Monster

Страшно представить, сколько мне придется наверстывать. Так оно и оказалось. Я попросила у однокурсников недостающие лекции, сделала копии. Подошла к преподавателям и взяла задания на семинары. День пролетел незаметно, и не было времени даже на обед. Желудок как –то зловеще урчал, возвещая о своем существовании. Я купила в столовой шоколадный батончик, и жуя его вышла во двор. –Что в тебе такого особенного? –послышалось за спиной. Я резко обернулась. –Что прости? –никто иной как Анелия со свитой подружек стояла в нескольких метрах от меня. –Почему он выбрал тебя? Что в тебе есть такого? Ты же никто, страшилка! –Анелия покраснела. Щеки ее пошли пурпурными пятнами. –Не смей молчать! –Вопила она, теряя самоконтроль. –Вот ты где! –на плечо легка знакомая рука О Сехуна. Еще не обернувшись, я знала, что это он, потому что глаза Анелии и ее подруг заметно округлились, а их челюсти отвисли. –Пошли скорее! –прошипела я. –Пошли, Чанёль заждался! –нарочито громко сказал Сехун, и взяв меня под руку потащил прочь. –Какого черта ты вытворяешь?! –фыркнула я. –Что за неблагодарная! –Сехун легонько шлепнул меня по затылку. –Я ей авторитет поднимаю, а она еще чем –то недовольна! –Авторитет? Да они меня после такого камнями забьют! –Какого такого? –казалось, Сехун удивлен. –Брось, будто ты не видел, какой эффект производишь на женщин! –Похоже на всех, кроме тебя, –Сехун надул губы точно маленькая девочка, что выглядело очень смешно, и я почти перестала злиться. –В данный момент ты активно ищешь смерти от моих рук, так что заканчивай, –я старалась сдержать улыбку. –Не смеши! Ты такая мелкая, что тебя можно в карман спрятать! –Скажи лучше, где Чанёль? –Не могу сказать, –Сехун стал неожиданно серьезным. –У него бой? –догадалась я. Сехун молчал, но ему и не надо было говорить. Я все поняла. –Почему ты его не отговорил? –Я вырвала свою руку. –Его было не остановить! Его отец был на грани жизни и смерти, от ужаса и ломки по наркотикам он почти спятил! Ему все время кажется, будто кто –то за ними следит. Чанёль хочет заработать денег, отдать долг и избавиться от груза, что висит на их шеях. –А как же его здоровье? Он не думает об этом! Что будет с отцом если он сильно травмируется?! Что будет с... –Он думает только о тебе и отце. Даже на меня забил, хотя мы дружим с пяти лет. Я не в обиде, и все что дорого Чану дорого и мне. –Отведи меня к нему, я хочу быть рядом, –я взяла Сехуна за рукав пальто и в каком –то исступлении тянула за него, словно ребенок в магазине, который просит игрушку. –Он велел нам ждать дома, и место боя не сказал, –кажется, он не лжет. –Я сама убью этого придурка! Придушу своими руками! –Я помогу, а пока сделаем то что он попросил, –Сехун потащил меня в сторону дома. –Нам нужно что–то купить для его ран,–сказала я. –Да, ты права. Уже было подобное? –Было, к сожалению,–я чувствовала как во мне поднимается волна злости на Чанёля, но в глубине души, я понимала, что его вини нет, и он делает все что может. Мы вернулись в мой дом, я заварила чай, потому что это было единственной "едой". –Прости, что ничем не могу тебя угостить,–в последнее время мне было не до готовки. –Это ерунда, но ведь ты и сама голодная. Я схожу к Чанёлю, пороюсь в холодильнике, может что–то найду. Сехун ушел, а я, воспользовавшись ситуацией, быстро переоделась, и освежила макияж. Рядом с такими ухоженными и сильными парнями как Чанёль и Сехун, чувствую себя просто какой–то растрепанной дурнушкой. В голове звучала фраза Анелии: "Что он в тебе такого особенного?". Я не знала. Я не была красавицей, да и характер мягко говоря не отличатся покладистостью, что –то похоже их привлекло ко мне. Ненормальные. Я вернулась на кухню. Сехун заново кипятил чайник. –Нашел!–он помахал в воздухе двумя пакетиками. –Что это? –Это священный рамен!