Зена-королева воинов. Неестественный отбор или удар из прошлого.

— Уходим от мясного дня в таверне? Зена подняла глаза на Джоксера. — Типа того, — ответила Зена. На самом деле она хотела побыть наедине с Габриель. Лучшая подруга никак не могла оправиться после потери Теда. — У нас складчина, — сказала Габриель. — Каждый должен был что-то принести. Она показала на сделанные ею бутерброды с курятиной и на миску фруктов и овощей, которые нарезала Зена. — Ну, — сказал Джоксер, — я это предвидел. И потому приготовился. — Он достал из кармана батончик и пакет кукурузных орешков. — Так что можем начать. — Пакет кукурузных орешков? — с сомнением спросила Зена. Джоксер пожал плечами: — Я думал было взять что-то из фруктов, но остановился на орешках как более сбалансированных. — Сбалансированных? — отозвалась Габриель. — Каким образом эта продукция хоть чем-то напоминает сбалансированную еду? Джоксер поднял батончик: — В его составе есть арахис, иначе говоря, белки, тянучка с нугой, известная также как молочный продукт, и ещё что-то — не знаю точно что — относится к зерновой группе. Орешки играют роль овощей. — Дай-ка мне посмотреть на пакет, — скептически попросила Зена. Джоксер подвинул пакет. Зена изучила надпись. — К овощам, по-твоему, относится это растительное масло, на котором всё поджарено. — В названии есть слово « кукуруза », — возразил Джоксер. — Так что кто знает? — Он глянул на бутерброды и фрукты. — Короче, я свою долю внёс. Принимают меня или нет? Габриель протянула ему половину бутерброда: — Принимают. Зена подсунула ему миску: — Принимают. — Ну и отлично, — ответил Джоксер, разрывая пакет орешков. — Кому первую горсть? — Только не мне, — сказала Зена. — Как Корделия восприняла объявление насчёт весеннего праздника равноденствия? — Хуже некуда, — заверил её Джоксер. Зена посмотрела по сторонам и увидела, как крестьяне стаскивают с деревянного стенда один из свитков, посвящённых весеннему празднику, которыми был увешан весь Амфиполис. Старейшина Снайдер стоял рядом и наблюдал с довольной улыбкой на лице. — Хоть кому-то от этого радость. — Ну, я не думаю, что Корделия совсем отказалась от этой идеи, — сказал Джоксер. — Запрет весеннего праздника равноденствия, кажется, резко повысил его популярность. Она даже организовала оркестр. — Я думала, она хочет позвать Оза с его оркестром. Его группа играет иногда в тавернах и на площадях. — Она решила, что может возникнуть конфликт интересов… — Джоксер бросил взгляд на Габриель. — Это смешно, — ответила Габриель. — Я ничего не имею против весеннего праздника равноденствия. Я протестую лишь против намерения Галливэна превратить лес в Город застроек. — Ты не мне говори, — возразил Джоксер. — Ты это Корди объясни. — Похоже на совет отгрызть себе ногу, если попадёшь в капкан, — заметила Зена. — Я бы предпочла капкан, — призналась Габриель. — И отгрызение ноги. Она взяла себе бутерброд. Зена поглядела на подругу с сочувствием. Так много у неё в последнее время идёт наперекосяк. « По сравнению с этим выследить всех разбойников, что собираются в лесу, — просто пикник », — подумала Зена. — Корделия ещё меньше обрадуется, если сегодня мы опять устроим в лесу демонстрацию протеста, — сказала Габриель. — После того, что было ночью… — А ты слышала, кого поймали? — спросила Зена. — Ланса Торранса и Келли Карузерса, — ответила Габриель. — Ту пару, что готова была голосовать за подрывные действия с применением оружия? — спросил Джоксер. — Не думаю, что они были хоть на одном митинге, — сказала