Сказка о трех братьях

      Рассвет они встретили в чистом поле у небольшого костерка. Заебал спал богатырским сном человека с чистой совестью. Она у Заебала всегда была чистой, без самого крохотного пятнышка.       Средний брат жевал добытую по дороге краюху хлеба с салом, а младший уныло рассматривал дырку в сапоге, из которой выглядывал замерзший большой палец. Сапоги хоть и были новые, да Проебал зацепился ногой за валявшийся на обочине сук. Новые сапоги можно было купить только в городе, а до него два дня пути. И Наебал, у которого хранились деньги братьев, наверняка будет против такой серьезной траты. В поясе у младшенького была запрятана медная монета, но на обувку ее не хватит…       — Эй, Проебал. Сходи за дровами. Костер гаснет.       — Ага, опять я?.. — плаксиво сказал младшенький. — На побегушках я вам, что ли? Туда сходи, это принеси…       — Ну сам посуди, кто еще-то?       — Ты, — храбро сказал Проебал и зажмурился, поглядывая одним глазом.       — Я не могу, — рассудительно ответил средний брат. — У меня сало не доедено.       — Давай я доем.       — Там доля на одного. Не хочешь сам идти — разбуди брата, — кивнул Наебал на храпящее тело.       Проебал посмотрел на старшего, вздохнул, втянул палец в дырку и пошел за дровами.       Когда младший брат исчез за деревьями, Наебал опомнился. Незнакомое место, раннее утро… где его потом искать? Но больно неохота было идти самому, а будить старшего — полдня потерять.       А теперь будить придется.       — Эй, Заебал! Вставай! Брат ушел!       — Да что с ним сделается, — проворчал Заебал и перевернулся на другой бок. — Вернется. Подкинь лучше дровишек в костер, холодно!       Наебал взял оставшийся сучок и ткнул старшего пониже спины.       — То-то и оно. Он за дровами…       — Сдурел? Убери свою палку.       Заебал сел, зевнул и потянулся, раскинув руки.       — Есть чего съедобного? — спросил он, потому что вчерашний ужин давно превратился… ну, в воспоминание.       — Нету, — хладнокровно ответил Наебал, запихивая за щеку последний кусок хлеба, — пойдем лучше братца искать. Пропадет ведь…       Где-то в глубине души он все-таки к младшенькому был привязан.       Из леса донесся придушенный вопль.       — Ну вот, — усмехнулся Заебал, — чего искать-то. Идем на голос. Там и увидим этого недолепу. Или то, что от него осталось.       Братья загасили костер по-мужски и отправились в сторону леса.       У невеликого озерка, больше похожего на лужу, разворачивалась нешуточная борьба. Можно было бы сказать «не на жизнь, а на смерть», но любое упоминание цели путешествия вгоняло Проебала в тоску. Ему настолько надоело бесполезно за ней ходить (да и Смерть его уже видеть не могла, и завидев непутевого провожатого во дворе, старалась превратиться в собственную косу), что нынешний поход был для него просто очередной докукой.       — Отдай сапог! — кричал младший брат, выдирая его из лап небольшого шипящего существа.       Существо не то чтобы сильно интересовалось именно чужой обувью, но Проебал оставил сапоги на берегу, чтобы, подвернув штаны, залезть в камыши и попробовать поймать какую-нибудь рыбину (про дрова он уже забыл). Ничего у него не вышло, потому что только он примерился, как сзади раздался шорох и, обернувшись, он увидел, что сапог не торопясь уползает в воду. Проебал выскочил на берег и успел ухватить сапог за пятку. Надо ли говорить, что несносный водяник уцепил как раз тот, что был без дырки? Это было особенно обидно.       Подошедший Заебал отвесил воришке оплеуху, и тот, обиженно ухнув, нырнул в воду. Сапог вернулся к владельцу, радостно улыбаясь надорванной подметкой.       — Эх ты, — ухмыльнулся Наебал, — он же настолько меньше тебя. И на мозги он… ну… чуток слабее. Самую малость.       — Я не виноват, — мрачно ответил Проебал. Перспектива идти дальше в рваной обуви удручала его до невозможности. — Я рыбы хотел… для всех…       — Показывай дорогу… рыбак.       Проебал со вздохом обулся, и братья отправились дальше по давно проторенному младшеньким пути.       Он ходил тут уже несколько раз и был уверен, что знает этот участок леса, как собственный карман. Дырявый, надо сказать, карман-то был. И память у Проебала была словно решето; и как раз про дырку он и не вспомнил. Поэтому шагал по лесной дорожке, размышляя, где бы достать новые сапоги. Или деньги на них.       «Матушка-заступница, владычица-троеручица, дай хоть совет какой, что ли… Я никогда тебя не обижал, не оставь и ты покровительством. Пошли удачу на дороге!»       Наебал, беспечно насвистывающий песенку, вдруг резко остановился. Заебал вытаращил глаза, потом протер их.       Что-то невидимо свистнуло — и непутевый младшенький исчез.