Путешествие по зелёному морю

      11 июня 2018 года…       Густые ветви деревьев опускаются почти до самой земли, кончиками проводя по сухой земле, вырисовывая странные узоры. Солнце скрывается за кучевыми облаками, спасая жителей немногочисленной деревушки от палящих лучей, что последние дни совсем не жалели людей, проводящих время в огороде.       Рыжеволосый, недавно приехавший навестить своих бабушку и дедушку, сидит на террасе дома, наблюдая за тем, как бабушка развешивает сырые вещи на верёвку.       — Тебе помочь? — спрашивает парень, допивая стакан охлаждённого компота, которые для такой погоды был глотком свежего воздуха. Хоть солнышко и спряталось, но было всё же невыносимо душно. Встаёт на ноги и, подойдя к бабушке, смотрит на неё сверху вниз, на что та лишь усмехается.       — То ли ты так вырос, то ли я вниз расту стремительно, — смеётся она, взяв тазик в свои руки. — Я уже всё развесила, ты бы ещё разбудил меня посреди ночи и спросил, нужно ли помочь мне развесить бельё, — продолжает смеяться она, хватая внука под локоть.       — Извини, задумался, — говорит он, медленно ведя бабушку к порогу дома. — Я, наверное, пойду прогуляюсь.       — Не задерживайся, скоро будем ужинать, — произносит она, заходя в дом. — Дедушку увидишь, скажи чтобы заходил чай попить, а то с самого утра на ногах, ничего не ел ведь, да и толком не позавтракал нормально.       — Хорошо, — бросает Данила и выходит со двора, оглядывая пустую улицу.       Все уезжают с этой маленькой деревушки, внуки не приезжают к своим бабушкам и дедушкам, из-за чего она кажется какой-то заброшенной, совершенно пустой. Данила лишь недовольно оглядывается и видит неподалёку кормящего куриц дедушку.       — Там бабуля тебя перекусить зовёт, — говорит парень, почесав свою макушку. Дедушка Дани встает с самодельной скамейки и оглядывается вокруг, слабо улыбнувшись.       — Красиво тут, жалко пустует это место в последнее время, — произносит он, в то время как Кашин замечает нотку грусти в его голосе. — Пойду я, а то твоя бабушка серчать начнёт. Не пропадай надолго.       — Да-а, — тянет рыжеволосый и выходит на дорогу, глядя на дом, находящийся напротив него и пустующий уже пять лет.       Пять лет прошло с того момента, как Лиза не приезжала сюда, оборвала все контакты и больше не появлялась в жизни Данилы. Пять лет назад, после того как Кашин вернулся с очередных каникул в деревне, позвонила бабушка парня и сообщила трагичную новость о том, что бабушки Лизы не стало. С тех пор он не видел Неред, а год назад перестал смотреть на ворота пустующего дома в надежде снова увидеть эту весёлую, полную любви к жизни девчушку.       Ноги сами ведут тело рыжеволосого к небольшому холму на отшибе деревушки, который в далёком детстве казался ему необычайно большим. Именно оттуда можно было увидеть всю красу родного дома, лесов рядом, полей и маленького озера, который также находился неподалёку от деревни. Только почему-то вот без Лизы все яркие краски природы начали потихоньку тускнеть.       Чуть ли ни каждый день приходит туда и вспоминает время, проведённое там и в деревне с маленькой неугомонной девочкой Лизой. Он пытался её найти в соцсетях, но попытки были тщетны. Данила уж подумал о том, что она переехала из родного города, удалилась из соцсетей и начала новую жизнь.       « — Я хочу написать небольшой рассказ о девушке, которая сбежала в маленькую, ничем неприметную деревушку. Она жила бы на ферме у добрых стариков, помогала им во всём, а они бы дали ей комнату и кормили.       Даня удивлённо смотрит на четырнадцатилетнюю Лизу и лишь усмехается, покачав головой.       — Что-то в этом да есть, — лишь произносит он, ложась на мягкую душистую траву. — А дальше что?       — Пока не знаю, — говорит Неред и смотрит куда-то вдаль, на ходу придумывая возможный сюжет. — Может быть она влюбилась бы в сына тех стариков, они бы вместе гуляли по лесам, озёрам, и мечтали о будущей жизни. Поженились бы, родили детишек, да и всё. Главное правильно подать это, — девочка замечает, как её друг смеётся и слабо пихает его в бок, падая рядом с ним и устремляя свой взор в бесконечное небо. — Что смешного, блин?       — Ты такая забавная, — тихо произносит он и поворачивает голову к ней, в тот момент, когда она проделывает те же движения. Её лицо заливается краской и Лиза снова поворачивает голову к небу, опять пихнув парня под бок.       — Отстань, бука»       Кашин лишь усмехается, вспомнив этот момент, и садится на старый пень, посмотрев на инициалы его и Лизы, которые они выцарапали ножом семь лет назад.       « — Эй, блин, с ножом осторожнее, отдай мне, капушка, — говорит пятнадцатилетний мальчик, вырывая у подруги нож. — Ты сейчас порежешься!       — Во-первых, никакая я не капушка, а во-вторых, не порежусь, отдай мне, — Лиза недовольно выхватывает ножик у Данилы и выцарапывает свои инициалы, после довольно глядя на аккуратные буковки «Л» и «Н». Она тянет нож Кашину и ярко улыбается, — на, теперь ты.       — У тебя красивее получится, давай ты, — говорит Данила и следит за движениями девочки. Она медленно выцарапывает две буковки, постоянно произнося себе под нос, что буква «Д» слишком сложная для неё. Кашин лишь довольно улыбается, покачав головой.       — Во, готово, — восторженно произносит Лиза, счастливо глядя на Данилу.»       Парень ценил все эти моменты проведённые с Лизой. Он не был никогда так открыт с кем-то, как с ней. Они могли общаться на абсолютно любые темы, начиная от форм камушек в огороде её бабушки, заканчивая бесконечностью Вселенной. Он любил и помнил все их странные размышления о жизни, так как ни с кем больше не мог о таком поговорить. Парень открывался перед этой несносной девчушкой совсем с другой стороны, и был даже рад, что кто-то видит его таким. Данила скучает по этим моментам и с радостью бы хотел вернуться в то беззаботное, весёлое время.       Достаёт пачку сигарет из своего кармана, оттуда сигарету и кладёт меж своих губ, после поднося зажигалку к её окончанию. Щёлкает ею, затягивается, впуская едкий дым в свои лёгкие, и убирает всё в карманы, прикрыв глаза.       — Никогда в жизни мы такой фигнёй заниматься не будем, да-да, Кашин?       « — Ты меня понял чудик?       Они постоянно называли друг друга взятыми из ниоткуда словами: чудик, капушка, дурашка, вонючка, бука и всё тому подобное. В какой-то момент это вошло в привычку, и даже бабушки перестали удивляться их перепалкам с внедрением таких странных названий друг друга.       — Да не буду я никогда курить, ты чего, — раздражённо говорит он, откашливаясь от дыма сигареты и вытирая выступившие на глазах слёзы.       — Но при том же украл у своего дедушки сигарету и куришь сейчас, — злится Лиза, сложив руки на груди. — Ну не дурак ли? — Она подходит к парню, кидает сигарету на землю и тушит её подошвой кед.       — Да я просто попробовал, а.       — Да-да, — недовольная произошедшим Лиза садится ближе к Даниле. — А давай превратим это в игру — кто закурит, тот проиграет. »       У парня даже не хватает смелости повернуть голову в сторону обладательницы голоса, раннее сказавшую фразу. Он сидит также ровно, глядя перед собой, надеясь, что ему это не причудилось.       — Думаешь глюки словил? — усмехается девушка, словно прочитав его мысли, и подходит к парню в тот момент, когда он поворачивается к ней.       Не глюки, не появившаяся внезапно шизофрения, а самая настоящая повзрослевшая Неред стоит сейчас перед ним, довольно улыбающаяся происходящему. Она смотрит на его удивлённое лицо и берёт сигарету из его руки, после сделав затяжку.       — Получается, мы оба проиграли в игре против злосчастной никотиновой зависимости, — смеётся она, пока Данила, удивлённый происходящему, всё также молчит и внимательно рассматривает Лизу, совсем не моргая, будто боится, что сейчас она исчезнет. — Ну хоть слово скажи.       — Привет, — шёпотом говорит он, после чего русоволосая взрывается от смеха, и присаживается рядом на траву. Делает затяжку и выкидывает бычок, предварительно затушив его о землю. — Ты чего это тут?       