Ad Interim

То, что мы не воспринимаем всерьёз, не может нас ранить.© Оказавшись на поверхности, первое, что сделала Айвори, с силой ударила себя по лицу. Ребекка не успела перехватить её руку, но по тому, с какой силой она дернулась, было заметно, что сделать это она хотела. - Не утруждайся, - поморщилась Айвори. - Уверена, ты и сама хотела это сделать. - Нет, не хотела, - возразила Ребекка. - И никогда не хотела. - Никогда не думала, что можно плакать до обморока, - задумчиво сказала Айвори. - Но она не перестает меня удивлять. Я не перестаю себя удивлять. Айвори постучала себя по виску, улыбнувшись. - Это крайне сложно. - Я догадывалась, - сухо сказала Ребекка. - А теперь, сделай нам одолжение, уйди. Или мне помочь тебе в этом? - А разве это не удобный шанс? Знаешь, избавиться от неё на ближайшие сто лет, - сказала Айвори, ткнув себя в грудь. - Я даже не буду сопротивляться. Ребекка просто смотрела на неё, не двигаясь с места, и даже не пытаясь заговорить. - Прекрати! - воскликнула Айвори, и голос её звучал обиженно. - Не надо смотреть на меня этим взглядом. Я не наброшусь на тебя, если ты попытаешься что-то сделать. Или всё дело в том, что я сильнее, чем она? Могу пробить тебе грудную клетку рукой и, не утруждаясь, вырвать сердце? Ты этого боишься, да? В глазах Ребекки вспыхнуло что-то, что Айвори поняла сразу же. Свои ощущения она поняла тоже: ей стало невыразимо любопытно. Ей стало интересно, а интерес в ней не просыпался, пожалуй, никогда. Когда Ребекка набросилась на неё, пытаясь дотянуться до шеи, Айвори небрежно отбросила её в сторону, так, чтобы Ребекка ударилась лишь слегка: чтобы ничего себе не повредила. Айвори цокнула языком, посмотрев на Ребекку с явным восхищением. - Я не верю, - покачав головой, восторженно сказала Айвори. - Ты этого и хотела, ведь так? Всё это время, что ты лишала жизни эту бесхребетную овечку... ты хотела, чтобы она узнала. Ты хотела, чтобы узнала, разозлилась и, набросившись на тебя, сделала с тобой то же самое, что ты делала с ней на протяжении всего времени. Жаль, что я не могу с ней поговорить. Но если когда-нибудь я пойму, как я смогла бы это сделать, то обязательно рассказала бы. Тихая Ребекка, прекрасная Ребекка, подумать только! К тебе бы больше подошло определение «Ребекка без мозгов». Ты серьёзно думала, что она когда-нибудь сделала бы это? Набросилась на тебя? Помилуй, дорогая. Она, скорее, побежала бы к Эрику. Или, всё же, к Винсенту. Ребекка встала и, прихрамывая, дошла до стула. В глазах её читалось такое потрясение и понимание, что Айвори не выдержала: громко рассмеялась. - Ты действительно верила в это, - заключила она. - А после ты подумала, что, возможно, это пройдёт со мной. Но нет. Хотя, возможно, и да. Если ты расскажешь мне, зачем тебе это нужно, то я обязательно подумаю над этим. Ребекка открыла рот. Закрыла. Снова открыла, и из горла её вырвался хрип. Она схватилась за голову, и, положив её на стол, прикрыла глаза. Айвори поморщилась, и, подойдя к ней, взяла её лицо в свои ладони, несколько раз хлопнув по щеке. - Мне становится всё интереснее жить в этом мире, - пробормотала Айвори. - Спрошу немного по другому: ты можешь мне рассказать, зачем тебе это нужно? Ребекка после нескольких секунд помотала головой, и было видно, что даже такое действие ей даётся с трудом. - Но ты хочешь мне рассказать, - сказала Айвори, и это не было вопросом. Ребекка коротко и судорожно кивнула. - Если я буду задавать тебе наводящие вопросы, это поможет хоть сколько-то? - спросила Айвори. Ребекка помотала головой. Кивнула. Снова помотала головой. Айвори не выдержала: закатила глаза. - Как же с тобой сложно. А если... если я буду задавать тебе правильные наводящие вопросы? Такие, которые сформулированы крайне расплывчато, но, всё же, смысл в них хоть какой-то, но будет? Ребекка быстро кивнула. Айвори отпустила её голову, и, пройдя к окну, бездумно уставилась на простилающийся перед ней Рим. Хорошо. Хорошо. С этим можно было как-то разобраться. Когда Сильвер прибежала к Ребекке, то думала, что в ней живет вторая личность, которую зовут Айвори. Конечно, она ошибалась. Тем не менее, Ребекка, не смотря на успокоения, была рада тому, что Сильвер что-то поняла. Если вспомнить лицо Ребекки после того, как Сильвер начала нести чушь, то можно было понять, что не на такие выводы она рассчитывала. Сильвер плакала. Сильвер заходилась в истерике, и