И это цена справедливости? Абсурд!

      Гермиона всегда считала, что сентиментальность и излишняя чувствительность никак не украшает девушку, более того, характеризуют её с недалёкой стороны. Вся эта напыщенная стыдливость, румянец при каждом случайном взгляде, не говоря уже о касании, когда единственный способ сохранить здравый рассудок — это мешочек нюхательных солей. Но именно так себя и чувствовала она сейчас.        Гермиона, краснея, читала нумерологию. Ничего смущающего в учебнике совсем не было. Но и мысли её были далеки от любимого предмета. Они крутились вокруг одного небезызвестного студента, который в последнее время умел будоражить сознание и заставлять чувствовать неловкость. Она всё время мыслями возвращалась к тёмному проходу, стыдливо вспоминая, как горели её собственные щёки от звука чужого дыхания и мурашки бежали по телу. И как только Гермиона чувствовала, как кровь приливает к лицу и оно снова начинает пылать, то резко одёргивала себя и с двойным усердием начинала читать.       — Да что это такое! — возмутилась она вслух.       — Что-то случилось? — раздался знакомый голос возле уха. Гермиона резко вздрогнула и резко выпрямилась, едва не ударившись затылком.       — Ты что тут делаешь? — Гермиона строго посмотрела на Драко. — Заметить могут же! — она встревоженным взглядом обвела помещение библиотеки, останавливая взгляд на книжном стеллаже позади парня.       — Завтрак закончился совсем недавно, а уроки ещё не начались. Сейчас все либо собирают книги, либо доедают пресловутую кашу, — Драко скрестил руки и внимательно посмотрел на неё.       — Всё равно. Любой может сейчас прийти в библиотеку, — не соглашалась Гермиона, снова чувствуя, как наливается краснотой лицо.       — В такое время только ты можешь тут быть, — усмехнулся Драко. — Знаешь, твоя тяга к знаниям почти благородна.       — Почти?       — Именно. Но учёба далеко не самое главное в жизни, — он указал на книгу в её руках.       — И что же главное? — Гермиона прищурила глаза.       — Может, — Драко резко осёкся, со стороны входа раздался шорох и звук шагов. — Потом, — быстро кинул он и поспешно вышел из прохода, между двумя стеллажами.       — Панси? Что тут делаешь? — услышала Гермиона его раздражённый голос. Она сильнее прижала к груди книгу и замерла, опасаясь неловким движением или громким дыханием выдать своё присутствие.       — Хотела взять сборник по зельеварению. А ты? — Гермиона слышала, как настороженные нотки звучат в голосе Паркинсон.       — Я потерял свою тетрадь по трансфигурации. Думал, что она где-то здесь лежит. Ладно, пошли. Уроки скоро начнутся, — звук шагов исчез, и в библиотеке снова воцарилась тишина. Гермиона тяжело выдохнула, ощущая, как сильно бьётся сердце. Становится опасно.       Рон самым наглым образом игнорировал урок, прожигая спину сидящей впереди Гермионы ненавистным взглядом. Он чувствовал бурю внутри. Она свирепствовала и нещадно терзала. Гермиона, словно почувствовав его взгляд, встрепенулась и осторожно повела плечами, слегка оборачиваясь и внимательным взглядом обводя класс.       Рон, избегая встречаться с ней глазами, уткнулся в учебник, ни слово не понимая из текста. Он напрягся, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить из лекции профессора Макгонагалл.       — Что такое? — тихо спросил Гарри, заметив его копошение.       — Спать хочу, — соврал Рон и устало устроил голову поверх страниц.       — Понимаю, ты же вчера ведь допоздна занимался, — посочувствовал Гарри и ободряюще похлопал по спине. Он раскрыл свой учебник и поставил его на парте так, чтобы тот маленькой ширмой закрывал их от остальных.       Рон вымученно улыбнулся.        