–Сехун в восторге размахивал пакетиками с лапшой быстрого приготовления. –Эм, ладно,–сказала я, не разделяя восторгов по поводу лапши. –Наверно, Чанёль с собой привез! У него там целые залежи! Конечно, будь у нас нужные ингредиенты, я бы сам приготовил, но обойдемся и этим. –Ты умеешь готовить? –Рамен умеют готовить все корейцы, запомни!–Сехун поднял в воздух палец с видом буддистского монаха. –Тогда готовь, я голодна как волк! Сехун вскипятил воду и что–то недолго химичил. Получилось очень вкусно и достаточно остро. Прямо как я люблю. Время клонилось к вечеру, а от Чанёля не было никаких вестей. Его телефон был недоступен, а местонахождение неизвестно. Страшно подумать, что с ним могло произойти. –Не волнуйся,–храбрился Сехун, но по его глазам я видела, что он так же обеспокоен. –Может, поищем его? Город маленький, мы его найдем. Пожалуйста! Что–то не так, я чувствую! Сехун внимательно вглядывался в мое лицо. –Идем, для начала заглянем в больницу,–наконец ответил он. Ноги мои дрожали, а сердце неистово колотилось, каждый удар эхом отдавался в мозгу. Все словно пульсировало от страха и напряжения. Время было около одиннадцати, когда наше такси подъехало к больнице. –Время посещений давно окончено,–голос дежурной медсестры звучал безапелляционно. –Нам нужно кое–что узнать,–попросила я,–это не займет много времени. –Закончено,–настойчивее повторила медсестра. Молодая девушка около тридцати. Она не сводила глаз с Сехуна. –Можете ли вы пропустить только мою подругу, буквально на пять минут,–Сехун коснулся рукой плеча девушки. Ай да Сехун! Это запрещенный прием! И он сработал. –Пять минут,–сдалась она, не отрывая глаз от О Сехуна. Чертов обаяшка. Не растрачивая времени даром, я почти бегом бросилась к палате отца Чанёля. К счастью палата находилась не так далеко, и я быстро нашла ее. Войдя, под тусклым светом ламп я увидела господина Пак. Он сидел, скрестив ноги и понурив голову. Приглядевшись, я увидела, что его щеки мокрые от недавних слез. –Господин Пак, это Айлин! Вы помните меня?–я слегка поклонилась. –Помню,–даже не взглянув ответил он. –Чанёль не заходил сегодня к вам? Мы с Сехуном забеспокоились, и решили поискать его тут. –Он у них. Мой мальчик у них,–потухшим голосом ответил господин Пак. –У кого "у них"?–я почувствовала, как упало мое сердце. Гулко, на самое дно колодца с густым страхом. –Я должен им денег. Много. Если не верну до завтра всю сумму, то больше не увижу моего Чанёля,–по щеке мужчины покатилась скупая слеза. –Почему де вы не заявили в полицию?! –Они предупредили, что если я это сделаю, то они убьют его еще до срока. Я потеряю моего мальчика,–господин Пак раскачивался вперед–назад, что–то причитая по–корейски. –Прошу меня простить, но если вы втянули Чанёля в это дело с вашим долгом, то вы не имеете права сдаваться и пускать все на самотек. Ни я, ни О Сехун не бросим Чанёля. Скажите, что вы знаете о тех людях? –Их босс Ким Хи Гён. Он страшный человек. Ходили слухи, что он жестоко расправляется с должниками, но это не остановило меня, я был зависим, впрочем, как и сейчас. Зная о его методах, я решил уехать из Сеула как можно дальше, но расстояния для Ким Ги Хёна не проблема, теперь я это понял!–мужчина обхватил голову руками. –Если у вас мысли, где могут держать Чанёля? –В Сеуле он часто менял свои "базы", так он называл свои притоны, но они всегда находились на окраине города, подальше от пунктов полиции и камер наблюдения. –Я вас поняла, господин Пак,–я низко поклонилась и развернулась уходить. –Стой, дочка! Что ты собралась делать?!–воскликнул отец Чанёля. –Еще не решила,–я обернулась через плечо,–оставайтесь здесь, в безопасности. Вам нужен отдых. Наберитесь сил к возвращению Чанёля. Я быстро ушла. Времени действительно правда оставалось катастрофически мало. В приемной Сехун вовсю расточал свое обаяние. Медсестра, кажется забыла, что она на посту и должна бдеть, а не флиртовать. –Нам пора, пошли,–я бесцеремонно схватила Сехуна за рукав и потащила к выходу. Он что–то кричал медсестре, махая рукой. –Такая милашка,–вздохнул Сехун, когда мы оказались на улице. –Чанёля забрали те люди, те, кому должен господин Пак,–мрачно объявила я, и игривое настроение у него тут же пропало. –Что?! –Мы должны вытащить его,– к горлу подступили слезы. –Нужно в полицию, глупая!