем молчат телефоны 2. Части и целое.

Нам ужасно фортило! Лето продолжало радовать ярким солнцем и чистым небом, и очередная вылазка на озеро обещала пройти просто замечательно. Разумеется, мы следили за погодой, чтобы не попасть под дождь, но все же, такой чудесный день казался подарком свыше. Не портило настроение даже предстоящее знакомство с Дашей. Внутри зудело странное волнение и даже предвкушение: какой окажется эта девушка? Как пройдет знакомство? Что я буду чувствовать, окажись я с ней лицом к лицу? Злится на Мирослава — это одно. А Даша — это ведь совсем другой человек. Она, может быть, даже не в курсе, что ее парень покушается на мое личное пространство. Хотя, я бы предпочла совсем другое развитие событий. Например, такое, где никакие Даши не имели бы к Мирославу никакого отношения, и мы бы вместе с ним преспокойно готовились к поездке. И сейчас, сидя на балконе в квартире Белинского, я понимала только одно: жизнь продолжает подкидывать крутые повороты с фееричными сюрпризами за каждым из них. А я не могу ничего сделать, остается лишь лавировать и вписываться, чтобы вообще не слететь в кювет. Макс с Сенькой пристроились с обоих боков, и мы втроем почти на скорость грызли яблоки, не сводя глаз с мишеней, ведущих неторопливую беседу под балконом. Мирослав с Егором разговаривали о чем-то своем, ожидая звонка от отца Кирьянова. На первую половину дня их машина была свободна, а вот во второй, весьма вероятно, автомобиль бы пришлось отдавать, и добираться с пляжа домой нам пришлось бы на маршрутке. А мы втроем, маясь от скуки и нарастающей духоты, не нашли ничего лучше, как скоротать ожидание яблоками и прицельным обстрелом этих двоих. Лично я поддержала идею с полуслова: стоило мне завидеть Мирослава на пороге квартиры Макса, как внутри случилось самое настоящее извержение вулкана. Проснулось уже знакомое негодование, перемешавшись со странным ощущением умиротворения и чем-то подозрительно похожим на радость от вида этого парня. Одним словом, руки чесались до чего-нибудь эдакого, а сердце жаждало мсти, и потому я следом за Максом и Сенькой прицелилась свежевыстроганным огрызком спелой Антоновки. Парни стояли к нам спиной, а потому первый огрызок, запущенный Максом, Егор просто не заметил: бывшее яблочко приземлилось неподалеку от пятки Кирьянова и отскочило под машину. Макс, выпялив на бок язык, уже прицелился снова, примеряясь поточнее, а тем временем Сенька уже отправил в полет свой огрызок. Сдавалось мне, парни промахивались специально, а вот у меня это выходило вполне себе естественно. Очередная моя попытка завершилась в полуметре от «мишеней», не нанеся ровным счетом никакого урона. Огрызок, пущенный Сенькой, перелетел через плечо Егора, который по неведомой случайности решил отвернуться, и «снаряд» снова остался никем не замеченным. Я же, прикрыв один глаз, метила в похитителя моего спокойствия, не особо думая о том, что будет, если попаду. Впрочем, огрызок снова не попал в цель: не рассчитав силу, я его и вовсе не докинула.  — У нас боеприпасы заканчиваются, — оповестил Белов, запустив очередной остаток яблока.  — Так, последний залп, и я за новой порцией схожу, — пообещал Макс, и мы почти синхронно отправили свои огрызки в полет. И в ту же секунду, не сговариваясь, мы втроем нырнули вниз, отчаянно надеясь, что нас не заметили. Мои попытки таки увенчались успехом: огрызок зацепил Мирослава по плечу. А огрызок Макса пролетел у Егора прямо перед носом, как раз когда тот оборачивался. Мне как-то не верилось в собственный триумф, но я боролась с желанием выглянуть из-за бортика балкона и удостовериться, что моя великая мстя свершилась.  — Враг повержен! — воодушевленно подвел итог Белинский, мы, до неприличия довольные, ударили «пять». — А теперь пошли делать вид, что нас тут не было. И мы, на четвереньках покинув балкон, отправились заканчивать сборы. Намурлыкивая себе под нос веселенький мотивчик Airship Pirates, я застегивала рюкзак, радуясь тому, что все необходимое удалось запихнуть в одну сумку. Мальчишки сначала пытались запихнуть вещи в свои школьные рюкзаки, но теперь уже воевали с большой спортивной сумкой. Ума не приложу, что они туда натокали, надо будет на месте проверить.  — Вам там помочь? — я обернулась к ребятам. В ту же секунду раздался звонок в дверь.  — Ага, иди дверь открой, — пропыхтел Макс, воюя с молнией на сумке. Пританцовывая, я направилась к двери, уже зная, кого за ней увижу. — Ну, вы готовы? — поинтересовался Егор. Я посторонилась, пропуская друга, в квартиру.  — Я — да, — и с этими словами кивнула в сторону комнаты Белинского. Егор сразу прошел в сторону шипения и матов. Усмехнувшись, я вновь обернулась к двери. Мирослав тем временем скидывал кеды, а после, закончив сие увлекательное занятие, взглянул на меня.  — Держи. Это, кажется, твое. И с самым невозмутимым видом мне вручили огрызок. После чего Мир неторопливо проследовал вслед за Егором, оставив меня недоуменно хлопать ему вслед ресницами. Я даже дверь забыла закрыть. Я уставилась на остаток яблока у себя в руке, словно это он был во всем виноват. Но оправдываться бывший фрукт не торопился: то ли аргументов не было, то ли не считал себя виноватым. Мда… и почему я сначала делаю, а потом думаю? *** К тому времени, как мы наконец-то добрались до пляжа, выяснились, одна за другой, несколько вещей. Во-первых, легенда о том, что девушки собираются бесконечно долго и их вечно приходится ждать, была полностью опровергнута Беловым и Белинским. Мы с Егором прождали их у машины минут тридцать, прежде чем они, пыхтя и возмущаясь, показались из дверей подъезда, таща за собой трещащую по швам спортивную сумку. Мне казалось, это я много всего с собой набрала, но мой рюкзак с их сумкой и рядом не валялся. Во-вторых, Юлька, кажется, умеет телепортироваться, а еще обладает необъяснимым талантом блуждать в трех соснах. Она умудрилась потеряться на самом видном месте на одной из площадей города, но при этом, когда я вышла на остановку, раздумывая, а не поехать ли мне за ней, подруга выскочила из маршрутки. И, с учетом того, что потерялась она в соседнем районе и оказаться тут спустя две минуты точно никак не могла, я вполне логично застыла на месте с открытой челюстью. На что Юлька беззаботно отмахнувшись, выдала: «А, не спрашивай!» и потопала вперед меня к пляжу. Спрашивать я и вправду не решилась (а то еще узнаю что-нибудь, после чего жить не захочется), логично рассудив, что подруга либо обладает супер способностями, либо самым банальным «топографическим кретинизмом». Но уточнять я не стала. В-третьих, машина, на которой ездил Мирослав, оказалась вовсе не его, а Даши. Девушка оставила ее здесь под присмотром их с Мирославом каких-то знакомых, ну, а когда в городе пребывал сам Мир, то миссия по сохранению автомобиля возлагалась на него. В-четвертых, Дашка оказалась совсем не такой, какой я ее себе представляла. Нас познакомили уже на пляже. С глухим клокотанием в сердце я наблюдала, как они с Мирославом выбираются из машины. Как она совершенно свободно прикасается к парню, улыбается ему, абсолютно и безоговорочно завладев его вниманием. Медленно и мучительно до меня доходило осознание, что эта картина мне совсем не нравится. Сдаваться напору собственных чувств не хотелось ни под каким предлогом, но чем отчаяннее я барахталась, тем быстрее меня утягивало на дно ревности и обиды.  — Если ты сейчас дашь слабину, я тебя в песок закопаю, — процедила сквозь зубы Юлька, ощутимо так ущипнув меня за бок, тем самым возвращая меня в реальность. Я обернулась на подругу, получив от той красноречивый взгляд и многообещающую улыбку. Ощущение было такое, что на нас в лобовую атаку прут фашисты, и оставалось только грудью принять бой, желательно раздавив фашистов морально. Но фашистов задержали перехватчики: откуда-то нарисовались Сенька с Егором, поспешив к новоприбывшим. Егор, правда, ушел дальше к своей машине, а вот Сенька, сам того не ведая, дал мне время собраться с мыслями и урезонить отчаянное желание кого-нибудь придушить. Очень кстати Максу потребовалась помощь с провиантом, и мы с Юлькой быстро перекочевали в ту сторону. Надо с казать, мальчишки мое заявление на то, что я позвала с собой подругу, восприняли весьма благосклонно, проявив даже некоторое любопытство на тот счет, как Юлька впишется в нашу компанию. Никто ни на кого уже не злился, хотя подруга первые пол часа все же с некоторой настороженностью косилась на парней, опасаясь, что те не забыли некоторые нюансы нашей с ней первой встречи. Но за общим делом все недомолвки сгладились, и мы вполне себе дружно занимались размещением наших вещей. Ровно до тех пор, пока не появились эти двое… Я снова почувствовала себя пятым колесом в телеге. Все как тогда, когда вернулся Мирослав: все друг друга знали уже тысячу лет, а я словно вчера затесалась в эту компанию, заняв чье-то место. Того и гляди, попросят подвинуться. На сколько я знаю, Дашка уехала еще раньше Мира, а значит с ребятами не виделась гораздо дольше. Но сейчас, глядя на нее, ни за что в жизни не скажешь, что она вернулась буквально на днях. Она вела себя непринужденно, улыбалась и готова была поддержать любую тему для разговора. Возможно, чуть резковата, да и манеры явно переняла от Мирослава, но… так и бывает, когда ты все время проводишь среди мальчишек. Задумавшись, я не сразу отреагировала на просьбу Юльки передать ей крем для загара. И на Макса обратила внимание только когда он бесцеремонно куснул меня за плечо, объяснив это тем, что на его «любовные серенады и оды сдыхающего от жары» я уже минут пять как