Лег он и в правду поздно, но совсем не из-за того, что грыз гранит науки. А по причине личных дел. Он до сих пор помнил горящие энтузиазмом глаза Паркинсон и собственный прилив ненависти и мрачного удовлетворения. В первую минуту от таких чувств стало не по себе. Рон ужаснулся от самого себя, но минутный стыд быстро исчез. Он перевёл взгляд на Гарри, который открыл тетрадь и теперь конспектировал слова Макгонагалл.       — Сегодня будет тренировка?       Гарри поднял голову и задумался, вертя перо у лица. Дневной свет, проникающий через огромный арочные окна, вспыхнул рыжим на пере.       — Думаю, нет. Я хотел сделать все пропущенные из-за игры эссе. Буду сидеть в библиотеке и писать. Да и ты сможешь отдохнуть, — он тепло улыбнулся.       Рона передёрнуло. Внутри всё клокотало, но он только кивнул в ответ и перевёл взгляд в сторону, тут же встречаясь с горящим взором Паркинсон. Та сидела по диагонали от них и, не мигая, смотрела на него. Она вся вытянулась, как какая-то птица с длинными и тонкими ногами.       Рон тяжело вздохнул и еле заметно кивнул. Она быстро перевела взгляд на свои записи. Бросив взгляд на занятую чтением Макгонагалл, Рон сложил голову на руки и прикрыл глаза. Иногда, ему становилось тошно от самого себя.        Гермиона, улыбаясь своим мыслям, шла по коридору, когда её резко схватили за рукав и затащили в незаметный проход между рыцарскими доспехами и стеной. Она возмущённо открыла рот, чтобы отчитать студента за такое поведение. Но, увидев Дарко, осеклась и покраснела.       Драко тяжело дышал и беспокойно смотрел на проходящих студентов, мантии которых можно было увидеть. Потом он перевёл взгляд на краснеющую Гермиону и удивлённо приподнял бровь.       — Что такое?       — Ничего, — с трудом выдавила она и посмотрела на носки своих туфель. Драко закатил глаза.       — У нас проблемы, — серьёзно сказал он, вынуждая Гермиону поднять голову.       — Какие? — Гермиона насторожилась.       — Панси за мной следит, - с заминкой выдавил Драко, чуть отходя назад.       — Что? Шутишь? Зачем ей это? — брови Гермионы взметнулись наверх. Она смотрела на Драко так, словно он сказал невозможную чушь и сейчас поспешит заверить её, что это только шутка       — Не знаю, у неё спроси, — вспылил тот. Шуткой тут и не пахло.       — Может, ты просто не так понял? — предположила Гермиона. — В Хогвартсе уйма всяких проходов и переходов. А волшебные лестницы вообще меняют свой ход, как захотят.       — Она всюду за мной следует по пятам. Я целый день от неё бегаю. И сейчас еле оторвался, — Драко говорил быстро, не прекращая следить за проходом, словно в любую секунду там могла появиться надоедливая староста.       Друзья замолчали. Каждый думал о новой проблеме. Гермиона пыталась понять мотивы движимые Паркинсон и пыталась саму себя убедить, что нет никакой опасности. Но резко в голове всплыл утренний случай в библиотеке. Неужели и тогда она пришла туда только потому что настырно следила за предметом своего обожания. А может?       Неожиданная догадка выбила весь кислород из лёгких. Гермиона широко раскрыла глаза и замерла. Возможно ли такое, что Паркинсон просто догадалась о том, кто стоял за всеми кознями, начиная с травологии и Зельем усталости? Она быстро пробежалась по обрывкам воспоминаний, пытаясь вычислить: допустила ли где-нибудь она досадную ошибку.       — Поэтому я предлагаю найти выбрать одно какое-нибудь тайное место и, заранее обсудив время встречи. Там собираться, — Гермиона удивлённо подняла голову. Только сейчас она поняла, что умудрилась прослушать всё, о чём говорил Драко.       — Это разумно, — быстро ответила Гермиона. — Только вот где?        