🎧 CNCO — Mi Medicina Alex Clare — Too Close🎧
Её тонкие пальчики перебирают апельсины. Ловкие руки забрасывают в стоящие рядом ящики. Тёмные волосы собраны в высокий пучок, что открывает длинную, тонкую шею. Она снова смеётся, и на улице становится светлее не от солнца. Её чёрные глаза, в которых каждый раз он неосознанно тонет, сейчас светятся и зажигают искорки в абсолютно каждом мужском сердце. Только на него не смотрит. Намеренно или нет необходимости? — Кто на тебя должен посмотреть? — Громко вопрошает Хосе, и Марио едва удерживается от подзатыльника мальчугану. Мало того, что это было неожиданно, так ещё и привлёк внимание к мужчине, что вовсе не желал его таким образом получить. — О чём ты, чико? — Наигранно очищает кожуру одного апельсина и забрасывает пару долек в рот Кларенс. Девочки засмеялись и продолжили беседу, кажется, о весенних модных тенденциях. Чем больше тьмы вокруг, тем ярче разжигают свет. — Ну ты говорил что-то…вслух… — Попытался объяснить Энрике. — Да не мог я, — Касас всё ещё не мог поднять головы, хотя был почти уверен, что она всё так же не смотрит в его сторону. Да, Ева — красивая. Смелая, даже отчаянная. Но и он абсолютно не промах. Да что она себе возомнила? Так крутить… — Кто крутит носом? — Он что снова произнёс это вслух? Если даже Ани заметила. — Никто, — буркнул себе под нос Марио. — Ты ведёшь себя странно, — ох, неужели она его заметила. — Что ты… — Ты не один раз уже смешал апельсины с мандаринами. Нам придётся перебирать из-за тебя. — Дюран говорила ровным голосом, лишь констатируя факт, но Касасу казалось, что она его отчитывает. — Да ты сама… — Вспылил он, безуспешно выискивая в ней проблему. — Если бы я не ошибся, — он зло выкинул пару мандарин в нужный ящик, — то ты бы и не заметила моё присутствие? Он разозлился, что поразило их обоих. Поразило потому, что никто из них не мог назвать этому причины. Просто чувствительность к промахам стала поводом, однако загвоздка была в другом. — Касас. — Наконец произнесла его имя. — Что случилось? Марио одарил Еву тяжелым взглядом, но девушка едва могла что-то в нём прочесть. — Что случилось? Это божественное, маленькое лицо твоё теперь стало моим лекарством*, — вдруг запела Даниэла, и другие девочки подхватили. Алекс закрыл лицо руками, догадываясь раньше взрослых. Остальные мальчики также подскочили с места, присоединяюсь к «музыкальной минутке». А Ева и Марио ошарашенно смотрели на подростки и скрывали в улыбках своё смущение. — Эй! — К ним стремительно приближались каталонцы. — Вы не слишком расшумелись? Или работы не хватает? Так у нас ящиков вагон и малая тележка. — Разве не пора для сиесты? — Отозвался Лоренцо, но один каталонец подступил к нему вплотную: — Сиеста только для трудящихся. — Выдыхал он в лицо подростку. — Лодырям не положено. — Простите, — пискнула Ани, принимаясь снова за работу, и все остальные последовали её примеру. — Лоренцо, в порядке? — Полушепотом спросила Ева, на что мальчик скупо кивнул. Девушка покачала головой и недовольно сказала: — Ненавижу эти рамки и ограничения, не чувствуешь себя человеком. — Слишком вольная птица? — Поддел её Марио с усмешкой, на что она скривилась. — Ты как малый ребёнок. Разве взрослому мужчине под стать так глупо привлекать внимание? — Тем не менее, получается же, — довольно ответил Касас. К нему вернулось хорошее расположение духа. Пускай так, но они говорят. Они смотрят друг другу в глаза и не остаются равнодушными. Ева — юркая птичка, но однажды будет счастлива оказаться у него в плену. На счёт он себя уже решил. Почти. Вечером десять испанцев не удержались и всё-таки закатили небольшую вечеринку. Нужно было размять тела после физического труда, взбодриться и найти успокоение перед сном. А ещё испанская душа просила танцев, музыки и веселья. С музыкой было сложнее, но тут пригодились умения Энрике и Лоренцо