повторяла, что они справятся с этим. «У тебя такой взгляд, будто рушится мир, а другие этого не замечают». Ребекку эти слова нисколько не удивили. Всё остальное поведение, если не считать неверных выводов Сильвер - тоже. Что такого хотела донести Ребекка, что это разрушило бы мир Сильвер? И с чем нужно было бы справиться Ребекке? - Это связано с твоей природой? - обернувшись, спросила Айвори. - С тем, что ты спутник? Ребекка, на секунду задумавшись, облегченно вздохнула и ответила: - Полагаю, да, связано. Я спутник. Но не такой, как ты. Как она. - О! - радостно воскликнула Айвори. - Кажется, у нас вырисовывается нормальный диалог. Хорошо. Ты у нас, выходит, какой-то новый подвид спутника? - Нет, - улыбнувшись уголком губ, ответила Ребекка. - Я крайне обычна. В отличие от вас с Эриком. - Ты крайне обычна в отличие от нас с Эриком, - повторила Айвори. Затем она повторила это снова. И снова. Она повторяла эту фразу до тех пор, пока перед глазами не начало дребезжать что-то, похожее на понимание. - Мы с Эриком - Истинные спутники. Вы с Винсентом - тоже. Это так? - Нет, - ответила Ребекка. - Это не так. Айвори подождала, пока Ребекка сформулирует что-то, что крутилось у неё в голове. - Ты, Эрик... одно и то же, - фыркнула Ребекка. - У меня такого не было никогда. Я вот на вас смотрю - и понимаю, о чём все эти годы твердил Винсент. Истинные спутники. Не понимаю, как он, смотря на вас, может по-прежнему верить в то, что и мы - такие же. Айвори нахмурилась, пытаясь понять, к чему клонит Ребекка. - О чём ты? - наконец спросила она. - Ты и Винсент, вы же всегда вместе. Так долго. - Так и есть, - звонко засмеялась Ребекка. - Очень, очень долго. Он всегда меня защищает. Следит за моим здоровьем. И всегда, всегда спасает, не давая мне умереть. Айвори просто смотрела на Ребекку. Ждала дальнейших объяснений. - Помнишь, Винсент взбесился? - спросила Ребекка. - Убил двадцать человек. Ты и Эрик считали, что у него случился нервный срыв. Что он очень сильно волновался за твою жизнь. В какой-то мере, так и есть, он к тебе привязался. Но дело было вовсе не в этом, и никакого срыва у него не было. А вот план - был. - Какой ещё план? - с интересом спросила Айвори. - Убить двадцать душ, - охотно ответила Ребекка. - Видишь ли, чтобы поддерживать жизнь во мне, нужно действительно много энергии. Винсент, он... вы делали его лучше, и он не хотел вашего разочарования. Но я начала угасать, убить кого-то так, чтобы Эрик об этом не прознал, он не мог. Ему нужно было что-то делать. Айвори вспомнила, как София смотрела на Ребекку. На уставшую Ребекку, чей цвет кожи стал отливать серым. На Ребекку, в уголках глаз которой начали проявляться морщины. Тогда она думала, что Ребекка просто сильно за неё волновалась. Теперь всё стало гораздо понятнее. - Но если ты не истинный спутник, как у него это получается? - спросила Айвори. - Полагаю, всё дело в крови. А кровь у нас одна, - Ребекка взяла несколько бумаг и, нахмурившись, стала в них вчитываться. - Конечно, в глубине души он обо всём прекрасно знает. Но он продолжает делать так, чтобы я жила. Оправдывает себя тем, что не хочет изменения наших лиц. Мы же держались так долго, какая разница, сколько обычных смертных умрёт ради этого. Ребекка с силой приложила стопкой бумаг о стол. - Но правда в том, что когда я умру, он своё лицо изменит. А вот я - нет. Меня просто больше не будет. Когда я тебя убивала, у меня не было цели лишить тебя жизни навсегда. Напротив. Я хотела привлечь твоё внимание. Я думала, что когда ты узнаешь, то будешь слишком зла, чтобы разбираться, - Ребекка на миг замолчала. - Не ты. Она, Сильвер. Или кто-то из остальных. Айвори смотрела на неё с жалостью, и испытывала к ней то же самое. Она не могла понять, как Ребекка вообще могла думать о том, что у такой, как Сильвер, поднимется на неё рука. Неужели Ребекка действительно не понимала, как она к ней относилась? И как сильно ей было плевать. Плевать на то, что Ребекка её убивала. Может быть, Сильвер хотела разобраться и хотела узнать больше. Узнала бы. Разобралась бы. Для Сильвер не изменилось бы ничего. Ребекка была для неё важной, её семьёй. И она никогда бы не подняла на неё руку. Последняя мысль заставила её кое о чём задуматься. - Предположим, ты действительно хотела, чтобы она убила тебя, - медленно сказала Айвори. - Что тебе мешает сделать это самой? - Самоубийство? - с интересом спросила