Нежданное дитя

Оставив Жанну попечению своих людей, Рокэ приказал убрать у шатра и пошел еще раз инспектировать лагерь. Как и парой часов ранее все было в порядке. Раненным уже оказали помощь, убитых похоронили. Казалось, все было в порядке, но что-то Алве не давало покоя. За девушку он не волновался, потому что прекрасно знал, что кэналлийцы, несмотря на свой горячий южный темперамент, не позволят себе ничего недостойного. А уж учитывая, что Жанна фактически спасла жизнь их соберано, то вокруг нее и вовсе будут танцевать круговые танцы. Маршал заглянул в палатку порученцев, посмотрел на спящего и вроде как не собирающегося влипать ни в какие неприятности Ричарда, и пошел к Савиньяку. Генерал кавалерии обнаружился у себя в палатке. Когда Рокэ вошел, он не поднялся, а лишь приветственно кивнул, предлагая сесть в соседнее, стоящее у горящей жаровни кресло. Алва опустился на предложенное ему место, попутно подцепив из стоящей рядом корзины бутылку «Черной крови». — Ну и денек, — выдохнул Эмиль, когда Рокэ сделал несколько глотков из бутылки. — И не говори, — Алва вытянул ноги. — И снова Леворукий тебя спас, — хмыкнул генерал, прикладываясь в своей бутылке «Вдовьих слез». — На сей раз женскими руками.  — Да, — Рокэ кивнул, вспоминая зеленые глаза, полные слез и непонятной обреченности. — Если бы не Жанна, сбылась бы мечта всех Ызаргов Чести. — И как ты не побоялся дать ей пистолет? Маршал сделал еще пару глотков из своей бутылки. — Это был не я, — наконец, произнес он. — Это был кто-то из кэналлийцев. Если верить Жанне, то она сама удивлена своим метким выстрелом. — А ты ей не веришь? — блондин слегка вскинул брови. — Ну почему же? Верю. По крайней мере после нашего с ней разговора о простреленной голове барса стошнило ее по-настоящему. — А…? — Я оставил ее попечению Хосе, — Рокэ поболтал остатки вина в бутылке. — Он присмотрит, чтобы с ней ничего не случилось. — Только не говори, будто считаешь, что Жанна целилась в тебя, а попала в барса, — Савиньяк поджал губы. — Я не говорю, но, согласись, выстрел был точен, — маршал еще раз приложился к «Крови». — Без подготовки такой сделать практически нереально. — Я понимаю, — генерал вздохнул. — Тебе трудно верить женщинам, особенно после Винной, но то, что Жанна не подосланный к тебе убийца, я уверен. — Почему ты в ней уверен, Милле? — Алва перевел взгляд на своего собеседника. — Когда я вчера вытащил ее из воды, при ней не было ничего, кроме того, что на нее надето, — Эмиль сделал глоток из своей бутылки. — Как ее могло закинуть на середину реки, в одежде, в которой и гребка не сделаешь, да еще поздно вечером, когда во всем лагере бодрствуют только постовые? И если бы я вчера не пошел прогуляться, то она, вероятнее всего, утонула бы еще до того, как успела разобраться в происходящем, — он снова глотнул вина. — И если бы она действительно была убийцей, я думаю, вы бы с ней встретились иначе… Савиньяк сделал паузу, но едва он собрался продолжить, как полог его палатки отдернулся и в темном проеме появилась голова встревоженного Ансельмо. — Простите, соберано, — кэналлиец говорил четко, но было заметно, что он взволнован. — Там дорита… — он замолчал. — Что дорита? — Рокэ поставил пустую бутылку на ковер и поднялся. — Она стонет во сне, — произнес Ансельмо, отведя глаза. — Да так, что вся стоянка переполошилась. — А Маркоса вы позвали? — маршал стремительным шагом вылетел из палатки своего генерала, уже не обращая внимания на последнего. В груди заворочалось неприятное чувство беспокойства. — Конечно, соберано, — кэналлиец шел, отставая от герцога на полшага. — Он сказал, что такое бывает от нервов, но, пока дорита не проснется, он ничего не может сделать. — А будить ее вы пробовали? — Рокэ уже видел впереди огни костров своей стоянки. — Да, соберано, но… Ансельмо замолчал, и Рокэ услышал в ночной тиши женский вскрик переходящий