не обращаю внимания, а где бутылки с водой, как оказалось, знаю только я. Отгородившись от своих мыслей, я сосредоточилась на пребывании в реальности. А реальность, от радости, не замедлила принять меня свои объятья:  — Вы долго там стоять будете?! Осушив литровую бутылку почти до дна, Белинский вдруг задался вопросом отсутствия кое-кого рядом с нами. Егор где-то и вовсе потерялся, а остальные так увлеклись разговором, что, похоже, про нас забыли. Хотя мне это только показалось. Не успел Макс договорить, как Сенька, что-то сказав Даше, кивнул в мою сторону. Даша взглянула на меня, и мне почудилось удивление на ее лице. Он что-то пробормотала, на что Мирослав усмехнувшись, подтолкнул ее в спину, и девушке ничего не оставалось, как зашагать в нашу сторону. Расстояние между нами сократилось как-то уж очень быстро, и я от всей души была благодарная Юльке, которая сразу же согласилась поехать со мной на пляж, едва я ей сообщила о предстоящем знакомстве. Я выдала вежливую улыбку, изображая такой же вежливый интерес. Что, собственно, такого происходит? Всего лишь знакомство с девушкой парня, на которого мне, по непонятным причинам, не пофиг. Ничего особенного. Бывало и хуже… Дашка улыбалась совершенно искренне, глядя на меня во все глаза. Она первой протянула мне руку, первой заговорила, когда нас представили. И к моему огромному удивлению Даша не вызвала у меня никакого негатива. Я ожидала чего угодно: ноющей боли, отвращения, злобы на нее, дискомфорта, но только не того, что что ее присутствие вызовет приятную волну позитива, и даже желания поговорить о чем-нибудь. Но сделать нам этого не дали. Мне позволили лишь быстро представить Юльку, а после нас обеих утащили куда-то в сторону, оставив опоздавшим ответственность за обустройство лежаков. На белый свет вытащили виновников всего торжества: четыре новеньких гидроцикла, и Макса с Сенькой ничто уже не могло удержать на месте. Черный и синий — Yamaha, красный — Honda и зеленый — Kawasaki. Мы с Юлькой остались любоваться ими с берега, а мальчишки уже во всю выплясывали вокруг, зайдя в воду прямо в шортах.  — Мы постарались учесть все предпочтения, — гордо вещал хозяин всего этого добра, смуглый молодой мужчина лет тридцати пяти, — сделали акцент на разнообразии производителя. Планируем еще на Сосновском точку открыть, там уже и цвета другие подберем…  — Кто первый? Как делимся? — раздался голос Егора за нашими спинами.  — Давайте по двое: девочка и мальчик, — крикнул Сенька из воды.  — Недобор девочек-то, — усмехнулась я, после чего скосила глаза на Кирьянова, — ты где был?  — Телефон забыл в машине. Ну так что, кататься?  — Не сейчас, — я кивнула на Белова и Белинского, которые уже забрались на гидроциклы и вот-вот готовились дать деру. — Сначала сами накатайтесь, потому уже мы.  — Твоя правда. — хмыкнул Егор, стягивая с себя майку в сеточку и вручая ее мне. Слева сдавленно пискнула Юлька, едва друг отошел на пару метров.  — Нет, это безобразие, — пропыхтела подруга, старательно отводя взгляд от мальчишек, — нельзя быть таким…  — М? — старательно скрывая улыбку, я перевела взгляд на подругу  — Офигенным… — сдалась девушка, скривившись.  — Вот, а представь каково мне! — притворно вздохнула я, — ка-а-аждый день быть окруженной всем этим … такая пытка, такая пытка! Эх-х… Подруга пихнула меня в бок, прерывая мою неправдоподобную игру. Хихикая, мы вернулись обратно к нашим шезлонгам, намереваясь как-минимум пол часа ничего не делать. Пляж, надо отдать должное администрации, выглядел в лучших традициях зарубежных мыльных опер: новые крутые лежаки, летние кафешки с огромным ассортиментом угощений, чистейший золотистый песок и неплохой такой набор пляжных аттракционов. Народу было еще немного, но кто-то уже оккупировал «таблетку», и неподалеку от нас заводили катер. Солнце начинало припекать, и я торопилась намазаться лосьоном, дабы не прибить себя теми же граблями, что и в прошлый раз. И когда все места, до которых я смогла дотянуться, закончились, я подставила Юльке спину, между тем воспользовавшись удобным положением и оглядывая пляж. Взгляд тут же зацепился за две знакомые фигуры, неторопливо спускающиеся к воде. Дашка в забавном зеленом купальнике в цветочек, помахала Мирославу и зашла в воду. Мир же, не сбавляя шагу, отправился к хозяину гидроциклов.  — На вид у этих двоих все отлично, — заметила Юлька, продолжая водить ладонями по моим лопаткам. Я с опаской уставилась на Мирослава и его собеседника. Судя по взглядам и кивкам в сторону «транспорта», они явно обсуждали гидроциклы и все с ними связанное.  — Ты про кого? — на всякие случай утонила я.  — Я про него и Дашку, -Юлька отложила тюбик. — Вроде не похоже, чтобы кто-то чем-то был не доволен.  — Наверное. — Я пожевала губу, а потом обернулась к подруге, — я все же думаю, что она просто не в курсе. Какой парень в здравом уме побежит к своей девушке с криком: «любимая, ты знаешь, я тут решил поцеловать другую!».  — Ага, — подруга прыснула от смеха, — а еще попутно нажалуется, что эта самая «другая» никак не желает целоваться. Я тоже не сдержала смешок, представляя, как за чашкой чая Мирослав жалуется Дашке на вредную меня.  — Но, если ты права, тогда твой Воронов не такая уж лапочка, каким кажется.  — Э-э-э…, а он кажется лапочкой? Мы с Юлькой зависли, синхронно обернувшись в сторону Мирослава и смерив его пристальными и внимательными взглядами. А после весь пляж сотряс наш дружный хохот. *** Вытянувшись на шезлонге во весь рост, я из-под опущенных ресниц наблюдала за мальчишками, гоняющими друг друга по воде. Им пришлось укатить подальше от берега, потому что из-за устроенных ими гонок купаться было просто невозможно: от гидроциклов хлестали брызги и разбегались частые и резкие волны. Зато «рекламная компания» сработала на «ура!». На берегу около точки проката уже выстроилась приличная такая очередь. Глядя на виртуозные маневры и бешенную скорость, невозможно было не заразиться этим ощущением свободны, и не поддаться желанию испытать это самому. И мальчишки не соврали, когда сказали, что Мир гоняет круче всех. Егор, Сенька и Макс на бешеной скорости носились по воде, изредка цепляясь за волны и подлетая в воздух. Но Мирослав этим не ограничился. Он выполнял трюки, почти точь-в-точь как в тех самых роликах, что я когда-то видела в интернете. Ради этого выпустили даже второй катер, который и создавал волны-трамплины для трюков Мира. Я невольно закусила губу, подавив судорожный выдох, когда гидроцикл парня, взлетев над водой, выполнил полный и какой-то спиралевидный оборот, на манер сальто. У Егора пару раз тоже вышел трюк с горизонтальным разворотом, но мальчишек больше увлекли «гонки». Мирослава же явно привлекала острота ощущений. А я, как завороженная, не могла оторвать глаз, нервно кусая губы. Он чувствовал себя совершенно уверенно, и во всех движениях улавливались отточенные маневры мотоциклиста: он даже голову перед поворотом разворачивал так же, про посадку и наклон корпуса и говорит не стоило, хотя на гидроцикле этого всего, пожалуй, и не нужно было. Неожиданно для самой себя я пришла к мысли, что так и не увидела Мира за рулем байка. Тот раз, тогда он спас меня, можно не считать. Не знаю, простое это совпадение, или все-таки Мирослав осторожничал и старался не появляться передо мной на своем транспорте, но увидеть его в деле мне так и не довелось. А смогла бы я смотреть? Наверное, нет. Для меня по-прежнему ничего не изменилось: некогда обожаемые мною мотоциклы навсегда теперь будут ассоциироваться с огромной утратой в моей жизни. И ничего кроме боли и страха созерцание байка мне не принесет. Мир, тем временем, выполнил очередной прыжок (на этот раз двойной и гораздо выше предыдущих), и на береговой линии раздались аплодисменты и одобрительный свист. Желающих раскошелится на поездку оказалось едва ли не половина пляжа. Неплохой бизнес, надо будет учесть. Нет, ну мало ли… Додумать я не успела. Мое сердце рухнуло в бездну, а сама я едва не покрылась инеем от увиденного: Мир, выполнив очередной трюк с переворотом, в приземлении едва не налетел на второй катер, который шел прямо ему на встречу. Каким-то чудом парню удалось под сильным наклоном увести гидроцикл по касательной, и, описав небольшой круг, Воронов направился к точке проката. Я сама не заметила, как подскочила на шезлонге, вцепившись в его края до белых костяшек. В чувство меня привело злое шипение откуда-то слева.  — Самоубийца. — Даша, как оказалось, все это время тоже наблюдала за трюкачеством Воронова. Я и забыла, что она минут пять как вышла из воды. Девушка с силой сжимала в руках полотенце, которым до этого сушила волосы. Взгляд светлых глаз не сулил ничего хорошего Мирославу, и я от всей души была солидарна с новой знакомой.  — Гадина такая, видел же что катер идет, — продолжала шипеть Даша, не сводя пристального взгляда с Воронова.  — Он всегда был таким камикадзе? — осторожно поинтересовалась Юлька, приподнимаясь со своего места.  — Ну, он любитель острых ощущений… — задумчиво протянула Даша, на секунду отрываясь от Мирослава, — но в последние пару лет, больше чем обычно. А в последние дни вообще с катушек слетел!  — С чего бы это… — наигранно пробормотала себе под нос подруга, за что получила от меня многозначительный взгляд.  — Да его только могила исправит! Причем я сама лично его туда и закопаю! С этими словами, Даша, размахивая полотенцем, направилась в сторону Мирослава, который вместе с мальчишками уже выбрались на берег и горячо обсуждали только что опробованный транспорт. Собственно, тем же самым полотенцем она его и отлупила, после чего с чувством выполненного долга вернулась обратно.  — Вы не подумайте, что я невротик или опекаю его без конца… я сама люблю погонять, но он иногда перегибает палку. — Вздохнула девушка, опускаясь на соседний шезлонг.  — А вы давно знакомы? Я мысленно поблагодарила подругу за вопрос.  — С пеленок, — ответила Даша, — наши родители давно дружат. В Юлькином взгляде бегущей строкой читалась одна фраза: «ничего, подвинется». Я лишь усмехнулась и покачала головой. Не собиралась я между ними вклиниваться, не мое это. Я ни за что бы не променяла и не отпустила бы без причины человека, вместе с которым провела всю жизнь. Правда, жизнь сама у меня его отобрала, но сути это не меняло. Когда проводишь с человеком почти двадцать четыре часа в сутки — знаешь все о нем, привыкаешь на столько, что ближе, пожалуй, никого уже не будет. И какое право я имею встревать и все рушить? Абсолютно никакого. За время нашего недолго диалога к нам подтянулись мальчишки, и скромный девичий разговор сменился словесной перепалкой Мирослава и Дашки. Оставалось только поражаться, что спустя столько лет, в них все еще кипит такая буря эмоций. И от этого становилось еще обиднее: зачем лезть ко мне, когда рядом уже есть та, которая заботится и ждет. Такую оберегать надо и любить всем сердцем… И, словно в подтверждение моих мыслей, Мир, смеясь, притянул Дашку к себе и легко чмокнул в щеку. Девушка легонько пихнула его в бок, что-то пробурчав себе под нос. Дальше я уже не смотрела, отвернувшись к ребятам. Слышала лишь, что у Даши зазвонил телефон, и она ушла разговаривать в место потише. Ноющее чувство, с которым я уже сроднилась, неприятно сжимало грудь. Хорошее настроение медленно уступало злости на Воронова. Как вообще можно объяснить тогда его поведение? Чего он хотел добиться? И как может так спокойно смотреть ей в глаза? Я определенного ничего не понимала.  — Ян, передай воды, -взмолился Макс. — Она же у тебя где-то.  — Держи, — я выудила из сумки под лежаком полторашку и передала ее мальчишкам.  — О, и мне! — сам виновник торжества, судя по всему, виноватым себя не считал. Мирослав спокойно восседал на шезлонге, на котором до этого лежала Даша, и весь его вид говорил, что все происходящее — в порядке вещей.  — Сам возьмёшь, — сухо бросила я, вставая с шезлонга. — Егор, идем кататься! *** Честно говоря, я упустила тот момент, когда и как распределились пары. Сенька с Максом минут десять убеждали Юльку, что гидроциклы — это не страшно. В итоге просто сгребли ее в охапку и закинули на аквабайк, и теперь подруга ерзала и вертела головой, в тщетных попытках найти пути отступления, только деваться ей было все равно некуда: впереди — руль, к которому подруга отказывалась прикасаться, позади — Сенька, что-то втолковывающий Максу, оседлавшему соседний гидроцикл. А я с чего-то решила, что еду с Егором. Впрочем, друг и не сопротивлялся, только замешкался с чем-то позади аквабайка, и я, пользуясь заминкой, тихонько хихикала, наблюдая за то и дело норовившей сбежать Юлькой. Побег у нее не получался совсем: Сенька в одно движение возвращал ее на место, при этом не отрываясь от разговора с Максом. Этих двоих хлебом не корми, дай довести кого-нибудь до нервной икоты. Чувствую, после этого катания, Юлькины волосы станут равномерного седого окраса. Где-то справа раздался громкий визг, утонувший в волне смеха. Отвлекшись от друзей, я обернулась к источнику звука, коим оказалась компания таких же отдыхающих, как и мы. Несколько парней закинули девушку прямо в сарафане в воду. Из воды-то девушка выбралась, и взгляд ее обещал медленную и мучительную смерть зачинщикам… Но чем закончилось дело я так и не узнала. Меня отвлек настороженный голос Макса:  — Э-э-э… а-а-а ты уверен, что это хорошая идея? И следом за ним переполненный сомнениями голос Кирьянова:  — Погоди, стой! Все происходящее заняло какие-то доил секунды. Я даже обернуться не успела. Гидроцикл подо мной покачнулся под тяжестью еще одного тела, после чего это самое тело оказалось вплотную за моей спиной.  — Догоняйте! Мы погнали! — голос, раздавшийся над моей головой ни оставил ни единого сомнения в том, кому это наглое тело принадлежало. В ту же секунду пальцы Мирослава сомкнулись на руле, и аквабайк рванул с места. В лицо мне ударил влажный воздух, и щедрыми горстями полетели брызги от воды. Первые три вдоха дались мне в прямом смысле слова через силу. От неожиданности я подалась было назад, но тут же вжалась почти голой спиной в его грудь, тоже, в общем-то, ничем не прикрытую. От залетавших в глаза капель я почти не разбирала, в какую сторону мы взяли курс, лишь запоздало сообразила, что почти не держусь. Я на ощупь нашарила руль рядом с руками Мирослава и только тогда рискнула отодвинуться от него хоть на миллиметр. Вышло не так чтобы очень, но у меня появилась хоть какое-то ощущение опоры под руками. Мир вел гидроцикл уверенно, по большой дуге уводя его все дальше от берега. И лишь когда я более-менее расслабилась, парень рискнул развернуться к северному берегу, туда, где озеро рассекалось небольшим островком с редким пролеском и густым кустарником. Сюда обычно забирались парочки на лодках, чтобы устроить пикник. Однако до островка мы так и не доехали. Мирослав остановил гидроцикл метрах в ста от него, позволив волнам укачивать нас в почти полной тишине.  — А теперь объясни, какого хрена происходит! — прорычал Мир, убирая руки с руля и выпрямляясь за моей спиной. Вместо ответа я обернулась, силясь разглядеть берег, от которого мы приехали. Тонкая бежевая полоса с пестрыми вкраплениями вроде бы и виделась достаточно четко, но была абсолютно недосягаема. Даже из звуков доносился только какой-то очень приглушенный шум, в котором с трудом узнавались биты музыки. Над головой пронеслись чайки, перекрыв шум волн резким вскриком. Хотелось просто сидеть вот так, позволяя волнам гулять под ногами, и наслаждаться бескрайним небом и бликами солнца на воде. Если бы не одно но, зло пыхтевшее мне в ухо.  — Даже не собираюсь! — процедила я. Руки метнулись к рулю, и я даже успела нажать рычажок, отправив гидроцикл на метр вперед, но меня тут же перехватили, зажав в крепкое такое кольцо рук, а мои собственные конечности оказались прижаты к моей же груди.  — И не пытайся, — его голос стайкой мурашек убежал вниз с плеча. Его тепло окутало все тело. Меня с головой захлестывала злость, но уже на себя: мне нравилось ощущать своей кожей его тело; нравилось, что мы по его же инициативе здесь, вдали от всех, недосягаемые для глаз посторонних; и то, что он требует объяснений, ведь так мне казалось, что ему не все равно…  — Дергаться тоже не советую, — он прижал меня к себе чуть крепче, а я мысленно прокляла себя, что не надела даже топа. Хорошо хоть он был в пляжных шортах. Тем не менее, я покорно замерла, и, изловчившись, смогла обернуться, хотя получилось увидеть лишь плечо парня.  — Ты че творишь? Отпусти!  — Ха, не-а! По-другому ты не станешь со мной разговаривать, — усмехнулись мне в ухо, — а я очень хочу знать, что значит твое поведение.  — Много хочешь, — огрызнулась я, и из чистой вредности заерзала, хоть и знала, что он не отпустит. Просто его позлить хотелось.  — Да ну? — Мир, уложив мне подбородок на плечо, притворно вздохнул, — правда, что ли? От его дыхания немедленно проснулись сводящие с ума мурашки. И вот им сопротивляться я пока еще не научилась. Я попыталась стряхнуть с плеча его голову, но безуспешно.  — Я не собираюсь с тобой обсуждать ничего!  — Серьезно? — осведомился он.  — И объяснять ничего не собираюсь!  — Уверена?  — Да! Зарычав, я попыталась пихнуть его локтем, но Мирослав, неожиданно, сам меня отпустил. Я и опомниться не успела, как аквабайк снова рванул с места. Взвизгнув, я вцепилась в руль, и ой как вовремя я это сделала! Потому что гидроцикл принял почти вертикальное положение, на бешенной скорости рванув вперед. И если Мир за моей спиной чувствовал себя очень даже комфортно, то я — с точностью до наоборот. Я понятия не имела, как держаться в таком положении и почти сразу начала соскальзывать с сидения, благо что «уехать» далеко я все равно бы не смогла из-за того, что попросту впечаталась в парня. Я понятия не имела, как он это делает. Очень хотелось завопить, и не понятно от чего: от возмущения, ужаса или восторга. Сделать я это все равно не успела: гидроцикл очень скоро вернулся в горизонтальное положение, и, резко крутанувшись, замер. Рука Мирослава перехватила меня поперек талии, удержав от падения в воду, а довольный голос вновь заскользил от уха к шее:  — Все еще не настроена на разговор? Нет. Даже так — нет! Я замотала головой, и почти в ту же секунду об этом пожалела. Гидроцикл, рванув вперед, начал описывать круги под резким наклоном, вырисовывая на воде воронку, от которой расходились волны. Это было даже весело, к скорости я очень быстро привыкла, а колыхание воды завораживало. И вот заворожившись всем этим, я и не обратила внимание на то, что байк резко вырвался из воронки, а после, круто развернувшись на все сто восемьдесят, рванул обратно… туда, где все еще расходились волны. Зацепив первую волну, мы взлетели, как мне показалось, на добрых десять метров, хотя умом я понимала, что это не так. Приводнились мы под мой визг и тут же снова взлетели от следующей волны. Когда, пересчитав все гребни, мы помчались вперед, я уже морально готовилась к очередному подвоху, вцепившись в руль. И правильно сделала… На крутом развороте Мир снова направил гидроцикл вертикально, и в таком положении мы прокатились метров пять, после чего парень снова отпустил руль, оставив байк и меня в покое. Нас подбрасывало на созданных же нами волнах, так что «покой» тут был весьма условный. Где-то позади послышался звук моторов других гидроциклов и катера, но я не обратила на это внимания и какое-то время тупо пялилась перед собой, отвыкая от скорости.  — Отлично держишься, — раздалось за моей спиной. Я не ответила, прекрасно понимая, о чем он. Он куда лучше держит посадку — в этом я уверена. Но и я не один год на мотоциклах откатала…  — Желания поговорит не объявилось? С шумом выдохнув, я развернулась к парню, и, смерив его взглядом, гордо выдала:  — Да я лучше вплавь до берега доберусь, чем буду тебе что-то объяснять!  — А, да без проблем, — пожал плечами Мир, и с этими словами… меня попросту скинули в воду. Я даже вдохнуть не успела, сразу ушла под воду с головой. Перед глазами замельтешили пузырьки кислорода и редкие обрывки водорослей. На пару секунд я расслабилась, ожидая, когда инерция «полета» стихнет, и только потом в три больших гребка вынырнула на поверхность. Мирослав сидел на гидроцикле, опершись локтем на панель управления и подперев скулу кулаком. Горящим взглядом он наблюдал за мной, а на губах блуждала веселая усмешка.  — Смотрю я на тебя и думаю, — вздохнул он, — как в таком хрупком тельце помещается столько упрямства, а…  — Ты конечно извини, — пропыхтела я из воды, — но кто тебе сообщил, что ты умеешь думать? Парень хмыкнул, покачав головой. После чего, вздохнув, поднялся с сиденья, и в следующую секунду меня окатило брызгами. А пока я отплевывалась, сама не заметила, как оказалась прижата спиной к гидроциклу.  — Вот и я говорю, Вишневская, я с тобой скоро с ума сойду.  — А ты туда когда-то входил? Полюбившийся мне озорной огонек вновь вспыхнул в синеве его глаз. А я так боялась, что после той сцены никогда его больше не увижу. Внутри сразу сделалось тепло и уютно, и чувство облегчение ласково заключило меня в свои объятья. Мир с нескрываемым любопытством изучал мое лицо, удерживаясь на плаву в метре от меня. Но этот метр по негласному согласию сантиметр за сантиметром шел на убыль, пока обе руки парня не уперлись в корпус аквабайка по обоим бокам от меня.  — Ну ты же понимаешь, что я не отпущу, пока мы во всем не разберемся? Завороженная бликами, запутавшимися в его мокрых волосах, я не сразу ответила на вопрос. Мирослав терпеливо ждал, но я, не выдержав его взгляда отвернулась.  — Здесь не чего объяснять.  — Нет, есть! — Процедил он, притянув к себе одной рукой. Оттолкнуть его я не успела, зато чуть не лишилась способности дышать, едва ощутив его тело. — Посмотри на меня! Сразу чувствуется — одна школа с Кирьяновым! Не хотя, я подчинилась, сдаваясь на милость победителя.  — Ты из меня врага народа сделала! Огрызаешься, смотреть не хочешь, разговаривать не желаешь! Объясни, в чем дело! И тут меня сорвало, окончательно и бесповоротно.  — Ой, а так не понятно, да?! — скривила я гримасу, — И не надо меня трогать! — я попыталась его оттолкнуть, но куда уж там.  — Хочу и трогаю! Нельзя?  — Ну что ты, конечно можно! Просто на моей талии твои руки смотрятся не так эффектно! Так что убери их подальше! На лице Мирослава отразилось недоумение. Он явно растерялся, но из рук меня так и не выпустил.  — Ты о чем вообще? — осторожно поинтересовался он.  — О том самом! У тебя уже есть великолепный объект для объятий, так что нехрен лезть ко мне! Попытки выбраться из его хватки я продолжала исключительно из вредности, прекрасно понимая их безрезультативность. И да, мне просто нравилось, что он меня не отпускал.  — Какой объект для объятий… — пробормотал окончательно сбитый с толку парень, — ты че несешь-то… Я лишь хмуро зыркнула на него в ответ.  — С кем и когда я обнимался… — но тут на его лице нарисовалось озарение, а в глазах, в каждом по очереди, появилось понимание. Парень на секунду обернулся к берегу, потом снова уставился на меня, — ты про Дашку что ли? А-а-а-аллилуйа! Дошло наконец-то!  — Какая разница, про кого! Трогать я себя не разрешала!  — Да-да… У тебя вдруг появилась аллергия на меня, я понял. Ничего, потерпишь, — скороговоркой пробормотал парень, после чего продолжил цепочку свих «гениальных» рассуждений, — Погоди…, а ведь тебя переклинило примерно в то время, когда она приехала…  — Ничего меня не клинило…  — …но познакомили мы вас только сегодня… — и тут над его макушкой разве что лампочка не загорелась, — бля, так получается…  — Да, мы вас тогда видели! — не выдержав, выпалила я, — вы не особо-то скрывались, так что это было не сложно!  — Ян…  — Я знаешь, что меня больше всего бесит, Воронов?  — Яна…  — То, что ты ведешь себя как конченный бабник! У тебя есть девушка и…  — Да угомонись ты, дурная! Мы с ней просто друзья! Следующими своими словами мне пришлось подавиться, покуда услышанное свалилось на меня, словно кирпич с крыши. Нет… не-е-ет! Не может быть оно все так просто! Я тут себе места не находила, понимаете ли, извелась вся, а ситуация собиралась разрешиться сама собой, да еще и так просто! Мое женское самолюбие негодовало.  — Конечно, друзья! Мы с ребятами вон тоже целуемся на каждом повороте! У друзей же это нормально!  — Да так задумано было, я ей помогал! — он усмехнулся, и в его глазах заплескалось облегчение.  — Интересный способ взаимопомощи! Надо взять на вооружение, — парировала я. Мирослав, склонив ко мне голову, тихо произнес:  — Ты себе чего там напридумывала, а? На губах парня играла улыбка, а я чувствовала себя ужасно неловко. Меня словно обезоружили и выставили на передовую против несущихся в атаку танков. Словно отобрали текст и ноты и велели импровизировать перед многотысячным залом. Словно велели силой мысли выточить скульптуру из камня. И что-то мне подсказывало, что я спалилась с головой. Он смотрел так пристально, что дурацкие мурашки никак не желали отступать. И сам Мирослав отпускать меня не собирался. Я хотела ему верить. Но разве можно поверить такому? Ну не целуются друзья у всех на глазах, не вешаются друг другу на шею с воплями «милый, я соскучилась!».  — А разве надо было что-то думать? — так же тихо ответила я. — Я сама все видела. И неужели ты ждешь, что я сейчас поверю в сказку про то, что вы просто друзья? Вскинув брови, Мир тихонько хмыкнул. И, после короткой паузы, медленно произнес:  — А придется поверить. Он сказал это за пару мгновений до того, как все вокруг утонуло в шуме моторов. Спустя несколько секунд нас окружили ребята, с закономерным вопросом «что случилось?». Не придумав ничего лучше, мы отмахнулись тем, что решили поплавать, хотя сильно сомневаюсь, что это выглядело, как безобидный заплыв. Мы с Миром снова разделили один гидроцикл, правда на этот раз управляла я. Направив байк в берегу, я все пыталась по крупицам собрать мысли и унять дрожь от порывов воздуха, которые теперь казались ледяными. Получалось плохо. Сердце радостно кричало, что вся драма, которую я сама себе накрутила — лишь в моей собственной голове. А мозг от переизбытка и несоответствия фактов бессовестно завис. В общем, соображала я туго. Но до маленькой мсти все-таки додумалась. Метрах в семи от берега я резко вывернула руль, и Мирослав, не ожидавший маневра, с удивлённым «Э!», свалился в воду. Дождавшись, пока парень покажется на поверхности, я, пожав плечами, направилась к берегу. *** А на берегу меня встретила Юлька, которая «откатала» свое гораздо раньше меня. Подруга, нервно улыбнувшись, сообщила, что когда я окончательно слечу с катушек из-за «этих извергов», она меня все равно меня не бросит и будет приносить мне апельсинчики в дурку. Посоветовав подруге приходить с яблоками, я направилась к нашим шезлонгам, намереваясь просушиться как следует. Юлька по пятам следовала за мной, она, похоже, вообще теперь боялась от меня отходить. Поседеть — не поседела, но при виде Макса с Сенькой за мою спину все же пряталась. Я так увлеклась высушиванием себя любимой, что не сразу заметила суматоху у машин. Вокруг Дашкиного автомобиля наворачивал круги Мирослав, разоряясь на тему «как можно умудриться потерять ключи от машины!» и почти на четвереньках ползала сама хозяйка. Немного подумав, я направилась в ту сторону, на ходу промакивая волосы полотенцем. Почти сразу я набрела на Егора, который помогал друзьям самым лучшим способом, то есть не мешал. Кирьянов стоял в сторонке, запустив руки в карманы шорт, и молча наблюдал за развитием событий. Поравнявшись с другом, я, усмехнувшись, не придумала ничего лучше как:  — Ну, и нафига ты это сделал? — в шутку спросила я. Мирослав, тем временем, направился обратно к шезлонгам.  — И на чем я спалился? — лениво поинтересовался друг. Дашка, растеряно почесав лоб, направилась следом за Миром.  — В смысле? — я скосила глаза на Кирьянова. Но вместо ответа друг пошевелил рукой в левом кармане, и автомобиль, пару раз пиликнув, призывно мигнул фарами. Девушка, отошедшая было от машины, взвизгнув, рванула обратно, и с удвоенной скоростью принялась наворачивать круги. Наверное, будь у нее способность искать предметы по запаху, она бы еще и песок обнюхала.  — Э… — опешила я, — нафига?  — Ну смешно же, — друг расплылся в улыбке, взглянув на меня. В это время на основное место событий вернулся Мирослав, и почти с лету забрался под автомобиль. Потом ему задом вперед пришлось из-под него выбираться.  — И правда, смешно, — хмыкнув, согласилась я, оценив всю прелесть Кирьяновской идеи. Настроение окончательно взяло курс в гору. Справедливо рассудив, что движение полезно для здоровья, я решила не сдавать друга, и теперь давилась смехом в Егорово плечо. Все-таки, у этой поездки появились очевидные плюсы.