Ребекка. - Не слишком по библейски. Не смотри на меня так, я пошутила. Сейчас кое-что тебе покажу, только, пожалуйста, не кричи, не плачь и... точно. Всё время забываю, с кем именно говорю. Ребекка, не дождавшись ответа, взяла одно из своих любимых перьев. После чего, аккуратно приложив пишущую часть к запястью, с силой надавила и провела от середины руки до запястья. Айвори наблюдала, как выступившая кровь превращалась в золотую пыль. Ребекка её стряхнула, показывая чистое, без единого шрама, запястье. - Иногда дело не в крови. Иногда крови нет вообще. Она аккуратно положила перо на стол, после чего спросила: - Так что? Сделаешь это? - Возможно, - легко ответила Айвори. - Или, может быть, нет. Сначала я должна узнать, зачем тебе это нужно. Как думаешь, может быть спросить у Винсента? Уверена, он окажет тебе помощь, поймёт, в чем дело. Ребекка вскочила стремительно и резко. Подбежала к Айвори, схватила её за руку, и с ненавистью посмотрела ей в глаза. Не будь Айвори той, кем она была, испугалась бы. А так... она брезгливо отбросила руку Ребекки. - Не смотри на меня так, - спокойно сказала она. - Я, пока не докопаюсь до правды, убивать тебя не стану. Но неприятно сделать смогу. Айвори, задумавшись, сказала: - Значит, к Винсенту мне идти нельзя. Почему? Ребекка снова молчала и, как только она открывала рот, силясь что-то сказать, сразу же его закрывала. - Я могу пойти к Эрику? Ребекка быстро покачала головой. - А к нему почему нельзя? - изумилась Айвори. - Эрик предсказуем, - ответила Ребекка. - Он добрый, он всегда за справедливость. Но он предсказуем. И тебя он слушать не станет. - Ты права, меня он слушать не станет, - кивнула Айвори. - Но при чём здесь его предсказуемость? - Он крайне предсказуем, - повторила она. - У этого есть последствия. Айвори на секунду задумалась. - Связана ли его предсказуемость с тем, что сейчас ты не в состоянии говорить со мной нормально? - Да, - ответила Ребекка. - Связана. - А что с Винсентом? Ты его сестра, он сделает ради тебя всё. Почему нельзя пойти к нему? Ребекка снова замолчала. Айвори это надоело, и Айвори понимала, что ей осталось сравнительно недолго: кабинет и Ребекка начали принимать неясные очертания, и было у неё ощущение, словно она находится во сне. Значит, Сильвер снова вернет себе контроль. - Я кое-что связала, - наконец сказала она. - Первый раз я появилась, когда она была Софией Саммер, и я смогла её спасти. В следующий раз я оказалась рядом, когда она по-прежнему была Софией, но одновременно - Лидией. Сейчас я здесь снова. Значит, одна жизнь, - одно моё появление. Может быть, в будущем я смогу появляться чаще, но не думаю, что смогу появиться в этой жизни хотя бы ещё раз. - Ты появилась гораздо раньше, - внезапно ответила Ребекка. Айвори даже растерялась. А вот это было уже интересно. Она была уверена, что появилась в самый критический момент для Софии, - когда её жизни угрожала опасность. Тем не менее, когда Винсент Кэрролл напал на Софию, вырваться она не могла. Хотя была должна. Следующий раз она помнила смутно. Ей нужно было подсказать, чтобы София обратила больше внимания на Ребекку. И вот - ещё один раз. Ребекка была права. Тогда, в Хогвартсе, Софии не угрожала опасность. Сейчас - тоже. Так почему она появилась? - Ты - её самозащита, - сказала Ребекка. - И не только физическая. - Я догадалась, - просветила её Айвори. - И... ты похожа на меня, ведь так? Внешне? - Она считает меня твоей копией, - ответила Айвори, и, говоря это, ей казалось, что её засунули под воду. - Сделай одолжение - прикончи её. Больше я появиться не смогу, по крайне мере, пока она Сильвер. А мне с тобой безумно интересно, не смотря на твои проблемы с головкой. - Нужна магия проводника, - ответила Ребекка, и в голосе её звучала тоска. Прежде, чем Айвори воззвала к Наутиз, и прежде, чем померкло её сознание, она успела словить себя на мысли: что такого страшного произошло у Ребекки, что она хочет умереть? И почему она упорно продолжала убивать Сильвер, хотя по ней было видно, что это последнее, чего бы она хотела. *** Айвори попыталась схватить маленький клочок бумаги, на котором было нацарапано имя и адрес. Почему-то ей хотелось его вернуть, оставить себе. Она была уверена, что Стелла не запомнила имя этого человека. А даже если бы запомнила? Что тогда? Раздумья над этим давались ей с трудом: вокруг происходило что-то страшное, Ребекка тащила её к краю