Габриель. — Но они сказали, что участвовали в демонстрации протеста на той неделе. — Это они нашли повод для своих действий, — поняла Зена. — То есть повод что-нибудь расколотить, — уточнил Джоксер. — Помнишь, что они устроили в прошлом году? Если бы не вся та чертовщина, которая тогда творилась вокруг, их бы изгнали из Амфиполиса на всю жизнь. — Знаешь, Зена, я думаю сегодня зайти к Кэмпбеллам, — сказала Габриель. — Узнать, нет ли новостей. Или могу ли я что-нибудь сделать. Я надеялась, что ты пойдёшь со мной. — Обязательно. Зена не хотела, чтобы Габриель встречалась с родителями ребёнка одна. *** — Это всё ещё продолжается. Зена и Габриель шли по дороге к воротам дома Кэмпбеллов. — Что? — Мои видения с Тедом, — тихо сказала Габриель. — Сегодня их было с полдюжины. В окнах. В зеркале. Даже в пламени очага. — Может, просто воспоминания. Габриель покачала головой: — Не просто воспоминания. От воспоминаний ощущение другое. Будто слышишь любимую песню, которую давно не слышала. А это, скорее, напоминает… Не знаю, как сказать… — И что это такое, по-твоему? Зена заметила выстроившееся у ворот телеги, которые тщательно проверяли воины. — Не знаю. Может быть, я как-то связана с этим ребёнком. Из-за чувства вины. А пугает меня другое: не феи ли с эльфами наводят эти видения? — Потому что ты та, которая должна помочь им найти крайний камень? — Краеугольный камень, — поправила Габриель. — Так ты думаешь, в этом дело? — Может быть. Зена поглядела на Габриель — она выглядела уставшей. — Может быть. Но ты не волнуйся, Габриель. Мы докопаемся до сути, какова бы она ни была. — Я не могу не думать о Теде, — сказала Габриель. — Как ему сейчас страшно! Заботятся ли о нём, кормят ли? Или он где-нибудь один, заброшенный… если ещё вообще жив. — Старайся мыслить позитивно. Просто помни, что сейчас он не с нами, но мы изо всех сил пытаемся вернуть его. Может быть, даже в ближайшее время получим ответы на некоторые вопросы. Особенно если застанем мисс Кемпбелл одну. Прошлой ночью мне показалось, что ей хочется с кем-нибудь поговорить. Габриель прошла вперёд и остановилась возле воина. — Привет, — сказал он, блеснув зеркальным шлемом. — Мне надо знать, к кому вы идёте. — Мистер и миссис Брайн Кэмпбелл. — Габриель нервно сцепила пальцы. — Боюсь, мне придётся попросить вас удалиться, — ответил воин. — Почему? — спросила Зена. — Какие-то проблемы? — Никаких, — ответил воин. — Просто Кэмпбеллы здесь больше не живут. — Они переехали? — спросила Габриель. — Сегодня утром, — сказал воин. — Когда я заступил, повозка уже вывозила их последние вещи. — А вы не знаете, куда они переехали? — спросила Зена. « Зачем им было съезжать? И куда? Они получили ребёнка обратно и никому не сказали? ». — Нет. Но если бы я и знал, не имел бы права говорить. — А почему они переехали, вы знаете? — Нет, — отрезал воин. — Их перевезли люди Галливэна. Больше я ничего не знаю. — Люди Галливэна? — Именно. Наверное, как-то связано с его делами. С первого числа этого месяца Галливэн уже четвертую семью перевозит. Зена поглядела на Габриель: — В таверну? — Я с тобой. *** — Первое число этого месяца — день, когда Галливэн обнародовал план на застройку леса. Зена сидела в таверне рядом с Габриель. Они сидели тут меньше часа, но благодаря умениям Габриель уже обнаружили много информации о Галливэне. Странно, что Автолика не было, но, вероятно, он был погружён в разгадку собственных тайн. — Так что мы можем предположить, что первое похищение ребёнка произошло после этого. — Можем предположить, потому