–Сехун встряхнул меня за плечи. –Господин Пак сказал, что Чанёля убьют, если обратимся в полицию,–дрожащие от напряжения голосом сказала я. –Соберись, Айлин,–неожиданно строго сказала Сехун. В его глазах появилась стальная решимость, которой я ранее не видела. Было ясно как день–я и Сехун сделаем все что угодно, для спасения Чанёля. Мне вдруг нестерпимо захотелось крепко обнять его, почувствовать его запах на своей коже, почувствовать вкус поцелуя и силу его рук, запустить пальцы в густые ярко–красные волосы, заглянуть в чёрные как беззвездная ночь глаза. От невозможности я крепко сжала кулаки. Ногти больно впивались в ладони. –Вернемся домой и все обсудим,–Сехун за рукав потащил меня к стоянке такси. Оказавшись дома, я растеряно смотрела по сторонам, словно в ожидании, что Чанёль вот–вот постучит в дверь и войдет. Вечно хмурый, сосредоточенный. Я так редко видела его искреннюю улыбку и беззаботный смех, что даже при огромном желании не смогу вспомнить. На ум приходит только его кривоватая, болезненная усмешка, словно он разучился улыбаться. Я прижала ладонь к губам, сдерживая стон отчаяния. Сехун заметил это и подошел ближе. Он словно не решался что–либо говорить, только лишь похлопал меня по плечу. –Мы вытащим его. С ним все будет хорошо!–Сехун потянула в карман за телефоном.–Это Чанёль!–Мы испуганно переглянулись. –Поднимай скорее!–в нетерпении воскликнула я. –Чанёль?–Сехун включил громкую связь. –Десять миллионов вон, или вы больше никогда не увидите его живым. От старика глупо что–то требовать, он бесполезен, но вы, мои юные друзья, сможете позаботиться о благополучии своего друга. Вы же не хотите увидеть его красивое личико искалеченным и изрезанным?–спокойный и ровный голос мужчины словно острыми иглами загонял страх под самую кожу, в каждую клеточку организма. Короткие гудки, мы с Сехуном встречаемся взглядами. В моих глазах страх и паника, в его–стальная решимость и ярость. –Итак, вызвать полицию мы не можем, место, где находится Чанёль неизвестно, и я не уверен, что мы соберем полную сумму. –У меня есть небольшие сбережения, я могла бы попросить отца и...,–Сехун оборвал меня одним жестом. –Даже не думай об этом! –Но что я еще могу?!–я мысленно перебирала знакомых, у которых могла бы занять деньги. –Успокойся! Чанёль собрал уже некоторую сумму, я пойду в его дом и поищу деньги, затем сниму все со своей банковской карты, и мы подсчитаем сумму, затем свяжемся с этим типом и договоримся о том, где и как мы сможем обменять деньги на Чана, поняла? Голос Сехуна звучал уверенно, а план надежно, но можно ли доверять тем людям. Я сомневаюсь. –Что если он нас обманет? Тот мужчина? –У нас нет выбора. Рисковать жизнью своего друга я не стану, никакие деньги не стоят жизни человека. Мы давно дружим, и я слишком дорожу тем единственным человеком, который поддержал меня , когда мне это было необходимо. Он мой хён, мой старший брат, я всегда смотрел так на него, он мой пример для подражания, я не оставлю его, и пойду на любой риск. А ты ничего не делай, просто жди. Будь дома и жди нас. –Ты в своем уме? Я должна пойти с тобой! –Ты останешься! –Ты не можешь мне указывать!–я едва сдерживала себя. –Если с тобой что–то произойдет, Чанёль мне не простит, да и себе не прощу. –А как я буду жить, зная что оставила его, ничего не предприняла? –Ты останешься!