борта. В отличие от Стеллы, Айвори кое-что поняла: не там они должны были ждать Винсента и Навина. Борт, к которому её вела Ребекка, наполовину затонул. Сбросить Стеллу в ледяную воду сейчас было бы легче всего. - Не боишься, что это будет слишком подозрительно? - спросила Айвори. Ребекка на мгновение ослабила хватку, обернувшись. Айвори, посмотрев на её лицо, едва не поперхнулась. Ребекка была рада её видеть, причём радость эта была неподдельной. Да что же творилось у неё в голове? - Я уже и не надеялась тебя встретить, - сказала Ребекка, и в голосе её звучали самые настоящие слёзы. - А я редко на что-то надеюсь, - ответила Айвори, понимая, насколько глупо это звучит. Поведение Ребекки вызывало в ней высшее непонимание. - Может быть, оставишь меня в покое? То есть, её. Её тело, мой разум, её разум, который находится в спячке. Почему я так много говорю? - Пожалуйста, воспользуйся проводником, - сказала Ребекка. - Перенаправь его в мою сторону, распыли меня. - Стоп, - попытавшись вырваться из хватки Ребекки, сказала Айвори. - Слишком много ненужных слов. Помнишь, о чем мы говорили? Я не собираюсь тебя убивать. И если ты сейчас спросишь, почему, то, клянусь, я тебя ударю. Прежде, чем Ребекка что-то ответила, Айвори сказала: - Мне нужна причина. Или цель. Причина, которая будет настолько убедительной, что сможет стать моей целью тебя убить. Как бы странно это не звучало. Ребекка загнанно посмотрела по сторонам. Перевела взгляд на Айвори, а после - на её сжатую в кулак руку. В её глазах что-то вспыхнуло. - Он тебе понравился, ведь так? - Кто? - растерялась Айвори. - Тот человек, - сказала она. - С белыми волосами. Он понравился тебе. - Не знаю, - честно ответила Айвори. - Мне - очень вряд ли. Но, пожалуй, он понравился Стелле. Я почувствовала это в тот момент, когда менялась с ней местами. Это было такое чувство... что-то похожее она испытывала к Барбаре. - К Барбаре? - опешила Ребекка. - Да, пожалуй, - задумчиво ответила Айвори. - Когда она была Софией, к Барбаре у неё было другое чувство. Нет, всё осталось прежним, но была какая-то примесь. - А что случилось потом? - спросила Ребекка. - Потом он стал Фаустом, а она - Лидией, - просто ответила Айвори. - Примесь исчезла. Но я не понимаю, с чего ты решила об этом заговорить. - Примесь, о которой ты говоришь, называется влечением, - сказала Ребекка. - Если влечение взаимно, и если события складываются так, как надо, влечение может перерасти в отношения. - И в любовь, - закончила за неё Айвори. - Подожди говорить о любви, - покачала головой Ребекка. - Иногда влечение бывает односторонним. Иногда отношения складываются, но исключительно так, как того хочет только один человек, вовлеченный в эти отношения. Возможно, этот человек считает, что таким образом сможет получить любовь того, в кого влюблён сам. - Я запуталась, - помолчав, призналась Айвори. Ледяной ветер пробирал до костей, и она чувствовала, что ещё один сильный порыв: и её сметет за борт. - Попытайся говорить, - сказала Ребекка, схватив её за плечо, придавив к одной из уцелевших балок. - Попытайся сопоставить то, что я сказала тебе. Айвори не стала говорить: она закрыла глаза, абстрагируясь от того, что происходило, абстрагируясь от холода, от Ребекки. «Примесь, о которой ты говоришь, называется влечением». «Влечение может перерасти в отношения». Нет. Не то. Было что-то ещё. Что-то, Ребекка говорила в их предыдущую встречу. «Я спутник. Но не такой, как ты. Как она». «Эрик предсказуем. У этого есть последствия». Предсказуемость Эрика была связана с тем, что Ребекка не могла говорить нормально. Эрик был виноват в этом? Нет. Его предсказуемость привела к такому исходу? Да. Что такого предсказуемого мог сделать Эрик, что Ребекка не могла говорить о вещах, о которых хотела говорить? Почему из-за этих вещей Ребекка хотела умереть? Айвори зажмурилась сильнее, пытаясь понять, как именно можно было решить эту задачку. Под веками начали вырисовываться фигуры. Ребекка, Винсент, Навин, Стелла. Неожиданно кое-что изменилось: Ребекка и Винсент остались прежними. Лицо Стеллы - тоже. Но рядом с ней стоял Барбара. Рядом с Софией стоял Барбара. Винсент сидел на стуле и дремал на плече Ребекки. Ребекка, проснувшись, сбросила его голову со своего плеча. София Саммер не предала этому значения. Но Айвори поняла: слишком резко Ребекка отшатнулась от Винсента. И то было вовсе не от усталости. Что-то