в битбоксе. Мария и Кларенс отбивали ритм, топая ногами и хлопая в ладоши. Остальные пели и танцевали. Марио кружил Даниэлу, даже не пробуя приглашать Еву. Но взрослая девушка сама справлялась. Она незамысловато кружилась, отбрасывая длинные волосы в разные стороны. Она жила моментом, она дышала свободой. В определенный момент все начали горячиться, сливаясь друг с другом в безумном ритме, обмениваясь партнёрами. И когда одежда порхала вместе с хозяевами от сумасшедшей скорости, а Марио неожиданно коснулся кожи Евы, приобнимая за талию, она вздрогнула и замерла. Впервые их лица были так близко, что они могли рассмотреть каждую черточку. У Евы начала кружиться голова, чем больше она смотрела в глаза Марио, а может просто от усталости и безумных танцев. На удивление никто из каталонцев не останавливал их веселье, ни разу не ступив в павильон в тот вечер. Однако кое-кто находился за дверью определенное время, рассматривая сквозь щёлочку участников событий, и затевал в своей голове каламбур мыслей и чувств.***
Пускай в Испании времена года сменяются позже, чем в других странах Европы, однако с каждым днём воздух становится осенним, а значит прохладным и неуютным. Ветер всё чаще не тёплый и беззаботный, забираясь под одежду днём, а ночью прокрадываясь сквозь щели в дом. Ева вышла из павильона, кутаясь в практически тряпки, которые предоставили темнокожие служанки господ-каталонцев. Летние шорты, в которых однажды она выехала на экскурсию в Барселону, обернула просторной потрёпанной тканью, создав что-то вроде юбки, и прикрепила к поясу. Но и в таком невыразительном образе по-прежнему привлекала взоры мужчин, возможно, и потому, что оставалась лучшей кандидатурой среде совершеннолетних женщин, но при этом всё ещё недоступной. Однако Григорио Санчес, не глядя, заталкивая в рот картошку, размышлял над тем, что изменить действующие условия. Ева, столкнувшись с очередным раздевающим взглядом предводителя каталонцев, поспешно опустила глаза и нахмурилась. Санчес же искал лишь повод, чтобы опустить Дюран на колени во всех смыслах этого выражения. Девушки как обычно после завтрака отправились на кухню, а парни занимались работой на улице: таскали воду, кололи дрова, очищали вольеры домашних животных. Солнце скрылось за тучи, и настроение у всех было мрачное, под стать погоде. Дюран желала бы сосредоточиться на картофельной тортилье, но у самой тряслись руки от пережитого волнения во время завтрака, поэтому Мария отодвинула её от плиты и принялась за готовку. — Неужели такой горячей девушке может быть холодно? — Едко осведомился Санчес, приближаясь к ней возле выхода и заставляя шею покрыться мурашками. — Мне отлично, — ответила она, не оборачиваясь. — Не сомневаюсь, особенно после ночных танцев, — на улице он обогнал её и развернулся лицом, заставляя девушку затормозить, — но я могу поделиться и другим способом, чтобы было отлично и тепло, — он подмигнул и удалился, оставляя слюну на её щеке и отвращение в душе. — Так, сядь и успокойся, — Даниэла схватила старшую девушку за руку и усадила за кухонный стол, — что случилось? Санчес или Касас? Эти двое тебя раздражают и доводят до белого каления больше всего. — Нет…нет, я… — Дюран начала заикаться, растерявшись от вопросов, которые пробудили в ней совсем другие чувства. Касас, этот глупец, ещё не открылся, но начал делать откровенные шаги. А она всё боялась самой себе признаться, что млела от его вчерашних прикосновений. Это было случайно и неловко, но до дрожи приятно. А когда он так вскипел, ей хотелось выдавить апельсиновый сок ему в рот. А потом целовать его потрескавшиеся губы от солнца и цитрусовых. — Ты меня слышишь? — Дани трясла её за плечи. — Что ты там бормочешь? Целовать? — И о чём она думает, ещё так необдуманно произнося вслух это? — Что у вас происходит? — Девушки повскакивали с мест от резкого