***
Чжиын разбивает себе костяшки на ладонях впервые, когда ей исполняется тринадцать лет. Она научилась игнорировать крики в соседней комнате, увеличивая громкость в своих наушниках, либо продолжая наигрывать выученную наизусть Лунную сонату Бетховена на пианино. Ежедневные ссоры родителей больше не трогают ее с того самого момента, как она разбила коленки, пытаясь догнать своего отца. Она знает, что единственная причина, не позволяющая им обоим подать на развод, заключается в ней. Она выходит из своей комнаты, не беспокоясь, что ее могут заметить. Родителям плевать абсолютно на все, когда они начинают обвинять друг друга в том, кто больше испортил другому жизнь. Чжиын начинает думать, что ее бабушка была права. К своему собственному сожалению, ведь она так ненавидит соглашаться с бабушкой и признавать ее правоту. Но где-то внутри нее все еще теплится надежда, что все можно исправить. Чжиын кусает щеку изнутри, пытаясь сморгнуть подступившие слезы. Она сидит в переулке, пытаясь напеть знакомую успокаивающую мелодию. Руки чешутся, дабы записать бьющиеся в голове, словно светлячки в банке, мысли, складывающиеся в строки стихотворений. Выплескивать боль с помощью музыки и лирики давно стало способом успокоения, но вначале были дневниковые записи. Она собирается возвращаться домой, когда видит, как из подъезда выходит ее отец, держа в руках сумку с вещами. Чжиын расширяет глаза от понимания и страха, сжимая руки в кулаки и больше не сдерживая слезы. Они катятся хрустальными каплями по ее щекам, спадая вниз и теряясь где-то в одежде. Девчонка ударяет несколько раз по кирпичной стене рядом, забывая о том, что ей руки свои беречь надо. Она — пианистка, но по ее ладоням стекают струйки крови. Чжиын всего лишь тринадцать лет, когда ее отец уходит из семьи. Она отказывается играть на пианино больше и пожимает только плечами на предложение своей матери переехать в другой город. Чжиын прячет перевязанные ладони за спиной и предлагает продать пианино, чтобы не тащить его с собой.***
Чжиын разбивает свою первую гитару, когда ей исполняется пятнадцать лет. Она не смыслит жизни без музыки и лирики, которой исписаны многие ее тетради вместо так необходимых конспектов. Ей ненавистно находиться в душных кабинетах и делать домашние задания, но Чжиын старается изо всех сил поддерживать свой имидж идеальной ученицы в глазах учителей, учеников и собственной матери. Она не слышала об отце несколько месяцев ничего, кроме тишины и молчания от собственной матери. Она любит сидеть на крыше своей многоэтажки и наигрывать собственного сочинения мелодии на акустической гитаре, что стала таинственным подарком от незнакомца на ее четырнадцатый день рождения. Чжиын, как и ее мать, продолжают делать вид, что не знают, от кого ей пришла гитара. Произнести вслух, что это подарок отца, отчего-то неимоверно сложно. Чжиын страшно остаться без музыки, ведь она ею живет и дышит. Тот год, что она провела без пианино, показался ей адом. Но Чжиын однозначно набила руку, пока исписывала дневники стихотворениями. Тоскливыми и печальными строками, где-то счастливыми или веселыми, но чаще пронизанные одиночеством и надеждой строчки, идущие из глубины души. Ей становится тошно от музыки, когда в один из вечеров ее мать приводит домой незнакомого мужчину и знакомит их. Чжиын не может и слова плохого про него сказать, ведь невооруженным глазом видно, как он с любовью смотрит на ее мать. А еще он также обожает музыку и говорит о том, что ее талант — это дар богов. В тот же вечер она якобы случайно роняет свою гитару из окна своей комнаты. Чжиын всего лишь пятнадцать лет, когда она, наконец, смиряется с одной простой истиной. Семьи распадаются, и ее отец никогда не вернется назад. Она собирает все свои подарки от него и прячет по коробкам, которые обещает себе никогда больше не открывать. Через два месяца она получает в подарок новую гитару и тетрадь для лирики.***
Чжиын разбивает свои принципы в щепки, когда ей исполняется восемнадцать лет. Она не беспокоится о парне, запачкавшемся в своей собственной крови и с трудом пытающимся встать с земли. Вовсе не это ее заботит, когда она вырывается из слабого захвата Тэхена и бежит к не соображающему ровным счетом ничего брюнету. Чжиын дрожащими пальцами проводит по чужому лицу, сдавленно шепча отчаянно нежное «посмотри на меня, Гуки, посмотри на меня». Девушка прижимается своим лбом к чужому лбу и смешивает их дыхания, обжигая чужие разбитые губы. Она тянет парня за руку следом за собой, ни разу не обернувшись на лежащего на земле человека. Когда-то давно Чжиын не позволила бы себе пройти мимо человека, явно нуждающегося в помощи. Но с недавних пор она научилась