было хаотичное в её движениях. Нервное. Тревожное. Что-то, связанное с отвращением. «А что с Винсентом? Ты его сестра, он сделает ради тебя всё. Почему нельзя пойти к нему?» «Ты - её самозащита. И не только физическая». «Ты появилась гораздо раньше». «Иногда влечение бывает односторонним». - Ребекка, - сказала Айвори. - Винсент... нет, не так. Предсказуемые действия, которые совершил Навин, были каким-то образом связаны с тобой и твоим братом? Ребекка кивнула. Кивнула быстро, резко, вцепилась взглядом в лицо Айвори, закивала быстрее, словно подгоняла. - Я кое-что должна тебе сказать, - сказала Айвори. - У меня сложилась картина. И пытаюсь, честно, я пытаюсь найти нужные фразы, но у меня не получается. Я скажу так, как считаю нужным. Но прежде, чем я договорю, ответь мне, ты сможешь не отключиться? Сможешь хотя бы кивнуть, чтобы я точно была уверена? Потому что если я не буду уверена, всё может быть напрасным. Ребекка снова кивнула. - Я появилась из-за тебя и Винсента, - сказала Айвори, и это было даже не вопросом: она была уверена. Она знала, что совсем скоро эти воспоминания к ней вернутся.- Я появилась из-за того, что Винсент делал с тобой то, чего ты не хотела. Это увидела Мара, и в тот момент, не имея возможности спрятаться, каким-то образом появилась я. Ребекка закрыла лицо руками, и можно было увидеть её очередные судорожные кивки. В этот же момент Айвори поняла одну неприятную вещь: её сознание уплывало, уплывало настолько стремительно, что возможности остаться ещё на несколько мгновений попросту не было. Но прежде, чем она уплыла, кое-что она сделать успела. - Наутиз. Ребекка её поняла. *** Ребекка не прекратила. Картер чувствовала, как глаза застилает красная пелена, и как она уплывает куда-то, где не было ничего - только преследующая её темнота. Айвори резко задышала и, не сдержавшись порыва, со всего размаха влепила Ребекке пощечину. Ребекку унесло в сторону, но она сразу же восстановила равновесие, просто пожав плечами: мол, заслужила. - Это не я, - сказала Айвори, с удивлением рассматривая свою руку. - То есть, я, но не совсем. - Выходит, меня хотела ударить Картер? - Ты сильно её расстроила, - сказала Айвори. - Она хотела, чтобы это сделала я, а вот мне исключительно всё равно, что ты её расстроила. Видимо, получилось то, что получилось. Айвори прислушалась к себе. И с удивлением поняла, что Картер она не чувствовала. Обычно была какая-то нить, какое-то неприятное чувство. Но сейчас Картер ушла настолько глубоко, что не ощущалась вовсе. - Ты в опасности, - сказала Ребекка, и тут же себя поправила. - Картер - в опасности. Айвори не стала ничего отвечать на это. Она была уверена, что были вещи, о которых Ребекка могла говорить спокойно. И опасность, или мнимая опасность Картер, - Ребекке не всегда можно было верить, - была одной из них. Айвори ждала, пока Ребекка снова заговорит. Не было никакого дела о наркотиках, не было самих наркотиков, и сети наркоторговцев - её не было тоже. Всё это было фикцией и фальшью, изначально придуманной Винсентом. Ему нужно было максимально отвести от себя подозрения, и всё делалось лишь ради одной цели - узнать, сколько пыли хранила в себе Картер. - Ты не представляешь, сколько её в тебе, - прошептала Ребекка, нежно смотря на Айвори, не видя её: только Картер. - Ты сидела там, держала голову Жана на коленях, и в тот момент... мы всё видели. Помимо его пыли, мы видели твою. Ты была такой красивой и совершенной. Ты была готова отдать всё, лишь бы он был жив. Картер, ты не представляешь, какая у тебя воля жизни и сколько этой жизни в тебе. - И зачем Винсенту знать, сколько в ней жизни? - непонимающе спросила Айвори. - Разумеется, ему нужна жизнь, - ответила Ребекка. - Не только для меня. Для того чтобы я могла создать новую. Всё это время он пытался понять, что именно ему нужно сделать, чтобы я... смогла. И теперь он это понял. Айвори казалось, что Ребекка несла сущую околесицу и, судя по всему, искренне в эту самую околесицу верила. Неужели Винсент мог поступить так с Картер? Винсент дорожил ей, защищал. Айвори не могла поверить, что Ребекка действительно пыталась убедить её в том, что Винсент хочет принести в жертву Картер... ради какого-то несуществующего ребёнка. Она смотрела на Ребекку, и ей казалось, что чем больше она всматривалась в её лицо, чем больше анализировала, сопоставляла и вспоминала, тем сильнее к ней приходило