–закричал Сехун. Я угрюмо уставилась в пол. Не хочу с ним ссорится, просто тайком последую за ним. Не зря же я шпионские сериалы смотрела. Прошло несколько часов прежде чем Сехун снова позвонил и предупредил, что нашел всю сумму. Я попросила его заехать ко мне, прежде чем он отправится на встречу с тем психом, что похитил Чанёля. Мой коварный план был прост, проследить за Сехуном до места встречи. Что делать дальше я не обдумала. На самом деле я совершила грубейшую ошибку всех людей–я привыкла к тому, что он рядом со мной. Хоть Пак Чанёль принес мне много хлопот, слез и неприятностей, все же он самый удивительный человек, которого я встречала. Живя в маленьком городке, мирно проводя свои дни и вечера, я со стыдом призналась себе, что никогда не задумывалась о том, что бывает иначе. Что кто–то отчаянно каждый день борется за выживание, кто–то сражается с наркотической зависимостью. Я всегда знала, что такие люди есть, но они всегда были где–то там, по телевизору, за тонкой гранью жидкокристаллического экрана или на страницах социальных сетей. Теперь, когда я столкнулась с этой изнанкой мира, я не знала, как мне быть. Человек, ставший частью мой размеренной жизни, ворвавшийся в нее словно смерч, смел все на своем пути, оставив голую землю, теперь был в смертельной опасности. Вряд ли я когда –либо осознавала до конца, что такое смерть близкого человека, теперь же, она была более чем реальна, и оставаться безучастной и бессильной я не могу себе позволить. Если хотя бы не попытаюсь повлиять на ситуацию, никогда не смогу простить себе. Смеркалось. На моей кухне сидел О Сехун со спортивной сумкой. Его взгляд был напряжен и решителен. Мы не говорили ни слова, потому что ничто не шло на ум. В моей голове была лишь паника, истерика, но внешне я старалась держать себя в руках. Я всегда была такой–снаружи лед, внутри бушующий огонь. Этот огонь могу увидеть лишь те, кого я действительно люблю. Не могу сказать, что это всегда греющее тепло камина, иногда это испепеляющее красное марево, сжигающее все на пути и затмевающее ясный разум. –Дождись тут, не смей выходить!–еще раз предостерегающе сказал Сехун и вышел, прикрыв дверь. Не теряя времени, я быстро накинула темную толстовку, рюкзак с лекарствами и припасенным шокером, который перед отъездом подарил мне отец. Если бы он знал для чего я собираюсь его использовать. Предусмотрительно я приготовила велосипед и, выйдя через заднюю дверь, направилась следом за Сехуном. Вся операция под кодовым названием "Горячий красный рамён" заняла на начальном этапе пару минут. Сехун сел в такси, и направился в том направлении, куда никто в здравом уме не пойдет, но мы таковыми и не являлись. Минут десять спустя, такси свернули на пустынную улицу и остановилось. Я оставила велосипед в переулке рядом, и направилась следом уже пешком, всячески скрывая свое присутствие. Что было очень затруднительно, учитывая то небольшое расстояние между нами. Вскоре Сехун свернул за угол, к заброшенному зданию. Раньше это был жилой дом, теперь же из–за непригодности к проживанию, жителей переселили, а здание должны снести. Я оглянулась–кругом ни души. Сехун вошел в разрушенную дверь. Внутри было темно, и здание выглядело совершенно заброшенным, но я чувствовала, что тут что–то не так. Ну не верю я в добрых наркоторговцев, а времени убеждать Сехуна в этом нет. Страх ледяными клешнями держал мое сердце. Не смотря на это, я все –таки вошла в след за Сехуном. Стараясь двигаться бесшумно, я спряталась в одной из передних комнат. Освещаемая только светом уличного фонаря она была пустой, только старая кровать без матраца и батарея под окном. Вдруг послушала громкий разговор. –Я выполнил условие, –напряженно сказал О Сехун,–теперь я заберу друга и мы уйдем. –Погоди, погоди, не горячись!