что нам так хочется, — предостерегла Габриель, — но нет ничего конкретного. Никто из опрошенных сельчан ничего не говорил ни о каком похищении, даже те, что были связаны с Галливэном. — Галливэн появился в Амфиполисе уже почти год назад, — сказала Габриель, глядя в голубые глаза подруги. — Это воин из Рима. Занимается строительством. Таверну заполнял шум и две девушки, склонившись друг к другу, перешёптывались. — А жильём он занимается? — спросила Зена. Габриель покачала головой: — Деловые свитки — очень скучное чтение. Я уже почти всё просмотрела, но ничего такого не нашла. — Кто-то продал армии Галливэна дома в соседней деревне, — сказала Зена. — Я сегодня поработаю. Притворюсь воином Галливэна, который прибыл сюда в деловой горячке. — Это значит, что сегодня на демонстрации протеста в лесу тебя не будет. — Ну, Габриель, мне не успеть и то, и другое. По-твоему, что я должна делать? — Конечно, идти к армии, — согласилась Габриель. — Спасать лес или спасать детей — даже вопроса нет о выборе. Дай мне знать, если что-нибудь выяснишь. *** Габриель ушла в лес, а Зена побежала к вражеской армии. Она представилась как потенциальная покупательница и спросила, какие воины занимаются продажей домов в деревне. К счастью, их оказалось всего четыре. Второй из них как раз оказался тем, кого она искала. Это был Пирс. — Да, мы заключили договорённость на продажу домов в Уингспреде за последний год с восемью другими армейцами Галливэна, — сообщил жизнерадостно он. — И все были очень довольны своей покупкой. Зена отметила про себя, как легко работать частным сыщиком, если человек, от которого ты ждёшь информации, отчаянно пытается тебе что-то продать. — Мой… мой муж в армии работает недавно, так что мы пока толком никого не знаем. И он так занят своей новой работой и всеми этими… обязанностями, что никак не выберет время познакомить меня с воинами. — « Кажется, это правдоподобно? Так, теперь добавим интереса ». — У него такая высокая зарплата, что он нервничает и старается всегда быть на месте. Знаете, как это бывает. — Галливэн — щедрый человек, — согласился мужчина. — Он мне сказал, чтобы я выбрала дом, — сказала Зена, продолжая играть роль очаровательной дурочки. — Да-да, денег теперь столько, что он прямо так и говорит: выбери дом. И ещё он мне сказал, что некоторые их армейцы покупают дома в Уингспреде. — Вряд ли вы сможете найти что-то лучше Уингспреда. Охраняемая деревня. Очень тщательно охраняемая. Двадцать четыре часа в сутки. — А что, разве там не спокойно? — Я ничего такого не слышал. — Это хорошо, потому что у нас двое малышей, — сказала Зена. « Двое? Одного, что ли, не хватило бы? ». Она понятия не имела, почему у неё вырвалось « двое ». — Ой, в самом деле? — умилился мужчина. — И как же зовут ваших милых крошек? Чуть не застигнутая врасплох, Зена закатила глаза. — Солон, — сказала она, — и маленькая Ева. — И вы ими очень гордитесь. — Так и есть. Они для меня… ну, вы понимаете. — Я могу показать вам несколько домов в Уингспреде, — предложил мужчина-воин. — Это будет хорошо, но до этого я хотела бы поговорить с кем-нибудь из женщин, кто уже купил там дом. Знаете, просто чтобы, так сказать, руками пощупать. У вас же есть что-нибудь вроде списка довольных людей? Говоря эти слова, Зена почувствовала, что для окончательного перевоплощения ей не хватает только покрутить пальцами собственные чёрные волосы. — Конечно, есть. И есть даже разрешение сообщать их имена. Это в рамках договорённости, которое заключается между Уингспредом, вновь