понимание. «Непроходимая дура». Кэрролл был прав. Винсент был прав. Картер была непроходимой дурой, которая не видела дальше своего собственного носа. Она была столь долго свидетельницей чужой боли, и не делала ничего, чтобы эту боль прекратить. Она просто жила, и этой жизни радовалась, не обращая внимания ни на что вокруг. В особенности на Ребекку, которой требовалась помощь. И из всех людей мира она, какая ирония, хотела получить эту помощь от Картер. А самой Картер, Софии, Джейми, Лидии, всем остальным - им всем было наплевать. Какая разница, если у неё всё было хорошо и она была счастлива, правда же? Правда? Зачем что-то делать, когда есть Айвори? Разбирайся сама, Айвори. Делай за меня всё, Айвори. Конечно, Картер. Разумеется, Картер. Не пойти ли тебе к черту, Катер, как же ты меня достала, Картер. - Джон не сможет тебе помочь, я полагаю? - Джон сможет защищать и скрывать Картер, - ответила Ребекка. - И только Картер. Меня же Винсент найдёт, и нет такого места, где я бы смогла от него спрятаться. Пожалуйста, пойми, у тебя есть всего один выход. - Предлагаю прогуляться, - сказала Айвори. - Если сегодня я пойму всё, и произойдёт то, о чём я думаю, лучше бы нам не быть здесь. - Подожди, - судорожно сказала Ребекка, и, порывшись в подоле своего платья, достала что-то едва мерцающее. - Вот. Это тебе. То есть, ей. - Что это? - поморщилась Айвори, беря в руки цепочку. - Серьёзно? Кулон в форме моей руны из... чего он? - Это хризолит, - ответила Ребекка. - Когда я придавала ему форму, то случайно вымыла весь цвет. Я давно хотела подарить его Картер, но как-то случая не находилось. - Конечно же, этот случай самый подходящий, - иронично хмыкнула Айвори, пряча кулон в кармане своего жакета. - Не важно. Спасибо за бесполезную безделушку. А теперь вернёмся к делу. Так что? Есть идеи, куда нам отправиться? - Темза, - сказала Ребекка. - Спустимся к реке. Есть там одно место, где открывается чудесный вид на небо. На ночном небе виднелась мутная, затянутая белесыми тучами луна. Звезды были такими же: блеклыми, невыразительными. - Нас слишком часто заносит в Лондон, - сказала Ребекка. - Тебе здесь нравится? То есть, Картер. Ей здесь нравится? - Не сказала бы, - ответила Айвори. - Из всех мест, где мы побывали, Лондон, как и всю Англию, она любит меньше всего. - А ты? - спросила Ребекка. - Тебе нравится Лондон? - Нет. Мне вообще мало что нравится, - ответила Айвори. Интерес Ребекки стал ей надоедать. - Ты как-то обмолвилась, что появлялась до твоего сражения на реке, - сказала Ребекка. - Когда ты появлялась? Картер, ещё будучи Софией, говорила, что ты была совсем маленькой. - Да, я была ребёнком, - пожала плечами Айвори. - Она представляла меня, как ребёнка. Позже я появлялась тоже. Раньше я думала, что это было как-то хаотично и непоследовательно. А сейчас поняла - я появлялась только тогда, когда ей была нужна помощь. Сказать что-то, что она не могла сказать. Дать отпор кому-то. Убить кого-то. Айвори замолчала, поморщившись. - Я её не понимаю, - продолжила она. - Никогда не понимала. Вокруг неё происходило такое. Постоянно. Прямо перед её носом. - Она не замечала, - сказала Ребекка. - Не защищай её, - отмахнулась Айвори. - Она не хотела замечать, и это - разные вещи. Не хотела, да. И всё же, что-то она понимала. Что-то - да замечала. Когда она была Сильвер, то пробралась в собор святого Петра. И слышала разговор папы римского и Винсента. То, о чём они говорили, было слишком очевидно. Это было так легко понять. Ей стоило только подумать. Стоило обратить внимание на кого-то кроме себя. - О, поверь, она обращала. - Они - одно и то же, - сказала Айвори. - Ты была права. Но даже на него она обращала внимания недостаточно. - Ты так считаешь? - Да. Он достоин всего в этой жизни. Внимания. Защиты. Настоящей жизни, в которой ему бы не пришлось волноваться о Картер каждую секунду. Я... она так хочет, чтобы ему было хорошо и спокойно. Но понять, что для этого нужно решить глобальную проблему, она не хочет. Ребекка положила руку ей на плечо, но Айвори сразу же её сбросила. Айвори видела предельно ясно, зачем они здесь. Ребекка - тоже. Так зачем было тянуть? Она распылит Ребекку. Ребекка не сможет возродиться, убийства прекратятся, и Картер сможет дожить до двадцати пяти, больше никогда не будет стареть. И Джону, наконец, за всё то время, за все те столетия, что они были вместе, станет спокойно. Он сможет