***
Слышу голоса людей вокруг себя будто из трубы. Тихие и слабые, больше похожие на надоедливый шёпот. Всё смешивается, в голове каша, а эти шепотки начинают раздражать. Слишком сильная слабость по всему телу, хочется встать и закрыть всем рот, но, как назло, единственное, на что хватает сил — произнести неразборчивый набор букв. Неприятный запах спирта ударяет в нос, а сквозь полуоткрытые веки вижу ослепляющий белый свет. Надеюсь, я не умерла. — ЧеЁн, ты как? Слышишь меня? — раздаётся у уха. Обычно я быстро могу определить, кому принадлежит голос, но единственное, что понимаю на данный момент — говорит мужчина. Скорее даже парень. Значит, жива ещё. Стараюсь разомкнуть глаза, но получается только со второго, третьего раза. Из расплывчатого образа картинка превращается в более чёткую, и теперь я вижу лицо обеспокоенного классного руководителя, а рядом — пожилого мужчину в белом халате. Врач. — Здравствуй, ЧеЁн, как самочувствие? — пытаюсь что-то сказать, но не выходит. Будто язык онемел, и выходят лишь странные звуки. Становится не на шутку страшно, поэтому резко поднимаюсь с кровати и сразу падаю обратно. Эта слабость надоедает. — Вы не можете говорить? — отрицательно качаю головой. Вижу, как старое лицо хмурится, добавляя ещё больше морщин, а я учащённо дышу, стараясь не заскулить от безысходности. Ким СокДжин-щи спрашивает, что происходит, но молоденькая медсестра с приторной улыбочкой выводит его из палаты, приговаривая: «Здесь все доктора — профессионалы, не волнуйтесь, с Вашей подопечной всё будет в порядке». Сама стараюсь поверить в это, но плохо получается. Смотрю по сторонам, но матери не вижу. А на что я, собственно, надеялась? Увидеть женщину, которая разговаривает со мной только на счёт школы и успеваемости? Наверняка сейчас сидит в своём душном офисе и мило улыбается очередному богатенькому преступнику, ищущему спасения от лап закона. Я ведь должна гордиться своей мамой, она же носит гордое «адвокат», людям помогает. Только зачем хвалить человека, который не брезгует самыми грязными делами и мерзкими методами. Главное — не найти преступника, а получить больше выгоды и денег. Осуждаю ли я родительницу? Нет. Живу в достатке, в будущем получу кругленькую сумму в наследство и две квартиры в центре Сеула. Всё равно не осталось честных адвокатов, не мама, так какой-нибудь другой работник присваивал себе бы эти деньжата. Врач снова устраивает опрос, а я хмурюсь и закатываю глаза. Показываю руками, что мне надо писать, и пока он уходит, чтобы принести листок с ручкой, я пытаюсь полностью встать. Выходит опять же с десятой попытки. — Вы помните, что произошло? — вывожу на листе «Да». — А какие сейчас у Вас ощущения? Я имею в виду, страшно ли Вам? Пугаю ли Вас я? — быстро чиркаю: «Конечно, страшно. А как бы Вы себя чувствовали, понимая, что не можете говорить? Лично Вы да и другие тоже никакого дискомфорта не доставляют». Мужчина еле кивает и снова оставляет меня одну. Закрываю лицо руками и обессилено падаю на кровать. Даже боюсь представить, что меня ждёт.***
Следующие две недели я посещала врачей. В основном психологов, неврологов и даже логопеда. Мне пытались поставить диагноз, применяли какие-то методики, лекарства давали, а я просто пыталась объяснить, что мой рот не работает. Серьёзно. Доктора уверяли, что я чего-то боюсь, а я им уже открытым текстом писала: «Вы — придурки!» С мозгом тоже всё прекрасно было, никаким ужасным заболеванием не страдала, умирать не собиралась. В итоге все разводили руками и говорили: «Невероятно! Впервые в моей практике!». Сошлись на мнение, что где-то глубоко внутри меня живёт страх, не позволяющий высказываться. Я могу не чувствовать его, но он сидит глубоко внутри, рискуя открыться в самый неподходящий момент. Когда я «встречусь» с проблемой, смогу говорить, а до этого момента остаётся только общаться письмами. Мамашу всё это время интересовало лишь то, смогу ли я ходить в школу, ведь: «Выпускница, экзамены. Столько дел, столько дел». Оказалось, что я просто обязана посещать её, ведь именно там я столкнулась со своим нынешним недугом, а если быть точнее, Цветочником. Этот маньяк решил устроить ад старшей школе «Сангун», не осознавая, что попадает в него сам.***