–голос говорившего был насмешлив. Я направилась на звук голоса, стараясь не издавать никаких звуков. Единственным шумом было мое колотящееся сердце, где–то у самого горла. –Условия были четко оговорены,–еще более напряженно сказал Сехун, и вот перед моими глазами предстала вся картина. Большая и в то же время пустая гостиная, посреди которой стоял одинокий стул, на нем сидел Чанёль. Он выглядел хуже, чем после всех боев, в которых он участвовал. Губы разбиты, бровь рассечена, правая половина лица покрыта кровью. Этого хватило, чтобы я зажмурилась и немного осела на пол. Я крепко зажала рот рукой, чтобы не всхлипнуть, или еще как–то выдать свое присутствие. Не смотря на свое состояние, Чанёль смотрел прямо перед собой. За его спиной стояло трое мужчин. Двое азиатской внешности, в темных брюках и кожаных куртках. Их руки лежали на плечах Чанёля, крепко сжимая их. Один мужчина был европейской внешности в спортивном костюме. И еще один –по видимому главарь этой шайки торговцев несчастьем. Руки его были скрещены на груди, и на одной из них был металлический кастет со следами крови. –Чего же вам еще нужно? –нетерпеливо спросил Сехун. –Молчание. Знаете ли, я люблю тишину,–главарь, Ким Ги Хён, выглядел очень расслабленно, даже вальяжно, он знал, что является хозяином ситуации. –Об этом вам не стоит волноваться, мы ничего не скажем,–голос Сехуна был спокоен, но за напускным спокойствием читался страх. Главное, чтобы Ким Ги Хён не заметил этого. –Вы простите мне мою недоверчивость,–что–то он подозрительно вежлив для наркоторговца,–но я все таки позволю себе усомниться. Чанёль резко дернулся, пытаясь протестовать, за что тут же получил рукояткой пистолета. Волосы его, раньше такие блестящие, слиплись от крови, грязи. Я вдруг дико разозлилась, и удержала себя от опрометчивости. Сехун начинал нервничать. Он понимал, что возможно они не выйдут оттуда живыми. В голове зрела безумная идея–вызвать полицию. Пока они будут ехать, попытаться обезоружить наркоторговцев. Я не осуждаю наркоманов, это люди, слабые духом, им нужно не осуждение со стороны людей и близких, а их помощь и сочувствие. Хуже наркоторговцы–продавцы сметой и несчастья. Я отошла назад, вне поля слышимости и дрожащими пальцами набрала номер экстренной службы. Коротко, без подробностей объяснила ситуацию. Аккуратно опустив рюкзак на пыльный пол, я достала шокер, и приготовилась ко второй фазе операции "Горячий красный рамён". Я прокралась к своему пункту наблюдения, и увидела, направленные на Сехуна и Чанёля пистолеты. Тошнота подступила к горлу. Я крепко сжала свое оружие в руке. Для моей разновидности шокера мне придется вплотную подойти к бандитам. Нужно успокоиться, иначе я все испорчу. Глубокий вдох. Выдох. Вдох. Выдох. –Простите мальчики,–сказал Ким Ги Хён, взводя курок. ВДОХ–ВЫДОХ. ВПЕРЕД. Я отчаянно рванулась к главарю банды, ударив его шокером в бок. Раздался характерный треск, и Ким Ги Хён с воплем упал на землю. Чанёль действовал молнейносно, не смотря на его состояние. Выхватив у ошарашенного преступника пистолет, он ударил его рукояткой в нос первому попавшемуся из бандитов. Тот держась за нос и скорее всего матерясь по–корейски, опустился на колени. Я, не теряя ни секунды, приложила шокером и его. Ближайший из оставшихся двух мужчин ринулся ко мне, одним движением выбивая шокер из моих рук. Схватив меня за горло, он оторвал меня от земли. Легкие разрывались от отсутствия кислорода. За спиной послышались звуки борьбы. Краем глаза я увидела Сехуна, он колотил оставшегося мужчину. Сознание медленно уходило, оставляя темноту и неизвестность. Последнее, что я услышала–оглушительный треск. Море....оно качает меня, и кажется, я слышу шум прибоя... Я резко распахиваю глаза и вижу Чанёля. Он такой красивый, даже с разбитым лицом. Я тянусь к нему, как будто через толщу воды. Касаюсь его лица...ужасный кашель раздирает горло, и я сгибаюсь пополам. Чанёль крепко прижимает меня к себе, гладит по волосам, что–то шепчет мне на ухо. Над нами стоит Сехун. Высок, строен и...избит. –Все позади,–слышу я голос Чанёля, он очень устал, так устал, будто вся тяжесть мира на его плечах. Я смутно различала его лицо, оно было словно подернуто дымкой, она переливалась то синим, то красным, то синим, то красным. Полиция. Наконец–то. Я крепко держалась за толстовку Чанёля, боясь его снова потерять. Я почувствовала его губы на своих, почувствовала соленый привкус его слез. Холодные клешни страха разжались, уступив место всепоглощающей тревоге.