сохранить своё лицо, сможет, наконец, стать собой. - И всё же, неужели нет другого выхода? - спросила Айвори, с отвращением чувствуя, насколько беспомощно звучит её голос. - Того, в котором ты останешься жива? - Нет, - ответила Ребекка. - А даже если бы и был - я не хочу. Это даже не из-за... даже если бы он исчез... я больше не хочу. Так - не хочу. И жить с воспоминаниями об этом - тоже. Ребекка помолчала какое-то мгновение. Наверное, ждала, когда заговорит Айвори. Айвори просто-напросто не знала, что именно должна была сказать. - Если... если Винсент найдёт вас, - сказала она, сухо сглотнув. - Если когда-нибудь он сделает что-то с вами, с тобой, если покусится на ваши воспоминания... иди в Хогвартс. Найди любые записи Мнемоны Рэдфорд. Зеркало... тебе понадобится зеркало. Если ты всё забудешь, в её голове всё равно что-то, да останется. В конце концов, в её голове всегда будешь ты. Раннее воспоминание. Лучшее воспоминание. Ложное воспоминание. И одно из самых последних. Там было что-то такое. Айвори только пожала плечами. В слова Ребекки она почти не вслушивалась: уж что-то, а до её воспоминаний Винсент никогда не доберётся. Ребекка крепко обняла её. Айвори, попытавшаяся было её отбросить, замерла. Она поняла: Ребекка обнимала не её. Она обнимала Мару. Аврору. Джейми. Софию. Она обнимала всех, кем она была когда-либо. Но сейчас, в первую очередь, она обнимала Картер. - Я очень тебя люблю, - прошептала Ребекка. - И Джона. Вы такие чудесные. Вы - лучшее, что случалось со мной в этой жизни. Спасибо. Спасибо, что были со мной, спасибо за эту доброту. Ребекка говорила, говорила и говорила. Срывалась на шепот, постоянно повторяла одни и те же фразы, пожалуйста, София, если ты слышишь меня, София, если ты когда-нибудь узнаешь, если это произойдёт, не вини себя. Никогда не смей себя винить, цветочек. - Она тоже тебя любит, - сказала Айвори. - Уж кто, как не я, об этом знает. Ребекка отошла от неё. Айвори увидела текущие по её щекам дорожки слёз. Айвори их стерла, так и не убрав руку. Ребекка, глубоко вздохнув, смотря прямо, глаза в глаза, произнесла: - Fleoge. Bregdan anwiele gefeluec. - Наутиз. Первая золотистая трещина пронзила лицо Ребекки. За ней потянулись и остальные. Её лицо рассекалось на мельчайшие трещины, следом покрылись ладони, а после - она вся. Ребекка захотела что-то сказать - но вместо слов изо рта вырвалось облачко золотистой пыли. В тот момент, когда её глаза полностью заволокло тем же золотом, она распалась. Распалась, не устремившись в небо. Золотая пыль осела на землю. Последний её клочок ветер унес к реке только к рассвету. К рассвету её нашёл Джон. Он был бледным, злым, отчаянным и отчаявшимся - Айвори так и не смогла понять, что из этого могло бы характеризовать его лучше. - Снова ты, - окинув её мутным взглядом, сказал Джон. - Снова я, - легко согласилась Айвори. - И я снова тебе не нравлюсь. Никому из вас. - Что случилось? - спросил Джон. - Когда я перестал чувствовать Картер, я понял, что ты снова появилась. Что случилось? Ты никогда не оставалась настолько долго. - Я тоже об этом думаю, - задумчиво сказала Айвори. - Когда я сделала то, что от меня требовалось, ожидала, что сразу же вернусь... в спячку? Но я всё ещё здесь. Ты её чувствуешь? - Слабо, - ответил Джон. - И если ты замешана в этом... - О, прекрати, - закатила глаза Айвори. - Ты же знаешь, что если бы она того не хотела, не было бы и меня. Айвори не секунду замолчала, уставившись себе под ноги. - Если она не вернется, то я останусь здесь навсегда, - сказала она. - Этого не случится. - Правда? Ты слишком уверенно говоришь это. Джон хмыкнул что-то себе под нос. Айвори этого не услышала, но злости прибавилось изрядно. Ничего не говоря, она стремительно подошла к Джону и без предупреждения схватила его за виски. - Наутиз. Айвори знала, что ей не следовало показывать больше прошедших нескольких часов. Но злость была настолько сильной, неясной, что она решила действовать иначе. Всё, что было связано с ней, вся её короткая, мимолетная жизнь раскрывалась Джону. Каждое её действие. Каждый шаг. Каждый поступок. Каждый разговор с Ребеккой. Когда всё закончилось, у Джона были стеклянные, бессмысленные глаза. - Я знаю несколько вещей, - сказала Айвори, не отнимая руки от его головы. - Я знаю, что и ты, и Винсент часто задаются вопросом, почему я появилась. Вы же так сильно её защищали. Постоянно сдували