Захожу в класс, и все замолкают. Учителя нет, но есть двадцать пять учеников, пялящихся на меня. Ищу глазами свою парту и замечаю очень интересные изменения: за моей партой восседает Джой, Дженни теперь на месте Лисы, которая сидит где-то сзади и уже подзывает меня. Не спешу к ней, хотелось бы узнать причины пересадки. Набираю на телефоне: «Что делаешь за моей партой?» Показываю экран СуЁн, а та лишь хмыкает, отвлекаясь от разговора с СыльГи. — ЧеЁн-а, — начинает она писклявым голоском, — я слышала, что ты тоже встретилась с Цветочником. Это ужасно! Но знаешь, я тоже теперь болею. У меня проблемы со зрением. Надо сидеть исключительно в среднем ряду за третьей партой. А у тебя же всё в порядке? Вот и иди назад, — последнее предложение звучит грубо, а на лице расцветает стервозная ухмылка. Я так понимаю, моя корона теперь в руках Кан СыльГи? Гордо восседает, больше не копается в телефоне, как делала это обычно, а вокруг крутится её свита, наблюдающая за нашим разговором. Вижу ЮнГи, который без стеснения подходит к Кан и чмокает в губы, боковым зрением смотря на меня. Я хмыкаю на это и снова печатаю текст, нажимая на значок «Аудио», чтобы в следующую секунду по классу разнеслось механическое: «Почему же целуя СыльГи, ты продолжаешь смотреть на меня?» Его взгляд темнеет, а помещение наполняется смешками. Я улыбаюсь так невинно и мило, что себя не узнаю, и иду за последнюю парту, куда зовёт Манобан. — Когда ты попала в больницу, тут столько всего произошло, — сразу же начинает она. Я смотрю по сторонам и так непривычно находиться на галёрке среди ботанов. В левом ряду, прямо рядом со мной сидит Чон ЧонГук. Он просто заучка, но не путайте с самым умным. Это звание давно принадлежит Ким НамДжуну, но он как раз сидит за первой партой. Передо мной сидит Сон СынВан или СинВан. Венди, короче. Самая незаметная здесь. Приехала из Канады ещё в позапрошлом году, но явно здесь не прижилась. Вечно молчит, даже ни с кем не общается. Перед Чоном, кстати, раньше сидела та самая Айрин. Прошлая жертва этого недоубийцы. А перед Лисой сидит ТэХён, который, будто чувствуя мой взгляд, поворачивается ко мне: — Ну что, добро пожаловать в «Заднее царство», — его дружок, Пак ЧиМин, смеётся, а я уже начинаю познавать все минусы молчания. Даже сострить нельзя, поэтому я просто поворачиваюсь к Лалисе, глазами показывая, что жду продолжения. — Как только ты оказалась в больнице, здесь начался какой-то хаос. Все говорили, что ты этого заслужила, и рано или поздно он добрался бы до тебя, — я даже не удивлена. Меня многие недолюбливают, так что их радость от избавления стервы объяснима. Меня это не ранит особо. Есть статус, уважение, а их личное отношение мне не интересно. — СыльГи сразу же заняла твоё место. Теперь она тут типа королевы. А эти Джой с Дженни вечно вокруг неё крутятся, — она не успевает закончить, потому что звенит звонок. В кабинет спокойно заходит СокДжин и сразу же здоровается со мной. Меня весь урок не трогают, к доске не вызывают. Математика проходит слишком медленно и мучительно. Практически засыпаю. Сидеть за задней партой удобно, учитель Ким не делает шуточные замечания насчёт частого зевания или надолго закрытых глаз. Сорок пять минут проходят, и, попрощавшись с нами, сонбенним уходит. Ещё вчера мы договорились с ним, что учиться я буду по менее тяжёлой программе, у доски отвечать не буду, поэтому лишний раз он не хочет беспокоить меня. — ЧеЁн-а, а что ты будешь делать? — я непонимающе хмурюсь на слова Лисы. — Это неправильно, конечно, спрашивать подобное, но, всё же, ты в порядке? — Ты о маньяке? Да, всё чудесно. Я тут подумала и решила, почему бы не поиграть с ним. Очень хочется найти этого придурка, — совершенно случайно нажимаю на проигрыватель, и моя речь разносится по всему кабинету. Тишина. — Ва, дэбак! Сама Пак ЧеЁн возьмётся за дело «Цветочника»! — восхищается ТэХён, и все начинают охать за ним. — Если что, я работаю с тобой! Эй, Гук, давай в нашу компашку! — я смотрю на брюнета, который внимательно слушал наш разговор. Я всегда думала, что он и слова сказать не может, но уж слишком просто он соглашается: — Это будет весело. — Эй, ЧеЁн, смотри, у нас целая компания образовалась. Я, Лисичка, Гук и ты. Цветочник, берегись! — он вскакивает со стула и поднимает руку вверх, а я тогда даже не представляла, во что вляпалась, позволив ему создать эту «весёлую» команду.