Повисло молчание. Сузив серые глаза, Драко смотрел в проход, гадая о тайном месте, а Гермиона боролась с собой. Не было места лучше, чем Выручай-комната, но в голове упорно билась мысль, что оглашение этой тайны, равноценно предательству друзей. Она чувствовала на кончике языка вкус своей досады.       — В замке много потайных коридоров, одних только портретных неимоверное количество, — рассуждал Драко. — Должна быть и комната. Заброшенный класс хотя бы.        Гермиона кивнула. Только одного она не могла понять: ведь если всё так стало опасно, не легче ли прекратить краткие встречи и снова вернуться к привычным будням? Она опустила глаза на носочки своих туфель. Почему-то предложить такое было трудно.       — Что такое? — Драко заметил её замешательство.       — А не правильно ли, — начала Гермиона тихим голос, — прекратить эти встречи?       — Ты права, — раздался голос над ухом, Гермиона почувствовала, как сильно кольнуло в сердце. — Но это значит, что снова будет скучно и нужно. И эти встречи, — она посмотрела на Драко. Тот говорил с деланным равнодушным, но улыбка так и норовила появиться на губах,  — оказались не такими уж и плохими.       Гермиона улыбнулась в ответ. Странная боль исчезла. Неожиданно она почувствовала необычайный прилив сил и энтузиазма. Рот сам раскрылся и выдал «страшную тайну»:       — Я знаю, где можно встречаться, — она резко замолкла, страшась своих слов.       — Правда? Где? — серые глаза просветлели.       — В… в... выручай-комната, — тихо сказала Гермиона. — Я знала о ней давно, но это было местом моих друзей, и я волновалась, что если они узнают, то могут не так понять. Решат, что я предала их и прочее. — Гермиона говорила быстро, чувствуя что оправдывается, и от этого ощущая сильную волну стыда.       — Я понял, — остановил её Драко. — У всех есть свои секреты.       Гермиона облегчённо выдохнула. Колючка на сердце исчезла, но это только на время, скоро её заменит другая, вызванная возмущениями друзей. Повисло молчание. Никто не решался заговорить.       — Я пойду. Встретимся на площадке седьмого этажа, после ужина, — быстро шепнула она, выбираясь из убежища.        Гарри честно пытался написать те самые эссе, он хорошо помнил крик возмущения Гермионы, когда Гарри со стыдом сознался о долгах. Правда, он надеялся, что она сжалиться и поможет ему, но у Гермионы на этот счёт были свои идеи. Поэтому она милостиво отдала ему все необходимые учебники и любезно указала в сторону библиотеки.       Гарри вздыхая, послушался. Выбора у него не было. Но самую малость было обидно. Гермиона весьма туманно объяснила причину своего отказа, ссылаясь на экзамены, до которых ещё приличное количество времени и собственные какие-то наработки. Из всего разговора Гарри уяснил только одно — он в любом случае будет всё делать сам.       — Занимаемся самообразованием? Похвально, очень даже! — раздался над ухом самодовольный голос, когда Гарри уныло переписывал абзац.       Гарри вздрогнул и с раздражением уставился на чересчур довольного Блейза.       — Если бы, это всё долги, — он вздохнул, тоскующим взглядом обводя ровные стопки книг и листов.       — Хочешь сказать, что Снейп взял тебя за шиворот и посадил за книги? Сильно. — улыбка не исчезала с лица Блейза. Он пододвинул к себе стул и вольготно на нём расселся.       — Почти. А ты что тут забыл? — Гарри, прищурив зелёные глаза, подозрительно посмотрел на нарушителя своего спокойствия.       — Если я скажу, что пришёл учиться и помощь тебе, ты, ведь не поверишь? — Блейз озорно прикрыл один глаз. Дождавшись отрицательного кивка, он рассмеялся, — тогда, отвечу честно. Мне было скучно.       — Ничем не могу помочь, — Гарри притянул ближе учебники. — Иди, проси развлечений у своих.       — Не могу. Панси куда-то собиралась уходить. И учитывая её злющее настроение последние дни, не горю желанием стать её компанией. А Драко куда-то исчез, — перечислил Блейз.       — Исчез? — Гарри удивлённо приподнял голову. Может, стоит достать карту Мародёров и указать путь-дорогу надоедливому соседу. Пусть Малфой мучается, они же сокурсники всё-таки.       — Ага, задумал что-то чёрт, ходит, тайну напускает. Но меня это не особо интересует, — глаза Блейза хитро сверкнули. Он кокетливо поставил локти на стол и устроил голову на руках. — Ты же не хочешь мне сказать, что уровень твоих отношений с мисс Уизли находиться на отметке «друзья-сокурсники»?       — Ну... — замялся Гарри.       Этого признавать не хотелось, но именно так и обстояли дела. Он мгновенно покраснел, вспоминая сияющие глаза Джинни, её добрую улыбку.       — Да вы, мой друг, влюблены, как я гляжу, — Блейз продолжал веселиться. Видел бы его сейчас Малфой. Точно отправил бы в Мунго.        Он быстро спихнул учебники под возмущённый крик Гарри и, схватив его за рукав, потащил к выходу. Сегодня он немного поиграет роль Купидона.       — А как же долги? — пытался вырваться из железной хватки Гарри, несчастным взглядом провожая учебники.       — Я тебе дам списать свои эссе. Так что, забудь о них. У нас тут с тобой дело горит!       Гермиона спешила к лестницам, когда резко замерла, заметив тень впереди. После заявления Драко о преследовании со стороны Панси, она вздрагивала от любого шороха. И хоть староста следила за Малфоем, Гермиона не переставала беспокоиться, что пронырливая девушка вполне могла догадаться о его дружбе с ней. И то, что пока не было никаких намёков или выпадов, не многим успокаивало её.       Гермиона совершенно себя не понимала. Что за буря чувств начинала играть внутри, стоило только Малфою оказаться рядом или случайно дотронуться до неё? Она хорошо помнила, как отправила Гарри в полном одиночестве разбираться с домашними работами. Голос совести до сих пор сверлил, но не могла же она сказать ему, что именно сегодня и в это время, ей необходимо быть в совершенно другом месте и с другим человеком. В итоге пришлось так грубо и бессердечно поступить.        Гермиона встряхнула головой, прогоняя посторонние мысли, и снова посмотрела в коридор в котором заметила тень. Боясь попасться, она плутала коридорами и проходами, в конец, оказавшись неподалёку от девчачьего туалета, в котором обитала Миртл. Студенты сторонились этого места и теперь любой, кто оказался здесь в такое время не мог не внушать подозрения. Но даже не это заставило Гермиону остановиться, слушая сумасшедшее биение сердца. Всего на секунду, когда тень проходила мимо фонаря, она заметила густую рыжую шевелюру ученика.       Неужели это был её друг и однокурсник, человек, с которым она вместе с Гарри бок о бок прошла столько испытания — Рон Уизли? Но что он мог делать здесь один? Мысли не умещались в голове, сталкивались друг с другом и сеяли хаос.       — Это так ты спешишь? — Раздался возле головы тихий шёпот. Гермиона быстро прикрыла рот рукой, глуша крик.       — Ты чего так пугаешь? — она, возмущенно встряхивая волосами, обернулась к Драко. — И что ты тут делаешь?       — Спешил на седьмой этаж и увидел, как ты тут прячешься, — просто ответил он, также выглядывая в коридор.       — А, прости. Я просто кого-то заметила и … — Гермиона замерла, широко открыв глаза. Малфой стоял тепло улыбаясь, в полумраке серые глаза казались особенно яркими и живыми.       — И? — он ждал продолжения.       — Ничего, — Гермиона покраснев, опустила голову.       Она неожиданно нашла название буре, царившей в душе. Она просто совершенно неожиданно влюбилась, даже не успев это заметить.