пылинки, старались, изо всех сил старались уберечь её от всего, что происходило. Ты часто винишь себя, что, видимо, Картер не доверяет тебе настолько, чтобы не бояться за свою жизнь. Ты думаешь, что если бы не то утро у красной реки, меня бы никогда не было. Ты так упорно винишь в этом себя. Айвори продолжала держать руки на его висках, продолжала дополнять его разум деталями. Там было всё, что случалось с ней когда-либо. Всё - с самого начала. - Хочешь знать, как я появилась? - спросила Айвори. - Хочешь знать, с чего всё началось на самом деле? Когда ваша прекрасная жизнь начала разрушаться? Я могу показать и это. Но как же сильно тебе не понравится увиденное. - Покажи, - не думая ни секунды, сказал Джон. Всё начало изначально, всё началось с Мары. С Мары, вечно блуждающей по темным коридорам бесконечного серого, с Мары, заглядывающей во все уголки, в которые она могла заглянуть, во все замочные скважины, во все двери. С Мары, которая прислушивалась к каждому шороху, каждому крику и каждому стону. С Мары, которая в своих скитаниях, в своих блужданиях, нашла дверь, в которую никогда не должна была заходить, о которой не должна была знать. Всё началось с Мары. Всё началось с Винсента, который не закрыл дверь. Возможно, всё началось с Ребекки, которая позаботилась о том, чтобы дверь не была закрыта. Так или иначе, дверь в комнату Винсента не была закрыта. Так или иначе, всё началось тогда, когда Маре даже не пришлось её открывать - ей хватило приоткрытого зазора для того, чтобы заглянуть в комнату. Чтобы увидеть Ребекку, голова которой свисала с кровати. Чтобы увидеть Ребекку, лицо которой была подсвечено нескольким светом свечей, её голову, свисающую с кровати. И Винсента - между ног Ребекки. Винсент двигался, не отрывая взгляда от груди Ребекки. Ребекка смотрела в пустоту остекленевшим взглядом. В какой момент в её взгляде появилась осмысленность, Мара так и не поняла. - Ребекка увидела её, - сказала Айвори. - Мара убежала. Её стошнило несколько раз, а ваша связь была не настолько сильная, чтобы ты что-то заметил. Или причина была в том, что она не хотела допускать тебя в свои чувства - я до сих пор этого не знаю. Но так плохо, как тогда, ей больше никогда не было. Она не хотела разбираться с этим. Не хотела этого вспоминать. И тогда появилась я. Тогда появилась она, Айвори, и забрала все воспоминания себе. Тогда она стала неотъемлемой частью всей жизни Мары, Авроры, Джейми, Софии, всех тех, кто когда либо появлялся на свете. Лучшая самозащита. Сильная. Бесстрастная, беспристрастная. Чистая квинтэссенция одной лишь магии, силы и хладнокровия. - Ваш мир, ваша семья, всё, что происходило с вами, это не разрушалось постепенно, - сказала Айвори, с неприкрытой жалостью смотря в глаза Джона. - Всё было разрушено, даже не успев начаться. Всё было разрушено до того, как ты встретился с ней. И никто, никто из вас не хотел этого замечать. Айвори отпустила Джона, но так от него и не отошла. - Винсент... Ребекка. Ребекка, - потерянно сказал Джон, уставившись в пустоту. - Ребекка. - Да, Ребекка. Тихая Ребекка, заботливая Ребекка, прекрасная Ребекка. Как же сильно она вас, идиотов, любила. Но какое же счастье, что, не смотря на всё, она не забыла о себе. Джон по-прежнему выглядел потерянным, иногда смотрел вдаль, иногда - на реку, и постоянно повторял «Ребекка, Ребекка». Айвори, вздохнув, выудила кулон из кармана и впихнула его в руки Джона. - Что это? - тускло спросил Джон. - Бесполезность, под стать Картер, - не удержалась Айвори. - Но даже это она не заслужила. Спрячь его. Оставь себе. Выброси. А мне это не нужно. Айвори всё же отступила. В голове начал расползаться туман, и контроль, который она ощущала в полной мере, начал постепенно исчезать. - Послушай меня, - с трудом сказала Айвори. - Скажи ей всю правду. Скажи, что это сделала она. Расскажи ей, наконец, обо мне. Не смей брать вину на себя. Прекрати её защищать, пойми, что ей пора научиться сталкиваться лицом к лицу с проблемами. Прекрати её щадить. Сейчас есть проблема куда важнее её чувств. Джон смотрел на неё потрясенно. Айвори всё сильнее вязла в тумане, с грустью осознавая очевидное и самое вероятное. Она только надеялась, что всё не завертится ещё сильнее. Что они покончат с этим раньше, пока не станет слишком поздно для кого-то из них. Прежде, чем окончательно исчезнуть, она в последний раз посмотрела под ноги. И не увидела ничего.