в полный муки стон. Прибавив шаг, Алва почти бегом бросился туда, где оставил Жанну. Девушка спала, как и сказал Ансельмо, но ее лицо сейчас было искажено какой-то болезненной гримасой, а тело слабо извивалось, точно его скручивали спазмы. — Вчера ночью с ней так же было, — произнес подошедший к замершему маршалу Эмиль. — Ты что-нибудь делал, чтобы это прекратилось? — Рокэ бросил на генерала взгляд, силясь скрыть тревогу. — Просто обнял ее и прижал к себе, — Савиньяк слегка пожал плечами. — Спустя несколько минут она успокоилась и проспала до самого утра. Маршал снова сосредоточил свое внимание на девушке, прикидывая что сейчас будет самым действенным: последовать примеру Эмиля или же попытаться Жанну разбудить. — Нет, пожалуйста, — вдруг зашептала девушка, сильнее задергавшись. — Por favor, no mates. (Пожалуйста, не убивайте). Услышав родную речь, Алва чуть рот от удивления не открыл. Опустившись рядом с Жанной, он погладил ее по волосам. — Nadie te va a matar, niña (Никто тебя не убьет, девочка), — проговорил Рокэ. — No dejaré que nadie te ofenda (Я никому не позволю тебя обидеть). Жанна тихо всхлипнула и потянулась к маршалу, насколько позволяли пара плащей, которыми кэналлийцы её укрыли. Алва осторожно откинул тяжелую ткань, взял девушку на руки и прижал к себе. Жанна, не просыпаясь, улыбнулась сквозь слезы. — Padre, — прошептала она и уткнулась лицом в грудь опешившего Рокэ. На несколько секунд над стоянкой повисло молчание. — Она сейчас понимает, что говорит? — спросил маршал в пространство. — Не уверен, соберано, — отозвался молчавший до этого Маркос. — То, что происходит с человеком во сне, пока объяснить невозможно. Я склоняюсь к тому, что, услышав Ваш голос, дорите показалось, что рядом ее отец, — лекарь сделал ударение на слове «показалось». — Такое вполне возможно. — И при этом ее отец, судя по всему, кэналлиец, — вздохнул Алва, разглядывая уже спокойно спящую девушку, устроившуюся в его объятьях. — Маркос, сейчас стоит ее будить? — Не думаю, что это хорошая идея, соберано, — названный покачал головой. — Вполне возможно, что, проснувшись, дорита ничего не вспомнит, а когда снова заснет, ее опять будут мучить кошмары. — Понятно, — маршал поудобнее перехватил Жанну и поднялся. — Значит, подождем до утра. Развернувшись, Рокэ пошел в свою палатку. За ним по пятам следовал Эмиль. — Росио, — начал было генерал, едва за ними задернулся полог. — Я знаю, что ты скажешь, Милле, — прервал его Алва. — И нет. Сегодня Жанна останется здесь. Я хочу понять, что происходит. Маршал уложил девушку на свою кровать, но едва он отстранился, как Жанна снова захныкала. — Padre, por favor no me dejes. Estoy tan asustada (Отец, пожалуйста, не оставляй меня. Мне так страшно), — проговорила она, заставив и Рокэ, и Эмиля удивленно вскинуть брови. — Видишь? — герцог кинул быстрый взгляд на Савиньяка, присел рядом с Жанной, сжал в своей руке ее тонкие холодные пальчики и наклонился к ее ушку. — Estoy aquí, cariño. No voy a ir a ningún lado (Я здесь, милая. Я никуда не ухожу). После этих слов девушка вновь спокойно вздохнула, и, повернувшись на бок, подложила под щечку ладонь. Алва еще раз посмотрел на генерала и увидел, что тот о чем-то сосредоточенно размышляет. — Милле, — Рокэ осторожно, чтобы не потревожить хрупкого спокойствия Жанны, встал и подошел к другу. — Сейчас ей действительно лучше остаться здесь. Несколько секунд маршал и генерал мерились взглядами. Наконец, последний кивнул. — Хорошо, — тихо проговорил Эмиль и, бросив взгляд на единственную кровать, вышел. Алва подошел к изножью кровати, взял висящее там одеяло и укрыл спящую девушку. Та слегка повела плечами и ухватилась за уголок подушки. Улыбнувшись, мужчина взял со стола пару бутылок «Черной крови», придвинул к кровати кресло и опустился в него. Сегодняшнюю ночь он проведет так. Впрочем, маршалу было не привыкать.