окрика у дверей. — Опять незапланированный перерыв? А, Ева? — Я вообще готовлю, так что всё в порядке, — отозвалась Мария. — Я вообще не с тобой говорю, так что не в порядке. — Прекрати, Андриан, — Ева, наконец, очнулась и приняла невозмутимый облик, — это слишком грубо. — Ты переходишь грань, — парировал Вега, — это слишком неосмотрительно. — Я одна что-то не понимаю? — Вмешалась Ани. Другие девочки помахали головами в знак согласия. Ева вздохнула и вопросительно взглянула на каталонца. — Детям не нужно знать, — ответил он на её немой вопрос. — Знать о чём, Андриан? — Обладатель голоса ещё не появился в кухне, но ужас от его прибытия объял всех присутствующих. — Вступаешь в сговор с нашими прислужниками? — Нет, я просто говорил о том, что несовершеннолетние ещё ограждены от определенных условий для взрослых, — спокойно сказал Вега. — Например, как наказания для тех, кто уклоняется от своих обязанностей? — Санчес смерил взглядом Еву, которая сцепила зубы, чтобы не выдать испуг. — У нас нет рабочего контракта, нормированного графика и зарплаты, чтобы мы соблюдали…. — На колени! — Взревел каталонец. — Слишком долгое время слишком хорошее отношение. Ты мигом уяснишь разницу. Дюран застыла и потеряла дар речи. Она, не мигая, смотрела на взбудораженное лицо Григорио, в глазах которого загорелся огонёк жажды и превосходства. Обладание и унижение этой высокомерной девушки для него было даже важнее, чем захват Наварры и Валенсии, которые всё сопротивлялись и ожидали подход объединенных испанских войск. — Ты что не слышала? — Хрипло спросил Санчес. — Адриан, подведи её, — он обернулся на парня, но того не было в кухне, зато подступили другие каталонцы. Их предводитель щёлкнул пальцами, и те подступили к Дюран. — Пожалуйста, прекратите этот террор, — отчаянно воззвала к последним каплям человечности Аннета, удерживая за локоть Еву. — Ани, — ошеломленно прошептала старшая девушка, борясь с комком в горле. — Удивительно, Ева, — Санчес сделал несколько шагов вперёд, — с самого начала ты проявляла альтруизм и отдачу, принимала на себя огонь и пули, а теперь прячешься за чужими спинами, — он зафиксировал свою руку на запястье Евы. — Не трогай только детей, — Дюран сделала также шаг вперёд, выбираясь из окружения испуганных девочек. В её взгляде больше не было страха, были только твердость и присутствие духа. — Не надо строить из себя жертву, — каталонец медленно опустился и также медленно надавил на плечо девушки, опуская её перед собой, — не говори, что я несправедлив, и мне показалось, что ты отлынивала от работы. Я был бы счастлив, если бы ты разделила со мной и политические взгляды, но для начала мы можем разделить близость, — Санчес дёрнул губы в улыбке, удерживая одной рукой подбородок Евы, а вторую протянув к своей ширинке. — Никогда я не смогу понять разделение страны и народа, тем более, таким агрессивным путём, — тускло произнесла девушка, — но мог бы ты проявлять свою беспредельную власть не при девочках? — Он вообще не смеет так с тобой себя вести! — В кухне появился Лоренцо, который рывком поднял Еву с колен и тут же отшатнулся к стене от удара Григорио. На губах запеклась кровь, но взгляд 14-летнего подростка больше не был детским. — Я же просила не вмешивать детей, — вскрикнула Ева, заслоняя собой Алекса от нового удара Санчеса. Григорио вовремя опустил руку, несмотря на прибытие всех подростков. Поднялась суматоха, каталонцы, обладая мощью и превосходя количеством, оттеснили детей и служанок к противоположной стене кухни, а Дюран скрутили руки за спиной и снова подвели к Санчесу. — Легко справляешься с женщинами и детьми, — презрительно выплюнул слова Касас у входа, — а со мной один на один выйдешь? — А ты уверен, что потянешь? — Оскалился Санчес, кивая на обмякшие мускулы Марио. Всё-таки месяц иной от привычного режима жизни неблагоприятно