прибывшими и людьми по недвижимости. От вас нам тоже потребуется такое разрешение, когда вы купите дом. — С этим проблем не будет, — сказала Зена. — Так вы мне дадите их имена? И мужчина сообщил их все. *** — А по мне, Ланс и Келли отлично придумали! На этого Галливэна с его армией надо сбросить атомную бомбу, пока они не начали! Этот лес наш и был нашим раньше, чем они сюда пришли! Габриель пробивалась сквозь группу крестьян, столпившихся вокруг боевой тренировочной площадки, которую она выбрала в качестве центрального места действия в лесу. Уже сгущалась тьма, и кое-кто из крестьян зажёг факелы, другие принесли фонари. Почти все толпились возле площадки. — Извините, прошу прощения, разрешите… Габриель вспрыгнула на небольшое возвышение, где стоял Крейг Джеффрис, и пошатнулась, когда возвышение дёрнулось. Крейг был видным парнем: футболист, а иногда и хулиган. Габриель не помнила, чтобы он прежде приходил на какой-нибудь митинг протеста против продажи леса. Крейг был высок и широк в плечах, с коротко стриженными светлыми волосами, окрашенными в сапфирово-синий цвет у концов. Одет он был в серую рубаху и камуфляжные штаны. — Знаешь, что тебе нужно? — спросил Крейг. — Хороший рупор. Чтобы тут у всех уши повылетали. — Ну, нет, — ответила Габриель. — Это было бы не нужно. — « Совсем не нужно! ». Она понизила голос, понимая, что рискует устроить сцену: — И знаешь что, Крейг? Я хочу создать здесь… позитивную атмосферу, чтобы сделать что-нибудь… хорошее. — « Не так уж трудно это понять, правда? ». — Мне не надо вести их на штурм замка Франкенштейна. Крейг ухмыльнулся и показал на повозку, подъезжающую к краю леса: — Слегка помахать факелами, потрясти вилами — и люди пойдут за тобой, Габи. Они в тебя поверят. — Мне не надо, чтобы они верили в меня, — поправила его Габриель. — Пусть верят в лес. — Люди верят в личности, а не в движения. Как солдаты верят в командиров, — сказал Крейг. — Привет, Крейг! — сказал Оз, запрыгивая на возвышенность. — Похоже, ты наслушался вербовщиков в армию. — В таком движении, как это, в борьбе с разрушителями из армий сосунков не надо! — огрызнулся Крейг. — Извини, — сказала Габриель, — но у нас тут движение за спасение леса, а не призывы к бою. — Мы вышли за эти пределы, — провозгласил Крейг, — когда сегодня ночью два наших воина стали жертвами врага. Габриель посмотрела на Оза. У него были тёмные волосы и ослепительная улыбка. На нём был одет тёмно-синий костюм. — Я ещё вернусь и тогда договорим, — сказала Габриель, и Оз повёл её через толпу. — Почему Крейг всегда видится мне в обличии коммандос? — спросила она. — Такого, из отряда, с ножом в зубах. Оз покачал головой: — Не забывай, это же Крейг. У него в зубах будет не нож, а динамитная шашка. Это Габриель могла себе представить. — Только с зажённым фонарём. Оз улыбнулся, подхватывая мысль: — С двух концов. — Ты с этим народом не миндальничай, Габи, — сказал Оз суровым голосом. — Нельзя, чтобы они сюда припёрлись и давили свободных граждан, вставших за свои права. И такого не будет, если мы выступим единым фронтом. Из толпы раздались крики и свист. Всё могло быть испорчено, и Габриель не знала, что делать. Если вообще можно было сделать хоть что-нибудь. Она сошла с возвышения, направляясь в сторону приезжих. Волна негодующих криков взметнулась в толпе и стала нарастать. Габриель увидела, как из повозки выходит Гектор Галливэн. На фоне роскошно запряжённой двойки лошадей он выглядел высоким и импозантным. « Вот уж точно ничего хорошего », — подумала Габриель.