Лиза лишь тяжко вздыхает, падая на землю и смотря на рыжеволосого.       — Родители уговорили приехать сюда в этом году и убраться в доме, — Данила садится рядом, не отводя взгляда от девушки. — Мне было тяжело. Родители сюда приезжали каждое лето, а я сидела дома и как плакса ревела в подушку всё лето. И так на протяжении пяти лет. Я боялась сюда приезжать, извини.       — Не извиняйся, я всё понимаю, Лиз.       — Мы не виделись пять лет. Это большой срок.       — Я знаю, и я скучал. Ты пропала, я даже испугался, но смирился.       Он лёг рядом и устремил свой взгляд в небо, по которому не спеша плыли облака.       — Знаешь на что, всё это похоже? — усмехается она, не отводя глаз от облаков.       — На слоников.       « — Знаешь, на что всё это похоже? На слоников, — девочка прервала тишину своим интересным вопросом, после чего сама же ответила на него, поймав на себе удивленный взгляд друга, — слоники летают среди облаков, но прячутся, чтобы люди не увидели их в этом небе. Они боятся, что люди их увидят и будут охотиться за ними. Это как игрушки, которые всю ночь играют, а на утро замирают.       В воздухе повисло молчание. Кажется, даже птицы перестали петь свои замысловатые песенки, а шелест листьев словно стал беззвучен. Данила начал наблюдать за облаками, представляя, как за ними летают маленькие слоники, уши которых больше, чем они сами, а сами же они были розоватые, как утреннее небо. И как только слоники видят людей, то прячутся в тумане облаков, пытаясь быть незаметными.       — Ты действительно так считаешь? — спросил он, все так же глядя в бесконечность небес.       — Да. Мы слишком многого не замечаем вокруг себя — время течет быстро и мы не успеваем даже посмотреть вокруг себя. Все бежит мимо нас, а мы просто смотрим вперед, не замечая всего этого шума, — это так смешно было слышать из уст Лизы — маленькой шестилетней девочки, которая даже пожить еще толком не успела. Но было необычайно интересно слушать её рассказы о жизни. Бабушка все время читает ей сказки перед сном, вроде бы детские, но Лиза смотрела на них с другой стороны, не как обычные детки, удивляясь героям и их поступку. Она удивлялась красоте, описанной в сказке.»       — Я соскучилась по тебе, Дань. Все эти пять лет. Ты так вырос.       — О, да ладно, — улыбается он, поворачивая голову к Лизе. Рассматривает её лицо: немного уставшие глаза, но всё также горящие, как и в детстве; на лице лёгкая улыбка, губы немного потрескавшиеся. Она повзрослела, но будто бы совсем не изменилась. Всё такая же красивая и милая.       — После смерти бабушки жизнь перевернулась. Мать с отцом постоянно ругались, подали на развод, но в последний момент помирились, поняли, что любят друг друга и забрали заявление. К счастью, наверное, потому что дома сейчас всё хорошо — тихо и спокойно, чему я невероятно рада. А я все эти годы металась меж двух огней: постоянно хотелось сюда приехать, чтобы увидеть тебя, но было страшно приехать сюда и зайти в пустующий бабушкин дом. Я, кстати, переехала в Питер после школы же. Город большой, а так тесно что ли. Решила всё же выбраться из той суеты и приехать сюда. Не жалею об этом.       — Я рад, что увидел тебя снова, — произносит Данила, не отводя взгляд от Лизы. — Надолго ты тут?       — Как пойдёт, думаю, что даже на всё лето. Ты не против же? — улыбается она, повернув голову к Даниле и посмотрев в его голубые бесконечные глаза, о которых так часто вспоминала и писала стихи, совсем как в детстве. Рассматривает его всё такие же рыжие волосы и вспоминает стишок, что написала Дане в детстве:

«Каждый день я вижу рыжие волосы, И слышу приятное звучание в твоем голосе. Я рада, что знакома с тобой, Мой лучший друг дорогой.»

      — Ох, ты чего, конечно же против, — смеётся он в ответ и поворачивает голову к небу. — Пусть это лето станет лучшим. Ты же любитель что-то писать, как назовём эту книгу продолжительностью в лето?       — Хм, — задумывается Лиза, потерев подбородок, после чего садится и смотрит в бескрайние зелёные поля. — Путешествие по зелёному морю, как тебе?