ставить благополучие и состояние одного конкретного парня в ее жизни выше всего остального. Чжиын сама смывает кровь с чужих костяшек и лица, обрабатывает ссадины и порезы. А потом снова зажимает в своих ладонях щеки парня, заставляя смотреть на нее, и говорит уверенно «ты будешь в порядке». И тут остается только кивнуть, подтверждая, что, да, так и будет. В эту ночь Чжиын впервые не возвращается обратно домой, засыпая в объятьях Чонгука и слушая неровный ритм его сердца. Спустя недели Чжиын мокнет под ледяными струями душа, но удерживает вырывающегося парня их своей хватки, надавливая коленями на его грудь. Вода попадает ей в нос и рот, но она продолжает настаивать на своем, даже когда ее отталкивают, и она больно прикладывается затылком об кафель ванной комнаты. Чжиын ждет, пока чужое сопротивление затихает постепенно. Но даже тогда Чжиын не переключает воду на теплую. Она только сползает рядом, обхватывая парня руками и пытаясь показать свою поддержку. У нее в голове крутится слишком много разных мыслей от банальностей до философских изречений. Чжиын только тогда отпускает парня, когда тот совсем затихает в ее хватке, и смотрит на него внимательно. Тот выглядит разбитым и несчастным, на дне глаз плещется усталость и боль, а кожа бледнее, чем цвет его волос. У нее самой кружится голова и перед глазами все размыто, но она собирает свою волю в кулак. Чжиын наклоняется вперед, почти вплотную к его протрезвевшему лицу, и шипит яростно «приди в себя, Юнги, на ней свет клином не сошелся». И видя его слабую попытку оспорить, девушка дергает его за шиворот рубашки на себя, надеясь также легко вбить ему в голову одну простую истину. «Не смей мешать другим помочь тебе, Юнги, не смей отказываться от своей семьи». Чужие расширившиеся зрачки становится лучшим подтверждением того, что ее слова дошли до адресата. Позже Чжиын все же теряет сознание от удара об кафель, но проснувшись, она видит знакомую макушку Чонгука и выдыхает спокойно. Чжиын всего лишь восемнадцать лет, когда она учится прощать чужие ошибки и защищать свою семью. Наученная горьким опытом, девушка знает, что люди уходят, но также могут возвращаться однажды. Но она продолжает верить в глубине души, что каждый заслуживает шанс на прощение.***
Чжиын разбивает свое сердце, когда ей исполняется двадцать один. Вначале оно разбивается, когда она впервые признает существование чувств Чимина к ней вслух. Как бы сильно Чжиын не тянулась к улыбающемуся танцору, она сама давно принадлежит другому человеку. Осознавая, что с милым и ласковым Чимином Чжиын не будет знать ни горя, ни печали, она все равно не может противостоять выбору своего сердца. Она пишет для его выступления мелодию и несколько раз переписывает лирику, пытаясь ею передать свою благодарность и восхищение ним. Перечеркивает фразы, начинает с самого начала, считая, что все написанное ранее не передает глубину ее чувств. Ведь Чимин — ее личное солнце, обнимающее и согревающее, дарующее веру, когда надежды почти больше нет. И поэтому когда текст и мелодия идеально сочетаются, Чжиын сообщает об этом ему немедленно. Сердце Чжиын разбивается, когда на глазах у Чимина выступают слезы, которые он пытается стереть своим свитером. Тот улыбается так ярко, что ей хочется прикрыть глаза на мгновение, и благодарит ее за все. А Чжиын понимает, что хотела бы дать ему намного больше, чем просто песня, написанная для него. Но не в ее силах дать ему то, чего он так отчаянно от нее желает получить. И когда Чимин осторожно ее обнимает, утыкаясь носом в макушку ее черных волос, и шепчет «спасибо, Чжи, это намного больше, чем я рассчитывал получить», Чжиын слышит, как ее сердце трескается за Чимина. Чжиын всего лишь двадцать один, когда ее сердце разбивается во второй раз и не желает собираться вновь. Она молчит после ссоры с Чонгуком, глядя на его разбитые костяшки. Что-то внутри рушится окончательно, и Чжиын выходит из квартиры, аккуратно прикрывая за собой дверь. Она ненавидит хлопать дверьми, ведь это напоминает ей об уходе отца и ее разбитых коленках в пять лет. В ее голове набатом стучат ее же собственные слова «я без него не смогу даже писать». Она устает верить, надеяться и мечтать. Чжиын снова ощущает себя пятилетней девочкой, что плакала из-за разбитых коленей и боли в груди. И она не сдерживает слезы, душащие ее изнутри, впервые спустя несколько лет. Чжиын сжимает и разжимает в руке пачку сигарет, стащенную из куртки Сокджина (а когда-то годами ранее она жевала предложенное им печенье и пыталась верить в лучшее), и пытается понять, что делать ей дальше. Ведь все это время это она разбивалась на части.
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.