повлиял на физическое здоровье испанцев и актёра в частности. — Касас, не нужно, — вмешалась Ева, — просто забери детей. Я действительно не выполняла свои обязанности, — мрачно она взглянула на Григорио. — А ведь теперь они расширяться, тогда справишься? — Довольно усмехнулся тот, чувствуя, как крепость Дюран понемногу сдаётся. Однако в тот момент, когда он направился было к девушке, Марио толкнул со всей силы в спины, сжимая горло сгибом локтя. Но Санчес был выше и больше Касаса, поэтому ловко вывернулся и отпихнул его от себя. А потом выхватил цепь из рук одного приспешника и замахнулся на своего противника, повалив на пол одним ударом. — Нет, хватит! — Ева схватила его за руку, когда Григорио замахнулся снова, но он легко скинул её со своей руки. — Прекрати! — Девушка нырнула под руку каталонца и, присев около Марио, одну руку вскинула вверх для мольбы и защиты. — Он ведь сам предложил честный бой, а сам набросился со спины! — У меня не было выбора, — прохрипел Касас, — ты бы также не стал бороться один на один и голыми руками. Каталонцы растащили Касаса и Дюрана подальше друг от друга. Санчес же накрутил на кулак цепь и резко раздувал ноздри от ярости. Марио не выглядел поверженным, все ещё вырываясь из рук троих каталонцев. — Ева, не унижайся перед ним, — воскликнул актёр, когда девушка покорно опустила голову и сама опустилась перед Григорио, едва тот снова присел на стул и показал ей знак. — У неё нет выбора, — Санчес схватил Еву за шею и покрутил её голову в разные стороны, — но я могу быть великодушным: выпущу либо детей, либо Касаса. — Он сверкнул глазами в сторону Марио, сжимая цепь ещё крепче. — Отпусти всех, — бездушным голосом ответила Ева, не поднимая глаз, — и делай со мной, что хочешь. — Правда? — Григорио поддел её подбородок, ловя её прямой взгляд. — Будешь со мной нежной и страстной? Уверен, ты можешь. Внутри она задрожала всеми фибрами души, но внешне кивнула и нервно сглотнула. — Хорошая девочка, — каталонец погладил её по щеке — той самой, которая ранее приняла его пощечину. Марио сделал очередную попытку вырваться, за что получил чувствительный удар в живот и сдавленно зарычал. Глаза подростков наполнились ненавистью и безысходностью, а лицо Евы приблизилось на сантиметр к почти оголенному мужскому органу. — Вверяю его тебе, — с ухмылкой произнёс Григорио, который лишь мог видеть поникшую черноволосую голову и желанный полуоткрытый рот. На улице вдруг послышались крики и шум, и секунду спустя в кухню вбежал Андриан Вега. — Баски наступают! — Закричал он, с расширенными от ужаса глазами смотря на Санчеса, у колен которой сидела замершая Ева. — Они приближаются к воротами и будут здесь с минуты на минуту. — Какого чёрта, Вега? — Взревел Санчес, резко поднимаясь и коленом оставляя синяк на щеке девушки. — Видимо, они решили не ждать нашего прихода и прийти сами, — взволнованно объяснял Адриан. — Все — на защиту ворот! — Крикнул предводитель остальным каталонцам, — ты пойдёшь со мной, — он схватил за волосы Еву и потащил за собой. — Да отвяжись ты от неё! — Касас, которого освободили, опрометчиво бросился к Санчесу и зарядил ему кулаком в лицо. Тот бросил девушку и вскинул руку с цепью. Марио еле успел отвернуться, получив несколько ударов по спине и падая на пол от боли. — Они уже у ворот! — Закричал кто-то снаружи, и Санчес, выругавшись, бросился отстаивать свою материальную собственность, пообещав потом разобраться с внутренними бунтовщиками его мира. — Ты…ты в порядке, Марио? — Дюран подползла к мужчине, который распростёрся на полу, и осторожно касаясь его окровавленной спины. Подростки обступили их и помогли перевернуться старшему на бок. — Ты назвала меня по имени…впервые…так что я в порядке…буду. Это была последняя капля для неё, и Ева, не выдержав психологического насилия и рукоприкладства за всё время, впервые зарыдала.